«Сибирскiй вѣстникъ» №51, 5 марта 1897

Изъ Якутска. 21 января 1897 г., около 3-хъ часовъ дня, лишилъ себя жизни выстрѣломъ изъ револьвера купеческій сынъ Модестъ Силинъ. Безвременная смерть Силина имѣетъ романическую подкладку.

Похороны Силина вызвали препятствія со стороны духовной администраціи, которая отказывала въ отпѣваніи, не смотря на то, что дали мѣсто для могилы въ оградѣ, мотивируя тѣмъ, что погребальный обрядъ долженъ быть совершенъ тогда, когда состоится опредѣленіе судебнаго мѣста; судъ же, разсматривая подобнаго рода дѣла по существу, даетъ вѣроятіе судебно-медицинскому акту, въ которомъ сказано, что Силинъ, совершая преступленіе подъ вліяніемъ аффекта, былъ не нормаленъ въ умственныхъ способностяхъ. Конечно, такіе отвѣты духовенства вызвали не мало суеты и нравственнаго потрясенія для отца, который наканунѣ похоронъ обратился съ просьбою къ здѣшнему прокурору, и благодаря ему, указавшему духовной консисторіи возможность похоронить Силина по христіанскому обряду, покойный Силинъ былъ погребенъ 28 января.

(OCR: Аристарх Северин)

«Сибирскiй вѣстникъ» №106, 18 мая 1897

Изъ г. Якутска. Недавно, мѣстный обыватель г. А. получилъ анонимное письмо, въ которомъ неизвѣстное лицо просило въ заемъ денегъ 5.000 р., указавъ мѣсто, гдѣ таковыя должны быть положенными и обѣщая возвратить ихъ чрезъ извѣстное число лѣтъ. Между прочимъ, въ заключеніе письма его авторъ грозитъ отмстить г. А., если онъ не положитъ пакета съ деньгами, взорвать домъ и тутъ-же клянется честью дворянина исполнить свои обещанІя при благопріятныхъ условіяхъ. А., получивъ письмо, передалъ его властямъ, которыя сдѣлали должныя распоряженія, но результаты оказались неуспѣшными. Въ 10 числахъ марта мѣсяца А. опять получаетъ анонимное письмо, въ которомъ „дворянинъ“ проситъ вторично ту-же сумму денегъ, указывая на мѣсто, гдѣ долженъ лежать пакетъ съ деньгами. На этотъ разъ избираетъ полую равнину, на пути къ Николаевской кладбищенской церкви, гдѣ-де имъ вырыта яма, куда и должно положить пакетъ съ деньгами; на это былъ назначенъ трехдневный срокъ. Г. А. и это письмо предъявляетъ въ полицію, которая учредила бдительный надзоръ для поимки злоумышленника. Одновременно съ этимъ письмомъ, богатый крестьянинъ Мархинскаго селенiя Ч. получаетъ подобное же письмо безъ подписи; испуганный пріѣзжаетъ къ г. прокурору и подаетъ ему заявленіе съ анонимнымъ письмомъ, полученнымъ имъ отъ скопца, которому неизвѣстное лицо сунуло пакетъ въ городѣ при встрѣчѣ и просилъ передать Ч. Письмо это наполнено просьбою о ссудѣ денегъ 3000 р., — въ случаѣ невыполненія этого — грозитъ покончитъ съ Ч. Въ письмѣ указано мѣсто за больницею — у могилъ, въ мѣстности противоположной указанной для г. А. Поимка злоумышленника была поручена полицейскиму чиновнику г. О., который успѣшно исполнилъ порученіе и поймалъ на мѣстѣ автора анонимныхъ писемъ. Онъ оказался поселенческимъ сыномъ, служившимъ кучеромъ въ Спасскомъ монастырѣ.

(OCR: Аристарх Северин)

Случайныя замѣтки.

«Восточное обозрѣнiе» №125, 19 октября 1897

2-е іюля — день открытія новаго суда — прошелъ у насъ, быть можетъ, менѣе замѣтно, чѣмъ въ какомъ либо другомъ мѣстѣ. Около зданія суда воткнуты сосенки и березки, колонны фасада, перевитыя гирляндами изъ той-же сосны, флаги. Небольшая толпа добровольныхъ зѣвакъ — снаружи, еще меньшая кучка спеціально приглашенныхъ особыми билетами гостей изъ «почетныхъ» обывателей и представителей вѣдомствъ — внутри. Внутренность окружнаго суда передѣлана заново. Новая Ѳемида какъ-бы желала наглядно порвать съ тѣмъ судомъ, который характеризуется, по словамъ министра юстиціи, «крѣпко укоренившимися безсудіемъ и безправіемъ». Какъ-то странно было видѣть чистенькія шторы на окнахъ еще не давно крайне неряшливаго зданія; еще страннѣе было слышать гуманныя рѣчи тамъ, гдѣ не гуманныя дѣла вершились, — гдѣ Ѳемида была съ завязанными глазами не для того, чтобы «не взирать на лица», а для удобства «втирать очки» молодицѣ съ вѣсами.

Работы суду предстоитъ много. Томскій судъ оставилъ, говорятъ, наслѣдство въ 3600 нерѣшенныхъ дѣлъ; много навѣрное оставилъ ихъ и нашъ, а разобраться въ дореформенныхъ кляузахъ дѣло не легкое.

Не знаю, фактъ-ли, или только обывательское desіderatum, но въ городѣ говорятъ о дѣлѣ нѣкоего коммерсанта, обвиняемаго въ присвоеніи наслѣдства, безконечное число лѣтъ тянувшемся въ старомъ судѣ безъ замѣтнаго движенія впередъ. Говорятъ также и о томъ, что знаменитое Плотниковское дѣло (Вилюйскъ), рѣшенное въ благопріятномъ для обвиняемаго смыслѣ, благодаря многочисленнымъ и вопіющимъ злоупотребленіямъ, тоже будто-бы скоро имѣетъ появиться въ свѣтъ въ новой окраскѣ.

Какъ нарочно, нынѣшнее лѣто было богато уголовной хроникой. Въ іюнѣ одинъ изъ арестантовъ бѣжалъ съ работъ и, прежде чѣмъ былъ пойманъ, успѣлъ изнасиловать 14-лѣтнюю дѣвочку якутку. Немного спустя въ тюрьмѣ произошла драка между пьяными арестантами, причемъ двумъ нанесены тяжкія раны (у одного вывалился сальникъ). То загораются «отъ неизвѣстной причины» пустые паузки, какъ разъ прилегающіе къ цѣлому ряду торговыхъ паузковъ, прибывающихъ къ намъ на ярмарочное время; то поджигается неизвѣстными злоумышленниками только что отстроенное зданіе архива областного правленія. Слуховъ циркулируетъ много, но они слишкомъ разнорѣчивы и бездоказательны, чтобы на нихъ останавливаться здѣсь.

Въ послѣднее время усилились дерзкія кражи. Воры забираются въ дома цѣлыми компаніями и терроризируютъ городъ. Усиленіе воровства повторяется регулярно каждую осень и объясняется не только общею причиной — обостреніемъ нужды съ приближеніемъ холодовъ, но и причинами чисто мѣстнаго колорита. Лѣтомъ сюда приходить три каравана паузковъ съ арестантами, — бродягами и рецидивистами въ Сибири. Народъ это — «опытный», отчаянный и голый, а къ тому-же, по правилу, любящій выпить, закусить. Эти faux fraіs, причиняемые ворами, составляютъ правильную дань колоніи въ пользу отброса, который изъ года въ годъ присылаетъ къ намъ метрополія. Къ общимъ причинамъ, такимъ образомъ, присоединяются мотивы частнаго характера, заставляющіе насъ при всякомъ случаѣ повторять: «а все-таки Карфагенъ долженъ быть разрушенъ»...

(Окончаніе будетъ).

 

Случайныя замѣтки.

(Окончаніе) *).

«Восточное обозрѣнiе» №126, 22 октября 1897

Воровскія похожденія достигли своего апогея въ ограбленіи магазина Громовой въ торговыхъ рядахъ. Ряды эти представляютъ замкнутый сплошными зданіями четыреугольникъ съ тремя воротами. Ворота на ночь замыкаются, и ряды охраняются чуть ли не дюжиной сторожей, дежурящихъ смѣнами по четыре человѣка. Воры какимъ-то образомъ пробрались во внутренній дворъ, взломали двое дверей магазина и унесли серебряныя вещи, завязавъ ихъ въ два платка, тутъ-же въ магазинѣ взятые. Взломана также конторка, и забрана оставшаяся тамъ выручка. Касса не поддалась усиліямъ воровъ. Всего выкрадено тысячъ до двухъ. На слѣдъ воровъ, кажется, напали. Арестованъ субъектъ, мѣнявшій въ казначействѣ купонъ, принадлежащій серіи г. Шитова, довѣреннаго Громовой, и выкраденный вмѣстѣ съ выручкой.

*) См. № 125.

Благодаря всему этому, теперь съ заходомъ солнца городъ переходитъ на военное положеніе: въ каждомъ зажиточномъ дворѣ стрѣляютъ «на всякій случай» изъ револьверовъ... Мирный обыватель рискуетъ получить мимоходомъ пулю, а опытнаго вора выстрѣлы едва-ли испугаютъ, такъ-какъ не всю-же ночь бдятъ стрѣлки. Напротивъ, ружье и револьверъ тоже цѣнная добыча, и у нѣкоего г. Ф. С. трое молодцовъ, выставивъ окно, забрали все портативное и вынесли, перешагнувъ черезъ хозяина, захвативъ бывшіе при немъ «на страхъ врагамъ» ружье и револьверъ...

Не меньше, если даже не больше, работы и «мировому». Я говорю о чисто судейской функціи. Якуты до страсти «любятъ» тяжбы и кляузы, и нашъ участковый заваленъ, говорятъ, дѣлами. Не смотря на это, новый судъ производитъ весьма благопріятное впечатлѣніе именно невиданною быстротою процесса.

Нашему участковому судьѣ нѣкоторые ставятъ въ вину остроты надъ тяжущимися, будто-бы профанирующія юстицію, роняющія ее. Но насмѣшка — законное средство, разъ она не переходитъ въ простое глумленіе надъ правымъ и виноватымъ безразлично, — а намъ не приходилось слышать жалобъ въ этомъ смыслѣ. Она цѣнное орудіе, такъ-какъ публичная насмѣшка кара такого сорта, что многіе, готовые вышвырнуть нѣсколько десятковъ руб. штрафа, остановятся передъ нею.

Есть другіе недостатки у новаго суда, болѣе существеннаго свойства. Это, во-первыхъ, сложность обязанностей, возложенныхъ на мировыхъ судей по закону. Составители закона, очевидно, предполагали простоту и неразвитость гражданскихъ отношеній, которыя не должны были бы доставлять много посторонней судейскимъ обязанностямъ работы. Въ дѣйствительности оказалось не то. Жизнь не такъ проста, какъ она можетъ казаться людямъ незнакомымъ съ краемъ, изученіе которого только еще начинается. Съ другой стороны, сама невыработанность гражданской жизни, отсутствіе дѣловыхъ привычекъ и обычаевъ и, строго говоря, даже элементарной коммерческой честности дѣлаютъ то, что каждое ничтожное дѣло влечетъ документъ. А въ результатѣ — нотаріальная часть начинаетъ отнимать слишкомъ много времени.

Не мало должно уходить его и на слѣдственную часть. Количество дѣлъ, конечно, стоитъ, при прочихъ равныхъ условіяхъ, въ прямомъ отношеніи къ населенію. Но равенство-то условій только предположено, а не доказано. Намъ кажется, что какъ малокультурность кореннаго населенія, такъ и присутствіе все-же значительной группы элемента анти-соціальнаго и наличность инокультурныхъ элементовъ (въ видѣ, хоть, сектантскихъ поселковъ и т. п.) должны осложнять дѣло. Но, и помимо того, при нашихъ разстояніяхъ каждое дѣло потребуетъ слишкомъ непропорціональной затраты времени, чтобы игнорировать и это послѣднее обстоятельство.

Можно надѣяться, что первые же опыты убѣдятъ, кого слѣдуетъ, въ ошибочности совмѣщенія разнородныхъ обязанностей.

Можно указать, помимо этихъ обще-сибирскихъ недостатковъ, еще и чисто мѣстные. Такъ, переводчика при судѣ не полагается: его обязанъ представить истецъ. И были случаи, что по нѣскольку разъ откладывалось дѣло, такъ-какъ истецъ не могъ достать переводчика Было-бы удобнѣе содержать переводчика учрежденію, чѣмъ возлагать это бремя на частное лицо. У городского судьи, кромѣ того, нѣтъ письмоводителя. Мы не знаемъ, чѣмъ это объясняется; но, отсутствіе письмоводителя замедляетъ процессъ навѣрное. Протоколъ ведетъ самъ судья, и много времени и труда затрачивается не на процессъ, а на выполненіе чисто канцелярской работы.

Во всякомъ случаѣ отъ новаго суда, въ особенности отъ мирового, мы ждемъ многаго и надѣемся не ошибиться въ своихъ ожиданіяхъ. И прежде всего — ждемъ воспитательнаго вліянія въ чисто гражданской сферѣ. Напр., якутъ не любитъ платить долговъ: «долженъ, не спорю, отдамъ не скоро», — въ буквальномъ смыслѣ можетъ быть принято формулой якутскихъ долговыхъ сдѣлокъ. Дѣлается это не по бѣдности только, такъ-какъ богатые сплошь и рядомъ злоупотребляютъ этой формулой и до послѣдней возможности оттягиваютъ ликвидацію обязательствъ. Этнографы объясняютъ эту, поразительную у такого сплошь коммерческаго народа, какъ якуты, особенность переживаніями первобытнаго родового нрава, которое знаетъ только безсрочныя долговыя обязательства. Но объясненіе не уничтожаетъ факта, и пережившее соотносительный ему порядокъ вещей явленіе становится недостаткомъ, вырождается въ порокъ. Въ нашемъ случаѣ это «переживаніе» сдѣлало то, что точность сдѣлокъ и коммерческая честность вполнѣ отсутствуютъ и такое отсутствіе становится серьезнымъ препятствіемъ для правильнаго развитія. Старый-же судъ сослужилъ въ этомъ отношеніи плохую службу. Тамъ ухитрялись какимъ-то образомъ безконечно тянуть даже дѣла по безспорнымъ искамъ...

(OCR: Аристарх Северин)

«Восточное обозрѣнiе» №139, 21 ноября 1897

Якутскъ. Городская больница, благодаря ремонту, превратилась въ вонючую клоаку! Цѣлая коллегія врачей ухитрилась устроить отхожее мѣсто для больныхъ, выходящее прямо въ больничный корридоръ, такъ что г. губернаторъ вынужденъ былъ замѣтить: «Вы, докторъ, здѣсь больше уморите больныхъ, чѣмъ вылѣчите». Очевидно, врачамъ все недосугъ было заглянуть на ремонтъ; иначе, даже и безъ прохожденія курсовъ гигіены, они догадались-бы, что постройка вмѣсто комнаты съ вытяжными трубами просто комнаты съ ушатомъ можетъ принести только въ буквальномъ смыслѣ одни убійственные результаты.

Наравнѣ съ этимъ учрежденіемъ не менѣе убійственно дѣйствуетъ и... санитарная коммиссія. Каждую осень сюда приходятъ каюки съ соленою рыбой. Рыбу разрѣшаютъ продавать не иначе, какъ послѣ осмотра коммиссіей. Такъ было и въ нынѣшнемъ году: рыба выпущена на рынокъ. Здѣсь всегда найдете рыбу съ душкомъ, и привычные якутскіе желудки отлично перевариваютъ то, что другого уложило-бы на мѣстѣ. Но въ этотъ разъ даже и наши желудки не выдержали, и люди начали заболѣвать и умирать. Намъ извѣстны пока только два случая смерти...

Къ тому-же циклу убійственныхъ дѣяній относится и дѣло, оставшееся новому суду отъ его импотентнаго предшественника и разбиравшееся въ концѣ сентября. Оно не окончено еще, такъ какъ пришлось отложить за неявкой главнаго свидѣтеля. Возникло оно много лѣтъ тому назадъ въ скопческой средѣ, гдѣ искони идетъ острая борьба на экономической подкладкѣ. На этотъ разъ борьба кончилась убійствомъ одного скопца. Возникло дѣло, наряжено слѣдствіе. Врачъ Щавинскій вмѣстѣ съ засѣдателемъ Климовскимъ произвели осмотръ трупа и вскрытіе. Въ Вяткѣ, по словамъ бывшаго губернатора, по вскрытіи оказывалось: «холостъ, вѣры православной, подъ судомъ и слѣдствіемъ не былъ»; у насъ не такъ смѣшно, но за то сердито. Гг. Щавинскій и Климовскій нашли, что убитый умеръ отъ нервнаго удара. На ихъ несчастіе, въ 1890 г. Якутскъ посѣтилъ иркутскій генералъ-губернаторъ А. Д. Горемыкинъ, которому недовольная экспертизой сторона и подала прошеніе. Трупъ былъ вскрытъ и переосвидѣтельствованъ мед. инсп. Смирновымъ и врачомъ Гусевымъ и, не смотря на разложеніе, признаки насильственной смерти были слишкомъ явны, чтобы ошибиться. «Ошибку» г. Щавинскаго новые эксперты объяснили тѣмъ, что г. Щ. близорукъ. Такимъ образомъ, только по близорукости г. Щ. принялъ ударъ дубиной съ переломомъ костей за нервный ударъ, а синіе кровоподтеки за пятна отъ дабы. Близорукость была признана достаточнымъ объясненіемъ происшедшей «ошибки» и иркутск. губ. судомъ, а потому г. Щ. былъ только отстраненъ отъ должности окружнаго врача, получивъ мѣсто врача тюремнаго. Нынѣ онъ не судится по этому дѣлу, а покойно пользуется своей пенсіей; а г. Климовскій, тоже оправданный ирк. губ. судомъ, получилъ дальнѣйшее движеніе по службѣ. Многое изъ того, что было, не до такой ужъ степени быльемъ поросло, чтобы не могъ докопаться энергичный прокурорскій надзоръ.

Впечатлѣніе отъ новаго суда довольно удачно резюмировано однимъ купчикомъ, въ былое время любителемъ кулачной расправы! «Прежде, бывало, изувѣчишь кого-нибудь — и тянется дѣло лѣтъ восемь, а тамъ глядишь подъ манифестъ подведутъ. Такъ и присохнетъ, какъ на собакѣ. А теперь — не успѣлъ и въ морду дать: «пожалуйте, господинъ, подъ стражу». Вообще, уголовными дѣлами вполнѣ довольны; но гражданскій процессъ все-таки не удовлетворяетъ: находятъ медленнымъ. Вѣдь мы, по наивности, думали что новый судъ станетъ по первому требованію кредитора снимать шкуру съ дебитора...

Болѣе основательны претензіи на нотаріальную часть. Вѣроятно по незнакомству съ дѣломъ, нашъ участковый требуетъ свидѣтельствованія актовъ въ явочномъ порядкѣ, не считая достаточнымъ одного засвидѣтельствованія подписи, тогда какъ здѣсь обычаемъ принята эта послѣдняя форма. Въ первомъ случаѣ оставляется копія документа, а это влечетъ за собою увеличеніе пошлинъ и сборовъ. Точно такъ-же почему-то требуютъ здѣсь при удостовѣреніи личности непремѣнно копію съ выданнаго полиціей удостовѣренія, тогда какъ совершенно достаточно зарегистровать нумеръ документа. Понятно, что на безграмотномъ якутѣ это отражается новыми издержками. И ложится этотъ дополнительный налогъ главнымъ образомъ на малосостоятельную якутскую массу, у которой нѣтъ ни подходящихъ знакомыхъ, ни сама она не можетъ снять копіи, а должна идти въ кабакъ, гдѣ къ ея услугамъ и писецъ, и водка. А между тѣмъ ни одно изъ этихъ требованій необходимостью не называется.

Своего рода шедевромъ недоразумѣнія слѣдуетъ назвать почетный мировой институтъ нашъ.

Въ общемъ, списокъ выбранъ настолько удачно, что едва сформировавшись, почетный институтъ уже принялъ активное участіе въ судѣ.. въ качествѣ подсудимыхъ. Уже судился г. Астраханцевъ, а на 14 октября назначено дѣло г. Меликова объ избіеніи поселенца.

Г. Астраханцевъ судился за клевету, въ порядкѣ частнаго обвиненія.

Г. Астраханцевъ, получивъ угрожающее письмо съ требованіемъ денегъ, по характеру начертанія одного слова: «дворянинъ» рѣшилъ, что письмо писано г. Гороховымъ, и на этомъ основаніи просилъ сдѣлать у него обыскъ. Обыскъ, «по одному слову» г. Астраханцева, сдѣлали, но ничего подозрительнаго не нашли. Тогда Г. Гороховъ возбудилъ дѣло о клеветѣ. Оно разбиралось уже въ камерѣ мирового судьи. Судья не нашелъ состава преступленія клеветы, такъ какъ дѣйствія отвѣтчика вытекали не изъ желанія повредить истцу, а въ видахъ самозащиты, и потому оправдалъ г. Астраханцева.

(OCR: Аристарх Северин)

«Восточное обозрѣнiе» №141, 26 ноября 1897

Якутскъ. Среди якутскихъ обывателей въ большомъ ходу терминъ: «дичать» или, для оттѣнка активности, «диковать». Языкъ отраженіе дѣйствительности, и эти термины въ совершенствѣ передаютъ тѣ метаморфозы, которымъ подвергается душа русскаго культурнаго человѣка въ якутскихъ условіяхъ. И что-же удивительнаго! Культурный обликъ такъ еще новъ для русскаго человѣка, что только постоянный надзоръ и давленіе общественнаго мнѣнія еще сдерживаютъ въ немъ повадки татарина, полудикаря. Разъ попадаетъ онъ въ некультурную среду, гдѣ нѣтъ этихъ докучливыхъ препятствій, онъ торопится скорѣе сбросить стѣснительную культурную одежду, и предъ нами во всей наготѣ одинъ изъ экземпляровъ homo sapiens со всей не маскированной экспансивностью.

Засѣданіе нашего окружнаго суда 24 октября дало хорошую иллюстрацію этого «одичанія». Разбиралось дѣло аптекарскаго помощника Хинчука по обвиненію въ оскорбленіи доктора медицины Ковнатскаго при исполненіи служебныхъ обязанностей.

Дѣло происходило прошлымъ лѣтомъ въ Вилюйскѣ. Въ аптеку при больницѣ, гдѣ находился въ тотъ моментъ г. Ковнатскій, является подсудимый и, какъ значилось въ жалобѣ потерпѣвшаго, потребовалъ фармакопею. На отвѣтъ, что таковой нѣтъ, г. Хинчукъ отвѣтилъ, что онъ знаетъ, что есть, такъ-какъ онъ раньше бралъ ее, что она ему нужна. Словомъ, производилъ шумъ, настойчиво требовалъ книгу и тѣмъ мѣшалъ заниматься дѣломъ г. Ковнатскому. Когда докторъ, выведенный изъ терпѣнія, крикнулъ сторожу: вывести его! подсудимый «боролся, сопротивлялся, бранился словами негодяй и нахалъ» и грозилъ, что онъ съумѣетъ съ нимъ разсчитаться. Это свое обвиненіе г. Ковнатскій первоначально вполнѣ поддерживалъ и на судѣ. Но допросомъ свидѣтелей дѣло было представлено въ совершенно иномъ свѣтѣ, и г. Ковнатскій самъ вынужденъ былъ брать назадъ или смягчать свое первоначальное обвиненіе.

Прежде всего на судѣ не было доказано, чтобы г. Ковнатскій занимался исполненіемъ обязанностей, — для обвиненія пунктъ, чрезвычайно важный.

На вопросъ г. предсѣдателя, почему докторъ не далъ книги, онъ отвѣтилъ, что ея у него не было. На судѣ, однако, было доказано, что фармакопея была и лежала передъ нимъ на столѣ... — Не объяснялъ-ли вамъ подсудимый, зачѣмъ ему нужна была книга? спрашиваетъ г. предсѣдатель. Отвѣтъ: «не объяснялъ». — А вы сами не поинтересовались узнать? «Не поинтересовался»... Изъ допросовъ опять выяснилось, что Хинчукъ обстоятельно объяснилъ, что у него заболѣлъ ребенокъ, которому акушерка прописала лѣкарства, и фармакопея требовалась г. Хинчуку для составленія лѣкарства и опредѣленія дозировки...

По первоначальному заявленію г. доктора, онъ былъ въ формѣ. Но когда г. Хинчукомъ доказано было, что онъ былъ въ тужуркѣ, г. Ковнатскій, на предложеніе г. предсѣдателя разъяснить это противорѣчіе, объяснилъ, что хорошо не помнитъ. Но насколько помнится, онъ былъ по всей вѣроятности, въ формѣ, такъ-какъ онъ всегда ходитъ въ формѣ, а на этотъ разъ онъ только что возвратился отъ исправника...

По заявленію г. Ковнатскаго, подсудимый велъ себя грубо, кричалъ, шумѣлъ и этимъ вынудилъ удалить его силой. Свидѣтельница, которая въ моментъ этого инцидента лежала больною въ сосѣдней комнатѣ, отдѣленной тонкой перегородкой отъ мѣста происшествія, показала, что она рѣшительно никакого крика и шуму не слыхала. Единственное, что она слыхала, былъ крикъ г. Ковнатскаго: Павелъ, выведи его вонъ!.. И затѣмъ слышала, что г. Хинчукъ, уже въ корридорѣ, крикнулъ: «нахалъ»!.. Точно такъ-же оказалось ложнымъ и заявленіе г. Ковнатскаго относительно «сопротивленія». На судѣ были прочитаны показанія сторожа, которому отдано было приказаніе вывести, и фельдшера, которые категорически заявили, что никакого сопротивленія не было. Когда сторожъ протянулъ къ г. Хинчуку руку, чтобы исполнить приказаніе врача, тотъ съ словами: «Павелъ! развѣ вы не знаете меня?» вышелъ самъ. По словамъ г. Хинчука, онъ до того былъ ошеломленъ безпричинностью всего происшедшаго, что по выходѣ за двери послалъ «нахалъ» доктору. И когда г. предсѣдатель обратился къ доктору съ вопросомъ: «въ чемъ-же выразилось сопротивленіе»? даже г. Ковнацкiй вынужденъ быль отвѣтить: можетъ быть сопротивленія не было, но во всякомъ случаѣ обвиняемый «грозно посмотрѣлъ»...

Возстановимъ картину, какъ она выяснилась въ результатѣ судебнаго слѣдствія. Къ врачу, въ аптеку при больницѣ, является аптекарскій помощникъ, которому нужна фармакопея для изготовленія лѣкарства больному ребенку. Врачъ знаетъ цѣль просьбы и не даетъ лежащей передъ нимъ книги, говоря, что ея нѣтъ. Когда его уличили во лжи, въ отвѣтъ на повторное требованіе книги кричитъ: «Павелъ! выведи его вонъ»... Не явилось-ли бы у каждаго безпристрастнаго зрителя недоумѣвающаго вопроса: почему не Ковнатскій сидитъ на скамьѣ подсудимыхъ, а г. Хинчукъ?

Вѣроятно, что-либо подобное бродило и у г. прокурора, который хотя и поддерживалъ обвиненіе, но добрую половину своей рѣчи посвятилъ выясненію смягчающихъ вину обстоятельствъ.

Въ своей защитительной рѣчи г. Хинчукъ доказывалъ, что состава преступленія, оскорбленія при исполненіи обязанностей, нѣтъ, такъ-какъ въ комнатѣ, гдѣ хоть чѣмъ-нибудь занимался докторъ, никакого оскорбленія нанесено не было, а въ корридорѣ, гдѣ произнесено было слово «нахалъ», не было врача. И почему, замѣтилъ онъ, между прочимъ, Ковнатскій это слово относитъ не къ сторожу, который со мною находился, и которому поручено было меня вывести, а къ себѣ? Или, быть можетъ, онъ думаетъ, что слово «нахалъ» только къ нему и могло быть примѣнено?.. Впрочемъ, онъ не отрицаетъ, что сказано это имъ было по адресу г. Ковнатскаго, равно какъ къ нему относилось и обѣщаніе свести счеты, подъ чемъ онъ разумѣлъ подачу жалобы...

Судъ приговорилъ г. Хинчука, къ семидневному аресту при тюрьмѣ.

Г. Хинчукъ отбудетъ свой терминъ; но и для г. Ковнатскаго его, отнюдь не побѣдоносное, обвиненіе должно служить предостереженіемъ. Ему необходимо взять себя въ руки, почему онъ даже за столь короткій срокъ пребыванія въ области «диковать» началъ.

(OCR: Аристарх Северин)