„Сибирскiе Вопросы“ № 8-9. 12 марта 1910 г.
Якутскъ (О театральной дѣятельности нашей администраціи). У нашего полицеймейстера, обязаннаго „надзирать“ за театрами, имѣются алфавитные списки драматическихъ произведеній, дозволенныхъ къ представленію, только по 1904 годъ, дальнѣйшіе еще не получены.
Совѣтъ старшинъ клуба Общества приказчиковъ, обладающаго лучшей сценой, захотѣлъ ставить болѣе современныя пьесы и, при представленіи афишъ, сталъ указывать тѣ номера „Правительственнаго Вѣстника“, гдѣ имѣются публикаціи о разрѣшеніи той или другой новой пьесы, намѣченной къ постановкѣ.
Съ этого момента сразу открывается рядъ курьезовъ, характеризующихъ степень развитія нашей администраціи.
Въ „Правительственномъ Вѣстникѣ“ разрѣшенныя произведенія приводятся подъ общимъ заголовкомъ: „Списокъ пьесъ, просмотрѣнныхъ и дозволенныхъ къ постановкѣ съ такого-то числа по такое-то“.
Нашъ полицеймейстеръ, а за нимъ и его превосходительство стали истолковывать эти списки въ смыслѣ опредѣленія времени, въ теченіе котораго можно ставить ту или другую пьесу. Если надъ перечнемъ пьесъ стоитъ заголовокъ: „съ 15 января по 1 февраля“, то, значитъ, въ промежуткѣ этого времени и слѣдуетъ играть эти пьесы.
— Позвольте, — возражали полицеймейстеру: — Въ заголовкѣ стоитъ „съ 15 января по 1 февраля“, а номеръ „Правительственнаго Вѣстника“ датированъ 10 февраля. Значитъ, по вашему толкованію, пьесы можно ставить на сценѣ только въ теченіе пятнадцати дней?.. Неужели въ Россіи нѣтъ пьесъ, разрѣшенныхъ къ постановкѣ безъ срока?.. По здравому смыслу, вѣдь гораздо резоннѣе было бы запретить пьесу совсѣмъ, если она заключаетъ въ себѣ что либо предосудительное, чѣмъ допускать ея развращающее вліяніе на публику хотя бы въ теченіе самаго короткаго времени... Неужели вы не понимаете, что срокъ „съ такого-то числа по такое-то“ опредѣляетъ время, когда были просмотрѣны и разрѣшены пьесы?..
— Не понимаю-съ.
А одинъ администраторъ даже отвѣтилъ:
— Вашъ здравый смыслъ для насъ не обязателенъ!..
И, вотъ, началось систематическое вычеркиваніе изъ репертуара клуба цѣлаго ряда пьесъ.
Такъ, запрещены были къ постановкѣ: комедія въ 5 актахъ „Полтавскій дѣдушка“, несмотря на то, что въ № 125 „Правительственнаго Вѣстника“ за 1908 годъ имѣется отмѣтка: „разрѣшена безусловно“; водевиль „Невольный двоеженецъ“ и др.
Такимъ образомъ, наша полиція не задумывается отмѣнять распоряженія центральной власти, и при томъ въ области, гдѣ произволъ посягаетъ на искусство и наноситъ матеріальный ущербъ предпріятію...
Еще курьезнѣе отношеніе мѣстной администраціи къ постановкѣ на сценѣ клуба „живыхъ картинъ“.
Предположено было воспроизвести на сценѣ извѣстную картину Рѣпина: „Письмо запорожцевъ къ турецкому султану“.
Всѣ приготовленія были закончены, оставалось лишь получить разрѣшеніе, въ чемъ отнюдь не сомнѣвались: вѣдь картина виситъ въ Третьяковской галлереѣ въ Москвѣ, посѣщаемой десятками тысячъ людей; она распространена въ копіяхъ въ невѣроятно огромномъ количествѣ экземпляровъ...
Распорядитель вечера ѣдетъ съ гравюрой въ полицейское управленіе.
Полицеймейстеръ долго разсматриваетъ картину и вдругъ заявляетъ:
— Я колеблюсь дать разрѣшеніе... Запорожцы неприлично оголены... Я переговорю съ губернаторомъ и окончательный отвѣтъ дамъ вамъ завтра.
На другой день полицеймейстеръ объявилъ резолюцію И. И. Крафта.
— Разрѣшеніе на постановку картины Рѣпина не можетъ быть дано, такъ какъ запорожцы составляютъ письмо къ султану въ оскорбительномъ тонѣ, называя его даже „свинаремъ Большой и Малой Азіи“... Постановка такой картины можетъ отразиться на нашихъ отношеніяхъ съ дружественной державой, испортить ихъ, а потому г. губернаторъ противъ такой живой картины...
Какая изумительная предусмотрительность!
Вѣдь допусти якутская администрація на сценѣ клуба Общества приказчиковъ этихъ „неприлично оголенныхъ“ запорожцевъ — создался-бы для Турціи поводъ порвать съ Россіей дипломатическія сношенія, объявить войну и т. д.
Вотъ отъ какихъ бѣдствій спасла прозорливость г. Крафта...
Въ другой разъ хотѣли поставить въ клубѣ картину „Прикованный Прометей“. Хлопотали, хлопотали и вдругъ вспомнили, что администрація боится „наготы“. Какъ быть? Одинъ изъ устроителей серьезно предложилъ:
— Одѣнемъ Прометея въ шаровары съ кантами, выйдетъ въ патріотическомъ стилѣ — и разрѣшеніе будетъ дано...
Все это было-бы очень смѣшно, если-бы не было такъ грустно...