„Статистическія свѣдѣнія якутской области за 1879 годъ, составленныя якутскимъ областнымъ статистическимъ комитетомъ. Якутскъ 1879“.
Константин Гаврилович Неустроев (Урсик)
Якутская земля, какъ извѣстно, велика и обильна, но если бы кому вздумалось узнать въ точности ея пространство, то онъ напрасно сталъ бы искать данныхъ о пространствѣ области въ „статистическихъ свѣдѣніяхъ“: въ нихъ не только нѣтъ цифръ о немъ, но нѣтъ и приблизительныхъ свѣдѣній о количествѣ удобной и неудобной земли, сѣнокосной и пахотной, подъ заявленными золотосодержащими площадями и т. д. Для основательной статистики свѣдѣнія эти считаются необходимыми, а если имъ не придаютъ значенія въ Якутскѣ, — это еще ничего не значитъ. <подробней...>
«Восточное обозрѣнiе» №42, 20 октября 1883
Только-что нами полученъ послѣдній выпускъ «Извѣстій восточно-сибирскаго отдѣла императорскаго русскаго географическаго общества». Онъ содержитъ: Матеріалы для изученія шаманства въ Сибири. — Метеорологическія наблюденія въ селѣ Марха и въ урочищѣ Маганъ въ 1882 — 1883 гг., Конотти. — Отношенія женщины къ роднымъ ея мужа у якутовъ, Горохова, и Свѣдѣнія о ленской полярной станціи.
(OCR: Аристарх Северин, орфография источника сохранена)
«Восточное обозрѣнiе» №44, 3 ноября 1883
Въ журнальномъ обозрѣніи газеты «Недѣля» проводится параллель между условіями Калифорніи и Сибири. Въ этой параллели говорится, между прочимъ: «Въ то время, когда каждый калифорнскій пріискъ, едва сколотивъ свои бараки, основываетъ собственную газету, часто редактируемую «эмигрантомъ» изъ смирительнаго дома, выбираетъ городское управленіе, быть можетъ, изъ недавнихъ конокрадовъ и не покинувшихъ практики шулеровъ, и назначаетъ личный составъ суда Линча, хотя-бы изъ господъ, изучившихъ несложныя формы этого процесса въ качествѣ подсудимыхъ, въ то время, когда американская Сибирь, такая-же каторжная, какъ и наша, стремится наложить на себя формы, долженствующія обуздать личность, сплотить распущенныхъ бродягъ въ мощное и упорядоченное общество, — въ то же время настоящая, сибирская Сибирь знаетъ только... взятку. Взятку далъ — и свободенъ какъ волкъ, и нѣтъ для тебя общественныхъ условій и стѣсненій. Взятку взялъ — и ты на стражѣ общественнаго порядка. Не мудрено послѣ этого, что русскіе пришельцы якутятся и камчадалятся, вмѣсто того чтобы издавать газеты; что сосланные за воровство евреи дѣлаются всесильными наперсниками генералъ - губернаторовъ, что православные священники занимаются шаманствомъ, и что даже якуты, этотъ высоко - цивилизованный народъ, имѣющій въ своемъ языкѣ неполныхъ три тысячи словъ, говорятъ: «русскій человѣкъ — глупый человѣкъ». Обо всемъ этомъ подробно читатель можетъ прочесть въ послѣдней книжкѣ «Русской Мысли», въ статьѣ г. И. Г—ова «Съ Ленскихъ береговъ» и г. Мишла «Сибирскіе колонизаторы». Я было поставилъ уже послѣднюю точку, какъ въ голову мнѣ пришла, быть можетъ, не совсѣмъ непрактичная мысль. Читатель, конечно, замѣтилъ, что въ Петербургѣ о Сибири можно говорить полную правду, что ее говорятъ, и что, по слухамъ, она служитъ хорошую службу въ дѣлѣ раскрытія разныхъ некрасивыхъ вещей. Что еслибы кто-нибудь, — напримѣръ, хоть-бы въ Иркутскѣ — попробовалъ основать газету, посвященную европейской Россіи? Петербургъ имѣетъ «Восточное Обозрѣніе», а Николаевскъ на Амурѣ имѣлъ бы «Обозрѣніе Западное». Вотъ-бы и мѣнялись комплиментами»...
Не совѣтуемъ пробовать! можемъ прибавить къ этому проекту.
(OCR: Аристарх Северин, орфография источника сохранена)
БИБЛIОГРАФIЯ.
«Восточное обозрѣнiе» №51, 22 декабря 1883
Завоеватели Восточной Сибири, Якутскіе казаки. Очеркъ, составленный А. Маныкинымъ-Невструевымъ. Москва, 1883 г., ц. 60 к., 78 стр.
Очеркъ заключаетъ въ себѣ четыре отдѣла. Первый отдѣлъ трактуетъ объ «общемъ характерѣ завоевательнаго движенія казаковъ». Во второмъ — находится «хронологическій перечень походовъ Якутскихъ казаковъ». Въ третьемъ — излагается «очеркъ развитія внутренней жизни и организація (организаціи?) Якутскихъ казаковъ». Четвертый и послѣдній отдѣлъ очерка посвященъ авторомъ обзору «современнаго быта Якутскаго полка». Передаемъ содержаніе этого новаго сочиненія по исторіи завоеванія Сибири. <подробней...>
«Сибирь» №18, 28 апрѣля 1885
Г. А. Шаманьскій, въ небольшой статьѣ, подъ названіемъ: „Пища якутовъ“, присланной въ здѣшній отдѣлъ Г. О., считаетъ въ числѣ насущныхъ вопросовъ для якутскаго края слѣдующіе: 1) въ виду падающаго скотоводства, благодаря сосѣдству пріисковъ, распространеніе простѣйшихъ земледѣльческихъ познаній, умѣнья строить печки и приготовлять кислый хлѣбъ составляетъ первѣйшую необходимость; 2) вторая насущная потребность для поддержанія болѣе правильнаго питанія якутскаго народа — это снабженіе населенія въ достаточномъ количествѣ дешевой солью и распространеніе соленія рыбы. Если на рѣшеніе этихъ вопросовъ не будетъ обращено вниманія, то, какъ предсказываетъ г. Шиманьскій, скоро наступитъ истощеніе якутскаго народа и затѣмъ вымираніе его.
(OCR: Аристарх Северин, орфография источника сохранена)
«Сибирская газета» №22, 2 iюня 1885
Изрѣдка и изъ сибирскихъ палестинъ попадаютъ «картинки» на страницы сатирическихъ журналовъ. Въ № 16 «Будильника» представлена въ трехъ дѣйствіяхъ исторія «цивилизаціи» якутовъ. Въ первомъ дѣйствіи Витимская засѣдательша везетъ на оленѣ кошевку, нагруженную бутылями съ водкой «благодѣтеля» Голдобина. Во второмъ — засѣдательша вливаетъ водку въ глотку якута, въ то время какъ изъ сосѣднихъ юртъ бѣгутъ съ масломъ цивилизуемые якуты. Въ третьемъ дѣйствіи изображено возвращеніе цивилизаторши, возсѣдающей на громадной бочкѣ съ масломъ, за которой безъ конца тянутся такія-же бочки, влекомыя оленями.
(OCR: Аристарх Северин, орфография источника сохранена)
Библіографія.
Сонъ Макара. Разсказъ В. Г. Короленко.
(«Русская Мысль», мартъ 1885 г.).
«Сибирь» №25, 16 iюня 1885
На дальнемъ сѣверовостокѣ Сибири есть холодная, дикая страна. Она называется якутскою областью. Природа этой страны скудна, населеніе ея представляетъ типъ вырождающагося человѣчества: оно утратило уже нѣкоторыя человѣческія черты, напримѣръ, способность произносить нѣкоторые звуки.
«Чужіе» люди рѣдко попадаютъ туда, и еще рѣже по своей волѣ; они спѣшатъ вырваться оттуда, какъ только найдутъ къ тому возможность. Съ этой то стороной и взялся познакомить насъ г. Короленко въ своемъ разсказѣ.
Онъ выбралъ довольно оригинальный способъ: начертить горькую дѣйствительность на фантастическомъ и отчасти на юмористическомъ фонѣ. Это <подробней по ссылке сразу после рассказа "Сон Макара"...>
Библіографія.
Среднеколымскъ и его округъ.
А. В. Оксенова („Истор. Вѣстникъ“ 1885 г., № 7).
«Сибирь» №41, 6 октября 1885
Г. Оксеновъ напечаталъ въ „Литературномъ Сборникѣ“ г. Ядринцева небольшой историческій очеркъ, который обратилъ на него вниманіе людей, занимающихся изслѣдованіемъ Сибири. Этотъ трудъ — „Сношенія Новгорода Великаго съ Югорской землей“ — представляетъ замѣчательный образчикъ трудолюбія и начитанности автора. Статья о Среднеколымскѣ, напечатанная въ „Истор. Вѣстникѣ“, также обнаруживаетъ эти качества. Едва ли на долю какого-нибудь другаго сибирскаго города выпала такая обстоятельная историческая монографія, какую, благодаря г. Оксенову, имѣетъ теперь Среднеколымскъ, съ своею полусотнею лачугъ и съ 500 чел. населенія. Въ статьѣ г. Оксенова нѣтъ ничего особенно новаго; но онъ, повидимому, тщательно собралъ и удачно сгруппировалъ то, что было напечатано раньше о Среднеколымскѣ и его округѣ; при этомъ онъ пользовался нѣкоторыми матеріалами, составляющими въ настоящее время библіографическую рѣдкость. Нельзя, впрочемъ, сказать, чтобы г. Оксеновъ воспользовался всѣми печатными матеріалами. Онъ говоритъ, напримѣръ (стр. 117), что о внутренней жизни колымскихъ инородцевъ за 250 лѣтъ сибирской исторіи у насъ нѣтъ письменныхъ свидѣтельствъ „и намъ приходится читать только сухую, оффиціальную, неинтересную исторію колымскаго края“. Но въ „Путешествіи“ Врангеля онъ нашелъ-бы вовсе не оффиціальное и вовсе не сухое описаніе голодовки, бывшей у колымскихъ инородцевъ въ 1821—22 годахъ. Въ статьяхъ объ этомъ краѣ, напечатанныхъ въ „Запискахъ“ и „Извѣстіяхъ“ географическаго отдѣла, онъ также могъ-бы найти далеко не „сухія“ и „оффиціальныя“ извѣстія. Какъ-бы то ни было, а попытки г. Оксенова заниматься исторіей Сибири заслуживаютъ полнаго вниманія. Мы отъ души желаемъ, чтобы эти попытки не ограничились составленіемъ, хотя и интересныхъ, но все-таки компилятивныхъ статей, и постепенно перешли въ самостоятельное изслѣдованіе сибирской исторіи.
(OCR: Аристарх Северин, орфография источника сохранена)
БИБЛІОГРАФІЯ
Воспоминанія Матвѣя Ивановича Муравьева-Апостола,
записанныя Александромъ Петровичемъ Бѣляевымъ.
«Восточное обозрѣнiе» №40, 2 октября 1886
Подъ выписаннымъ заглавіемъ въ послѣдней книжкѣ «Русской Старины» (1886, кн. IX) помѣщена статья, разсказывающая о пребываніи въ Сибири М. И. Муравьева-Апостола, одного изъ декабристовъ. Къ характеристикѣ положенія декабристовъ въ Сибири, отношенія къ нимъ населенія и властей, она ничего не прибавитъ къ имѣющейся обширной литературѣ по этому предмету. И мы только укажемъ на нѣсколько замѣтокъ, касающихся города Вилюйска, назначеннаго мѣстомъ жительства Муравьева. «Вилюйскъ нельзя было назвать ни городомъ, ни селомъ, ни деревней; была, впрочемъ, деревянная двухъ-этажная церковь, кругомъ которой разставлены въ безпорядкѣ и на большомъ разстояніи другъ отъ друга якутскія юрты и всего четыре деревянные небольшіе дома»... Авторъ останавливается на подробномъ описаніи этихъ юртъ. «Полей не видать, хлѣба не сѣютъ, овощей не разводятъ»... Въ нѣсколькихъ верстахъ отъ Вилюйска былъ соляной источникъ: «Весной и въ началѣ зимы струя соленой воды образуетъ бьющій изъ земли фонтанъ въ нѣсколько футовъ вышины, изъ которой добывается превосходнаго качества горная соль». Нечего говорить, что тамъ не могло быть никакой жизни, почта приходила разъ въ два мѣсяца, и въ «Воспоминаніяхъ» разсказывается печальная, къ сожалѣнію, нерѣдкая и теперь, судьба интеллигентнаго человѣка: тамошній врачъ Уклонскій спился въ этомъ уголкѣ міра. Авторъ «Воспоминаній» говоритъ, что «Вилюйскъ существуетъ единственно въ виду сбора ясака и добыванія купцами пушнаго товару у якутовъ. Когда истощится эта отрасль промышленности, Вилюйскъ долженъ опустѣть, какъ мало способный къ осѣдлой жизни». Затѣмъ авторъ предполагаетъ, что городъ во многомъ долженъ измѣниться съ открытіемъ около него пріисковъ, но изъ статьи г. Ш. («Вост. Об.», 1886 г., № 20) читатели знаютъ, что Вилюйскъ мало въ чемъ измѣнился, спустя 50 лѣтъ. Городъ попрежнему состоитъ изъ одной улицы и изъ десятка домишекъ и юртъ на задворкахъ этой улицы, все та же глухая жизнь, скука, однообразіе...
(OCR: Аристарх Северин, орфография источника сохранена)
Литературная бесѣда.
Современная беллетристика: В. Г. Короленко.
«Сибирскiй вѣстникъ» №25, 27 февраля 1887
А. Уманьскiй.
Давно уже въ нашей литературѣ раздаются жалобы на недостатокъ въ ней художественныхъ талантовъ. Нѣкоторые, въ виду продолжительности этого явленія, старались доказывать, что тѣ-же жалобы повторялась всегда, что современники — не компетентные судьи въ данномъ случаѣ. Указывали при этомъ на рядъ писателей, выступившихъ на сцену въ два послѣднихъ десятилѣтія, которыхъ дарованіе, по мнѣнію этихъ критиковъ, оцѣнивалось недостаточно высоко. И хотя, дѣйствительно, эти писатели не лишены крупныхъ достоинствъ, но все-таки, даже при чтеніи лучшихъ изъ ихъ произведеній, чувствовалось, что и имъ не достаетъ чего-то. Стоило лишь развернуть произведенія Тургенева, И. А. Гончарова, Л. Н. Толстого или Достоевскаго, и сейчасъ всѣ увѣренія въ некомпетентности сужденія современниковъ о новыхъ талантахъ отступали на задній планъ. Со страницъ старыхъ писателей вѣяло при чтеніи чѣмъ-то такимъ оживляющимъ, сильнымъ, такою мощью и цѣльностью взгляда, что всякій, читая ихъ, говорилъ со вздохомъ: «теперь уже такъ не пишутъ». Современные писатели, даже лучшіе изъ нихъ, въ большинствѣ своихъ произведеній, какъ будто на столько пригнетены злобою дня, или же настолько неспособны подняться надъ изображаемымъ міромъ, что могутъ только раздражать наши нервы, или сплести рядъ сценъ этнографическаго характера, безъ осмысленнаго ихъ синтеза. Въ то время какъ прежніе писатели-художники давали законченныя картины характеровъ и жизни, новые не въ состояніи часто связать черты случайныя, или черты разновидности съ основными свойствами человѣческой природы. <подробней по ссылке после рассказа "Сон Макара"...>
«Восточное обозрѣнiе» №9, 5 марта 1887
Въ географическомъ журналѣ «Le Globe», издающемся въ Женевѣ, помѣщена статья, подъ названіемъ «Les Jakoutes, leurs dieux et leurs chamans», принадлежащая Albert’y Roussy. Сколько намь извѣстно, Roussy былъ въ Иркутскѣ гувернеромъ у почтеннаго В. П. Сукачева, нынѣшняго городскаго головы. Молодой швейцарецъ не терялъ времени и во время досуговъ собралъ нѣкоторыя свѣдѣнія о якутахъ, чтобы познакомить съ ними своихъ соотечественниковъ. Конечно, отъ него, какъ отъ человѣка, не знавшаго русскаго языка, невозможно было многаго требовать, и всякая критика его этнографическихъ замѣтокъ излишня.
(OCR: Аристарх Северин, орфография источника сохранена)
Библіографія.
«Сибирь» №11, 15 марта 1887
Вл. Короленко: ,,Очерки и разсказы“, 1887 г. Послѣ корифеевъ нашей беллетристики: Толстаго, Щедрина и Успенскаго, имена гг. Вс. Гаршина и Вл. Короленки чаще всего отмѣчаются русскими критиками, какъ имена писателей, выступающихъ изъ ряда вонъ. У обоихъ этихъ писателей есть нѣчто общее; это — проблески истинной поэзіи, настоящаго творчества, прекрасный, образный и гармоническій языкъ, отсутствіе явной тенденціи и сочинительства на заданную тему, какъ это замѣчается во всѣхъ почти беллетристахъ нашего времени. Сходны они и въ томъ, что у обоихъ наиболѣе удавшимися произведеніями оказываются ихъ первыя работы. По крайней мѣрѣ у г. Короленки „Сонъ Макара“, безспорно, — лучшее изъ всего, имъ написаннаго. Мы-бы сравнили эту поэтическую вещь съ „Подлиповцами“ Рѣшетникова. Мы не понимаемъ, почему послѣднее произведеніе теперь почти забыто и почему оно не попало въ число изданій, печатаемыхъ для народа. По нашему это „классическія“, народныя произведенія.
Очерки г. Короленки для сибиряковъ особенно цѣнны. Почти во всѣхъ ихъ содержаніе взято изъ сибирской жизни, — правда, въ нихъ изображены далеко не всѣ стороны сибирской жизни, а преимущественно бытъ «несчастныхъ», но зато картины этого быта какъ нельзя болѣе вѣрны дѣйствительности и блестятъ первостепенными красотами. И вотъ подите-же: говорятъ, что суровая Сибирь не благопріятствуетъ развитію поэтическихъ дарованій. Между тѣмъ дарованіе г. Короленко развилось при условіяхъ, враждебнѣе и безотраднѣе которыхъ и представить себѣ что-нибудь трудно...
Мы въ свое время дали отзывъ о ,,Снѣ Макара“. Теперь-же пожелаемъ, чтобы талантъ г. Короленко, при болѣе благопріятныхъ условіяхъ, чѣмъ сибирскія, не ослабѣлъ, а росъ и развивался. Мы-бы желали, чтобы эти два истинные поэта — Гаршинъ и Короленко — подарили намъ хотя по одному большому произведенію, въ которыхъ-бы во всей художественной правдѣ отразились самыя существенныя стороны русской жизни.
(OCR: Аристарх Северин, орфография источника сохранена)
НОВАЯ РАБОТА О ЯКУТАХЪ.
«Восточное обозрѣнiе» №20, 21 мая 1887
Въ четвертой тетради извѣстнаго географическаго журнала „Petermanns Geographische Міttheіlungen“, мы находимъ статью профессора Петри: „Neures über die Jakuten“, посвященную анализу и разбору нѣкоторыхъ традиціонныхъ предразсудковъ, питаемыхъ относительно якутовъ. Авторъ прежде всего приступаетъ къ коренному вопросу о видахъ якутовъ на будущее. За якутами всѣми признается извѣстная жизненная сила; смышленость, свѣжесть, способность ихъ приспособляться къ суровымъ условіямъ страны, вліяніе ихъ на русскихъ, выражающееся въ объякучиваніи послѣднихъ, — все это факты, не подлежащіе сомнѣнію. Тѣмъ не менѣе, чрезвычайно распространено убѣжденіе въ томъ, что якуты, подобно всѣмъ другимъ примитивнымъ народамъ, должны изчезнуть. Но исчезновеніе примитивныхъ народовъ не есть законъ, — говоритъ авторъ, много занимавшійся вопросомъ о положеніи инородцевъ, „да и наукѣ, приходится считаться не съ законами, а съ причинами“. Что касается до причинъ, то онѣ не приводятся ни Риттихомъ, ни Вамбери, осудившими якутовъ на смерть. Адамъ Шиманскій (Извѣстія Восточно-Сибирскаго Отдѣла, 1886 г.) видитъ причину быстраго исчезновенія якутовъ въ ухудшеніи ихъ питанія. Впрочемъ статистика, какъ это доказываетъ г. Петри, отнюдь не говорить за уменьшеніе числа якутовъ. Прореферировавъ затѣмъ данныя Шиманскаго и дополнивъ ихъ изъ другихъ сочиненій, авторъ приходитъ къ тому убѣжденію, что вопросъ о плохомъ питаніи якутовъ дѣйствительно заслуживаетъ полнаго вниманія; однако жъ исходъ изъ даннаго плохаго положенія кажется ему возможнымъ. Г. Петри соглашается съ Шиманскимъ въ пользѣ развитія земледѣлія у якутовъ и обученія ихъ раціональному хлѣбопеченію; но въ данное время, когда якутамъ еще столь чуждо земледѣліе, да и послѣднее въ силу естественныхъ условій страны можетъ привиться лишь съ трудомъ, ему казалось бы болѣе полезнымъ и естественнымъ развитіе мѣстнаго рыболовства и рыбопромышленности. Громадныя рыбныя богатства страны можно считать еще не тронутыми. Въ подъемѣ рыболовства и въ пріученіи якутовъ къ засолу рыбы можно найдти значительное обезпеченіе народонаселенія; рыбные остатки могутъ быть, подобно тому какъ это дѣлается въ Японіи, примѣнены къ удобренію почвы. Опасенія Шиманскаго, что пріученіе якутовъ къ заготовленію молочныхъ продуктовъ въ прокъ поведетъ лишь къ вывозу послѣднихъ въ тайгу и къ окончательному обѣдненію якутовъ, нужно считать неосновательными.
Помимо того, что золотопромышленная тайга, считавшая въ 1883 году на системахъ Витима и Олекмы 13,352 человѣкъ, имѣетъ свои нужды, которыя необходимо удовлетворить, помимо того, что всякій экономическій прогрессъ сопряженъ съ извѣстнымъ переломомъ въ жизни народа и не обходится безъ жертвъ, нельзя же не считаться съ тѣмъ, что общій подъемъ экономической жизни и производительнаго труда якутовъ вполнѣ можетъ компенсировать затрудненія, могущія произойдти отъ усиленнаго вывоза одного изъ предметовъ питанія. Понятно, однако же, что подъемъ производительнаго труда долженъ быть общимъ, а не ограничиваться однимъ заготовленіемъ молока въ прокъ. Г. Петри увѣренъ въ томъ, что якуты совладаютъ какъ съ затрудненіями по части питанія, такъ и съ другими бѣдами. Къ этимъ послѣднимъ слѣдуетъ причислить пьянство, а затѣмъ и эксплоатацію со стороны русскихъ промышленниковъ и ссыльныхъ. Крайне недостаточными въ этомъ случаѣ являются охранительныя мѣры со стороны администраціи. Точно также недостаточны попытки къ поднятію культурнаго уровня якутовъ. Касаясь интеллектуальныхъ способностей якутовъ, авторъ обращается противъ другаго предразсудка, по которому якуты лишены всякаго поэтическаго чутья. Мнѣніе это еще недавно было подтверждено Вамбери. Авторъ, основываясь на русскихъ матеріалахъ, доселѣ неизвѣстныхъ на Западѣ, цитируетъ рядъ сказаній и миѳовъ якутовъ и отыскиваетъ въ нихъ высоко-поэтическія картины и мысли. Если мѣстами у якутовъ оказываются позаимствованія, то даже эти послѣднія свидѣтельствуютъ о поэтическомъ чувствѣ этого народа, такъ какъ народъ плохаго вкуса будетъ привлекаться лишь грубыми и пошлыми картинами. Обширная статья кончается нѣкоторыми указаніями на неразработанныя еще вопросы якутской миѳологіи и данными по вопросу о шаманизмѣ у якутовъ.
(OCR: Аристарх Северин, орфография источника сохранена)
Литературная хроника.
В. Сирко «Хайлакъ».
«Восточное обозрѣнiе» №2, 17 января 1888
...Другимъ характеромъ, по крайней мѣрѣ другими задатками, отличается польскій авторъ, г. Вячеславъ Сирко, написавшій разсказъ изъ якутской жизни, подъ названіемъ: «Хайлакъ». Насколько намъ извѣстно, это первое произведеніе автора, появляющееся въ печати, и оно настолько характеристично, что жаль было-бы пройти его молчаніемъ. Предметомъ его служатъ въ высшей степени ненормальныя отношенія поселенцевъ къ якутамъ, — отношенія вызвавшія въ недавнее время циркулярное вмѣшательство мѣстной администраціи. Если русское сибирское населеніе можетъ жаловаться на уголовную ссылку, то въ несравненно сильнѣйшей степени страдаетъ отъ нея населеніе якутское. Въ среду мирныхъ и боязливыхъ дикарей, преклоняющихся притомъ передъ бѣлыми людьми, о страшныхъ жестокостяхъ которыхъ разсказываютъ ихъ преданія, присылаются люди, испорченные до мозга костей каторгой и тюрьмами. Создается такимъ образомъ положеніе, подобное тому, какъ если-бы въ стадо овецъ пустили кровожадныхъ волковъ. Озлобленный и безсовѣстный поселенецъ куражится надъ якутами, дѣлая изъ нихъ что-то въ родѣ рабовъ своихъ, причемъ нерѣдко эти отношенія оканчиваются кроваво.
Трагическій случай изъ этихъ обычныхъ отношеній поселенцевъ къ якутамъ разсказываетъ въ своемъ прелестномъ очеркѣ г. Вячеславъ Сирко. Волость назначила къ якуту, жившему одиноко съ женой въ своей юртѣ, на мѣсячное содержаніе поселенца, — «хайлака». Какъ на мужа, такъ и на жену, пришелецъ произвелъ съ перваго раза впечатлѣніе непріятное. Особенно жена со страхомъ прислушивалась ночью къ его храпѣнію и разбудила мужа, когда хайлакъ сквозь сонъ началъ произносить какія-то слова изъ сцены убійства, которое снилось ему. При началѣ своей жизни въ юртѣ, хайлакъ питаетъ самыя хорошія намѣренія по отношенію къ своимъ хозяевамъ, онъ хочетъ жить съ ними «по-человѣчески». Не всегда, правда, онъ удерживается на высотѣ своихъ намѣреній, какъ по своему раздражительному и испорченному характеру, такъ и чувствуя, что онъ является въ юртѣ далеко нежелательнымъ гостемъ. Среди своей однообразной, ничѣмъ не занятой жизни, онъ плѣняется притомъ женою якута, молодою Керемесъ, и настойчиво начинаетъ преслѣдовать ее своими ласками. Послѣ многихъ ухищреній, ему удается разъ овладѣть ею насильно въ лѣсу, когда она пошла загонять съ поля стадо; но затѣмъ ему уже рѣдко удавалось заставать ее одинокой. Керемесъ опасалась разсказать о происшествіи мужу, но упросила его, во избѣжаніе преслѣдованій хайлака, взять въ домъ батрачку. Пойти въ юрту, гдѣ жилъ хайлакъ, согласилась только одна слѣпая нищая Упача. Когда послѣдняя разъ мяла шкуры, а Керемесъ слушала ея безконечные разсказы, хайлакъ, пользуясь отсутствіемъ мужа, снова изнасиловалъ жену. Послѣ этого она разсказала обо всемъ мужу, который въ припадкѣ отчаянія побилъ ее, а потомъ мрачный сидѣлъ въ юртѣ, считая дни, остававшіеся еще до отъѣзда хайлака. «Шесть дней — думалъ онъ. Какъ безконечно много! какъ много»! И когда онъ смотрѣлъ въ будущее и видѣлъ въ перспективѣ цѣлые ряды подобныхъ гостей, его схватывало отчаяніе, все выпадало у него изъ рукъ, а въ головѣ пролетали страшныя мысли».
Въ концѣ концовъ, изъ сожительства разбойника, испорченнаго нездоровой атмосферой большихъ городовъ, тюрьмами и этапами, съ первобытнымъ человѣкомъ тайги, дикаремъ, создались отношенія невозможныя и тяжелыя для всѣхъ. «А тѣмъ временемъ на свѣтѣ ярко сверкало солнце, благоухали лѣса, подергивались рябью озера, гасли и зажигались снова, соединенныя въ одномъ поцѣлуѣ, утреннія и вечернія зори, а для нихъ все было мрачно и печально вокругъ. Они сидѣли въ душной и темной юртѣ, слѣдя подозрительно другъ за другомъ и раздражаясь взаимно»... Самъ хайлакъ, Костя Хрущовъ, далеко не былъ спокоенъ, болѣзненно ощущая, что его окружаетъ атмосфера ненависти, презрѣнія и боязни. «Тьфу чортъ побери — говорилъ онъ, — ни съ кѣмъ ни слова»! — и уходилъ въ лѣсъ, гдѣ, по временамъ онъ тоже чувствовалъ безпокойство, охватывалъ его паническій, неопредѣленный страхъ. «Молчаніе лѣса нашептывало ему ужасы. Онъ видѣлъ среди пней и листьевъ брошенные трупы такихъ-же, какъ онъ, пришельцевъ, съ разрубленной головой или пулей въ сердцѣ. Что-же? развѣ онъ не одинокъ среди чужихъ? Кто его любитъ? кто привязанъ къ нему? Кто заступится за него!? Пропалъ безъ слѣда!... И ему казалось, что онъ видитъ среди лѣсной чащи фигуру, притаившуюся съ оружіемъ въ рукахъ».
Шагъ за шагомъ отношенія доходятъ до ужаснаго конца. Однажды на разсвѣтѣ хайлакъ позвалъ къ себѣ Керемесъ, видя ее лежащей въ объятіяхъ спящаго мужа. Когда проснулся и мужъ, онъ ударилъ его кулакомъ по лицу, избилъ и на глазахъ его изнасиловалъ жену. Утромъ, оскорбленная и обезчещенная, сидѣла на своей постели Керемесъ, не рѣшаясь вставать, а Костя ворчалъ: «невинность какая... можно подумать, что барышня». «Вставай, вставай и ты»! — кричалъ онъ на якута, толкая его ногой... Якутъ отправился жаловаться на него князю, и послѣдній, прибывъ въ юрту, въ свою очередь, не рѣшился кричать на хайлака, стараясь на него подѣйствовать разумными доводами. — «Ты не сердись — говорилъ онъ ему, — а разскажи, какъ и что... попроси волость, а волость тебѣ не откажетъ, дастъ тебѣ женщину, но другую. Эта женщина уже имѣетъ мужа». Съ своей стороны, Костя жаловался на пищу: «Все саратъ и саратъ — говорилъ онъ: развѣ я теленокъ, что-ли? Чортъ побери! Вѣдь здѣсь хуже, чѣмъ въ рудникахъ, чѣмъ въ каторгѣ... Свиньи вы всѣ и — баста. Хочешь съ ними жить по-человѣчески, какъ съ людьми, а они»... Онъ отказался переѣхать въ другую юрту, почему князь задумалъ перевести его силой, для чего оставилъ въ юртѣ своего работника и отравился за людьми. Видя приготовленія, замѣчая, что противъ него затѣвается что-то, Костя былъ неспокоенъ, не могъ заснуть. Утромъ онъ наткнулся въ юртѣ на приготовленныя для него веревки, пришелъ въ ярость и, схвативъ топоръ, убилъ имъ сидѣвшую возлѣ Упачу, а всѣ остальные разбѣжались, за исключеніемъ Керемесъ, которую онъ успѣлъ задержать. Бѣгая вокругъ запертой и загороженной изнутри юрты, якутъ-мужъ, слышалъ безсильно крики своей жены, а когда пришли люди и отворили двери, нашли Керемесъ съ раной въ груди, истекающую кровью; надъ нею сидѣлъ хайлакъ, ударяя рукою въ лужѣ крови. «Дѣлаю масло» — сказалъ онъ, обращаясь къ вошедшимъ съ улыбкой безумца.
Какъ читатель можетъ видѣть изъ сдѣланнаго нами пересказа очерка (который, впрочемъ, даетъ очень слабое понятіе о самомъ очеркѣ), авторъ изобразилъ отношенія чисто мѣстныя, характерныя для данной мѣстности. Но онъ съумѣлъ при этомъ придать имъ интересъ общечеловѣческій, выходящій изъ сферы чисто этнографической. Мы видимъ здѣсь различные типы людскихъ характеровъ, видоизмѣненныхъ подъ вліяніемъ мѣстныхъ условій, столкновеніе двухъ культуръ, разной нравственности и обычаевъ. Притомъ, несмотря на нѣкоторые недостатки разсказа, показывающіе руку еще не совсѣмъ опытную, авторъ проявилъ въ своемъ очеркѣ, въ самой его внѣшности, наклонности настоящаго художника. Языкъ его очерка сжатъ, подробности не нужныя тщательно исключены, а все служитъ къ большему уясненію главной темы разсказа. Хотя авторъ и не останавливается подробно на изображеніи ощущеній дѣйствующихъ лицъ, его штрихи такъ умѣлы, такъ истинно-художественны, что характеры его героевъ болѣе или менѣе рисуются ясно. Къ числу крупныхъ недостатковъ принадлежитъ только слишкомъ скомканный конецъ разсказа, гдѣ сумасшествіе хайлака выступаетъ черезчуръ поспѣшно и безъ мотивовъ. По крайней мѣрѣ, оно производитъ такое впечатлѣніе при чтеніи, потому что недостаточно прослѣжено въ очеркѣ.
Едва-ли мы ошибемся, если скажемъ въ заключеніе, что польская литература, въ лицѣ г. Вячеслава Сирки, можетъ пріобрѣсти современемъ талантъ оригинальный и крупный, а сибирская жизнь новаго талантливаго ея изобразителя. Достоинства перваго очерка начинающаго писателя вполнѣ оправдываютъ наше предположеніе. По мѣрѣ появленія въ польской прессѣ дальнѣйшихъ сибирскихъ очерковъ г. Сирки, мы постараемся знакомить съ ними читателей «Восточнаго Обозрѣнія».
А. Уманьскій.
(OCR: Аристарх Северин, орфография источника сохранена)
БИБЛІОГРАФІЯ.
«Сибирская газета» №7, 24 января 1888
Сибирскій Сборникъ.
научно-литературное періодическое изданіе подъ редакціею Н. М. Ядринцева, приложеніе къ «Восточному Обозрѣнію» 1887 г.
Новая книжка Сибирскаго Сборника даетъ не менѣе интересный и разнообразный матеріалъ, чѣмъ прежнія. Изъ оригинальныхъ статей мы тамъ видимъ: полярныя страны Сибири, замѣтки и наблюденія въ Колымскомъ округѣ П. Рябкова, знакомящія насъ съ положеніемъ вырождающагося русскаго населенія крайняго сѣверо-востока. Не красно живется тамъ русскому человѣку; народъ измельчалъ до того, что присылаемыя туда государственные ссыльные и уголовные поселенцы кажутся ему какими-то гигантами. Питаясь одной рыбой, голодая періодически, колымчанинъ захудалъ, впалъ въ апатію, почти разучился говорить по русски и даже потерялъ сознаніе своей связи съ русскимъ народомъ; «какіе мы юскіе, мы нижне коимскій наёдъ» — говоріли наблюдателю на своемъ странномъ нарѣчіи нижне-колымчане.
(OCR: Аристарх Северин, орфография источника сохранена)
Новыя книги.
«Сибирскiй вѣстникъ» №22, 19 февраля 1888
Вилюйскій округъ, Якутской области. Р. Маакъ. Часть I. Изданіе второе СПБ 1887. Часть II. Изданіе первое СПБ. 1887. ч. III. Изданіе первое. СПБ. 1887, съ многочисленными рисунками, картами, планами и таблицами.
Солидный трудъ Р. К. Маака, заглавіе котораго мы выписали, представляетъ богатый вкладъ для изученія Сибири. Въ немъ извѣстный изслѣдователь Восточной Сибири собралъ результаты своей экспедиціи въ Вилюйскій округъ съ начала 1854 года до конца февраля 1855 года, въ качествѣ члена-корреспондента сибирскаго отдѣла Географическаго общества. Появленіе въ печати этого послѣдняго труда замедлилось вслѣдствіе позднѣйшихъ путешествій покойнаго Маака въ Амурскій край и въ долины р. Уссури и изданія описаній этихъ путешествій, а затѣмъ разстроеннаго здоровья автора. Первый томъ «Вилюйскаго округа» былъ изданъ въ семидесятыхъ годахъ, на средства восточно-сибирскаго отдѣла Географическаго общества; но бывшимъ пожаромъ все изданіе было истреблено вмѣстѣ съ помѣщеніемъ отдѣла, гдѣ оно было сложено; уцѣлѣло только нѣсколько разосланныхъ экземпляровъ, — поэтому, первый томъ и появился нынѣ во второмъ изданіи.
Первый томъ содержитъ въ себѣ маршруты экспедиціи, множество метеорологическихъ таблицъ, обнимающихъ періодъ времени съ 1850 до 1870 г.г., и изслѣдованія о разныхъ климатическихъ явленіяхъ Вилюйскаго округа. Второй томъ заключаетъ подробное описаніе поѣздокъ Маака до крайнихъ сѣверныхъ предѣловъ (68° 15' сѣв. шир.) Вилюйскаго округа и обратно, съ подробными указаніями топографіи и естественно-историческихъ особенностей страны, и затѣмъ обширный спеціальный матеріалъ для изученія флоры, фауны, геологіи и минералогіи края. Третій томъ посвященъ этнографическимъ изслѣдованіямъ, замѣткамъ о внѣшнемъ бытѣ, преданіяхъ, обычаяхъ, промыслахъ и т. д. туземнаго населенія. Кромѣ того, сочиненіе Маака снабжено обзорами маршрутовъ экспедиціи, картами, планами, азбучными указателями географическихъ пунктовъ по рѣкамъ, ботаническимъ словаремъ — якутскаго и тунгузскаго языковъ, спискомъ мѣстныхъ особенностей русскаго языка у якутовъ.
Книга Маака одинакова цѣнна какъ для спеціалистовъ, по богатству естественно-научнаго матеріала, такъ и для читателей неспеціалистовъ, по массѣ любопытныхъ подробностей, дающихъ полную картину этого пустыннаго и холоднаго края въ географическомъ и этнографическомъ отношеніяхъ. Особенно интересны тѣ мѣста книги, которыя посвящены описанію трудностей, съ какими Маакъ и его спутники боролись за свое существованіе на крайнемъ сѣверѣ Вилюйскаго округа, не встрѣчая ни одного человѣческаго жилья, ощущая недостатокъ въ припасахъ и претерпѣвая ужасный холодъ. Морозы, наконецъ, приняли чудовищные размѣры: отъ холода разрывались стволы толстыхъ деревъ, земля давала трещины, нѣсколько влажное дерево становилось несравненно тверже желѣза, и топоръ не рубилъ его, а самъ при ударѣ разлетался въ дребезги, какъ стекло; къ тому же, какая то сырость воздуха дѣлала стужу еще болѣе невыносимой; замерзшіе пары наполняли воздухъ, какъ мушкарой, мелкими иглами, что все вмѣстѣ, при малѣйшемъ вѣтрѣ, становилось, по истинѣ, нестерпимымъ.
Естественно, что преждевременная могила явилась удѣломъ многихъ изъ участниковъ этой экспедиціи.
Не менѣе интересны замѣчанія Маака относительно ассимиляціонной силы якутскаго народа. По его словамъ — «статистическія данныя яснѣе всего указываютъ намъ ассимиляціонную силу якутскаго народа, которая такъ велика, что якуты, отъ конца прошлаго столѣтія, не смотря на неблагопріятныя условія, въ которыхъ находился если не весь народъ, то по крайней мѣрѣ большая часть всего якутскаго населенія Якутской области, умножились слишкомъ вдвое (съ 50 тысячъ до ста *). Ассимиляціонная сила якутовъ простирается и на русскихъ, которые объякучиваются очень легко, что ясно замѣчается не только тамъ, гдѣ число якутовъ преобладаетъ надъ численностью русскихъ, но и тамъ, гдѣ главная масса народонаселенія — русскіе, напр., въ городѣ Якутскѣ, въ которомъ не только всѣ родившіеся въ городѣ русскіе говорятъ по якутски, но даже пріѣзжіе выучиваются этому языку».
*) По послѣднимъ свѣдѣнiямъ, якутовъ въ Якутской области насчитывается 219.866 чел. обоего пола. Ред.
Считаемъ нелишнимъ привести кстати, нѣкоторыя біографическія свѣдѣнія о Маакѣ, посвятившемъ значительную часть своей жизни изслѣдованію Восточной Сибири.
Ричардъ Карловичъ Маакъ родился въ Аренсбургѣ, на о. Эзелѣ, 23 августа 1825 года. Образованіе получилъ въ Ларинской гимназіи, а затѣмъ въ петербургскомъ университетѣ, по факультету естественныхъ наукъ. Въ 1852 году онъ поступилъ на службу въ главное управленіе Восточной Сибири и назначенъ былъ учителемъ естественныхъ наукъ въ иркутскую гимназію. По порученію сибирскаго отдѣла Географическаго общества, онъ съ начала 1854 г. до конца февраля 1855 г. исполнилъ экспедицію для описанія Вилюйскаго округа. Вслѣдъ за этимъ, ему поручено была изслѣдованіе Амурскаго края, что онъ исполнилъ съ апрѣля 1855 г. по январь 1856 г.; въ томъ же году онъ отправился въ Петербургъ и въ 1859 году издалъ свой трудъ: «Путешествіе на Амуръ». Возвратясь въ Сибирь, онъ, въ февралѣ 1859 г., по порученію правительства, отправился въ новое путешествіе для изслѣдованія долины р. Уссури, гдѣ и пробылъ по мартъ 1860 г. и снова уѣхалъ въ Петербургъ для печатанія своей книги: «Путешествіе по долинѣ р. Уссури», изданной въ 1862 г. въ двухъ томахъ. Въ Петербургѣ онъ причисленъ былъ къ министерству внутреннихъ дѣлъ для занятій въ центральномъ статистическомъ комитетѣ, гдѣ имъ въ 1864 г. была обработана Енисейская губернія, помѣщенная въ изданіи министерства: «Списки населенныхъ мѣстъ по свѣдѣніямъ 1859 года». Въ 1865 г. онъ возвратился въ Восточную Сибирь директоромъ училищъ Восточной Сибири, а въ 1868 г. назначенъ былъ главнымъ инспекторомъ училищъ Восточной Сибири. Въ 1879 г., по выслугѣ пенсіона, онъ окончательно оставилъ Сибирь, уѣхавъ въ Петербургъ, гдѣ былъ назначенъ членомъ совѣта въ министерствѣ народнаго просвѣщенія. Изданіе послѣдняго его труда «Вилюйскій округъ» сдѣлано было въ послѣднее время — первыхъ двухъ томовъ еще при его жизни, а третьяго послѣ его смерти. Неоднократныя путешествія по Сибири, полныя всевозможныхъ трудностей, вредно отразились подъ старость на здоровьи Маака. Онъ умеръ 13 ноября 1886 года.
Л.
(OCR: Аристарх Северин, орфография источника сохранена)
БИБЛІОГРАФІЯ.
«Сибирская газета» №23, 24 марта 1888
Извѣстія восточно-сибирскаго отдѣла Императорскаго русскаго географическаго общества. т. XVIII. 1887 года.
Въ этой книжкѣ продолжается рядъ интересныхъ статей г. Приклонскаго о Якутахъ, и окончаніе ихъ мы увидимъ только въ слѣдующихъ книгахъ. Вѣроятно, отдѣлъ современемъ сброшюруетъ ихъ въ отдѣльную книгу и выпустить въ свѣтъ подъ особымъ заглавіемъ, такъ какъ очерки очень интересны и изложены въ живомъ прекрасномъ разсказѣ. Всѣми давно уже замѣчено, что народы тюркской расы весьма стойко сохраняютъ свой языкъ и культурныя особенности. Это всего яснѣе видно на Якутахъ — заброшенные въ глубь приленскихъ лѣсовъ, среди суроваго климата, они сохранили и языкъ и преданія и особенности культуры, по которымъ легко узнать въ нихъ сородичей киргизовъ, Алтайскихъ татаръ и даже далекихъ обитателей прикаспійскихъ пустынь — туркменовъ. У Якутъ еще свѣжи преданія о томъ, что нѣкогда они обитали гдѣ то въ теплой сторонѣ, на берегу моря (вѣроятно Байкала или Косогола). Среди новыхъ неблагопріятныхъ условій Якутъ сохранилъ традиціонную тюркскую любовь къ коневодству и въ тоже время усвоилъ пріемы земледѣлія отъ русскихъ. Замѣчено, что въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ русскіе живутъ совмѣстно съ тюрками, между первыми сильно распространяется тюркскій языкъ. Это мы видимъ и среди Уральскихъ казаковъ и среди крестьянъ Алтая; тоже и въ Якутской области. Вліяніе это взаимное — русскіе выучиваются говорить по тюркски, и въ турецкое нарѣчіе входитъ цѣлый рядъ русскихъ словъ, наприм., у Якутовъ большая часть названій частей костюма — измѣненныя русскія. О статьяхъ Приклонскаго прійдется дать отчетъ особо, когда они будутъ окончены.
«Восточное обозрѣнiе» №13, 3 апрѣля 1888
Считаемъ умѣстнымъ отмѣтить появленіе въ польской еженедѣльной газетѣ «Glos» (№№ 6 и 7) новаго очерка изъ сибирской жизни, озаглавленнаго: «Осенью», г. Вячеслава Сирки. При небольшихъ размѣрахъ (въ формѣ охотничьихъ разсказовъ), очеркъ написанъ все-таки такъ прелестно, что живо переноситъ читателя въ якутскую тайгу. Благодаря живописному изображенію мѣстной природы, понимаешь при чтеніи то вліяніе, которое она оказываетъ на воображеніе якутовъ, отражаясь въ немъ суевѣрнымъ страхомъ. «Онъ — говоритъ. напр., якутъ Хахакъ о медвѣдѣ — уменъ, хитеръ и мстителенъ... Онъ долго помнитъ обиду... хотя онъ и далеко у себя, въ горахъ, въ тайгѣ, но онъ слышитъ, что мы говоримъ здѣсь, и все понимаетъ, какъ человѣкъ, — даже лучше, чѣмъ человѣкъ... Кто знаетъ, что онъ такое! Снимите съ него шкуру и увидите, что онъ похожъ на женщину. А какой онъ мстительный, какой гнѣвный, — просто страхъ! Онъ никогда не прощаетъ»... Хахакъ много въ своей жизни убилъ медвѣдей, но съ тѣхъ поръ, какъ одинъ изъ нихъ исковеркалъ его, онъ сталъ ихъ бояться, будучи убѣжденъ, что они собрались отомстить ему. «Они съѣдятъ меня, — говоритъ онъ, — съѣдятъ, потому что боюсь ихъ теперь... съ того времени, когда «онъ», сидя на мнѣ, посмотрѣлъ мнѣ въ глаза, что-то замутилось у меня въ душѣ... Боюсь ихъ — прибавилъ онъ тихо, — очень боюсь ихъ»... Черезъ два года — заканчиваетъ авторъ свой очеркъ — Хахакъ пропалъ въ тайгѣ безслѣдно.
Не смотря на достоинства новаго очерка г. Вячеслава Сирки, нельзя не пожалѣть все-таки, что онъ размѣниваетъ свой рѣдкій поэтическій талантъ на мелкую монету. Отъ того, кто владѣетъ такъ мастерски перомъ, кто умѣетъ такъ проникать въ самую душу изображаемыхъ лицъ, отъ того невольно ждешь чего-либо покрупнѣе и посерьезнѣе...
(OCR: Аристарх Северин, орфография источника сохранена)
ЛИТЕРАТУРНАЯ ХРОНИКА.
«Русская Мысль», мартъ.
«Восточное обозрѣнiе» №22, 5 iюня 1888
Въ послѣднее время Восточной Сибири, и именно самой отдаленной ея части — якутской области особенно посчастливилось въ смыслѣ художественнаго описанія. Нѣсколько блестящихъ очерковъ изъ ея жизни написалъ г. Короленко, самый талантливый изъ современныхъ русскихъ беллетристовъ, о ней-же говорятъ въ своихъ очеркахъ гг. Шиманьскій и Вячеславъ Сирко въ польской литературѣ. Замѣчательно, что каждый изъ этихъ писателей разработалъ особенно какую-либо одну сторону описываемаго края, какъ-бы дополняя взаимно другъ друга. Г. Короленко говорить преимущественно о русскихъ обитателяхъ края и поселенцахъ, г. Шиманьскій изображаетъ жизнь ссыльныхъ поляковъ, г. Вячеславъ Сирко (недавно началъ печататься новый его очеркъ) рисуетъ жизнь кореннаго населенія — якутовъ. Достоинства произведеній этихъ трехъ писателей не одинаковы, но всѣ они отличаются несомнѣнно выдающимся дарованіемъ. Г. Короленко замѣчателенъ глубиною и художественностью образовъ, г. Шиманьскій — обдуманностью и прекрасной формой своихъ разсказовъ, г. Сирко еще не выработалъ вполнѣ совершенной формы, но обладаетъ крупными задатками на блестящее развитіе своего, преимущественно поэтическаго, таланта. Похвалы, которыя мы высказали произведеніямъ послѣдняго, могутъ даже показаться преувеличенными, въ виду незначительности размѣровъ его очерковъ и нѣкотораго несовершенства формы, но насъ въ данномъ случаѣ подкупаетъ природная даровитость автора. Будемъ надѣяться, что формой ему удастся овладѣть въ такой-же степени, въ какой овладѣли ею гг. Короленко и Шиманьскій.
Прибавимъ, что и другіе сибирскіе разсказы г. Шиманьскаго, изданные теперь отдѣльною книжкой, заслуживаютъ перевода, — какъ по мастерству характеристикъ, такъ и по глубокому чувству, одушевляющему ихъ. Нѣкоторые изъ нихъ, особенно «Столяръ Ковальскій», отличаются замѣчательнымъ трагизмомъ и возвышенностью тона. Въ общемъ разсказы г. Шиманьскаго напоминаютъ знаменитую въ польской литературѣ поэму Словацкаго: «Ангелли», сюжетъ которой, хотя и фантастическій, взятъ изъ жизни польскихъ изгнанниковъ въ Сибири.
А. Уманьскiй.
(OCR: Аристарх Северин, орфография источника сохранена)
БИБЛІОГРАФІЯ.
«Восточное обозрѣнiе» №13, 25 марта 1890
Въ «Словарѣ русскихъ писателей и ученыхъ», издаваемомъ г. Венгеровымъ, упомянутъ сибирскій миссіонеръ о. Александръ Аргентовъ, авторъ нѣсколькихъ статей о Колымскомъ краѣ. Статьи эти перечислены въ «Словарѣ», но никакихъ біографическихъ данныхъ объ о. Аргентовѣ не сообщено. Судя по названіямъ перечисленныхъ статей дѣло идетъ объ о. Андреѣ Аргентовѣ, который дѣйствительно провелъ 15 лѣтъ въ Колымскомъ краѣ, и въ «Словарѣ» по ошибкѣ названъ Александромъ. Мы имѣемъ возможность сообщить краткія біографическія свѣдѣнія объ о. Аргентовѣ. О. Андрей Аргентовъ родился осенью 1816 г.; отецъ его былъ дьячокъ села Великій Врагъ Нижегородской губ.; первоначально учился въ 1-мъ нижегородскомъ духовномъ уѣздномъ училищѣ, а потомъ въ нижегородской духовной семинаріи, въ которой кончилъ курсъ въ 1841 и въ томъ-же году переведенъ въ иркутскую епархію и служилъ сначала въ Тельмѣ, потомъ въ Иркутскѣ. Въ 1849 г. по собственному желанію переведенъ въ Нижне-Колымскій край, въ 1856 г. переведенъ миссіонеромъ въ Чаунскій приходъ. Въ 1858 г. возвратился въ Иркутскъ и былъ опредѣленъ священно-служителемъ во Владимірскую церковь; въ 1867 г. переведенъ въ Верхнеудинскъ. Въ 1875 г. о. Аргентовъ по прошенію уволенъ на родину въ Нижегородскую губернію и былъ сначала зачисленъ священно-служителемъ въ село Богородское Горбатовскаго уѣзда, а потомъ въ 1887 переведенъ въ село Нелюбово Княгининскаго уѣзда; въ томъ-же году оставилъ службу и лѣтомъ 1889 года вернулся въ Иркутскъ. Въ настоящее время о. Аргентовъ живетъ въ Верхнеудинскѣ, въ домѣ своего зятя купца А. В. Овсянкина. О. Аргентовъ состоитъ дѣйствительнымъ членомъ Импер. Русск. Геогр. общества и комитета Акклиматизаціи животныхъ и растеній при Импер. московскомъ обществѣ сельскаго хозяйства и за свои труды на пользу этихъ обществъ получилъ отъ перваго серебряную медаль, отъ втораго бронзовую; за свою миссіонерскую дѣятельность онъ получилъ орденъ св. Анны и полторы тысячи рублей награды. Кромѣ перечисленныхъ въ «Словарѣ» г. Венгерова литературныхъ трудовъ, за самое послѣднее время еще напечатано нѣсколько статей о. Аргентова; въ «Всемірномъ путешественникѣ» (приложеніе къ журналу «Родина») за 1889 г. помѣщена его статья «Пятнадцать лѣтъ въ Нижнеколымскомъ краѣ» (1843—1857), а нѣсколько ранѣе его очерки того-же края помѣщались въ «Сибирск. Вѣстникѣ» (изд. въ Томскѣ). Эти статьи написаны языкомъ не галантнымъ, но жизнь въ Колымскомъ краѣ очерчена рѣзкими штрихами; это грубые наброски бойкаго карандаша. Читатель живо переносится въ обстановку, въ которой пятнадцать лѣтъ прожилъ «объюкагирившійся» миссіонеръ, какъ о. Аргентовъ о себѣ выражается, переносится въ крошечную юрту, съ удушливымъ воздухомъ, биткомъ набитую полунагими людьми и совсѣмъ нагими дѣтьми; вмѣсто паркета разосланы звѣриныя шкуры, вмѣсто оконъ и дверей всего одна дыра въ потолкѣ, люди собрались въ кругъ костра, сидятъ, потѣютъ и неописанно блаженствуютъ; имъ подали беремя полусваренныхъ, полусырыхъ костей и они пилятъ ихъ ножами, гложутъ зубами и дерутъ ногтями. О. миссіонеръ нерѣдко иронизируетъ надъ этой второй своей родиной, которую онъ называетъ «страной собачьяго хозяйства», но иронизируетъ добродушно. Сквозь насмѣшку слышно теплое чувство, съ которымъ онъ относится и къ этой природѣ съ ея «закоченѣлой землей», съ ея «ледовитымъ моремъ» и къ обитателямъ этой суровой страны. Какія варварскія имена у бывшихъ друзей миссіонера: Майникляволь, Омраургинъ, Лѣлянельгелякъ, а это все для него: «добрые друзья», «чудо-люди», благодѣтели, «добрые ангелы». Проникнутый гуманизмомъ миссіонеръ имѣлъ способность въ чукчахъ и юкагирахъ увидѣть людей съ сердцемъ. Намъ, живущимъ въ городахъ, сидящимъ на штофной мебели и одѣтымъ въ шелковое платье, не понять многихъ симпатій колымскаго миссіонера, многіе взгляды его намъ, людямъ съ утонченными чувствами, могутъ показаться юкагирскими точками зрѣнія. Проживъ пятнадцать лѣтъ между юкагирами и чукчами, изучивъ ихъ языкъ и составивъ словарь чукотскаго языка, миссіонеръ научился хорошо понимать нужды и помыслы населенія, съ которымъ не рѣдко онъ раздѣлялъ опасности, испытывалъ одни и тѣ-же страхи. Послѣ такого опыта, мнѣнія о. Аргентова по нѣкоторымъ вопросамъ должны быть очень интересны. Вотъ, напримѣръ, какъ бывшій колымскій миссіонеръ высказывается о шаманахъ.
«Фельдшеровъ, акушерокъ въ краѣ нѣтъ; за фельдшеромъ нужно ѣхать за тысячу верстъ, а за акушеркой и двѣ тысячи. Шамановъ-же много и они всегда подъ руками. Услужливый народъ и, можно сказать, стоятъ они на твердой почвѣ. Поѣзжай за священникомъ сто двѣсти верстъ, а шаманъ онъ тутъ и есть, свой братъ, вашъ покорнѣйшій слуга, всегда къ услугамъ готовый. Только знаменитые изъ нихъ славятся гдѣ-то тамъ за темными горами, а дюжинные — найдутся въ каждой деревушкѣ. Всегда смышленый, шаманъ, служа свои поганые молебны камакѣ (олицетвореніе мрака и тьмы), съ тѣмъ вмѣстѣ служитъ сознательно-ли, нѣтъ-ли, дѣйствительную службу своему паціенту и хоть изрѣдка даетъ больному дозу какихъ-нибудь сто разъ испытанныхъ веществъ цѣлебныхъ. А самое главное, самое существенное — визитъ его. Однимъ словомъ, визитомъ много пользы дѣлаетъ шаманъ больному. Вліяетъ на воображеніе страдальца благотворно, поддерживаетъ духъ, успокоиваетъ, возбуждаетъ надежду: ободряетъ ближнихъ, которые, пожалуй, готовы малодушно бросить страдальца, оставить на съѣденіе комарамъ. Жажда, тоска и сумашествіе доконали-бы его. Безчеловѣчно это было-бы, убійственно, какъ невинному приговоръ заживо къ смерти. И вотъ я, изволите видѣть, горою за моихъ шамановъ стою, почтенныхъ тамъ въ нашемъ Нижнеколымскомъ краѣ. Надобно согласиться, въ самомъ дѣлѣ, что смышленые шаманы именно полезны тамъ, гдѣ до лучшаго народнаго понятія еще не доросли, гдѣ лучшаго и негдѣ взять. Правда, шаманы обираютъ простаковъ, но тотъ-же грѣхъ и не за шаманами водится» («Всемірн. Путешественникъ», 1889, № 5, стр. 76). Выраженное выше мнѣніе составилось у о. Аргентова несомнѣнно подъ вліяніемъ фактовъ, которые ему привелось наблюдать, и этому мнѣнію слѣдуетъ отдать первенство передъ тѣми, которыя составляемъ мы здѣсь, сидя на своихъ стульяхъ, подъ шелестъ шелковаго платья, въ двухъ и даже трехъ тысячахъ разстоянія отъ описываемыхъ мѣстъ. Въ то-же время оно убѣждаетъ насъ, что маститый миссіонеръ относился къ своей задачѣ серьезно, входилъ въ нужды окружавшаго населенія и составлялъ свои мнѣнія о нихъ, дѣйствительно желая имъ добра.
Пользуемся случаемъ исправить опущеніе, допущенное въ предъидущей замѣткѣ о «Словарѣ» г. Венгерова. Въ числѣ сибиряковъ, попавшихъ въ «Словарь», находится также и здѣшній врачъ Асташевскiй, — написавшій нѣсколько брошюръ медицинскаго содержанія: въ замѣткѣ-же «Восточнаго Обозрѣнія» онъ не былъ упомянутъ.
(OCR: Аристарх Северин, орфография источника сохранена)
Вилюйская экспедиція Маака.
(Р. Маакъ. Вилюйскій округъ Якутской области. Ч. I. Изд. 2. Петербургъ 1883 г. Ч. II, 1886 г. Ч. III, Петерб. 1887 г.).
«Восточное обозрѣнiе» №17, 29 апрѣля 1890
Лучше поздно, чѣмъ никогда. Въ «В. О.» еще ничего не было сказано о послѣдней книгѣ Маака. Мы пополняемъ этотъ пробѣлъ тѣмъ съ большею охотой, что книга вполнѣ стоитъ этого. <Подробней в разделе о Мааке>
БИБЛІОГРАФИЧЕСКІЯ ЗАМѢТКИ.
«Восточное обозрѣнiе» №34, 26 августа 1890
Adam Szymanski. Szkice. T. I. Petersburg. 1887. T. II. Petersburg. 1890.
Адамъ Шиманьскій — писатель начинающій, но уже составившій себѣ имя — двумя небольшими томами «Эскизовъ», рисующихъ эпизоды и сцены изъ жизни поляковъ, сосланныхъ въ Сибирь. Доминирующій мотивъ «Эскизовъ» — тоска по родинѣ; Сибирь здѣсь является лишь фономъ, на которомъ нарисованы фигуры ссыльныхъ; эти послѣдніе интересуютъ автора, можно сказать, именно лишь настолько, насколько они любятъ свой «край». Толпа героевъ г. Шиманьскаго поэтому сколько случайна, столько-же и разнообразна, — и это толпа, не любящая Сибири, нисколько неповинной въ ихъ несчастіи, тоскующая по родной землѣ. Я считаю небезъинтереснымъ перевести здѣсь 2—3 страницы изъ разсказа «Столяръ Ковальскій», производящаго чрезвычайно сильное впечатлѣніе.
<подробнее по ссылке сразу после рассказа "Столяр Ковальский"..>
БИБЛІОГРАФІЯ.
«Восточное Обозрѣніе» №6, 3 февраля 1891
Въ концѣ прошедшаго года въ нашей литературѣ появилось нѣсколько новыхъ періодическихъ изданій. Между ними едва-ли не первое мѣсто, по серьезности своихъ задачъ и содержанія, занимаетъ «Живая Старина», — трехмѣсячный журналъ, издаваемый отдѣленіемъ этнографіи Импер. Русск. географическаго общества. Этотъ журналъ посвященъ «народовѣдѣнію Россіи и соплеменныхъ ей странъ» — слѣдовательно, всего славянскаго міра; онъ располагаетъ богатымъ этнографическимъ матеріаломъ, накопившимся въ географическомъ обществѣ и почему-нибудь не могущимъ найти себѣ мѣста въ «запискахъ» общества.
Недавно здѣсь получена первая книжка этого журнала. Кромѣ вступительныхъ статей о цѣли, направленіи, сотрудникахъ и средствахъ журнала, онъ раздѣленъ на четыре отдѣла: изслѣдованія, наблюденія, разсужденія; памятника языка и народной словесности; критика и библіографія; смѣсь. Въ каждомъ изъ этихъ отдѣловъ помѣщено по нѣскольку статей самаго разнообразнаго содержанія. Мы не будемъ ни перечислять, ни разбирать этихъ статей; скажемъ только, что онѣ, въ общемъ, даютъ богатый вкладъ въ этнографическую литературу. Нѣсколько подробнѣе мы остановимся только на одной изъ нихъ: «Три года въ Якутской области. Этнографическіе очерки», — В. Л. Приклонскаго.
Въ настоящей книжкѣ «Живой Старины» помѣщена только первая глава этой статьи. Въ ней заключается собственно географическій очеркъ Якутской области; этнографическій элементъ входитъ въ этотъ очеркъ лишь настолько, насколько онъ входитъ во всякую географію. Въ описаніи рѣкъ, климата и почвы страны встрѣчается много любопытныхъ и отчасти, кажется, еще неизвѣстныхъ подробностей. Мы, между прочимъ, обратили вниманіе на слѣдующую замѣтку: «Вершина р. Каркадона близко подходитъ къ вершинѣ р. Бикичи и отдѣляется отъ послѣдней невысокимъ горнымъ отрогомъ, весьма удобнымъ для перевала; рѣка-же Каркадонъ впадаетъ въ р. Колыму въ томъ ея пунктѣ, съ котораго она становится судоходною. Такимъ образомъ сама природа какъ-бы указываетъ на естественный водный путь между городами Среднеколымскомъ и Гижигинскомъ, лежащимъ на берегу Тихаго океана. Въ виду того, что цѣны на всѣ товары стоятъ въ Гижигинскѣ значительно ниже якутскихъ, открытіе для торговли вышеуказаннаго воднаго сообщенія съ Гижигинскомъ имѣло-бы въ высшей степени благотворное вліяніе на благосостояніе Колымскаго округа, населеніе котораго страдаетъ отъ чрезмѣрно высокихъ цѣнъ на всѣ товары, привозимые по длинному и неудобному пути отъ г. Якутска. Для казны новый путь былъ-бы также выгоденъ, удешевивъ доставку въ округъ муки, крупы, пороху, свинцу и прочихъ припасовъ, которыхъ въ округѣ, по среднему исчисленію десятилѣтней сложности, доставляется ежегодно изъ Якутска до 3, 600 пудовъ казенной клади вьюкомъ (68—69)». Читатели, безъ сомнѣнія, оцѣнятъ всю важность этой замѣтки. Мы, помнится, гдѣ-то уже читали объ этомъ.
Этнографическая часть этой главы посвящена краткому описанію русскихъ, якутовъ, тунгусовъ, юкагиръ и чукчей. Юкагиры считаются остатками исчезнувшаго племени омукъ (или омокъ); но г. Приклонскій говоритъ, что, «по удостовѣренію якутовъ, племени омукъ никогда не было, а этимъ именемъ якуты называли и называютъ всякаго инородца не ихъ племени и даже якута другого наслега или другого рода» (80). Это совершенно новое извѣстіе. Въ концѣ главы помѣщены двѣ статистическія таблицы о распредѣленіи населенія Якутской области за 1887 г.: а) по городамъ и округамъ, и б) по сословіямъ. Изъ послѣдней таблицы видно, что общее населеніе области составляло въ этомъ году 255, 671 д. об. п., изъ числа которыхъ было якутовъ 223, 946 д. об. пола. Изъ этого ясно, какую преобладающую роль въ населеніи области играютъ якуты и какое, слѣдовательно, вліяніе они должны имѣть на весь складъ жизни области.
Статья г. Приклонскаго написана очень гладко и мѣстами даже краснорѣчиво. Мы обратили особенное вниманіе на картинныя описанія сѣверныхъ сіяній (71—72) и весеннихъ разливовъ (75).
Въ видѣ приложенія къ статьѣ г. Приклонскаго въ «Живой Старинѣ» напечатано 125 якутскихъ загадокъ и якутская «Сказка о водкѣ» — послѣдняя съ якутскимъ текстомъ.
Статья г. Приклонскаго обѣщаетъ быть очень интересной. Иркутскіе читатели, впрочемъ, отчасти уже вѣроятно знакомы съ ней по тѣмъ выдержкамъ, которыя читалъ г. Приклонскій въ здѣшнемъ отдѣлѣ географическаго общества; но теперь эти выдержки появятся въ болѣе обработанномъ и систематическомъ видѣ. Мы, съ своей стороны, съ особеннымъ нетерпѣніемъ ожидаемъ обѣщаннаго г. Приклонскимъ библіографическаго указателя сочиненій объ Якутской области.
Вообще, «Живая Старина» — очень пріятное явленіе въ нашей журнальной литературѣ, и нельзя не пожелать ей возможно большаго успѣха.
(OCR: Аристарх Северин, орфография источника сохранена)
БИБЛІОГРАФІЯ.
(Памятная книжка Якутской области на 1891 г.
Изданіе статистическаго комитета. Якутскъ. 1891 г.).
«Восточное Обозрѣніе» №38, 15 сентября 1891
Съ понятіемъ объ Якутской области мы соединяемъ представленіе о пустынной, морозной и потому мертвой странѣ. Это представленіе найдетъ себѣ полное оправданіе, если мы узнаемъ или вспомнимъ, что Якутская область лежитъ между 54° и 73° сѣверной широты и граничитъ въ сѣверной своей части съ Ледовитымъ океаномъ, что въ ней, на 3, 489, 689, кв. верстахъ разбросано всего 254, 494 жителя, изъ которыхъ 236, 206 инородцевъ, въ томъ числѣ 11, 710 бродячихъ, т. е. совершенно дикихъ. Оно еще болѣе усилится, если мы увидимъ, что на это число жителей было въ 1889 г. всего 52 учебныхъ заведенія и въ нихъ 828 учащихся, т. е. 1 учащійся на 307 душъ, что на каждое изъ 11 начальныхъ училищъ приходится всего по 15, а на каждую изъ 28 церковно-приходскихъ школъ — только по 5 учащихся. Мы невольно скажемъ, что это — гиблая, мертвая страна, отъ которой нельзя ожидать ничего хорошаго, потому что въ ней нѣтъ никакихъ задатковъ развитія.
Но стоитъ только взглянуть на другую сторону медали, чтобы это мнѣніе болѣе или менѣе измѣнилось. Мы узнаемъ, что въ Якутскѣ, гдѣ всего 6½ т. жителей, и изъ нихъ почти половина инородцевъ *), находится 8 учебныхъ заведеній съ 420 учащимися; что въ немъ еще съ 1853 г. существуетъ отдѣленіе попечительства о бѣдныхъ духовнаго званія, а съ 1858 г. — духовная семинарія; въ 1860 г. открытъ дѣтскій пріютъ; давно уже существовавшее уѣздное училище преобразовано въ 1869 г. въ четырехклассную прогимназію, которая потомъ была обращена въ шестиклассную, а нынѣ преобразована въ реальное училище; въ 1882 г. открыта женская 4-хъ классная прогимназія съ приготовительнымъ классомъ, а въ 1889 г. предположено преобразовать ее, сообразно съ мѣстными потребностями, въ 6-ти классное профессіональное училище; въ 1885 г. открыта миссіонерская школа, а при городской управѣ — публичная библіотека; въ 1886 г. возникло и въ настоящее время дѣятельно приводится въ исполненіе предположеніе о возобновленіи якутско-аянскаго тракта, какъ очень важнаго для края въ экономическомъ отношеніи; въ 1888 г. открытъ пріютъ для арестантскихъ и поселенческихъ дѣтей и устроена при статистическомъ комитетѣ метеорологическая станція; въ 1889 г. производились изысканія удобнѣйшаго пути между мѣстностями Колымскаго округа и прибрежьями Охотскаго моря и обсуждался вопросъ о почтово-пассажирскомъ пароходствѣ по р. Ленѣ, открыта поселенческая богадѣльня, учрежденъ комитетъ попеченія о бѣдныхъ, обращенный въ нынѣшнемъ году въ благотворительное общество и открыта комитетомъ дешевая столовая; въ 1890 г. выработаны предположенія о мѣрахъ для борьбы съ проказой, пожертвовано 2 тыс. р. на учрежденіе двухъ стипендій и положено начало отдѣленію попечительствъ о слѣпыхъ, которое въ слѣдующемъ году и открыло свои дѣйствія; наконецъ, въ настоящемъ году — до мая включительно, — кромѣ указаннаго раньше, приняты мѣры для предупрежденія болѣзни и падежа скота отъ безсѣнницы, происходилъ съѣздъ улусныхъ головъ Якутскаго округа для совѣщанія объ общихъ инородческихъ дѣлахъ, организовано временное управленіе кружка любителей музыки и литературы и открытъ музей при статистическомъ комитетѣ. Мы узнаемъ также, что въ Якутскѣ, кромѣ названныхъ уже учрежденій, существуютъ: сберегательная касса и ссудо-сберегательное товарищество, отдѣленія обществъ спасанія на водахъ и Краснаго креста, городская богадѣльня, ночлежный домъ, сельско-хозяйственная ферма, и вольное пожарное общество. А если мы узнаемъ все это, то согласимся, что даже такая пустынная страна, какъ Якутская область, не совсѣмъ мертва; что даже и въ ней есть хоть одинъ уголокъ, гдѣ жизнь, если и не кипитъ ключомъ, какъ въ большихъ умственныхъ центрахъ, то все-таки существуетъ, все-таки движется впередъ и въ главныхъ своихъ теченіяхъ, по мѣрѣ возможности, стремится не отстать отъ современныхъ требованій и взглядовъ.
*) Въ 1889 г. въ Якутскѣ было жителей 3672 м. и 2827 ж., въ томъ числѣ инородцевъ 1582 м. и 1271 ж.
Къ тому-же заключенію мы придемъ, разсматривая «Памятную книжку» Якутской области. Это, сколько намъ извѣстно, уже не первая Памятная книжка; но мы не видали прежнихъ, и потому не можемъ судить, на сколько новая лучше или хуже ихъ. Еще недавно мы говорили, что большая часть изданій статистическихъ комитетовъ, приняла однообразную форму, далеко не соотвѣтствующую назначенію комитетовъ. Мы съ удовольствіемъ видимъ, что новое изданіе Якутскаго комитета далеко не придерживается рутины. Въ немъ весь календарный отдѣлъ ограничивается спискомъ членовъ Императорской фамиліи и перечнемъ неприсутственныхъ дней. Адресъ-календарь не великъ уже вслѣдствіе малочисленности учрежденій въ Якутской области. Но за то болѣе трехъ четвертей книги, почти 200 страницъ, занято научнымъ матеріаломъ.
Этотъ матеріалъ, не совсѣмъ правильно, раздѣленъ на два особыхъ отдѣла (III и IV) и на приложенія. Въ III отдѣлѣ помѣщены: физико-географическій очеркъ, краткій историческій очеркъ, хронологическій перечень событій. Въ этихъ статьяхъ нѣтъ ничего новаго; онѣ имѣютъ скорѣе справочный, чѣмъ научный характеръ. Лучше другихъ историческій очеркъ. Можно поспорить съ авторомъ очерка по поводу его мнѣнія, что трудно рѣшить, что руководило казаковъ въ ихъ движеніи на Лену: «страсть-ли къ завоеваніямъ, жажда-ли славы, надежда-ли на быстрое обогащеніе, или и то, и другое, и третье вмѣстѣ». По словамъ автора, «за безкорыстіе мотивовъ говорятъ достаточно убѣдительно крайне опасные и иногда сознательно самоотверженныя предпріятія и походы». Мы думаемъ, что эти предпріятія говорятъ совсѣмъ другое: казаки вызывались на нихъ отчасти служебною обязанностью — исполненіемъ предписаній сибирскаго приказа объ отысканіи «новыхъ землицъ», отчасти дѣйствительно казацкою удалью, а болѣе всего именно стремленіемъ къ наживѣ. Казаки очень хорошо знали, что приводя инородцевъ подъ высокую царскую руку и облагая ихъ ясакомъ, они прежде всего обчистятъ ихъ сами. Справедливость такого взгляда доказываютъ и междуусобныя стычки енисейскихъ казаковъ съ мангазейскими, которыя не могли быть слѣдствіемъ безкорыстнаго служенія долгу. Перечень событій слѣдовало сдѣлать, съ одной стороны — полнѣе, включивъ въ него событія съ самаго открытія якутскаго края; съ другой — короче, уничтоживъ подробности, которыя были-бы болѣе умѣстны въ очеркѣ, а не въ перечнѣ.
Отдѣлъ IV заключаетъ въ себѣ статьи: о золотопромышленности и пріисковомъ пароходствѣ въ области, о полезныхъ ископаемыхъ и о земледѣліи въ области. Къ первой изъ этихъ статей мы надѣемся возвратиться особо. Въ статьѣ объ ископаемыхъ авторъ показываетъ, какія, большею частью еще нетронутыя, минеральныя богатства, кромѣ золота, скрываются въ Якутской области, и какъ выгодна и сравнительно дешева была бы ихъ разработка. Между тѣмъ Якутская область въ этомъ отношеніи изслѣдована еще очень мало, а два ея округа, — Верхоянскій и Колымскій — и вовсе не изслѣдованы; нѣтъ сомнѣнія, что при болѣе тщательныхъ изысканіяхъ область указанныхъ авторомъ богатствъ еще болѣе расширится.
Не менѣе любопытна и статья о земледѣліи. Здѣсь рѣчь идетъ уже не о возможности введенія извѣстнаго рода промышленности, а о промышленности уже существующей, хотя, сравнительно, и съ недавняго времени. Попытки хлѣбопашества въ Якутскомъ краѣ начались еще съ 1762 г., но до 1853 г. были ничтожны. Въ этомъ послѣднемъ году хлѣбопашествомъ, по примѣру переселенныхъ на Маю забайкальскихъ крестьянъ, начали заниматься, и съ успѣхомъ, якуты Батурусскаго улуса. Но рѣшительный толчекъ къ развитію хлѣбопашества дали поселенные въ краѣ около того-же времени скопцы. Въ 1890 г. родилось уже 91, 217 п. Хлѣбопашество производится въ Якутскомъ, Олекминскомъ и Вилюйскомъ округахъ, — въ послѣднемъ гораздо въ меньшихъ размѣрахъ, чѣмъ въ двухъ первыхъ. Статья описываетъ историческій ходъ развитія хлѣбопашества, настоящее его положеніе и вѣроятную будущность, а также существующіе способы обработки земли. Для практическаго разрѣшенія возникающихъ въ отношеніи къ хлѣбопашеству вопросовъ въ послѣднее время учреждена сельско-хозяйственная ферма.
Статьи написаны гладкимъ, хотя иногда и тяжеловатымъ языкомъ. Въ чисто научныхъ статьяхъ этотъ недостатокъ не имѣетъ значенія; но въ популярныхъ, какими должно считать статьи III отдѣла, онъ производитъ довольно непріятное впечатлѣніе.
Въ числѣ приложеній первое мѣсто занимаетъ обширная вѣдомость о населеніи въ округахъ, — вѣдомость подробная, въ которой показаны всѣ населенныя мѣстности въ округахъ, а также число церквей, часовенъ, школъ и хлѣбныхъ магазиновъ въ каждой мѣстности, а въ инородческихъ мѣстностяхъ, кромѣ того, число родовъ въ наслегахъ, мѣстонахожденія инородныхъ управъ и разстоянiе ихъ отъ окружнаго города. Но изъ вѣдомости не видно, за какой годъ она составлена; для статистическаго труда это важное упущеніе.
Кромѣ этой вѣдомости, въ приложеніяхъ помѣщены вѣдомости: за 1889 и 1890 о движеніи населенія, о почвѣ и урожаѣ и о числѣ скота, и за одинъ 1889 г.: о народонаселеніи области (съ раздѣленіемъ на сословія), о числѣ жителей по вѣроисповѣданіямъ, о рыбныхъ промыслахъ, о звѣриныхъ промыслахъ, объ оборотахъ на ярмаркахъ и о числѣ учебныхъ заведеній.
Изъ этого видно, что вниманіе составителей книжки было обращено главнымъ образомъ на экономическую жизнь области. Нужно отдать имъ справедливость, что эта жизнь представлена довольно полно, по крайней мѣрѣ въ важнѣйшихъ своихъ сторонахъ. Можно-бы желать болѣе подробныхъ свѣдѣній о путяхъ сообщенія въ области, о средствахъ продовольствія отдаленныхъ округовъ — въ области существуютъ казенные запасные магазины для снабженія жителей хлѣбомъ, порохомъ и свинцомъ, но о положеніи этихъ магазиновъ ничего не говорится, — объ оборотахъ ссудной кассы и ссудно-сберегательнаго товарищества, а также объ общемъ экономическомъ положеніи населенія. Все это очень важно и стоитъ серьезной разработки.
Книжка издана очень опрятно и по внѣшнему виду не уступаетъ хорошимъ столичнымъ изданіямъ. Печаталась она въ областной типографіи. Къ чести этой типографіи и въ примѣръ другимъ нужно сказать, что въ книгѣ вовсе нѣтъ опечатокъ; по крайней мѣрѣ мы ни одной не замѣтили.
(OCR: Аристарх Северин, орфография источника сохранена)
Библіографическая замѣтка.
Путешествіе миссъ Марсденъ въ Якутскую область.
Москва, 1892 г. Цѣна 1 р. Изд. общества распространенія полезныхъ книгъ.
Прибавленiе къ №106 «Сибирскаго вѣстника» 12 сентября 1892
Вышеназванная книга представляетъ несомнѣнный интересъ, такъ какъ, по мимо біографическихъ свѣдѣній о жизни отважной путешественницы миссъ Марсденъ, посѣтившей и нашу далекую Сибирь и даже окраины ея, она даетъ любопытныя данныя о проказѣ — этой ужасной болѣзни, для излѣченія которой медицинская наука до сихъ поръ не нашла радикальныхъ средствъ. Книга снабжена рисунками — изображеніемъ путешественницы, типовъ прокаженныхъ, ихъ жилищъ въ Якутской области и т. п. и, кромѣ того, при ней приложена обстоятельная статья о проказѣ профес. А. И. Поспѣлова. Вся выручка отъ продажи книги предназначена на устройство колоній для прокаженныхъ, — слѣдовательно, ей надо пожелать, въ виду ея полезной цѣли, самаго широкаго распространенія. Заслуга г-жи Марсденъ состоитъ, главнымъ образомъ въ томъ, что она, предпринявъ путешествіе въ Якутскую область, гдѣ встрѣчается не мало прокаженныхъ, ведущихъ самую ужасную жизнь, вдали отъ жилыхъ мѣстъ, въ тайгѣ, и ознакомившись съ ихъ несчастнымъ положеніемъ, явилась иниціаторшей по устройству для нихъ колоній, обратила вниманіе властей и общества на ихъ участь и дала толчокъ къ оказанію имъ скорѣйшей помощи. Миссъ Кетти Марсденъ, какъ извѣстно, англичанка, родилась въ Лондонѣ въ 1859 г. и съ раннихъ лѣтъ почувствовала въ себѣ призваніе помогать бѣднымъ и страждущимъ. Страданія не только людей, но и животныхъ дѣйствовали на нее всегда потрясающимъ образомъ. Еще будучи ребенкомъ, она разъ была свидѣтелемъ того, какъ лошадь налетѣла на колючую изгородь и распорола себѣ животъ. Это произвело на нее такое сильное впечатлѣніе, что она упала безъ чувствъ, и долго послѣ того не могла забыть несчастную окровавленную лошадь. Она ухаживала за больными бѣдняками и по цѣлымъ днямъ проводила въ ихъ жилищахъ. Деньги, лакомство, игрушки — она всегда, не жалѣя, раздавала бѣднымъ. Имѣя только 16 лѣтъ отъ роду, она поступила въ одинъ изъ госпиталей въ Лондонѣ, для ухода за больными; а въ 1877 г. — во время русско-турецкой войны — отправилась на мѣсто военныхъ дѣйствій въ качествѣ сестры милосердія. Въ Систовѣ (въ Болгаріи) она встрѣтила двухъ прокаженныхъ и видъ ихъ такъ ее поразилъ, что она дала обѣщаніе посвятить всю свою жизнь на оказаніе помощи прокаженнымъ. Прочтя впослѣдствіе статью знаменитаго англійскаго врача Маккензи о проказѣ въ Индіи, гдѣ насчитывается до 250 тысячъ прокаженныхъ, миссъ Марсденъ рѣшилась отправиться въ Индію, а также и въ другія страны, для ознакомленія съ дѣломъ призрѣнія прокаженныхъ, и посѣтила съ этою цѣлью Египетъ, Палестину, Аравію, островъ Кипръ и Константинополь. Въ бытность въ послѣднемъ она услыхала о существованіи прокаженныхъ въ Якутской области, гдѣ, будто бы, есть какая-то трава, которой излѣчивается проказа, и, вотъ, миссъ Марсденъ отправляется въ Петербургъ, удостаивается чести быть представленной Ея Величеству Государынѣ Императрицѣ и, заручившись Ея высокимъ покровительствомъ и одобреніемъ, рѣшается предпринять путь въ нашъ далекій край.
Въ Якутской об. миссъ Марсденъ проникла въ жилища прокаженныхъ и воочію убѣдилась въ ихъ ужасномъ положеніи. Якуты страшно боятся заразы проказой и каждаго заподозрѣннаго въ имѣніи этой болѣзни тотчасъ же удаляютъ изъ общества въ мѣста дальнія отъ селенія и глухія. Тамъ устраиваютъ для больныхъ проказой юрты и оставляютъ ихъ однихъ, лишь изрѣдка, не болѣе какъ разъ въ недѣлю, принося имъ запасъ пищи и оставляя ее неподалеку отъ юртъ, а о приносѣ ея давая знать прокаженнымъ крикомъ.
Разумѣется, ни о какой медицинской помощи для прокаженныхъ тамъ нѣту и рѣчи, — ухода за ними, тоже, нѣтъ никакого, и прокаженные влачатъ жалкую жизнь отверженныхъ всѣми паріевъ. Иногда они помѣщаются въ юртѣ по нѣсколько человѣкъ; одежда ихъ состоитъ, обыкновенно, изъ лохмотьевъ; спятъ они вдоль стѣнъ юрты на скамьяхъ, большею частью, не имѣя подъ собой никакой подстилки, и часто въ юртѣ такъ тѣсно, что во время спанья ноги одного прокаженнаго касаются головы другого. Отвратительный запахъ разлагающагося трупа царитъ въ юртѣ, дымъ отъ комелька ѣстъ глаза...
По мысли миссъ Марсденъ проектируется основать въ Якутской обл. колоніи для прокаженныхъ. Планъ такой колоніи находится въ разбираемой нами книгѣ. Но на устройство колоніи потребуется до 90 тыс. р., а на содержаніе ея ежегодно около 10 тыс. р. Пока собрана на это доброе дѣло еще сравнительно незначительная сумма, и если не явится откуда нибудь крупная частная помощь — осуществленіе колоніи нельзя ожидать въ близкомъ будущемъ.
Проказа была извѣстна еще въ глубокой древности, — о прокаженныхъ говорится въ Ветхомъ завѣтѣ; но она существовала только въ Азіи, встрѣчаясь лишь изрѣдка въ Италіи и Греціи. Сильное распространеніе проказы въ Европѣ относится къ концу XI столѣтія нашей эры, ко временамъ крестовыхъ походовъ. Вѣроятно, крестоносцы занесли ее изъ Азіи и распространили по Европѣ. Въ Россіи она появилась значительно позднѣе и первыя свѣдѣнія о ней относятся ко второй половинѣ XVIII вѣка. Какъ она проникла въ Якутскую область или она существовала тамъ издавна, какъ мѣстный недугъ, неизвѣстно, но о прокаженныхъ въ этой области сдѣлалось извѣстнымъ лишь съ 1827 года. Проказа — хроническая болѣзнь, протекающая по всему организму. Выражается она въ измѣненіяхъ кожи, слизистыхъ оболочекъ (рта, носа, гортани) и внутреннихъ органовъ. Заболѣваніе ею бываетъ въ двоякой формѣ — или въ формѣ пятенъ, или возвышеній на тѣлѣ — бугорковъ. Ведетъ она всегда къ смерти, при чемъ наступленіе послѣдней сопровождается, по истинѣ, ужасными симптомами — уродствомъ лицевыхъ покрововъ, лишеніемъ зрѣнія, отпаденіемъ разныхъ частей тѣла и т. п. Причины появленія проказы не установлены точно наукой, — но наслѣдственность ея, по сдѣланнымъ наблюденіямъ, очевидна. Съ открытіемъ «проказныхъ палочекъ» большинство врачей, изслѣдовавшихъ проказу, пришло къ тому убѣжденію, что она заразительна и можетъ переходить, передачею этихъ палочекъ (бациллъ проказы), отъ больнаго къ здоровому организму. Однако, пробовали прививать проказу, но изъ 31 человѣка, которымъ она была привита, проказа не привилась ни къ одному. Вообще, не смотря на то, что нѣкоторые отвергаютъ заразительность проказы, заразительность ею при извѣстныхъ условіяхъ, несомнѣнно, возможна, и устройство такихъ пріютовъ, гдѣ бы можно вполнѣ изолировать прокаженныхъ отъ остальнаго населенія, болѣе чѣмъ желательно...
Наконецъ, и чувства христіанскаго милосердія и гуманности должны побуждать насъ заботиться объ этихъ несчастныхъ и не бросать ихъ на произволъ судьбы, памятуя, что они носятъ человѣческій образъ — тоже подобіе Божіе — какъ и всѣ остальные люди, и что въ несчастіи, постигшемъ ихъ и поставившемъ ихъ на степень отверженцевъ отъ живаго міра, они виновны менѣе, чѣмъ кто либо въ иныхъ своихъ ошибкахъ и прегрѣшеніяхъ.
Вс. С.
(OCR: Аристарх Северин, орфография источника сохранена)
В. Л. Приклонскiй. Матеріалы для библiографіи Якутской области. Иркутскъ, 1893 г.
«Сибирскiй вѣстникъ» №98, 25 августа 1893
Изданія, подобныя тому, названіе котораго мы привели выше, имѣютъ крайне важное значеніе въ дѣлѣ изученія нашей окраины. До появленія въ свѣтъ «Сибирской библіографіи» В. И. Межова, мѣстный изслѣдователь, желавшій познакомиться съ литературою о той или другой, интересующей его, части Сибири, былъ поставленъ въ самое печальное положеніе. Почти всѣ библіографическія данныя сосредоточивались въ немногихъ отдѣльныхъ статьяхъ, изрѣдка появлявшихся въ мѣстныхъ періодическихъ изданіяхъ. Но если съ появленіемъ труда В. И. Межова эти неудобства уменьшились въ весьма значительной степени, то вовсе нельзя сказать что-бы они сократились до возможнаго minimum'а: «Сибирская библіографія» страдаетъ большою неполностію, что и было не разъ указываемо рецензентами въ многочисленныхъ отзывахъ о книгѣ. Такимъ образомъ, книга Межова далеко не исключаетъ возможности и несомнѣнной полезности появленія полныхъ и подробныхъ библіографическихъ указателей, касающихся, подобно рецензируемой брошюрѣ, какой нибудь отдѣльной области, отдѣльной части нашей столь обширной, но столь мало изученной окраины. Трудъ г. Приклонскаго едва-ли не первый опытъ въ этомъ родѣ и, надо сознаться, весьма удачный опытъ, въ особенности, если принять во вниманіе трудность работы въ отдаленномъ отъ центровъ просвѣщенія городѣ, гдѣ съ неимовѣрными усиліями приходилось добывать каждую строчку необходимаго матеріала.
Всего въ брошюрѣ зарегистрировано 1688 названій книгъ, брошюръ и отдѣльныхъ статей (изъ періодическихъ изданій), вполнѣ или отчасти касающихся Якутскаго края. Эти 1688 нумеровъ распредѣлены по отдѣламъ слѣдующимъ образомъ: на долю географіи и путешествій приходится 343 нумера, отдѣлъ исторіи и статистики заключаетъ въ себѣ 602 нумера, этнографія — 282; тюрьма, ссылка, каторга — 116, народное образованіе — 37, миссіонерское дѣло — 59, медицина — 38, мелкія извѣстія (преимущественно газетныя корреспонденціи) — 19, смѣсь — 68, справочныя книги, библіографическія указатели — 27 и карты — 22 №№.
Въ общемъ трудъ г. Приклонскаго можетъ оказать значительную услугу интересующимся Якутскимъ краемъ, вниманіе которыхъ мы и обращаемъ на эту брошюру, разосланную въ видѣ приложенія къ газетѣ «Восточное Обозрѣніе» за текущій годъ.
И. А.
(OCR: Аристарх Северин, орфография источника сохранена)
БИБЛІОГРАФІЯ.
«Томскiй справочный листокъ» №77, 14 апрѣля 1895
Діонео. На крайнемъ Сѣверо-Востокѣ Сибири. Спб. 95 г. Ц. 1 р. 25 к.
«Здѣсь жизнь есть лишь горестное бореніе со всѣми ужасами холода и голода, съ недостаткомъ первыхъ самыхъ обыкновенныхъ потребностей и наслажденій» — такъ характеризовалъ крайній сѣверо-востокъ Сибири баронъ Врангель. Къ такому же выводу приводитъ чтеніе книги Дiонео, представляющей собою жизни этого непригляднаго уголка Сибири, куда еще не заглядывалъ лучъ свѣта, и которымъ только сравнительно недавно стали интересоваться — и то благодаря поѣздкѣ извѣстной миссъ Марсденъ въ Якутскую область. Описывая Колымскій округъ авторъ говоритъ: тысячи людей ведутъ здѣсь жизнь троглодитовъ, не знаютъ хлѣба, вынуждены обходиться безъ соли, добываютъ огонь первобытнымъ способомъ — треніемъ, не знаютъ употребленія мыла, обходятся безъ бѣлья, надѣвая мѣховую одежду прямо на голое тѣло. И такъ живуть не только дикари, но и русскіе. Всѣ живутъ въ вѣчномъ трепетѣ, что поздно вскроется рѣка или-же затопитъ вода тони, и тогда наступитъ голодъ со всѣми ужасами его, не исключая смерти.
Край оторванъ отъ остального міра безконечнымъ кольцомъ болотъ и горныхъ хребтовъ. До ближайшаго «культурнаго» центра, до Якутска, около трехъ тысячъ верстъ.
Поддерживаютъ связь между Колымскимъ краемъ и Якутскомъ рѣдкія почты (разъ въ четыре мѣсяца), да купцы, развращающіе дикарей и безжалостно ихъ эксплуатирующіе. Товаръ, доставляемый купцами, состоитъ изъ кирпичнаго чая, листоваго табаку, бракованныхъ ситцевъ и водки. Обмѣнивается этотъ товаръ на пушнину, мамонтовую кость и на дѣвушекъ. Цѣна дѣвушки на крайнемъ сѣверо-востокѣ — кирпичъ чая и чашка водки, т. е. нѣсколько меньше, чѣмъ стоитъ олень. Въ дорогѣ дѣвушки составляютъ гаремъ купца, а въ Якутскѣ онъ ихъ сбываетъ либо въ мѣстные публичные дома, либо въ Витимъ и Киренскъ, гдѣ женское тѣло въ цѣнѣ, такъ какъ это первые этапы золотопріискателей при выходѣ изъ тайги. Одна поѣздка на крайній сѣверо-востокъ приноситъ купцу тысячъ 10—15 чистыхъ. Все населеніе береговъ Колымы — вѣковѣчные рабы купцовъ; обыватели и дикари въ вѣчныхъ долгахъ, которые, какъ мертвая петля, все болѣе и болѣе затягиваютъ шею.
Купцы подряжаются доставлять въ Средне-Колымскъ муку для казеннаго магазина и соль; за доставку они берутъ отъ казны по 12 руб. за пудъ; но вмѣсто муки, въ магазинъ доставляются квитанціи, которыя купцы покупаютъ за гроши у казаковъ. Купцу квитанція стоить 3 р., а въ магазинѣ онъ беретъ за нее 12 руб. Соль доставляется въ гораздо меньшемъ количествѣ, чѣмъ берется подрядъ. Вслѣдствіе этого все населеніе круглый годъ сидитъ безъ соли. Такъ какъ мука въ казенномъ магазинѣ стоитъ 14 р. за пудъ, то ее никто не покупаетъ. Поэтому неудивительно, что со времени существованія магазина въ Средне-Колымскѣ не продано ни одного фунта.
Русскіе-же занесли сюда двѣ страшныя болѣзни: оспу и сифилисъ. Оспа выкосила, по словамъ автора, въ 1889 г. въ Колымскомъ округѣ до одного человѣка племя коряковъ; отъ племени чуванцевъ остался лишь одинъ человѣкъ. Отъ племени юкагировъ, которыхъ въ прошломъ столѣтіи было нѣсколько тысячъ человѣкъ, въ оспенную эпидемію 1885 г. погибло около 1000 чукчей, т. е. почти половина племени.
Чтобы продолжить жизнь несчастнаго края, требуется влить въ его жилы новую кровь, требуется найти такой путь, который далъ бы возможность ввозить въ округъ предметы первой необходимости и сбывать ихъ по дешевой цѣнѣ. Требуется связать Колымскій округъ съ Гижигинскимъ, который сравнительно еще недавно былъ сказочнымъ краемъ чудесъ. Объ одномъ изъ таковыхъ авторъ разсказываетъ на 31 стр. своей книжки. Въ Гижигинскъ былъ посланъ исправникъ. Полное ли одиночество, оторванность ли отъ всего мiра, или какая другая причина, но исправникъ скоро сошелъ съ ума и провозгласилъ себя Юрюнгъ-Аи-Тойонъ'омъ (глав-нымъ богомъ ламутскаго и якутскаго пантеона). Жители увѣровали въ него. Юрюнгъ-Тойону стали воздавать божескія почести. Каждый день его съ большою торжественностью носили по городу при безпрерывномъ колокольномъ звонѣ. Такъ прошло три года, пока капитанъ военнаго судна, при помощи вооруженнаго экипажа, не забралъ бога на пароходъ и не отвезъ его въ Владивостокъ... въ сумасшедшій домъ.
(Продолженіе будетъ).
(OCR: Аристарх Северин)
БИБЛІОГРАФІЯ.
Діонео. На крайнемъ Сѣверо-Востокѣ Сибири. Спб. 95 г. Ц. 1 р. 25 к.
«Томскiй справочный листокъ» №78, 15 апрѣля 1895
(Окончаніе. См. № 77).
Хуже чѣмъ «каторжная» жизнь инородцевъ крайняго сѣверо-востока отравляется за частую хайлахами (ссыльнопоселенцами), настоящимъ бичемъ несчастныхъ дикарей.
Арестантъ долженъ много натворить, чтобы попасть на крайній сѣверо-востокъ, въ Колымскій округъ, носящій оффиціально почетный титулъ: «мѣста, для жительства неудобныя». Только послѣ цѣлаго ряда преступленій и осужденій поселенецъ попадаетъ послѣдовательно въ Иркутскую губ., на Лену, потомъ въ Олекминскій округъ, потомъ въ одинъ изъ улусовъ Якутскаго округа, потомъ въ Верхоянскій край на Индигирку и, въ концѣ-концовъ, на Колыму, гдѣ онъ и остается, потому что дальше ссылать некуда. Такимъ образомъ, на крайній сѣверо-востокъ попадаютъ подонки острога, самые закоренѣлые и неисправимые преступники. Хайлахъ знаетъ, что въ Колымѣ для него все кончено — уйти некуда. Самый прыткій бродяга сознаетъ, что полярную тундру человѣку не пройти. Къ запасу озлобленности арестанта прибавляется еще мрачное отчаяніе. «Хайлаха» отправляютъ въ улусъ къ якутамъ, которые должны кормитъ его. «Хайлаху» строятъ юрту, даютъ корову, коня, ему доставляютъ мясо, рыбу, хаяхъ, кирпичный чай — словомъ все. По мѣстнымъ цѣнамъ, содержаніе хайлаха обходится улусу въ мѣсяцъ рублей въ 11—12. И это тогда, когда сами якуты цѣлыя сутки живутъ корой, въ которую для вкуса брошена ложка тара (кислаго молока), когда въ Верхоянскомъ округѣ, чтобы не умереть съ голода, большинство якутовъ питается полевыми мышами (овражками). Чтобы хайлахъ не обижалъ женъ и дочерей инородцевъ, якуты обыкновенно даютъ ему въ сожительницы какую нибудь дѣвушку итимнитъ, т. е. сиротку. Хайлахъ до того презираетъ якутовъ, что живетъ среди нихъ годы и научается лишь одному слову «агалъ! » (дай).
Близъ Нижне-Колымска есть кланъ якутовъ, состоящій изъ 18 человѣкъ, а между тѣмъ кланъ этотъ кормитъ 14 поселенцевъ. Весь кланъ — крѣпостные рабы хайлаховъ. Якуты снабдили каждаго изъ поселенцевъ полнымъ заводомъ (т. е. неводомъ, сѣтями, собаками, нартами), тогда какъ сами дикари работаютъ «съ трети» на чужихъ неводахъ.
Изъ обзора Якутской области за 1889 г. видно, что хайлацкая армія, лежащая на плечахъ якутовъ, состоитъ изъ 4703 челов.
(OCR: Аристарх Северин)
Сибирскiй вѣстникъ» №67, 11 iюня 1895
Въ свое время мы писали о предполагавшемся къ изданію на средства Вост. Сиб. отдѣла Имп. Р. Г. общества якутско-русскомъ словарѣ Э. Пекарскаго. Интересна исторія этого словаря. Работа надъ словаремъ начата была составителемъ его еще въ 1881 г. — годъ пріѣзда г. Пекарскаго въ Якутскую губ. Сначала онъ, стараясь ознакомиться съ языкомъ той мѣстности, въ которой приходилось ему жить, записывалъ слова въ однѣхъ практическихъ цѣляхъ, располагая ихъ въ алфавитномъ порядкѣ. Потомъ ему были переданы такіе же словарчики г. г. Натансона, Альбова и Орлова. Эти работы, въ большинствѣ случаевъ принадлежавшіе невольнымъ обитателямъ далекой окраины, послужили основнымъ матерьяломъ для словаря. Затѣмъ переданы были г. Пекарскому кой какія данныя — также очень богатыя — мѣстными дѣятелями изъ духовенства о. В. Поповымъ и прот. Д. Поповымъ. По совѣту послѣднихъ и въ особенности г. Ястремскаго, составитель воспользовался для словаря способомъ правописанія ученаго Бетлинга. Такое письмо, какъ оказалось, очень легко усваивается каждымъ мало-мальски грамотнымъ человѣкомъ. Авторъ написалъ двумъ грамотнымъ якутамъ письма по Бетлинку и они прочли ихъ почти безъ всякихъ затрудненій. Якутскій языкъ не такъ бѣденъ, какъ объ этомъ до сихъ поръ думали и ученые и публика. Знатокъ его протоіер. Д. Поповъ увѣряетъ даже, что якутскій языкъ „неисчерпаемъ, какъ море“, какъ почтенный о. Поповъ поэтически выражается. Словарь будетъ выходить въ свѣтъ отдѣльными выпусками, отъ 5 до 10 печ. листовъ каждый, цѣной по 1—2 руб. Число экземпл. изданія ограничено.
(OCR: Аристарх Северин)
«Восточное Обозрѣнiе» №№ 115,116. 1895 г.
По поводу книжки г. Ковалика. «Верхоянскіе якуты и ихъ экономическое положеніе». Извѣстія В. Сиб. Отд. Имп. Р. Г. Общ. т. XXV. Ирк. 1895 г.
Библіографія.
«Сибирскiй вѣстникъ» №№ 119, 120. 1895
(И. Гомовъ. „Очерки далекой Сибири“. Гомель, Изд. Сойкина Я. Г. 1894 г. Ц. 35 коп.)
Возросшій въ обществѣ интересъ къ обширнымъ странамъ Сибири и желанiе оказать въ этомъ отношеніи обществу посильную помощь побудили вышеназваннаго автора собрать и издать отдѣльной книжкой его статьи о „Приленскомъ краѣ“, разновременно печатавшіяся въ „Русской Мысли“, „Наблюдателѣ“, „Русскихъ Вѣдомостяхъ“, „Московскомъ Телеграфѣ“, „Россіи“, „Промышленной Лѣтописи“, „Техникѣ“, „Русской Жизни“ и другихъ періодическихъ изданіяхъ, а также и предлагавшiяся имъ въ видѣ докладовъ въ Московскомъ Императорскомъ обществѣ любителей естествознанія, антропологіи и этнографіи. Такимъ образомъ, въ вышеназванную книжку вошли слѣдующія статьи: I. Страна холода и золота. II. Неисчерпаемыя минеральныя богатства. III. Якуты и ихъ легенды объ утратѣ самобытности. IV. Рыболовныя артели и рыболовство на Ленѣ. V. Поселенцы и крестьяне Приленскаго края. VI. Герои прошлаго и пигмеи настоящаго. VII. Скопцы въ ссылкѣ. VIII. Хищники—скупщики золота. IX. Болѣзнь здоровыхъ людей. X. Возможно-ли правильное судоходство въ Сѣверномъ Ледовитомъ океанѣ? Заключеніе. Большинство изъ вышеуказанныхъ статей представляютъ собою настолько большой и общій интересъ; — онѣ затрагиваютъ настолько серьезные и важные вопросы, что мы позволимъ себѣ здѣсь подробнѣе ознакомить нашихъ читателей съ содержаніемъ нѣкоторыхъ изъ нихъ. <подробней по ссылке…>
Литературныя бесѣды
Якубовичъ Петръ Филипповичъ
«Восточное Обозрѣнiе» №7, 17 января 1896
Интересъ къ Сибири, къ ея грандіозной, угрюмой природѣ и многочисленнымъ племенамъ и народностямъ растетъ съ каждымъ годомъ. Тогда какъ двадцать какихъ-нибудь лѣтъ назадъ даже такіе центры, какъ Томскъ, Красноярскъ и Иркутскъ, были знакомы въ Россіи не болѣе, чѣмъ бѣлая Арапія, въ настоящую минуту во всей Сибири уже не найдется, пожалуй, такого уголка, начиная отъ Урала и кончая Сахалиномъ и Камчаткой, который не былъ-бы хоть сколько-нибудь изслѣдованъ, описанъ, обрисованъ въ нашей спеціальной или общей литературѣ. Не такъ еще давно, напримѣръ, Якутская область представлялась чѣмъ-то вродѣ царства абсолютнаго мрака и вѣчнаго холода, теперь-же мы знаемъ, что и тамъ есть живые люди, такъ-же, какъ и вездѣ, страдающіе, любящіе, мечтающіе, что и тамъ свѣтятъ то-же солнце и тѣ-же звѣзды, наростаютъ тѣ-же потребности знанія и просвѣщенія. За послѣднее время Якутская область все болѣе и болѣе начинаетъ обращать на себя вниманіе, какъ научной, такъ и художественной литературы. За минувшій годъ въ области научной литературы мы должны отмѣтить труды гг. Сѣрошевскаго и Діонео, уже награжденныхъ медалями отъ Императ. русск. географ. общ. Обширный трудъ перваго только что началъ выходить въ свѣтъ и становиться доступнымъ публикѣ. Но, быть можетъ, еще болѣе цѣнныя изслѣдованія дастъ намъ экспедиція по изслѣдованію Якутской области, предпринятая Восточно-Сибирскимъ отдѣломъ того-же географическаго общества на средства г. Сибирякова. Всѣ эти труды сдѣлаютъ, конечно, обширную и далекую область хорошо извѣстной во всѣхъ отношеніяхъ — бытовомъ, экономическомъ, юридическомъ, религіозномъ и, несомнѣнно, сыграютъ большую и симпатичную роль въ положеніи якутовъ и ихъ будущей судьбѣ.
Сибирь слыла и до сихъ поръ продолжаетъ слыть «золотымъ дномъ». Многихъ и очень многихъ влечетъ она къ себѣ изъ Россіи именно этими преувеличенными подчасъ слухами о богатствахъ, скрытыхъ въ ея нѣдрахъ. Забывали до сихъ поръ только ея душу, таящую въ своей глубинѣ не мало иного рода перловъ и крупицъ золота. Молодая русская литература первая обратила на нее вниманіе и почерпнула въ Сибири, въ ея своеобразной природѣ, новыя вдохновенія. Во главѣ этой плеяды молодыхъ писателей назовемъ В. Г. Короленко, за какія-нибудь десять лѣтъ уже успѣвшаго стать безспорнымъ главою всей современной русской литературы, исключая, конечно, Льва Толстого, могучій, художественный голосъ котораго рѣдко раздается въ послѣдніе годы. Г. Короленко началъ свое литературное поприще разсказомъ, напечатаннымъ еще въ 1880 году, не касающимся Сибири; но этотъ первый разсказъ нельзя назвать одною изъ сильныхъ вещей высокодаровитаго художника. Только на очеркахъ изъ сибирский жизни развернулся этотъ крупный талантъ, и только Сибирь дала ему первыя вдохновенія, которыми онъ завоевалъ себѣ общія симпатіи... Мы скажемъ больше: и на всей послѣдующей литературной карьерѣ г. Короленко, на всѣхъ дальнѣйшихъ его произведеніяхъ, по содержанію уже ничего общаго, на имѣющихъ съ Сибирью, мы видимъ ту-же печать, что и на сибирскихъ разсказахъ. Въ самомъ дѣлѣ: не сродни-ли Сибири эта грустная меланхолія, этотъ мечтательно-фантастическій колоритъ, окрашивающій рѣшительно всѣ произведенія г. Короленка?
Всѣ остальные молодые писатели, посвящающіе свое перо Сибири, подлѣ имени г. Короленка, какъ подлѣ своего законнаго солнца, являются, конечно, лишь небольшими звѣздами различной величины и значенія. Это гг. Маминъ-Сибирякъ, Чеховъ, Діонео, Сѣрошевскій, г-жа Лухманова и мн. др. Для полноты картины не мѣшаетъ напомнить читателю, что и не въ одной русской литературѣ Сибирь, ея жизнь и мотивы играютъ въ настоящее время видную роль: такъ и въ польской литературѣ появился рядъ очерковъ изъ сибирской жизни г. Шиманскаго, написанныхъ съ недюжиннымъ талантомъ. Тотъ-же г. Сѣрошевскій является отчасти только русскимъ писателемъ, главнымъ-же образомъ — польскимъ. Наконецъ и заграницей появляется рядъ переводныхъ и оригинальныхъ очерковъ о сибирской жизни, между которыми мы должны отмѣтить путевые очерки г-жи Обручевой на нѣмецкомъ языкѣ, переводъ на французскій «Хайлака» Серошевскаго и другіе.
Аквиланъ.
(OCR: Аристарх Северин)
Якубович Петр Филиппович (псевд. - М. Рамшев, Л. Мельшин, П. Я., П. Ф. Гриневич, Аквилан и др.) [22.10(3.11). 1860, с. Исаеве Валдайского у. Новгородской губ.,-17(30).3.1911, Петербург], революционер-народоволец, поэт, писатель. Из дворян. В 1882 окончил историко-филологич. ф-т Петерб. ун-та, участвовал в студенч. движении. С 1878 сотрудничал в демократич. журн. "Дело", "Слово", "Отечественные записки". В 1882 вступил в петерб. орг-цию "Народной воли", с 1883 (после ареста В. Н. Фигнер) - один из лидеров народовольч. движения. В янв. 1884 - один из организаторов Молодой партии "Народной воли", после слияния её со "старой" "Нар. волей" оказывал большую помощь Г. А. Лопатину в воссоздании партии. Летом 1884 Я. создал нелегальную типографию в Дерпте (Тарту), участвовал в подготовке и печатании № 10 газ. "Народная воля". Арестован в Петербурге 15 нояб. 1884, по процессу 21-го" приговорён к смертной казни, заменённой 18 годами каторги. Отбывал на Карийской каторге и в Акатуе. С 1895 на поселении в Кургане. Как поэт начал печататься в 1878. Осуждение на каторгу совпало с выходом сб. Я. "Стихотворения Матвея Рамшева" (1887). Много ярких стихов опубл. в предреволюц. время и в период Революции 1905-07. В стихах Я. - поэта революц. народничества создан образ борца, готового на подвиг и жертвы во имя нар. интересов. Его поэзия развивалась в русле рус. гражд. лирики, впитала традиции Н. А. Некрасова. Цикл автобиографич. очерков Я. об Акатуйской каторге ("В мире отверженных", впервые опубл. в "Русском богатстве" в 1895-98 под псевд. Л. Мельшин) имел огромный успех и вызвал широкий обществ, отклик. В 1899 Я. вернулся в Европ. Россию. Был ред. отдела поэзии, с 1904 (совм. с В. Г. Короленко) - отдела беллетристики журн. "Русское богатство".
По материалам Б.С.Э.
Сибирскій торгово-промышленный календарь на 1896 г.
Изданіе Ф. П. Романова, въ Томскѣ.
«Восточное Обозрѣнiе» №10, 24 января 1896
Кромѣ необходимыхъ справочныхъ свѣдѣній, въ календарѣ помѣщено описаніе сибирскихъ губерній и областей, сдѣланное повидимому на основаніи памятныхъ книжекъ, издаваемыхъ статистическими комитетами.
Въ описаніи Якутской области на стр. 214 приведена таблица, показывающая ростъ населенія съ 1838 г. по 1893 г. Изъ нея видно, что въ области было жителей въ 1838 году 179,076 жителей, а въ 1893 г. 268,235, слѣдовательно приростъ = 89,159 человѣкъ. Въ календарѣ же по поводу этой таблицы сказано:
«И такъ въ теченіе 55 лѣтъ населеніе области увеличилось на 8,915 душъ, т. е. на 5%; средній ежегодный приростъ равенъ 1621 д.».
Составитель очевидно сдѣлалъ ошибку, пропустилъ послѣднюю цифру и потому у него вышло 8915 вмѣсто 89159, но тѣмъ не менѣе онъ, ничто-же сумняшеся, утверждаетъ, что приростъ населенія составляетъ на 55 лѣтъ только 5%, (слѣдуетъ сказать 50%), другими словами область находится въ состояніи близкомъ къ вымиранію. Между тѣмъ онъ далѣе приводитъ свѣдѣніе, что якуты въ теченіе только 28 лѣтъ размножились на 11%; они-же составляютъ громадное большинство всего населенія области.
Вообще якутскій отдѣлъ составленъ особенно плохо. На стр. 218 напр. говорится:
«Въ административномъ отношеніи якуты дѣлятся на улусы. Въ каждомъ улусѣ нѣсколько наслеговъ, составляющихся изъ нѣсколькихъ отдѣльныхъ родовъ. Якутскій родъ, состоя изъ нѣсколькихъ семей, происходящихъ отъ одного предка, имѣетъ свое названіе и управляется старостою, обязанность котораго почти ограничивается собираніемъ податей съ своихъ родовичей. Во главѣ наслега стоитъ старшина, который управляетъ наслегомъ посредствомъ родового управленія, составляющагося изъ выборныхъ отъ каждаго рода, наслежнаго писаря и разсыльныхъ. Улусъ управляется головою, выбираемымъ наслежными старшинами и утверждаемымъ губернаторомъ. Голова является предсѣдателемъ собранія наслежныхъ старшинъ и управляетъ улусомъ чрезъ посредство инородческой управы, въ составь которой входятъ: выборный въ качествѣ помощника головы, улусный писарь и десятн.
Въ этой выдержкѣ вѣрно только одно: что голова утверждается губернаторомъ, остальное-же все перепутано. Особенно интересно управленіе, состоящее изъ писаря и разсыльныхъ!!
Въ какой странѣ авторъ видѣлъ разсыльныхъ въ качествѣ управителей? Вь улусное управленіе онъ вводитъ десятниковъ и опять-же писаря. Въ дѣйствительности наслегомъ управляетъ староста, а не старшина, а улусомъ голова и выборные, которыхъ бываетъ нѣсколько, а не одинъ, какъ полагаетъ авторъ.
Далѣе, говоря о пищѣ якутовъ, авторъ разсказываетъ способъ приготовленія «тара», причемъ онъ говоритъ, что «сóра» есть сгущенное вареное молоко. «Хаяхъ», по его словамъ, получается посредствомъ смѣшиванія свѣжаго масла со сметаной. Въ настоящее время въ литературѣ имѣется достаточно описаній быта якутовъ, изъ которыхъ авторъ легко могъ-бы узнать, что сора не есть сгущенное молоко и хаякъ не получается смѣшиваніемъ масла со сметаной.
Всѣ приведенныя невѣрности и ошибки показываютъ, что у издателя календаря не было подъ рукою знающихъ людей, которымъ онъ могъ бы поручить редактированіе того или другого отдѣла; но онъ могъ бы обратиться въ любую редакцію сибирской газеты, которая не отказалась-бы вѣроятно указать изъ числа своихъ сотрудниковъ и корреспондентовъ свѣдущаго человѣка.
Не смотря на указанные недостатки, мы считаемъ календарь весьма полезнымъ изданіемъ. Особенно хорошо обработанъ въ немъ метеорологическій отдѣлъ, но и здѣсь иногда не достаетъ точнаго указанія мѣста, къ которому относится данная таблица. Въ заключеніе пожелаемъ, чтобы издатель на будущее время обратилъ побольше вниманія на обработку печатаемаго имъ матеріала. Это придастъ календарю болѣе значенія и интереса, чѣмъ помѣщенная нынѣ, очевидно для приданія блеска изданію, мало содержательная статейка изъ книги кн. Ухтомскаго, «Наши задачи на азіатскомъ востокѣ», напечатанная въ какомъ-то новомъ азіато-фильскомъ духѣ.
(OCR: Аристарх Северин)
БИБЛІОГРАФІЯ
(Памятная книжка Якутской области на 1896 годъ. — Изданіе якутскаго статистическаго комит. Выпускъ I)
«Восточное обозрѣнiе» №33, 17 марта 1896
Обыкновенно, когда приходиться разбирать ту или другую памятную книжку, то достаточно одной-двухъ отдѣльныхъ статей, чтобы отнестись къ ней болѣе или менѣе отвѣтственно. Такъ между прочимъ отзывались съ одобреніемъ предыдущаго изданія того же якутскаго комитета. Но настоящее изданіе представляетъ такое обиліе матеріала, что его даже невозможно ставить рядомъ съ обыкновенными памятными книжками. Здѣсь почти безъ преувеличенія можно сказать представлена цѣликомъ Якутская область въ главнѣйшихъ своихъ сторонахъ. Вотъ перечень очерковъ и монографій: 1) о климатѣ Якутской области. 2) очерки физической географіи Якутской области. 3) замѣтки о населеніи Як. обл. въ историко-этногр. отношеніи. 4) территорія и населеніе. 5) къ вопросу о развитіи земледѣлія въ Як. обл. 6) важнѣйшіе промыслы и занятія жителей Колымск. окр. 7) поправка къ статьѣ «О развитіи земледѣлія въ Як. обл.». 8) къ вопросу о скотоводствѣ у якутовъ въ Як. окр. 9) замѣтка по якутскому скотовѣдѣнію. 10) якутскій родъ до и послѣ прихода русскихъ. 11) замѣтка о вліяніи уголовныхъ ссыльн. на якутское населеніе. Наконецъ къ книжкѣ приложенъ списокъ населенныхъ мѣстъ. <Подробней...>
Къ вопросу объ устройствѣ быта бѣдныхъ якутовъ.
(Къ проекту устройства быта малоземельныхъ, безземельныхъ и безхозяйственныхъ инородцевъ Якутской области. Протоіерей О. Стуковъ „Як. Еп. Вѣдом.“ 1896 г. № 9, 10, 11 и 12).
«Сибирскiй вѣстникъ» №176, 14 августа 1896
Во всеподданнѣйшемъ отчетѣ за 189З г. г. якутскій губернаторъ высказалъ мысль о томъ, что участь безземельныхъ и безхозяйственныхъ якутовъ (достигающихъ 20% всего инородческаго населенія края) можетъ быть улучшена устройствомъ вблизи церквей поселковъ изъ такихъ якутовъ: поселки эти могли бы находиться подъ покровительствомъ и руководствомъ церковныхъ причтовъ. Такъ какъ рѣшеніе вопроса объ устройствѣ поселковъ касается интересовъ якутскаго духовенства, то этому послѣднему и былъ сдѣланъ запросъ черезъ г. оберъ-прокурора синода: „высказать свои мнѣнія по предмету устройства быта безземельныхъ бѣдныхъ якутовъ“. Сводъ мнѣній участковыхъ благочинныхъ якутской епархіи и составляетъ содержаніе обозначенной въ заголовкѣ статьи протоіерея Стукова, ректора Якутской семинаріи и редактора „Як. Епарх. Вѣдомостей“.
Должно замѣтить, что, кромѣ „свода мнѣній“ благочинныхъ, въ статьѣ не мало мѣста удѣлено выясненію возникновенія земельнаго неравенства среди якутовъ, а также опроверженію высказанныхъ нѣкоторыми изъ благочинныхъ мнѣній о томъ, что будто развитіе хлѣбопашества въ якутской области не возможно.
Но насъ интересуетъ больше всего та часть этой солидной и хорошо написанной статьи, которая касается вопроса объ устройствѣ быта бѣдныхъ якутовъ“.
Всѣ благочинные высказались за „желательность надѣленія землею всѣхъ безземельныхъ якутовъ“; но не всѣ сходятся въ способахъ практическаго рѣшенія вопроса о безземельныхъ. Ограничиваться поселками при церквахъ нельзя уже по одному тому, что нѣкоторые приходы не имѣютъ церквей. Но и тамъ, гдѣ есть церкви, не смотря на обиліе пустующихъ земель, не такъ-то легко найти достаточное для поселка количество удобныхъ земель: всѣ лучшія земли (сѣнокосныя, пахотныя и усадебныя) давно уже заняты якутами; для устройства поселковъ пришлось-бы переселять старожиловъ на другія мѣста. Но допустимъ, что поселки будутъ устроены, и все таки они въ настоящее время не могутъ принести всей желаемой пользы, особенно въ отношеніи пріученія якутовъ къ осѣдлой, земледѣльческой жизни, просто уже по тому только, что само духовенство якутское не обладаетъ для того необходимыми знаніями. Чтобы пріучить причты къ роли „проводниковъ и возбудителей сельско-хозяйственной культуры въ краѣ“, — надо было-бы раньше ввести преподаваніе „сельскаго хозяйства“ въ курсъ семинарскаго образованія.
Авторъ статьи полагаетъ, что: „радикально пресѣчь установившееся неравенство въ пользованіи земельными угодіями въ области и совершенное безземелье можно было-бы только одною мѣрою: слѣдовало-бы произвести топографическую съемку и генеральное размежеваніе земель, находящихся въ пользованіи инородцевъ; затѣмъ, такъ какъ по смыслу указа Правит. сената отъ 31 мая 189З г. за № 1027, — „всѣ земли въ области, находящіяся въ пользованіи инородцевъ, равно и право распоряженія этими землями, должны принадлежать казнѣ“, — слѣдовало бы установить подушный надѣлъ, каковой могъ-бы быть сдѣланъ сообразно съ выясненнымъ во всѣхъ улусахъ количествомъ удобной покосной и пахотной земли“ (стр. 151).
Но пока это будетъ сдѣлано, по мнѣнію автора, дѣятельность духовенства будетъ очень благотворна для рѣшенія вопроса о безземельныхъ якутахъ, если оно будетъ оказывать поддержку бѣднотѣ въ случаяхъ такого рода явленій, какія наблюдались нѣкоторыми изъ благочинныхъ.
Во второмъ Соттинскомъ наслегѣ, общественники три года подрядъ собирались на общественныя сходки для вырѣшенія вопроса о добровольномъ раздѣлѣ земель между богатыми и бѣдными якутами въ равномъ количествѣ. Безъ поддержки дѣло это такъ и заглохло, не принесши никакихъ результатовъ. Такимь-же образомъ кончилась и попытка нѣкоторыхъ улусовъ — напр. Батурусскаго — „уровнять земли“ между всѣми наслѣгами (стр. 152). Непосредственно за этимъ авторъ замѣчаетъ: „духовенство, при содѣйствіи администраціи, на такой почвѣ могло-бы многое сдѣлать для обездоленныхъ якутовъ“.
Не мало надеждъ возлагаетъ авторъ и на „попечительство“ о бѣдныхъ, какъ на путь проведенія благотворнаго вліянія духовенства въ среду несправедливыхъ отношеній якутовъ.
Попечительства эти, проектируемыя мѣстной администраціей, имѣя въ своемъ составѣ: священника, учителя, попечителя и 3—5 почетныхъ общественниковъ, — ставятъ своею цѣлью: „1) имѣть точныя свѣдѣнія (въ районѣ приблизительно одного прихода) о лицахъ, нуждающихся въ сторонней помощи: 2) изыскивать способы къ облегченію тѣхъ лишеній, коимъ они подвергаются; 3) оказывать въ необходимыхъ случаяхъ денежную ссуду, возбуждать ходатайства объ отводѣ бѣднякамъ земельныхъ угодій и о снабженіи ихъ хозяйственной обстановкой и т. п.“ (стр. 155).
Наряду съ этимъ, тоже по проекту мѣстной администраціи, имѣется въ виду учрежденіе въ Якутской области сѣти ссудныхъ кассъ съ дешевымъ кредитомъ; завѣдываніе кассами проектируется возложить на только что упомянутыя попечительства, — при чемъ на тотъ же духовный причтъ предполагается возложить веденіе книгъ и отчетности по отдѣленіямъ кассъ.
Если же мы вспомнимъ еще и то, что недавній указъ св. Синода, „утверждая въ принципѣ возможность проведенія въ народную среду элементарныхъ естественнонаучныхъ свѣдѣній и прикладныхъ знаній по нѣкоторымъ отраслямъ сельскаго хозяйства чрезъ церковно-приходскія школы, рекомендуетъ заводить при нихъ учебно-практическія хозяйства“ (стр. 187); если мы возьмемъ во вниманіе еще и то, что дѣятельность церковно-приходскихъ школъ имѣетъ быть у насъ значительно разширенной, — то нельзя не согласиться съ тѣмъ, что дѣятельность духовенства якутской епархіи будетъ всесторонне обхватывать всю жизнь якутовъ во всѣхъ ея духовныхъ и матеріальныхъ проявленіяхъ.
Естественно, возникаетъ вопросъ, по силамъ ли нашему, и безъ того обремененному требами на громадныхъ пространствахъ прихода, духовенству такая много-объемлющая дѣятельность?
Повидимому, авторъ сознаетъ тяжесть этой просто невѣроятной по широтѣ задачъ дѣятельности и въ нѣсколькихъ мѣстахъ прерываетъ спокойное изложеніе статьи эмпирическими мѣстами (стр. 153, 163, 175), обращенными къ духовенству съ напоминаніемъ его миссіи, какъ пастырей, его роли, какъ представителей образованныхъ людей.
Но это, намъ кажется, не уменьшаетъ серьезности и важности поставленнаго нами вопроса: по силамъ-ли такая роль для нашего духовенства?
Для полноты нашей „замѣтки“ необходимо упомянуть еще и о томъ, что авторъ статьи съ большимъ сочувствіемъ поддерживаетъ ходатайство мѣстной администраціи объ учрежденіи въ г. Якутскѣ земледѣльческо-скотоводственной школы I разряда съ образцовою фермою при ней, такъ какъ онъ полагаетъ, что „на ряду со скотоводствомъ, сохраняющимъ преобладающее значеніе, земледѣліе составляетъ серьезный промыселъ населенія Як. обл. и служитъ ему значительнымъ подспорьемъ“ (стр. 182).
Понятно, съ какою ироніей авторъ, въ подстрочномъ примѣчаніи къ стр. 184, отзывается о брошюрѣ А. М. Лаврова: „Краткій очеркъ экономическаго положенія Як. области“, гдѣ съ полнымъ незнаніемъ края и его нуждъ, но съ большимъ задоромъ (не безъ примѣси доли озлобленія на неудачи г. Лаврова во время его краткаго пребыванія въ як. области) предлагается врачевать глубокія язвы области слѣдующими шутливыми мѣропріятіями: 1) провести телеграфъ отъ Витима до Якутска; 2) устроить желѣзо-дѣлательный заводь на р. Батомѣ; 3) уменьшить пошлины съ добываемаго золота; 4) упорядочить пушной и рыбный промыслы; 5) устроить ремесленно-горную школу; 6) устроить при якутск. больницѣ оспенно-фельдшерскую шк.; 7) провести по берегу Лены грунтовую дорогу.
Вотъ и все! Жаль, что г. Лавровъ не упомянулъ здѣсь еще и того, что онъ нѣкогда самъ предлагалъ: отпечатать въ нѣсколькихъ экземплярахъ брошюру о способахъ усовершенствованной обработки земли и разослать ее по всѣмъ инородческимъ управамъ для вразумленія якутовъ. Этому упущенію мы находимъ лишь одно извиненіе: онъ, вѣроятно, полагаетъ, что его брошюра: „Краткій очеркъ эк. пол.“ — можетъ замѣнить всевозможныя руководства при рѣшеніи всѣхъ вопросовъ о нуждахъ якутской области. Большой шутникъ этотъ г. Лавровъ.
(OCR: Аристарх Северин)
Библіографiя.
«Сибирская Жизнь» №56, 11 марта 1900
Александръ Бычковъ. Очерки якутской области.
Съ устья рѣки Лены (путевыя замѣтки).
Съ картой рыболовныхъ песковъ. Томскъ. 1899 г.
Вышедшіе нынѣ отдѣльнымъ изданіемъ настоящіе очерки Якутской области уже были помѣщены въ фельетонахъ „Сибирской Жизни“ за 1898 годъ. Главное вниманіе въ этихъ очеркахъ посвящается приленской рыбопромышленности и такъ называемымъ рыболовнымъ пескамъ, расположеннымъ въ низовьяхъ Лены, между сел. Булуномъ и дельтой р. Лены. Нечего и говорить, что рыболовство въ описываемомъ районѣ, какъ и слѣдовало ожидать, находится на самой низшей степени развитія. Имѣя значеніе только въ количественномъ отношеніи, снабжая рыбою приленскіе пріиски, въ качественномъ отношеніи рыболовство здѣсь ниже всякой критики. Незатѣйливыя рыболовныя снасти, полное отсутствіе санитарно-медицинскаго надзора, крайне плохое питаніе рабочихъ и удивительно небрежный засолъ рыбы — вотъ все, что можно сказать о здѣшнемъ рыболовствѣ. Рыба, напр., такъ плохо заготовляется, что вывезенная въ Якутскъ и далѣе, нерѣдко въ количествѣ цѣлыхъ сотенъ пудовъ, вываливается за полною негодностью къ употребленію. При соленіи рыба даже не сортируется, а крайне небрежно вычищенная сваливается въ бочки безъ различія породы: тутъ и омуль, и моксунъ, и стерлядь, и нельма. Понятно, что при такихъ условіяхъ своеобразный видъ той или другой породы рыбъ утрачивается и получается общая масса съ однимъ опредѣленнымъ запахомъ — страшной вони, не поддающейся описанію и происходящей, главнымъ образомъ, отъ непомѣрно грязной посуды, которая никогда не промывается.
Въ связи съ рыболовствомъ, въ тѣхъ же очеркахъ дается картина того печальнаго положенія мѣстныхъ инородцевъ, въ которое они поставлены безпощадною эксплоатаціею торговцевъ-каючниковъ, (каючникомъ называется обладатель каюка или баржи). Систематическое раззореніе инородцевъ ведетъ, разумѣется, къ быстрому ихъ вымиранію, что, по мнѣнію автора, должно крайне вредно отразиться на будущности сѣвера Якутской области, въ которомъ не мало разсыпано такихъ богатствъ, какъ золото, желѣзо, аспидъ, точильный камень, прекрасная бѣлая глина, масса разныхъ минеральныхъ красокъ, янтарь и каменный уголь. „Безъ сѣвернаго инородца, замѣчаетъ совершенно справедливо авторъ, сумѣвшаго научиться жить въ суровомъ климатѣ устья Лены, способнаго добывать для общей пользы дары природы этого дикаго края, — мы не въ силахъ будемъ пользоваться всѣмъ тѣмъ, чѣмъ богата Лена. Необходимо теперь же помочь нашему инородцу въ его все осложняющейся борьбѣ за жизнь“. Само собою разумѣется, что эта помощь должна выразиться въ томъ, чтобы инородцы имѣли возможность самостоятельно вести свои промыслы, безъ хищнической поддержки его мѣстныхъ „знакомыхъ“ друзей и хотя въ нѣкоторомъ поднятіи ихъ умственнаго уровня.
Въ общемъ, очерки г. Бычкова даютъ довольно цѣнный вкладъ въ нашу литературу о такихъ захолустныхъ углахъ, какъ нижнее теченіе Лены, и читаются съ большимъ интересомъ.
(OCR: Аристарх Северин)
ЦѢННАЯ РУКОПИСЬ И. А. ХУДЯКОВА.
(Изъ переписки съ Редакторомъ).
«Сибирскiй Архивъ» №4, 1913
Милостивый Государь,
Г-нъ Редакторъ.
Покорнѣйше прошу Васъ не отказать напечатать въ редактируемомъ Вами журналѣ нѣсколько словъ объ одной интересной рукописи.
Мнѣ случайно пришлось обнаружить у своего знакомаго Александра Марковича Каблукова (отставного чиновника) очень цѣнную рукопись покойнаго Ив. Алекс. Худякова, подъ заглавіемъ «Краткое описаніе Верхоянскаго округа». Рукопись эта — довольно объемистая тетрадь, въ 174 страницы, написана мелкимъ убористымъ почеркомъ и заключаетъ въ себѣ 16 главъ, кромѣ предисловія и дополненія, — никогда не бывшая въ печати.
Главы:
I. Физико-географическ. очеркъ Верхоянскаго окр.
II. Растительность, животныя, пища.
III. Русскіе.
IV. Ламуты.
V. Историческія преданія Якутовъ.
VI. Обычаи и общежитія.
VII. Игры.
VIIІ. Свадебные обычаи.
IX. Семья. Роды.
X. Новоселье.
XI. Обычаи на промыслахъ.
XII. Конный и рогатый скотъ.
XIII. Исыэх.
XIV. Миѳологія.
XV. Колдовство и шаманство.
XVI. Умственное развитіе.
Дополненіе заключаетъ въ себѣ:
1) Пути сообщенія. Станціи и повозки.
2) Метеорологическія наблюденія.
3) Шаманы покойники.
4) Списокъ якутскихъ боговъ и дьяволовъ.
5) Словарь якутскихъ названій животныхъ.
6) Словарь якутскихъ именъ.
7) Дополненіе къ якут. — русск. словарю.
8) Чаргахан (общеизвѣстная сказка).
Настоящая рукопись авторомъ не подписана: это, повидимому, была обычная манера И. А. Худякова въ ссылкѣ не подписывать своихъ рукописей, такъ же, какъ не была подписана изданная въ Иркутскѣ на средства Сибирякова книга Худякова «Верхоянскій Сборникъ» (изд. Восточно-Сибир. Отд. И. Р. Геогр. Общ-ва).
По словамъ обладателя рукописи г. Каблукова, онъ ее пріобрѣлъ покупкою случайно въ 1879 г. въ Иркутскѣ у одного человѣка, несшаго ее продавать въ мелочную лавочку на обертки; такимъ образомъ, рукопись пролежала у него, не видя свѣта, три десятка лѣтъ, а авторомъ написана въ 1868 году.
Въ настоящее время г. Каблуковъ, по моему и другихъ лицъ настоянію, хочетъ списаться съ И. Р. Географич. Обществомъ въ С.-Петербургѣ относительно изданія рукописи. Можетъ быть, онъ соберется это сдѣлать навѣрное, но тѣмъ не менѣе, отмѣтить въ печати объ этой рукописи теперь прямо необходимо.
Примите увѣреніе въ совершенномъ почтеніи и глубокой преданности.
И. Я. Мироновъ.
8 января 1913 г.
г. Красноярскъ.
(OCR: Аристарх Северин, орфография источника сохранена)
О значеніи переводовъ книгъ на якутскій языкъ.
«Сибирскiй вѣстникъ» №19, 15 февраля 1895
Рѣшая принципіально вопросъ, относительно перевода книгъ, можно сказать, что переводныя произведенія даютъ матерiалъ, свѣдѣнія и знанія тѣмъ, кто не можетъ познакомиться съ даннымъ произведеніемъ въ оригиналѣ, т. е. переводы даютъ возможность знакомиться съ жизненнымъ, научнымъ опытомъ другихъ народностей, что какъ-бы прибавляетъ и расширяетъ районъ наблюденій данной націи, даннаго народа. Но чтобы прибавлять опытъ другихъ къ своему, нужно въ основѣ имѣть что нибудь свое, къ которому стоило-бы прибавлять это новое отъ другихъ. Если-же нѣтъ ничего своего, то опытъ и наблюденія другихъ ничего не дадутъ тому, у кого этотъ опытъ не связывается съ собственнымъ. Въ противномъ случаѣ получится не органическая, не естественная связь, а чисто случайная, искусственная, поверхностная, которая при малѣйшемъ дуновеніи отвнѣ должна будетъ разлетѣться въ разныя стороны; кромѣ того, переводы, увеличивая литературу, улучшая данный языкъ, тѣмъ самымъ способствуютъ образованію и укрѣпленію языка и объединенію данной народности и въ то же время разъединенію отъ всего человѣчества.
Давно уже идетъ рѣчь о томъ, чтобы сплотитъ всѣхъ людей въ одно цѣлое, главнымъ средствомъ къ чему считали и считаютъ одинъ всемірный языкъ. Вопросъ здѣсь не въ томъ, чтобы выдумывать новый языкъ, а въ томъ, чтобы какъ нибудь согласиться въ выборѣ одного изъ существующихъ языковъ. Конечно, выборъ долженъ-бы пасть на самый разработанный, на самый выразительный и изящный языкъ. Но здѣсь опять выступаетъ такъ называемая національная гордость, обойти которую еще никакъ и ни чѣмъ не могутъ. Значитъ дѣло стоитъ только за тѣмъ, чтобы обойти эту можетъ быть и не разумную національную щепетильность, вопросъ-же о новомъ языкѣ является второстепеннымъ.
Теперь является вопросъ, нужно-ли стараться развивать языкъ, создавать новую литературу у только что подымающихся народностей, хотя бы напримѣръ у якутовъ? Этотъ народъ обладаетъ крайне бѣднымъ языкомъ, у него нѣтъ совсѣмъ книжной литературы и онъ обладаетъ только очень незначительнымъ количествомъ изустныхъ произведеній, которыя, между прочимъ, почти совсѣмъ забыты и никогда не вспоминаются особенно тѣми, кто хоть сколько нибудь вкусилъ европейской грамоты. Якуты, значитъ, не имѣютъ почти никакихъ литературныхъ традицій, никакого базиса въ данномъ случаѣ, на чемъ бы они могли построить дальнѣйшее созданіе языка. Конечно, можно, пожалуй, считать за базисъ тотъ разговорный языкъ, которымъ владѣютъ теперь якуты, но стоитъ-ли на такомъ основанiи строить то зданіе, которое требуется выстроитъ. Въ такомъ случаѣ прійдется весь языкъ запрудить терминами пришлыми, терминами, взятыми изъ другихъ языковъ, такъ что изъ якутскаго-то языка почти ничего не останется. Но резонно-ли это, стоитъ-ли затрачивать силы на то, что въ основѣ-то своей почти ничего не имѣетъ. Не привожу много примѣровъ, а скажу только, что даже для такихъ предметовъ, какъ хлѣбъ, сахаръ, чай, свѣча, подсвѣчникъ и т. д. нѣтъ собственныхъ терминовъ, а все это взято изъ русскаго лексикона. Положимъ это объясняется тѣмъ, что данныхъ перечисленныхъ предметовъ не было у якутовъ въ потребленіи, но все же это говоритъ и указываетъ на то, какъ бѣденъ кругъ предметовъ, окружавшихъ прежняго якута и какъ значитъ нужно много словъ прибавить къ якутскому языку, чтобы умѣть выражать тѣ мысли, которыя необходимы хотя-бы для домашняго обихода, не говоря уже объ абстрактной мысли или о выраженіи словами сложныхъ психическихъ процессовъ, которыя требуютъ спеціальной терминологіи. Приведу, между прочимъ, слова одного защитника, который старается доказать необходимость сохраненія языковъ народностей и трактующаго противъ всемірнаго языка. Вотъ что мы читаемъ въ 26 № «Недѣли». «Говоря о языкѣ, всегда нужно имѣть въ виду исторію культуры и хоть главнѣйшія стадіи въ исторіи языка. Языкъ такое дорогое интимно-задушевное достояніе, что ни одинъ народъ не промѣняетъ, да и не можетъ промѣнять его на какой-бы то ни было жаргонъ. Языкъ связываетъ насъ съ безконечно длиннымъ рядомъ предыдущихъ поколѣнiй и въ сжатой формѣ хранитъ неизмѣримые запасы мысли, чувства и художественной образности. Въ языкѣ живетъ все человѣчество и болѣе всего народность и потому во всякомъ языкѣ есть своя оригинальная прелесть, своеобразныя черты народнаго генія». Здѣсь авторъ говоритъ о языкѣ вообще. На это можно сказать, что авторъ взялъ за образецъ одинъ какой нибудь изъ европейскихъ языковъ и дѣлаетъ обобщеніе и обобщеніе довольно крупное, но, надо сознаться, не согласующееся съ просмотрѣнными имъ частными фактами, которые говорятъ противъ него и показываютъ только на болѣе или менѣе удачный риторическій оборотъ рѣчи. Далѣе онъ продолжаетъ: «Народъ инстинктивно дорожитъ языкомъ, какъ самымъ полнымъ и глубокимъ выраженіемъ своего духовнаго существа». Якуты, я скажу, очень легко и съ большой пользой для своей психики мѣняютъ свой языкъ на русскій. «У народа можетъ все измѣниться — одежда, обычаи, нравы, даже религія и народъ остается цѣлымъ и невредимымъ; но съ потерей языка народъ безвозвратно погибнетъ, переплавляется въ другой народъ». Редакторъ «Недѣли» дѣлаетъ здѣсь справедливое замѣчаніе слѣдующаго рода: мѣняя языкъ и человѣкъ и народъ вовсе не погибаютъ, а остаются жить прежней полной жизнью. Народъ вовсе не въ такой степени дорожить языкомъ; онъ охотно и даже безъ всякой нужды заимствуетъ иностранныя слова и обороты, я же еще повторяю, даже мѣняетъ его безъ всякаго ущерба для себя.
Многіе благодѣтели человѣчества, проникнутые, должно быть, такими-же тенденціями, какъ выше цитированный мною авторъ, задались цѣлію, кажется, создать якутскій литературный языкъ, на которомъ можно-бы было говорить и писать также, какъ на любомъ европейскомъ языкѣ. Для этого на первый разъ взялись составлять грамматики, переводить книги и т. д. Съ легкой руки Бетлинга, который написалъ якутскую грамматику съ чисто филологической цѣлiю и которая, слѣдовательно, имѣла глубокій научный интересъ, стали по примѣру его тоже стряпать грамматики, не обладая для этого никакими научными силами и средствами. На основаніи изслѣдованій Бетлинга съ неудачными поправками, по мнѣнію знатоковъ, была издана грамматика Д. Хитрова для теоретическаго и практическаго знакомства съ якутскимъ языкомъ. За тѣмъ послѣдовалъ рядъ переводовъ главнымъ образомъ церковнаго характера, якобы на основаніяхъ грамматики Хитрова, на самомъ же дѣлѣ переводы дѣлались просто напросто практически знакомыми съ языкомъ людьми, такъ что грамматика была тутъ непричемъ. Многіе переводы были сдѣланы довольно близко къ русскому подлиннику, хотя часто съ непонятными для якута оборотами рѣчи, на что, конечно, обращалось неособенно много вниманія.
Спрашивается, какую-же пользу, какія-же плодотворныя послѣдствія вытекли изъ этихъ составленій грамматикъ и переводовъ книгъ? Грамматика Хитрова проходилась и проходится въ семинаріи, но есть-ли кто-нибудь, кто-бы научился говорить или переводить по этой грамматикѣ? Я могу подтвердить личнымъ своимъ опытомъ, что таковыхъ не находилось и не найдется. Были случаи, что поступали въ семинарію безъ практическаго знакомства якутскаго языка и зубрили по этой грамматикѣ и старались переводить, руководствуясь ей, но толку получалось мало, вѣрнѣе, никакого. Да и сами учителя относились къ урокамъ по этой грамматикѣ скептически, ясно сознавая безполезность этихъ занятій и занимались и требовали зубренія по ней только потому, что такъ требовала программа, а не потому, что это полезно и пріучаетъ учениковъ владѣть якутскимъ языкомъ. Если-же кто и переводилъ въ классѣ на якутскій языкъ или съ якутскаго, то это только тѣ, кто научился владѣть языкомъ, благодаря практическому, житейскому навыку. Такъ что грамматика съ этой стороны услугъ никакихъ не оказала, да и не окажетъ въ будущемъ. Въ филологическомъ же смыслѣ эта грамматика особыми достоинствами не обладаетъ, такъ что и съ этой стороны обстоитъ не лучше. Переводныя-же книги служатъ только украшеніемъ библіотекъ и покрываются все толще и толще пылью, заглядывать-же въ нихъ нѣтъ ни у кого охоты, такъ какъ всякій грамотный (подразумѣваю якутъ) станетъ лучше читать на русскомъ чистомъ и если кому нужно, такъ переведетъ самъ чисто разговорнымъ, понятнымъ для всѣхъ языкомъ, а не станетъ ломать голову надъ якутской письменностью, которая не можетъ передать всѣхъ оттѣнковъ въ звукѣ и часто сбиваетъ даже хорошо знающихъ языкъ. Это вполнѣ относится къ славянскому шрифту, вѣрнѣе Хитровской азбукѣ, а не нѣмецкой Бетлинговой, которая хотя и лучше удовлетворяетъ тоникѣ якутскаго языка, но на основахъ которой нѣтъ почти ни одной переводной книжки.
Однимъ словомъ, трудно найти у грамотнаго якута переведенную на его родной языкъ книгу и которую онъ читалъ-бы съ большимъ интересомъ, чѣмъ русскую, такъ что и съ этой стороны переводы книгъ на якутскій языкъ ничего не даютъ.
Остается еще одинъ аргументъ за переводныя книги, это тотъ, что благодаря этимъ переводамъ якуты могутъ слушать на родномъ языкѣ церковную службу, которая должна лучше запечатлѣваться и производить опредѣленное, осмысленное представленіе о всемъ видѣнномъ при службѣ и слѣдовательно удовлетворять основной тенденціи православной церкви быть понятной. Вотъ что мы читаемъ въ статьѣ, помѣщенной въ «Якутскихъ Епархіальныхъ Вѣдомостяхъ» въ № 11 за 1894 г. по поводу службы въ семинарской церкви и писанной умиленнымъ «очевидцемъ». «Для очевидца, присутствовавшаго на описываемомъ богослуженіи, выше всякаго сомнѣнія тотъ фактъ, (?) что въ данномъ случаѣ богослуженіе на инородческомъ языкѣ сильно и благотворно въ религіозномъ отношеніи подѣйствовало на набожныхъ якутовъ. Чтобы видѣть воочію, что для инородцевъ возможно (?) серьезное проникновеніе христіанскими догматами въ передачѣ послѣднихъ на родномъ ихъ языкѣ, нужно было видѣть ихъ, напримѣръ, при пѣніи пасхальнаго тропаря, не лишеннаго въ переводѣ даже нѣкоторой красоты и благозвучія».
Изъ этой цитаты видно, что умиленіе было только въ собственномъ сердцѣ автора, которое онъ и перенесъ на толпу. Здѣсь только подтвердилось психологическое явленіе: судить о другихъ по собственнымъ мыслямъ и чувствамъ, не анализируя того, отвѣчаетъ ли это нѣчто личное дѣйствительности. Здѣсь авторъ собственную абстракцію вздумалъ выдавать за объективно существующее явленіе. Если бы было такъ, какъ рисуетъ это цитируемый мной авторъ, то это такъ или иначе выражалось бы въ дѣйствіяхъ, т. е. рисуемыя авторомъ богомольцы обязательно выдали бы свое умиленное настроеніе въ разговорахъ, въ рѣчахъ, наконецъ, въ дѣйствiяхъ, но этого, сколько мнѣ приходилось наблюдать, никогда не было. Народъ точно также относился къ службѣ на родномъ языкѣ, какъ и на чуждомъ ему: онъ ничего не понимаетъ изъ того, что поется и читается. Изъ цѣлой рѣчи понимать отдѣльныя слова, не значитъ понимать рѣчь, а это только и происходитъ съ молящимися: здѣсь сказывается тоже исключительно обрядное отношеніе безъ душевнаго проникновенія въ читаемое, какъ это случается сплошь и рядомъ и среди болѣе культурныхъ людей. Кромѣ того, церковные чтецы не могутъ читать якутскій текстъ такъ, чтобы можно было отчетливо понимать ихъ, благодаря неправильной практикуемой азбукѣ и обыкновенной торопливости чтецовъ. Такъ что и въ данномъ случаѣ переводы на якутскій языкъ не удовлетворяютъ тѣмъ требованіямъ, какія имъ предъявляются. Значитъ съ какой бы стороны мы не разсматривали вопросъ о переводѣ книгъ на якутскій языкъ, вездѣ мы видимъ почти полнѣйшую безполезность этого, если только разсматривать это такъ, какъ оно есть, а не такъ, какъ оно намъ кажется, или какъ бы хотѣлось намъ его видѣть. Отсюда становится понятнымъ, къ чему приведетъ хотя бы тотъ новый переводъ книгъ на якутскій языкъ, который задуманъ въ Казани и для корректированія котораго выписанъ окончившiй курсъ въ семинаріи студентъ. Здѣсь произойдетъ только одна трата средствъ и силъ на безполезное дѣло перевода, Намъ же казалось, лучше бы эти силы и средства направить на то, чтобы дать якутамъ болѣе или менѣе организованную школу, которая бы научила читать не якутскія книги, а русскія, и которая бы способствовала сплоченію, соединенію якутовъ въ общую человѣческую семью. Лучше бы было заняться изданіемъ для якутовъ книгъ вродѣ азбуки (кажется) Іонова, въ которой указаны методы для лучшаго и легкаго прохожденія русскаго языка черезъ посредство якутскаго. Тогда, можетъ быть, и школа хотя нѣсколько поднялась и не порождала бы такихъ печальныхъ результатовъ, какіе мы видимъ теперь и прекращеніе которыхъ было бы очень желательно.