Верхоянскiй Округъ

Обратимся теперь къ приведенному имъ же, весьма характерному описанію наружности города Верхоянска:

„Постройки города возведены совершенно безъ плана и даже не образуютъ собою улицъ. Дома безъ скатныхъ крышъ и по большей части не обшиты тесомъ, съ высокими неуклюжими трубами; потолки снаружи обмазаны глиной и покрыты толстымъ слоемъ земли, который и замѣняетъ крышу; окна безъ стеколъ, вмѣсто которыхъ вставлены льдины..."

Рецензентъ, очевидно, возмутился этимъ и прибавилъ отъ себя:

„При такомъ способѣ постройки домовъ неудивительно, что не только инородцы, но и нѣкоторые русскіе обыватели живутъ въ юртахъ".

Чудесный городъ, не правда ли? Прочитавъ его описаніе, я встрепенулся, и у меня просто потекли слюнки: да вѣдь это настоящая Аркадія! Именно, я не только не возмутился, а напротивъ — возликовалъ, ибо въ наше жестокое время антипатій ко всему интеллигентному, только въ такомъ первобытномъ городѣ и можно благодушно укрыться отъ всяческихъ цивилизованныхъ напастей. Нѣтъ, кромѣ шутокъ, я даже схватился за лиру...

Градъ, построенный безъ плана,

Градъ безъ улицъ и безъ крышъ!

Ты-ль сибирскаго баяна

Простотой не вдохновишь?

Замѣнивши стекла льдиной,

Доказалъ ты, что въ нашъ вѣкъ

Не культурою единой

Живъ и счастливъ человѣкъ.

Эти трубы, неуклюже

Уходящія въ лазурь,

Говорятъ намъ, что къ тому же

Ты не вѣдаешь и бурь.

И когда спадетъ завѣса

Лжи, гнетущая умы, —

Всѣ лечиться отъ прогресса

Въ Верхоянскъ поѣдемъ мы!

Ахъ, въ самомъ дѣлѣ, переселимтесь — ка, господа, въ Верхоянскъ... Если тамъ не будетъ лучше, то вѣдь и хуже не будетъ, а за то удовольствіе-то какое — смотрѣть на всевозможныя иллюзіи сквозь обманчивыя льдинки!

Ужъ истинно можно сказать, что дары судьбы распредѣлены неравномѣрно, даже и по отношенію къ городамъ. Въ то время, напримѣръ, какъ почтенный Верхоянскъ щеголяетъ безъ улицъ, не менѣе его почтенный Минусинскъ обзавелся сразу двумя помощниками исправника...

Сибирскiй поэтъ.

Реальное имя - Федоров—Омулевский Иннокентий Васильевич

(OCR: Аристарх Северин)

ОЧЕРКИ ВЕРХОЯНСКАГО ОКРУГА.

«Восточное обозрѣнiе» №28, 24 iюля 1883

Немногіе въ Европейской Россіи знаютъ про существованіе рѣки Яны, а между тѣмъ, это — большая рѣка, имѣющая въ длину около двухъ тысячъ верстъ. Лѣтомъ этого года, мнѣ довелось путешествовать по ней внизъ, отъ г. Верхоянска до самаго впаденія ея въ Ледовитый Океанъ, — тысячи полторы верстъ. <подробней...>

Сиб.Газ.№4, 22 янв.1884

Письма изъ Якутской области.

Въ послѣднее время герои кулачной расправы проявляются все чаще и чаще. Вотъ, наприм., сценка изъ нашего отдаленнаго края, гдѣ, какъ говорится, до Бога высоко, до Царя далеко и гдѣ спины обывателей отъ похожденія героевъ кулачной расправы облеплены пластырями, мазями и др. снадобьями латынской кухни.

Комната въ квартирѣ исправника К—аго.

Вѣстовой казакъ докладываетъ своему повелителю-исправнику, что пришелъ г. Новоселовъ и хочетъ его видѣть. —Зови! — приказываетъ повелитель. Входитъ г. Новоселовъ и проситъ 4 р. изъ слѣдуемаго ему казеннаго пособія. — Сегодня только 30 число, а тебѣ слѣдуетъ получить 1-го, сердито отвѣчаетъ исправникъ: могъ бы зайти и завтра, но... подожди. Ничего не подозрѣвая г. Новоселовъ ждетъ. Каково же было его изумленіе, когда черезъ несколько минутъ въ комнату вбѣжали человѣкъ 20 казаковъ и окружили eго! Что это значитъ? обращается изумленный г. Новоселовъ къ исправнику. — Бей его ребята! крикнулъ герой въ ответъ. Ребята сейчасъ же набросились на несчастнаго, повалили его на полъ, били чѣмъ и куда попало, а самъ К—скій такъ остервенѣлъ, что ударомъ каблука выбиваетъ у г. Новоселова три зуба! Избитаго и окровавленнаго его отправили въ караульный домъ, откуда выпустили только на слѣдующій день. Съ тремя выбитыми зубами въ рукахъ, медицинскимъ свидѣтельствомъ и прошеніемъ на имя г. Якутскаго губернатора объ избавленіи его на будущее время отъ каблуковъ г. К—скаго г. Новоселовъ отправился въ полицейское управленіе, но тамъ не только не приняли прошенія для отправки, но тутъ же на его глазахъ помощникъ исправника изорвалъ поданныя бумаги, а самаго подателя велѣлъ вывести. Неизвѣстно: заступится ли безпристрастная Өемида за оскорбленное человѣческое достоинство и воздастъ ли оскорбителю по заслугамъ его, но нѣтъ сомнѣнія, что заслуги его велики, ибо это не единственный случай его геройскихъ подвиговъ.

Заговоривъ о герояхъ кулачнаго права, не могу умолчать о слѣдующемъ характерномъ для нашего захолустья случая.

Дѣйствіе происходило въ городѣ В—скѣ. Въ домѣ одного обывателя собрались гости. Вокругъ зеленаго стола собралась вся наша знать. Къ столу подходитъ пьяный Несчастливцевъ; беретъ одну карту, другую, третью и въ нѣсколько минутъ проигрываетъ послѣдніе 15 руб. Раздocaдованный проигрышемъ онъ начинаетъ шумѣть и ругаться. — Ты, обращается онъ къ одному игроку, хотя и обѣленъ сѣдинами, но обираешь якутовъ самымъ безжалостнымъ образомъ; а ты берешь взятки, говоритъ онъ другому и всѣ вы здѣсь грабители и мошенники. Вотъ и меня обобрали... а все таки честнѣе васъ, взятокъ не беру... на с-об-с-т-в-ен-ное жалованье живу. Но тутъ одинъ изъ обиженныхъ не выдержалъ. — Господа, сказалъ онъ, выведемъ крикуна на арканѣ! И счастливая мысль была сейчасъ же приведена въ исполненіе. Достали веревку, сдѣлали петлю и надѣли ее на шею Несчастливцева. Свободными концами аркана завязали ему руки и на саняхъ отправили домой.

Отъ героевъ кулачнаго права перейдемъ къ другому роду героевъ, бьющихъ не по спинамъ, а по карману.

Предо мною лежитъ весьма интересный документъ, показывающій, какъ люди ухитряются служить въ одно и то же время и Богу и Мамонѣ. Документъ этотъ — счетъ выписанный для нашей убогой больницы медикаментовъ изъ иркутской аптеки г. Измайлова. Изъ выписанныхъ медикаментовъ на 1835 р. 21 к., аптека уступила намъ 22,96 проц., оцѣнивая всѣ медикаменты по таксѣ 1881 г. При первомъ взглядѣ на аптекарскій счетъ бросается въ глаза 800 гвоздей, употребленныхъ для забивки 18 новыхъ, въ аршинъ длины, ящиковъ! Положимъ гвозди не дорого стоятъ, всего 8 руб., но, во первыхъ, въ ящикахъ нѣтъ столько гвоздей: во вторыхъ, это только прелюдія къ самому счету. «За обшивку 18 ящиковъ, читаемъ мы въ счетѣ, въ сыромятную кожу съ матеріаломъ и работой 360 р. (!)» Въ общей сложности укупорка медикаментовъ въ 18 ящ. стоитъ 514 р. 70 к., т.е. почти 40 проц. стоимости медикаментовъ. Если изъ общей стоимости вычтемъ великодушно сдѣланную намъ уступку въ 22,96 проц., то получимъ, что въ каждомъ ящикѣ заключается медикаментовъ на 57 р. 10^5/6 к. и самый ящикъ стоитъ 21 р. 41^4/9 к.

Бѣлая нитка, которою сшитъ гешефтъ аптеки г. Измайлова, ясна теперь всѣмъ и я не сталъ бы больше утомлять вниманіе читателя, еслибъ не слѣдующее обстоятельство. Въ концѣ счета ниже подписи г. Залештейгмана, управляющаго аптекою, мы читаемъ: «таксировка означенныхъ въ семъ счетѣ медикаментовъ провѣрена согласно таксѣ 1881 г. и оказалась правильною, въ чемъ Иркутская врачебная управа завѣряетъ». Заглянемъ въ счетъ. Первая страница, вторая строка: Acidum Benzoicum 1 ф. - 24 р. 60 к., а по таксѣ 1881 г. — 18 р., смотримъ дальше. Bismuth nitricum 1 ф. — 7 р. 20 к. по таксѣ вѣрно; Natri Salicul 12 ф.—17 р. 28 к,—по таксировкѣ 14 р. 46 к. Chiuinum Sulfir 1 ф. по таксѣ 1881 г. — 81 р., по таксѣ же аптеки г. Измайлова 97 р. 20 к. Что сказать, читатель, про завѣреніе Иркутской врачебной управы? Поставимъ ей вопросительный знакъ.

(OCR: Аристарх Северин)

Сиб.Газ.№5, 29 янв.1884

Письма изъ Якутской области.

Цивилизація «гнилого запада», какъ извѣстно, мало коснулась Якутской области вообще, а Вер—скаго округа въ особенности. Понятно, что у насъ все самобытно, а мы настоящіе самобытники.

Года два тому назадъ проявилась у насъ, въ Вер—скѣ, крамола, въ лицѣ мѣстнаго сельскаго учителя, за что онъ и былъ причисленъ къ лику неблагонамѣренныхъ, Причина появленія такого враждебнаго элемента среди насъ, близкихъ сосѣдей бѣлыхъ медвѣдей, чрезвычайно курьезна и я вкратцѣ передамъ ее читателю.

Супруга нашего педагога отправилась поздравить имянинницу—исправницу. Имянинница своими угощеніями уподобляется куму Демьяну въ юбкѣ и во что бы то ни стало хочетъ заставить не пьющую учительшу выпить рюмку наливки, но послѣдняя (учительша) упорно отказывается. «Такъ вы пить не станете! завопила исправница, ахъ ты гордячка... тебѣ дѣлаютъ честь, а ты отказываться!...» И наливка потекла по бѣлому шелковому чепцу учительши. «Ахъ, мой чепецъ, чепецъ испортился, завопила, съ своей стороны, обладательница шелковаго чепца, пять рублей стоить... отдайте мнѣ пять рублей!» — «Кто, я, исправница, дамъ тебѣ пять рублей... ну, какъ же, покажу я тебѣ, подлая, пять рублей!.. » Черезъ 3 или 4 мѣсяца несчастный супругъ учительши лишился мѣста, отправленъ въ Якутскъ и отданъ подъ надзоръ за неблагонадежность!

Самобытники и охранители! земля наша велика и обильна, приходите княжить и владѣть нами. Вы найдете у насъ ваше излюбленное «единеніе». Когда намъ говорятъ, «ложись» мы безропотно ложимся; когда говорятъ намъ, «выкладывай», мы сейчасъ же вынимаемъ кошелекъ и выкладываемъ, потому что кому охота изобразить бараній рогъ? а о своихъ правахъ не ложиться или не выкладывать мы имѣемъ чрезвычайно смутное понятіе, что, конечно, вамъ на руку. Надо, однако, замѣтить, что наше «единеніе», какъ и все на свѣтѣ, не абсолютное. Случается, что у обывателя зубы такъ расшатаны, что они отказываются исполнять свои естественныя функціи и тогда уже не до «единенія». Но вотъ вопросъ — на какомъ основаніи расшатываютъ намъ зубы? Пусть объяснятъ намъ, на какомъ, наприм. основаніи нашъ урядникъ расшаталъ зубы у нѣкоего М—ва? На какомъ основанія этотъ же урядникъ, совокупно съ исправляющимъ должность исправника г. Кар — нымъ, продѣлали тоже самое и съ инородцемъ С.? На какомъ основаніи наши казаки среди бѣлаго дня разбойничаютъ, грабятъ въ буквальномъ смыслѣ слова, и когда ограбленный г. Атласовъ проситъ у г. К—на законную защиту, то не только получаетъ отказъ, но его еще высылаютъ подъ конвоемъ изъ города, вѣроятію, за тѣмъ, чтобы несчастный не могъ жаловаться г. вице-губернатору, котораго ожидали со дня на день. Трудно было бы даже повѣрить такому явному покровительству разбою и грабежу, если бъ передо мною не лежала копія съ поданнаго Атласовымъ, но не принятаго г. К—нымъ, прошенія, въ которомъ первый выставляетъ многихъ свидѣтелей возмутительной сцены и, между прочими, самого г. исправника, видѣвшаго какъ онъ валялся въ лужѣ собственной крови.

Легко и весело живется намъ безъ гнилой цивилизаціи гнилого запада и должно быть потому, что областное правленіе во время прошлогодней оспенной эпидеміи приняло «всѣ мѣры, основанныя на послѣднихъ выводахъ науки». Оспа перенесена была въ нашъ округъ и теперь свирѣпствуетъ въ Жиганскомъ улусѣ съ неимовѣрной силой. По полученнымъ нами достовѣрнымъ свѣдѣніямъ, въ Булунѣ (маленькое мѣстечко на Ленѣ) умерло уже 80 чел. Отъ многочисленнаго и богатаго семейства улуснаго головы не осталось теперь ни одного человѣка! По счастливой случайности, въ Булунѣ находится теперь докторъ Бунге, членъ метеорологической станцiи въ устьяхъ Лены, который, какъ намъ передаютъ, значительно облегчаетъ мѣстнымъ жителямъ борьбу ихъ со страшной эпидеміей.

Недавно областной начальникъ г. Черняевъ, черезъ окружное правленіе, предложилъ нашему городу собрать по добровольной подпискѣ 1200 руб. на открытіе у насъ, въ видѣ опыта, на три года, почтовой конторы и правильнаго почтоваго сообщенія между Верхоянскомъ и Якутскомъ. (То же самое предложено Средне-Колымску и Вилюйску). Нельзя не сочувствовать этому предложенію г. губернатора, но едва ли возможно будетъ собрать у насъ такую значительную сумму, интересно, почему почтовое вѣдомство, доходы котораго значительно превышаютъ расходы, само не открываетъ свои дѣйствія въ нашемъ округѣ? Можно сказать положительно, что если въ первое время оно понесетъ убытки, то, со временемъ, расходы покроются, не говоря уже о важномъ для края значеніи правильныхъ почтовыхъ сообщеній. Теперь не рѣдко случаются пропажи посылокъ и даже казенныхъ денегъ. Наприм., нѣсколько дней тому назадъ наши любители винта вмѣсто выписанныхъ изъ Якутска 11 дюжинъ колодъ картъ получили посылку, въ которой оказались кирпичи! Удивительно, что на посылкѣ печать почтовой конторы цѣла, а вѣсъ кирпичей точно сходится съ вѣсомъ 11 дюж. картъ. Ловкіе воры пока еще не найдены.

Верхоянскъ. 20 ноября 83 г.

(OCR: Аристарх Северин)

«Сиб.Газ» №8, 19 фев.1884

Изъ Жиганска пишутъ. Одна бѣда не ходитъ, а ведетъ за собой другую. Не успѣли одуматься отъ разбоевъ, производимыхъ оспой, какъ съ верховья пришелъ пароходъ «Лена». — Рыба есть? — Какъ рыбѣ не быть: тѣмъ живемъ. — Продаете? —А пошто даромъ. — Ну, тащите на пароходъ. Притащили, свалили. — Денежки пожалуйте. — Деньги на берегу. Сошли на берегъ, а пароходъ засвисталъ, запыхтѣлъ, да и былъ таковъ. Пустились догонять на лодкѣ, — не догнали. А на пароходѣ какой-то низенькій, пузатенькій господинъ стоитъ да раскланивается. Благодаритъ, значитъ. Такъ рыбка наша и ушла вверхъ золотую икру метать.

(OCR: Аристарх Северин)

Изъ Верхоянскаго округа

(корреспонденція „Восточн. Обозр.“).

«Восточное обозрѣнiе» №29, 19 iюля 1884

Обхожденіе русскихъ съ якутами крайне безцеремонно. Ѣдетъ казакъ по казенной надобности, останавливается на ночлегъ у молодаго якута, живущаго съ своей молодой женой. Якутъ его угощаетъ ужиномъ (конечно, даровымъ, ибо казаки всегда ѣдятъ у якутовъ даромъ, хотя и получаютъ на дорогу кормовыя деньги); поужинавъ, казакъ требуетъ у якута жену; якутъ, конечно, споритъ, проситъ, умоляетъ, но казакъ выталкиваетъ его въ шею на дворъ и захлопываетъ дверь.

Или матушка-попадья ѣдетъ въ наслегъ „гостить“. Пріѣзжаетъ къ якуту, ставитъ ему бутылку водки; якутъ, по заведенному „обычаю“, долженъ свой „гостинецъ“ принять, выпить и затѣмъ „подарить“ попадьѣ корову, а то и двѣ; такимъ образомъ попадья объѣзжаетъ цѣлый наслегъ и возвращается въ городъ съ десятками коровъ и лошадей. За попадьей ѣдетъ попъ-благочинный.

Этотъ возмутительнѣйшій способъ эксплоатаціи называется здѣсь у русскихъ скромнымъ именемъ „гостить“. Правомъ „гощенія“ пользуется de jure и de facto здѣсь каждый русскій, безъ исключенія. Есть здѣсь экземляры, которые исключительно этимъ только и живутъ, — это ихъ профессія... Напримѣръ, одинъ изъ нихъ <подробней...>

«Сибирь» №52, 23 декабря 1884

ВЕРХОЯНСКЪ. Здѣсь совершаются возмутительныя исторіи избіенія и самоуправства. Героями являются извѣстный печати И...въ и любимецъ его по нѣкоторымъ особеннымъ причинамъ г. К...въ. При-близительно въ половинѣ августа мѣстные обитатели, съ И...мъ во главѣ, отправились на охоту за зайцами. Охота вышла весьма неудачна — не удалось истребить ни одного зайца — и вотъ, компанія принялась усердно истреблять взятую съ собой водку. Нализавшись изрядно или, какъ говорится — до „зѣла“, принялись ругаться. Г. И...въ, крайне буйный въ пьяномъ видѣ, обрушился на бывшаго при этомъ довѣреннаго купца вер...го г. Ш...ва, говоря ему: ты кто, а? ты просто „мразь“; а когда Ш. что то замѣтилъ ему, И...въ схватилъ ружье съ цѣлью выстрѣлить въ него, но оно, къ счастію, оказалось не заряженнымъ. Тогда И...въ ударилъ Ш...ва по головѣ прикладомъ такъ сильно, что послѣдній разбился. Это — исторія 1-я, затѣмъ слѣдующая 2-я: вотъ уже другой годъ здѣсь проживаетъ ссыльный мѣщанинъ М...въ, живетъ онъ тихо, смирно и ни въ чемъ дурномъ до сихъ поръ не замѣченъ. Съ этимъ то М. И...въ купно съ любимцемъ своимъ К...мъ продѣлалъ такую исторію, которая: только благодаря крѣпкой комплекціи М...ва, не окончилась смертью. Дѣло было такъ: приходитъ М...въ къ К...ву, находившемуся въ квартирѣ брата И., съ какою то претензіей на казака. К...въ, будучи пьянъ слегка, отказался удовлетворить его, а когда М...въ сталъ настойчиво просить его, то К...въ вмѣстѣ съ И. принялись бить ого. Избивши страшнымъ образомъ, приказали посадить въ чижовку. Это было вечеромъ. Въ полночь И...въ и К...въ являются въ чижовку, совершенно пьяные и снова принимаются тузить несчастнаго М...ва, на другой день онъ былъ освобожденъ.

Въ заключеніе упомянемъ объ исторіи 3-й, которая, впрочемъ, благодаря вмѣшательству А...ва, окончилась благополучно для лица, противъ котораго была направлена. Купеческій сынъ В. имѣетъ торговыя операціи въ В...кѣ, живетъ въ Якутскѣ пріѣзжая разъ въ годъ для контроля своего довѣреннаго, злополучнаго Ш...ва, о голову котораго г. И...въ сокрушилъ ложу своего ружья. Пріѣзжаетъ В...кій и останавливается въ своемъ домѣ. Его требуютъ къ И. Когда же В...кій заявилъ, что вслѣдствіе усталости съ дороги онъ не можетъ удовлетворить требованія, то его приказываютъ посадить въ кутузку, гдѣ, безъ сомнѣнія, В...го ожидала участь М...ва, но В...скаго выручилъ г. А.

(OCR: Аристарх Северин)

Восточное обозрѣнiе» №42, 17 октября 1893

Изъ Верхоянска. Любопытныя свѣдѣнія о томъ, какъ мѣстный обыватель ухитряется на обухѣ рожь молотить. Въ краѣ, строго говоря, нѣтъ никакихъ промысловъ, которые-бы обезпечивали существованіе горожанина, пушной промыселъ незначителенъ и продукты его пріобрѣтаются однимъ-двумя торговцами, рыбы добывается въ Янѣ только на свою потребу, да и то не всегда въ достаточномъ количествѣ. И вотъ по пословицѣ «нужда пляшетъ, нужда скачетъ» верхоянецъ придумалъ выходъ изъ своего безвыходнаго положенія. Онъ рѣшилъ, что средства къ существованію долженъ дать якутъ. Зная слабость послѣдняго къ картамъ и его тщеславіе, какъ качество присущее каждому некультурному человѣку, верхоянскій обыватель придумалъ слѣдующее: 2 раза въ годъ — лѣтомъ и зимою — въ городъ съѣзжаются якуты на такъ называемый «муньякъ»—собраніе, для раскладки и сбора податей. Пріѣзжаютъ, конечно, богачи и вообще народъ съ деньгами. Вотъ тутъ-то и задача обывателю — переманить деньги изъ кармана якута въ свой собственный, такъ чтобы на полгода обезпечить себѣ существованіе. Дѣлается это довольно просто: устраивается вечеринка, по большей части съ лотереей. Якуты покупаютъ билеты и являются къ хозяину, устроившему вечеръ. Послѣ чаю съ прикуской появляются карты и посѣтители усаживаются за столы. Идетъ стуколка и штосъ. За колоду картъ хозяину кладутъ «подъ подсвѣчникъ» три рубля, причемъ проворный предприниматель старается возможно чаще мѣнять колоды. Кромѣ денегъ непосредственно за карты въ пользу хозяина идетъ опредѣленный процентъ съ каждаго ремиза въ стуколкѣ и съ извѣстной ставки въ штосѣ. Во время игры гостямъ предлагаютъ выпивать и закусывать. Къ концу вечера разыгрываютъ лоттерею, а къ утру гости расходятся по домамъ, оставивъ въ видѣ процентовъ съ ремиза и ставки и за карты всѣ деньги; изъ игравшихъ никто ничего не уноситъ съ собой: все остается «подъ подсвѣчникомъ». Хозяинъ обезпечилъ себя на полгода, а якутъ доволенъ (?) почетнымъ и радушнымъ пріемомъ у горожанина, подчасъ занимающаго не послѣднее мѣсто въ Верхоянскѣ. Не бѣда, что простуканы коровы или конь, къ этому не привыкать стать, скоро изъ города кое-кто поѣдетъ по улусамъ собирать опять коровъ и коней, время хорошо проведено, а «ёнъ достанетъ», опять пухомъ обростетъ.

(OCR: Аристарх Северин)

«Восточное Обозрѣнiе» №49, 24 апрѣля 1896

Намъ пишутъ изъ Устъ-Янска: добыча мамонтовой кости въ м. г. была средняя. Промышленники жалуются на малую добычу песца; мѣстная цѣна на него повышается: покупаютъ до 4 руб. за наличныя деньги. Считаемъ нужнымъ отмѣтить, что лицо, сообщившее эти факты, не однимъ словомъ не обмолвилось о Нансенѣ.

(OCR: Аристарх Северин)

«Восточное Обозрѣнiе» №57, 12 мая 1896

Милостивый Государь г. редакторъ!

Прочитанное въ № 32 «В. О.» письмо съ Алдана напомнило мнѣ послѣднюю мою поѣздку изъ Якутска на Индигирку, въ Эльгетскій улусъ (верхоянскаго округа). Такъ какъ поѣздка совершена была мною, со всѣмъ моимъ небольшимъ транспортомъ, на саняхъ лошадьми, то результатъ ея, думаю, долженъ послужить прекраснымъ подтвержденіемъ мнѣнія автора письма о возможности ѣзды на саняхъ по Верхоянскому тракту. Въ началѣ 80 годовъ, не помню въ которомъ году, собираясь ѣхать на Индигирку въ послѣдній разъ для ликвидаціи моего торговаго дѣла, я надумалъ совершить свою поѣздку на саняхъ, для чего въ Якутскѣ пріобрѣлъ необходимую упряжь для моихъ лошадей. На Алданѣ купилъ сани и оленныя нарты, и приспособилъ послѣднія къ конской запряжкѣ. Клади было у меня пудовъ 90 и я ее умѣстилъ на 6 подводахъ, не менѣе 15 п. въ каждой. Какъ рабочіе, такъ и лошади мои впервые ознакомились съ новой упряжью и животныя скорѣе и безъ недовольства подчинились нововведенію, чѣмъ люди, съ которыми было много труда и хлопотъ, чтобы научить и заставить везти транспортъ непривычнымъ и незнакомымъ для нихъ способомъ. Снарядился я съ «Бэсь-Тумасаха» на Алданѣ, по первому снѣгу, едва покрывшему землю. Прибывъ въ м. «Сяга-Алы», я купилъ два воза сѣна, спрессовавъ его, повезъ съ собой для кормежки лошадей на дорогѣ и особенно на послѣднемъ ночевьѣ по Тукулану, подъ Верхоянскимъ или Тукуланскимъ переваломъ, гдѣ лошади, за отсутствіемъ травы, обыкновенно, зимою кормятся опавшими осенью тополевыми листьями. По Тукулану мнѣ пришлось сдѣлать 7 переѣздовъ, въ среднемъ по 30 вер. въ каждомъ, въ виду бездорожицы, кочковника, лѣса валявшагося на дорогѣ, камнямъ; причемъ выяснилась непрактичность саней съ низкими копыльями, которыя пришлось замѣнить болѣе высокими. соотвѣтственно оленнымъ нартамъ. Доѣхавъ до поварни «Ана-Сохъ» послѣдней по Тукулану — я, оставивъ здѣсь свою кладь, перевалилъ съ лошадьми и санями черезъ хребетъ. И прибывъ на обывательскую станцію Кенъ-Юряхъ нанялъ содержателя станціи, перевести мою кладь черезъ хребетъ на оленяхъ. Лошади, благодаря запасу сѣна, нисколько не изнурились и мы дня черезъ три отправились дальше съ «Кенъ-Юрянской» станціи. Зимняя дорога по Янѣ (Сартанъ по мѣстному), состоящая въ вѣдѣніи Верхоянскаго улуса, въ то время была не дурно устроена и мы дѣлали полные переѣзды отъ поварни до поварни въ 40 и 50 вер. Рабочіе мои вполнѣ отдыхали и согласились, наконецъ, со мной въ возможности провоза клади на саняхъ. На саняхъ я довезъ мою кладь до «Табалаха», послѣднее жилое мѣсто въ Верхоянскомъ округѣ по Колымскому тракту. Отсюда я уже повезъ ее вьюками, т. к. дорога съ Тостахской обывательской станціи, почти на 300 вер., не всегда удобна и для легкихъ оленей, вслѣдствіе часто выпадающихъ, мѣстами очень глубокихъ, снѣговъ и большихъ наледей, тѣмъ болѣе, что лошади мои не были кованы. Этотъ опытъ вполнѣ убѣдилъ меня въ возможности санного пути и я жалѣлъ, что не надумалъ его ранѣе и если-бъ продолжалъ свое торговое дѣло по Колымскому тракту, то сталъ-бы пользоваться вьючнымъ способомъ перевозки только лѣтомъ, въ обратный путь въ Якутскъ.

Очистить дорогу по Тукулану отъ лѣса, кочковника и крупныхъ камней мнѣ стоило-бы не дорого, т. к. станціонные ямщики за недорогое вознагражденіе съ большой охотой исполнили-бы это, имѣя въ виду и свои удобства.

Инородцы по дорогѣ только удивлялись совершившемуся факту и никакъ не хотѣли вѣрить, что я везу свою кладь лошадьми на саняхъ также благополучно, какъ они привыкли возить вьючно. Къ сожалѣнію, колымскіе купцы Соловьевы, нынѣ умершіе, не смотря на мои увѣренія о возможности саннаго пути и просьбы, не согласились продолжить мой опытъ, хотя-бы съ небольшой частью ихъ транспорта, и за этимъ путемъ по сіе время несправедливо поддерживается репутація невозможнаго для проѣзда на саняхъ.

Два три года удачной перевозки клади, при ежегодномъ постепенномъ улучшеніи дороги, особенно по Тукулану, произвели-бы переворотъ въ системѣ транспортировки тяжести и вьючный способъ примѣнялся-бы только лѣтомъ, но рутина и какой-то непонятный страхъ риска не дали развиться моему начинанію и удачно начатое дѣло забылось, заглохло.

А. Соловьевъ.

(OCR: Аристарх Северин)

„Сибирскiе Вопросы“ №№7-8, 28 февраля 1911 г.

С. Булунъ, Якутской губ. (Наши порядки). Булунъ — это кучка домовъ съ церковью и кладбищемъ, съ десяткомъ туземцевъ и купцовъ изъ Якутска, со священникомъ и засѣдателемъ. Здѣсь нѣтъ винной лавки *), и вы не увидите трезваго человѣка, есть школа и нѣтъ грамотныхъ, есть фельдшерскій пунктъ и нѣтъ фельдшера. Есть учитель, въ невѣдѣніи своемъ превращающій Содомъ и Го-

*) Въ цѣляхъ огражденія туземныхъ жителей отъ алкоголизма ввозъ и продажа спирта водки въ Верхоянскій и Колымскій округа воспрещены закономъ. Мѣра эта никакого значенія не имѣетъ. Объ этомъ ниже.

морру въ Красное море, а свою школу — въ Содомъ и Гоморру. Здѣсь есть акушерка, которую булунскія дамы обходятъ за семь верстъ, и старожилы говорятъ о какомъ то докторѣ, который когда то пріѣзжалъ въ Булунъ изъ Верхоянска. Здѣшній священникъ, сторонникъ метода нагляднаго обученія, держитъ при себѣ двухъ замужнихъ женщинъ, должно быть, обучаетъ ихъ семейнымъ началамъ. Но, повидимому, онѣ успѣваютъ слабо, такъ какъ еще недавно священникъ отказалъ одному изъ мужей въ выдачѣ ему жены. Апелляція бѣднаго мужа къ засѣдателю, высшему носителю власти въ районѣ, была безуспѣшна. Законъ капитулировалъ передъ ревностью къ спасенію женской души.

Булунъ — мѣсто тихое и спокойное. Единственное крупное событіе, это — приходъ парохода. Но дѣлаетъ это событіе крупнымъ одно весьма деликатное обстоятельство. Время стоянки парохода можно, по справедливости, назвать булунской масляницей. И купцы, и обыватели Булуна питаютъ, на первый взглядъ, совершенно необъяснимую слабость къ продуктамъ молочнаго хозяйства. Огромная часть пароходнаго груза состоитъ изъ кадокъ съ надписью: „масло, сметана, сливки, кумысъ“.

По прибытіи парохода, въ первую очередь выкатываются эти кадки. Къ нимъ прежде всего устремляется толпа. Нѣкоторыя кадки тутъ же вскрываются, содержимое ихъ поглощается, при чемъ публика постепенно приходитъ въ повышенное настроеніе. Отъ всѣхъ начинаетъ разить благодушіемъ и... водкой.

Водка, это — первый и самый надежный путь къ богатству. Безконечно долгая зима, однообразная жизнь, наконецъ, стихійно безудержное влеченіе къ спирту дѣлаютъ то, что обладатель его становится полнымъ хозяиномъ края. Онъ развиваетъ цѣлый планъ дѣйствій, онъ играетъ на психологію, онъ дразнитъ бѣднаго тунгуса, разжигаетъ гибельную страсть. Онъ заставляетъ „кліента“ и млѣть, и томиться. Онъ никогда не продастъ сразу ни рюмки водки, но, когда онъ видитъ, что кліенту не втерпѣжъ, онъ уступаетъ („такъ и быть“). Три и пять рублей бутылка разбавленной водки — это только на первыхъ порахъ, и когда обыватель (или по здѣшнему „житель“) доведенъ уже до крайней степени каленія, за свою водичку купецъ беретъ песцовую шкурку, а иногда и двѣ.

При помощи водки въ какіе нибудь два-три десятка лѣтъ здѣсь составляются огромныя богатства. Да здѣсь никто изъ богачей и не отрицаетъ роли водки въ дѣлѣ созиданія своихъ капиталовъ.

Но что сказать объ идеѣ огражденія инородцевъ отъ спирта? Хорошую же службу сослужило это „огражденіе“, отдавъ ограждаемыхъ цѣликомъ въ лапы спекулянтовъ!

Благодаря системѣ огражденія создается особый видъ кабалы съ помощью водки. И эта кабала тѣмъ злокачественнѣе, что борьба съ нею немыслима. Алкоголизмъ пустилъ въ населеніе слишкомъ глубокіе корни, чтобы съ нимъ можно было бороться путемъ протоколовъ и увѣщаній. Тайная продажа водки неискоренима, такъ какъ въ ней заинтересованы обѣ стороны: и купцы, и ихъ жертвы — туземцы.

Было бы, однако, неправильно утверждать, что спекуляція идетъ только на водку. Какъ ни какъ, а уровень потребностей туземцевъ растетъ и удовлетвореніе ихъ возможно только черезъ посредство купцовъ. Не только спиртъ, но и табакъ, спички, ситецъ, полотно, даже предметы роскоши, какъ вина, сервизы, серебро, шелкъ — все идетъ въ тайгу и тундру. Лишь только установится санный путь, какъ довѣренные фирмъ разсыпаются изъ Булуна по краю, щедро раздавая товары въ кредитъ. Это единственно возможная форма торговли, такъ какъ натуральный обмѣнъ здѣсь преобладаетъ, а эквивалентъ купеческимъ товарамъ еще рыщетъ по тундрѣ.

Дѣло въ томъ, что система торговли въ кредитъ здѣсь почти не связана съ рискомъ въ силу обычной честности инородцевъ. Стоитъ послушать, какъ купецъ со слезой въ голосѣ расхваливаетъ тунгусскую честность.

У всякаго купца имѣется нѣсколько такихъ „кліентовъ“, по макушку сидящихъ у него въ долгахъ, его пожизненно обязанныхъ. Такихъ должниковъ купецъ принимаетъ радушно.

— Вотъ, господа, — рекомендуетъ онъ, — честнѣйшая душа. Золото-человѣкъ! Пей, дагоръ (пріятель)!

„Золото-человѣкъ“, сгорбленный и сморщенный тунгусъ, трясущимися руками бережно обнимаетъ рюмку и тщательно ее опоражниваетъ. Физіономія его морщится еще болѣе. Онъ весь — благодарность и преданность; униженно кланяется, заискивающе улыбается, суетится.

— Цѣны ему нѣтъ! — распинается купецъ, только что всучившій ему никелированныя ложечки „самаго чистаго серебра“ и яркій ситецъ „съ гнильцей“. — Тысячу довѣрю, такой человѣкъ... такой человѣкъ... Пей, дагоръ!

Товары выглядятъ такъ заманчиво, рѣчи слаще сахара, а непріятный часъ расплаты вѣдь такъ далеко. А охота вѣдь можетъ быть удачная, ну, навѣрное, будетъ удачная.

И пьетъ дагоръ купеческое угощеніе (слабенькое), и валятся на его плечи новыя сотни рублей долгу. Не вывернуться дагору во всю его жизнь и завѣщаетъ онъ свой долгъ наслѣдникамъ. Не вывернуться ему потому, что онъ честенъ. Честенъ въ такой же мѣрѣ, какъ безсовѣстенъ купецъ.

Однако выходъ начинаетъ открываться. И, какъ водится, открывается онъ самими же купцами. Нужно-ли удивляться, что, связанные неоплатными долгами, частью несуществующими, частью раздутыми, туземцы иногда измѣняютъ своей природной честности и изъ „золото-человѣка“ превращаются въ „подлеца-народъ“.

Купецъ негодуетъ. Прижимистый и черствый, безпощадный и бездушный, онъ льетъ цѣломудренныя, а главное, искреннія, слезы по поводу порчи тунгусскихъ нравовъ.

Сказочнымъ барышамъ грозитъ опасность.

„Развращеніе“ туземцевъ приводитъ, на первыхъ порахъ, къ вздорожанію товаровъ: купцамъ нужно „оправдать“ рискъ. Какія формы приметъ дальнѣйшая борьба между „подлецомъ“-туземцемъ и благодѣтелемъ-купцомъ — предсказать нельзя. Но нѣкоторыя перспективы уже намѣчаются. Во-первыхъ, мѣры оборонительныя. Купцы вводятъ теперь письменныя обязательства, которыя переходятъ въ поколѣнія. Теперь уже дѣло закабалѣнія ведется законнымъ путемъ. И распродажа скарба, и отдача въ наемную работу производится при участіи администраціи, „за подписомъ и приложеніемъ“...

Во-вторыхъ, все возрастающій притокъ купцовъ изъ Якутска въ тундру создаетъ благодѣтельную для населенія конкуренцію. Впрочемъ, вліяніе конкуренціи ограничивается тѣмъ, что въ глухія мѣста чаще идутъ мелкіе торговцы изъ инородцевъ же, берущіе товары у крупныхъ купцовъ, и принужденные сбывать ихъ по повышеннымъ цѣнамъ.

Сезонъ пушнины кончился весной. Всю зиму тунгусы шныряли по тундрѣ, переходили на ледъ океана, добирались до острововъ, всюду разставляя силки и западни, при случаѣ подбирали мамонтову кость. Къ пріѣзду купцовъ въ Булунѣ уже собраны кучи пушнины и кости. Начинается торгъ. Такой-то тунгусъ долженъ-де купцу за такіе то товары столько-то рублей. Можно себѣ представить расцѣнки, если бутылка „спирту“ (на самомъ дѣлѣ, водка градусовъ въ 25—30) оцѣнивается въ 10 рублей, кирпичъ чаю — въ 3 и 5 рублей (въ Якутскѣ цѣна ему — 75 коп.) и т. п. Попутно съ торгомъ идетъ великое пьянство и картежная игра, до которой якуты и тунгусы страстные охотники. Съ другой стороны, песцовыя шкурки шли по 7 — 9 рублей, т. е. дешевле бутылки разбавленной водки, а горностай — по 1 руб. 30 коп.—1 р. 50 коп. шкурка.

За сезонъ въ среднемъ добыто 40,000 песцовъ и столько же горностаевъ.

Осенью — сезонъ рыбы. Умолкли разговоры о пушнинѣ. Рыба царствуетъ всюду. Ею завалены „пески“, гдѣ производится ловля, берегъ Лены, баржи, „каюки", пароходъ. Всѣ помыслы, всѣ разговоры заняты рыбой. Наловлено рыбы столько, что ее невозможно увезти наверхъ всю за одинъ разъ. Но соли запасено мало, боченковъ не хватаетъ тоже, и тысячи штукъ цѣнной рыбы пропадаютъ зря. Промышленники уловомъ довольны. Пахнетъ славными „дивидендами“, какъ здѣсь говорятъ. Почти вся рыба пойдетъ на пріиски, „въ тайгу“.

„Пески“ сдаются въ аренду съ торговъ Жиганской инородческой управой. Въ этомъ году они пошли за 2000 рублей.

— Нашъ улусъ (жиганскій) славится: самый богатый, — разсказываетъ булунскій письмоводитель. — Пески богатѣйшіе. За сорокъ лѣтъ аренды собрали 9 тысячъ рублей.

— Какъ такъ? — удивляюсь я. — Только всего? А куда же дѣвались остальныя?

— А въ карманы.

Писарь отвѣчаетъ такъ, что чувствуешь его недоумѣніе: дескать, и спроситъ же!

— Неужели расходованіе улусныхъ денегъ не поддается контролю избирателей?

— Гдѣ ужъ тамъ избиратели? Одинъ отъ другого за сотни верстъ.

— Такъ деньги и не контролируются?

— Зачѣмъ? Засѣдатель контролируетъ.

Разговоръ обрывается. Засѣдатель сидитъ тутъ же...

М. Ароновъ.

OCR: Аристарх Северин)