«Восточное обозрѣнiе» №9, 1 марта 1892
Лѣтомъ 1886 г., по рѣкѣ Ленѣ, ниже с. Витима, былъ убитъ плывшій на своемъ паузкѣ, торгующій поселенецъ Абрамъ Бронштейнъ, товары его на сумму до 6,000 руб. были разграблены, а паузокъ сожженъ. Нападеніе на паузокъ Бронштейна, какъ впослѣдствіи обнаружено, было совершено разбойникомъ Иваномъ Кузановымъ, казненнымъ въ 1889 году по приговору иркутской военно-судной коммиссіи. Послѣ казни Кузанова остались отобранныя у него при поимкѣ деньги и имущество, которое было продано въ киренскомъ окружномъ полицейскомъ управленіи съ аукціона и увеличило сумму отобранныхъ денегъ до 1419 руб.
Отъ убитаго Абрама Бронштейнъ остались жена и дѣти, проживающія въ Орлинской вол., Киренскаго окр. и находящіяся въ бѣдственномъ положеніи. И по закону, и по всей справедливости оставшіяся отъ Кузанова деньги должны-бы поступить въ пользу потерпѣвшей Зельды Бронштейнъ, но она вотъ уже два года хлопочетъ объ этомъ и никакого результата отъ того не получаетъ. На основ. 323 ст. XIV т. изд. 1876 г. должна-бы быть сдѣлана публикація для вызова потерпѣвшихъ за полученіемъ отобранныхъ у Кузанова денегъ, но Зельда Бронштейнъ неграмотна и если такая публикація была, то она ее не читала. Неужели поэтому она ничего не получитъ изъ имѣющихся денегъ Кузанова?
(OCR: Аристарх Северин)
Якутскiя мѣщане въ Иркутскѣ
«Восточное обозрѣнiе» №43, 25 октября 1892
10-го сего октября, около 3-хъ часовъ утра, фельдфебель 4-й части Паньковъ и городовой Курѣевъ, будучи въ объѣздѣ и проѣзжая по 1-й Іерусалимской улицѣ, услышали крикъ: «караулъ», раздавшійся съ подгоры; на крикъ этотъ они и отправились по Саломатовской улицѣ и между Горной и Ямской улицъ усмотрѣли двухъ человѣкъ, изъ коихъ одинъ, замѣтивъ приближеніе городовыхъ — за темнотою ночи успѣлъ скрыться, другой-же хотя и порывался бѣжать, но былъ задержанъ. Осмотрѣвъ то мѣсто, гдѣ стояли неизвѣстныхъ два человѣка, Паньковъ и Курѣевъ нашли два связанныхъ узла, въ коихъ находился разный товаръ, какъ-то: сахаръ, чай, табакъ и ношеныя вещи. Задержанный оказался Якутскимъ мѣщаниномъ Тимофѣемъ Сиверинымъ, который отъ принадлежности ему вещей отказался, говоря: «ничего и не знаю».
Въ ночь съ 10-го на 11-е октября, изъ амбара въ д. Наквасина, по Мяснорядской улицѣ, со взломомъ замка, неизвѣстными злоумышленниками украдены принадлежащіе колымскому купеческому брату Матвѣю Николаеву Бережневу два тюка: одинъ съ 224 шт. выпоротковъ (оленьихъ шкурокъ), а другой съ одѣяломъ изъ хвостовъ песцоваго мѣха, крытымъ краснымъ ситцемъ съ черными клѣтками, и дѣло и бумаги фирмы «братья Бережневы», всего на сумму до 300 руб.
(OCR: Аристарх Северин)
Судебная хроника. Иркутскій губернскій судъ. Засѣданіе 14-го декабря.
Дѣла о якутскихъ: засѣдателѣ Климовскомъ, окружномъ врачѣ Щавинскомъ и старостѣ Соколовѣ, обвиняемыхъ въ укрывательствѣ убійства, подлогѣ и другихъ преступленіяхъ.
«Восточное Обозрѣніе» №51, 20 декабря 1892
Предсѣдательствовалъ и докладывалъ совѣтникъ В. И. Поповъ, совѣтники А. И. Бобровъ и И. М. Саранчевъ. Тов. прок. Фаасъ. Защитники: Климовскаго и Соколова — присяжн. пов. П. И. Звонниковъ, Щавинскаго г. Митрохинъ.
11-го іюля 1890 г. староста Килдемскаго скопческаго селенія, скопецъ-же Соколовъ донесъ якутскому полицейскому управленію, что скопецъ Бондаренко «волею Божіею помре». 12-го донесеніе это уже было у г. Климовскаго, который, узнавъ у Соколова, что за два дня до смерти Бондаренко дрался съ односельцами, что на плечѣ у него есть боевой знакъ, въ тотъ-же дѣнь сообщилъ Щавинскому о вскрытіи трупа Бондаренко. 12-го-же вечеромъ онъ допросилъ одного скопца, 13-го еще 11 другихъ скопцовъ, но никакихъ подробностей о дракѣ съ Бондаренко ему не удалось добыть, кромѣ тѣхъ, что Бондаренко характера вздорнаго, постоянно всѣмъ грозилъ ружьемъ, которое, наконецъ, у него отняли, при чемъ ружье это сломали, а самого помяли, что Бондаренко два дня послѣ этого ходилъ и слегъ за день до смерти. Все это оформлено г. Климовскимъ въ «протоколѣ дознанія 12-го и 13-го іюля». 17-го іюля дѣло было передано судебному слѣдователю Меликову.
13-го іюля г. Щавинскій произвелъ вскрытіе. Трупъ Бондаренко былъ приготовленъ къ погребенію, одѣтъ въ новую дабовую рубашку. На груди, животѣ и спинѣ оказались синевицы. Не произведя ни одного по нимъ надрѣза, Щавинскій призналъ эти пятна отчасти трупнаго происхожденія, отчасти происшедшими отъ окраски рубашки, которая была надѣта на трупѣ. Мозговые оболочки оказались переполненными кровью, одно легкое отекло. При вскрытіи присутствовало много народа; на спросъ Щавинскаго нѣтъ-ли подозрѣнія въ насильственной смерти, толпа отвѣчала отрицательно и между прочимъ указала, что за день до смерти случился у сосѣда Бондаренко пожаръ, который произвелъ на него сильное впечатлѣніе. Это обстоятельство въ связи съ оказавшимися при вскрытіи дало основаніе Щавинскому дать заключеніе, тутъ-же на вскрытіи объявленное, что смерть Бондаренко послѣдовала отъ паралича нервныхъ центровъ, вслѣдствіе воспаленія мозговыхъ оболочекъ. — На мѣстѣ вскрытія Щавинскій только дѣлалъ замѣтки, актъ былъ имъ написанъ на дому и 14-го присланъ Климовскому для подписи. Только 16-го Климовскій далъ разрѣшеніе похоронить трупъ; самъ присутствовалъ на похоронахъ и тщательно замѣтилъ мѣсто его погребенія.
Вслѣдствіе слуховъ, что за взятки убійство Бондаренка прикрыто, 17-го іюля (въ это время ожидался въ Якутскъ пріѣздъ г. иркутскаго генералъ-губернатора) дѣло было передано судебному слѣдователю. 18-го слѣдователь, взявъ со скопцовъ подписку, что подъ страхомъ отвѣтственности по закону, они обязаны говорить правду, приступилъ къ допросу старосты Соколова и другихъ опрошенныхъ уже г. Климовскимъ. Показаніями ихъ и другихъ скопцовъ, выяснилось, что по спору изъ-за усадьбы Бондаренко 6-го іюля былъ избитъ четырьмя скопцами, причемъ его топтали ногами, колотили палками, избили настолько, что вся спина представляла сплошную синевицу. На спросъ, почему они не говорили того-же г. Климовскому, скопцы отвѣтили, что г. Климовскій спрашивалъ ихъ только, не были-ли они свидѣтелями драки, свидѣтелями-же драки никто изъ опрошенныхъ не былъ. — Уже 20-го слѣдователь потребовалъ перевскрытія трупа, но состоялось оно только 4-го сентября. При надрѣзахъ кожи на перевскрытіи сразу оказалось, что вся спина и бока составляютъ сплошной кровоподтекъ, проникающій вплоть до позвоночника, самый позвоночникъ переполненъ кровью. Перевскрывавшіе врачи гг. Брянцевъ и Гусевъ пришли къ заключенію, что смерть произошла отъ побоевъ, что день, два послѣ побоевъ Бондаренко могъ двигаться, пока не развилось воспаленіе въ пораженныхъ побоями мѣстахъ.
Изъ этихъ данныхъ и возникли обвиненія противъ лицъ, указанныхъ въ заголовкѣ.
Кромѣ общаго обвиненія въ укрывательствѣ убійства, предъявленнаго ко всѣмъ тремъ подсудимымъ, противъ каждаго въ отдѣльности предъявлены слѣдующія обвиненія.
1) Противъ Щавинскаго: а) въ подлогѣ, выразившемся въ томъ, что актъ писанъ имъ на дому и въ немъ нѣтъ «исторической части», то есть изложенія свѣдѣній объ обстоятельствахъ по поводу которыхъ производится вскрытіе; б) въ важныхъ упущеніяхъ, выразившихся въ томъ, что трупъ не былъ передъ вскрытіемъ обмытъ, не было сдѣлано надрѣзовъ по кровоподтекамъ и не вскрытъ позвоночникъ. — Противъ этого Щавинскій возражалъ, что по условіямъ сибирской жизни писать актъ на мѣстѣ вскрытія невозможно; что свѣдѣній для исторической части кромѣ бумаги г. Климовскаго онъ не имѣлъ, а этой бумаги (въ ней есть указаніе на подозрѣніе побоевъ) онъ не читалъ; хотя за нѣсколько часовъ до вскрытія г. Климовскій предупреждалъ его, чтобы онъ былъ внимательнѣе, подозрѣвается-де насиліе, но вся толпа, присутствовавшая при вскрытіи, единодушно свидѣтельствовала, что причинъ къ предположенію насильственности смерти Бондаренка нѣтъ и потому на это предупрежденіе онъ не обратилъ никакого вниманія. «Конечно, если-бъ я только зналъ о побояхъ, то сдѣлалъ-бы надрѣзъ и тогда вся картина для меня сдѣлалась-бы ясна». За практику свою вскрывать позвоночника ему не приходилось; не обмывалъ покойника, потому что видѣлъ его приготовленнымъ для погребенія и потому предполагалъ обмытымъ. Врачемъ въ Якутскѣ съ 1887 года, до того-же 20 лѣтъ былъ въ отставкѣ.
2) Противъ Климовскаго: а) въ подлогѣ, выразившемся въ томъ, что онъ подписалъ завѣдомо подложный актъ Щавинскаго; что, начавъ опросы 13-го іюля, онъ озаглавилъ свой протоколъ 12-мъ; б) въ медленности, въ допущенiи присутствiя постороннихъ лицъ при вскрытии, ложномъ означенiи понятыми при вскрытіи лицъ, только случайно присутствовавшихъ при немъ. Климовскій возражалъ, что онъ былъ не слѣдователемъ, а только чиновникомъ полиціи, слѣдовательно права оспаривать дѣйствія врача не имѣлъ, что онъ 12-го допрашивалъ старосту и одного скопца, поэтому и озаглавилъ протоколъ свой дознаніемъ 12 и 13-го іюля; понятыми обыкновенно записываются тѣ, которыхъ назоветъ староста; выдержать все вскрытіе и привычный человѣкъ можетъ только съ трудомъ, поэтому ничего нѣтъ удивительнаго, что понятые на время удалялись отъ мѣста вскрытія; все что было въ его силахъ — онъ сдѣлалъ.
3) Староста — въ подлогѣ, выразившемся въ томъ, что въ донесеніи своемъ не сообщилъ о томъ, что смерть Бондаренка послѣдовала отъ побоевъ.
Тов. прокурора отказался поддерживать обвиненіе въ подлогахъ и укрывательствѣ убійства, не усматривая въ дѣлѣ ни признаковъ ихъ, ни намека на какіе-либо мотивы къ нимъ.
Защитники, имѣя въ виду, что и за отказомъ прокурорскаго надзора, судъ имѣетъ право судить обвиняемыхъ по даннымъ заключенія, подробно разъяснили несостоятельность каждаго изъ отдѣльныхъ обвиненій. Между прочимъ прис. пов. Звонниковъ указалъ, что законъ, рекомендуя врачу не спѣшить съ составленіемъ протокола вскрытія, совѣтуя употребить на то день, два, а если нужно то три, тѣмъ самымъ дѣлаетъ неумѣстнымъ предположеніе о безусловной обязанности составлять его на мѣстѣ вскрытія. Г. Климовскій можетъ обвиняться только въ неудачѣ своего дознанія, но первый приступъ слѣдователя къ допросу скопцовъ показываетъ, какія энергическія мѣры нужно было употребить даже этому особо уполномоченному лицу, чтобы добиться отъ нихъ правды: едва-ли простой полицейскій «полуграмотный» чиновникъ можетъ считаться уполномоченнымъ на такія мѣры. Обвинять старосту Соколова за то, что онъ не установилъ въ самомъ началѣ связи между побоями и смертью Бондаренка, значитъ требовать отъ него наличности такихъ медицинскихъ свѣдѣній, которыми и врачъ не всегда обладаетъ; факта побоевъ онъ не скрывалъ и сообщилъ о нихъ г. Климовскому. Защитникъ г. Митрохинъ признавалъ своего кліента виновнымъ въ упущеніяхъ, но безъ всякаго умысла, объясняя ихъ не подготовленностью Щавинскаго къ дѣятельности судебно-полицейскаго врача.
Судъ оправдалъ г. Климовскаго и призналъ Щавинскаго и Соколова виновными; перваго въ важныхъ упущеніяхъ, отъ которыхъ произошли видимые безпорядки въ дѣлахъ, и второго въ томъ, что, составляя донесеніе, онъ не удостовѣрился въ истинныхъ обстоятельствахъ и представилъ потому дѣло въ неполномъ видѣ, приговоривъ обоихъ подсудимыхъ къ удаленію отъ службы.
(OCR: Аристарх Северин)