ПОРА КОНЧАТЬ С “ПРООРДЫНСКИМИ” ТЕОРИЯМИ!
После безуспешных попыток стать Президентом АН Якутии В.Н. Иванов пошел выступать по радио и телевидению преимущественно в хоре со своими подчиненными. Либо он утратил веру в личную способность покорять публику, либо у него иссяк репертуар для более вразумительных речей. Все те же набившие оскомину “новости” о присоединении Якутии и основании г. Якутска. Наконец, видимо, отчаявшись привлечь внимание слушателей, он выпалил, будто нашел документы о Тыгыне и его сыновьях. Замечу, что если это было бы правдой, он давно бы опубликовал эту свою находку. Но этого нет. Вот и получается, что сказки о переселенцах из Орды, фольклорный Тыгын и его сыновья — есть плод фантазии и мечта иметь крупного военного вождя (дескать, чем наш народ хуже?). Почему глава института вместо аргументированных внушительных изыскательских новинок козыряет мифом о каком-то документе? Это уже свидетельство о непригодности руководителя ИГИ к углубленному изощренному аналитическому исследованию. Вот почему за 20 лет директорства он не выдал “на-гора” ни одного запоминающегося изыскания (если он лично сам не мог, у него была возможность организовать подобные исследования силами руководимого коллектива). Таковы “перспективы” “реформирования” исследовательских дел ИГИ.
Между тем, кажется, приближается рубеж, когда перед Институтом гуманитарных исследований встанет вопрос не только о замене бездействующего директора, но и вообще о передаче данного института в распоряжение ЯГУ. На Западе все подобные институты издавна входят в состав университетов, сочетая преподавание с исследованием и привлечением студентов к исследовательскому делу. Так удобнее и практичнее. С другой стороны, гуманитарные исследования института во многом дублируют исследовательские дела аналогичных кафедр ЯГУ. Вдобавок деятельность ученых гуманитариев не контролируется, и никто не обязывает их заняться тем-то. Вот почему Иванов потратил 20 лет на окарауливание кресла директора и кресла вице-президента АН Якутии. Изыскательскую бездеятельность доктора В.Н.Иванова я понимаю и сочувствую. В молодости он был увлекающимся исследователем. Упоминаемые 20 лет его жизни пришли, как раз на годы реформ. И в стране, и в Якутии тогда было не до исследований. С другой стороны, именно в те годы началась агония исследовательских методов цитат, компиляций, талмудистики с архивным буквоедством без особого анализа. К тому же В.Н.Иванову было не до изобретения новых методов исследований: не оставалось времени от заполнения двух чиновных кресел и кресел показушных конференций и заседаний.
При нынешней рыночной экономике и подражании Западу в дальнейшем вряд ли станут выдавать зарплату лишь за степени-титулы или просто за занятие штатной должности ученого. На мой взгляд, от ученых-гуманитариев скоро потребуют труды, пользующиеся спросом на рынке, научный товар. Отсюда молодежи, увлекшейся гуманитарными исследованиями, можно посоветовать обзавестись второй кормящей профессией, чтобы научные поиски не были обременительны, а превратились, к примеру, в полезное, увлекательное хобби.
Главы научных учреждений, как правило, выходят на трибуну для оглашения новых находок в своей области. В своем выступлении по радио 2 августа В.Н.Иванов не сообщил ничего, что свидетельствовало бы о том, что за 20 лет его руководства ИГИ, это учреждение достигло каких-либо исследовательских высот. Между тем, за те 20 лет историческая наука Якутии была обогащена исследованиями. Видимо, Иванов просто не захотел говорить об успехах других якутоведов. В частности, о моих исследованиях, в которых разгадана загадка времени “рождения” народа якут-саха, его “родителях” Разгадка эта оказалась на удивление проста и, понятное дело, не вписывается в принятые идеологические рамки.
Вот она вкратце: 20 лет спустя, после прихода русских, т.е., начиная с 1652 года, дети “покорителей” не сопротивлявшейся Якутии неожиданно превратились в азиатов по внешнему облику и языку. Говоря иначе, с 1652 года пошло дальше “покорять” оставшуюся часть Якутии новое поколение “покорителей” с азиатским внешним обликом и языком. Что облегчило ход дела. Вот почему местные предания запутали миф о Тыгыне, якобы ходившем в поход на своих. Возможно, прообразом мифа о Тыгыне стал Дыгынча. Здесь дело в том, что тех новых “покорителей” с азиатским обликом ни русские не назвали бы “русскими, ни местные малочисленные народы не отнесли бы к “своим”. Те новоазиаты-“покорители” повисли в воздухе между воеводскими русскоязычными и местными малочисленными народностями таким же образом, как сегодняшние полукровки блуждают между двумя этносами. Именно мной открыт факт, что якут-саха по своей сути вовсе не является ордынцем, а является полукровкой русских первопроходцев и малочисленных народностей. Это то, о чем 370 лет не ведал ни один якутовед. Долганоязычие же, навязавшее грамматическую структуру саха-языка, проникло в Якутию через фильтр долганов, тунгусов-хамниганов, отчасти карагасов. Т.е. долганоязычие с добавкой русскоязычия обазиатившихся полукровок обрел вид сегодняшнего якутского языка. Вот почему все якутское внутренне раздваивается на русскую и местно-северную части. Официальное же якутоведение и по сей день не дошло до понимания сути указанного раздваивания. Более того, оно изо всех сил старается отделить друг от друга те две его части. Это “прокрустово ложе” якутоведения. На деле же, исходя из двойственной природы народа саха, все якутское следовало бы рассматривать и строить с обязательным изучением двух половинностей народа-полукровки. Тогда исчезло бы повисание в воздухе всего якутского. В понятии же “якут — не якут” борются между собой указанные две части народа-полукровки.
Не интересующийся подлинной природой народообразования В.Н.Иванов не желает признать этот бесспорный факт: то, что повисшим в воздухе между русскими и малочисленными обазиатившимся “покорителям” — полукровкам пришлось объявить себя новым народом “якут” (по-хамнигански) в отличие от дорусского долганоязычного “якол”. Яколцы до конца XVII века (в течение 70-ти лет) воздерживались признавать тот новородившийся народ “якут” с его смешанным долгано-русским языком. К этому новому народу постепенно пошли присоединяться окраинные малочисленные. По Р.Мааку и И.Майнову еще в середине XIX века присоединение малочисленных к якутам было в самом разгаре. Тот процесс оякучивания продолжается на окраинах и сегодня. Как видите, моя теория обрисовала послерусское “рождение” народа якут-саха, как составную часть народообразовательного процесса, продолжающегося и по сей день.
Крайне удивлен тем, что вот уже какой десяток лет у руля управления духовностью республики находится В.Иванов, под руководством которого наука о происхождении якутов зашла в тупик. Не означает ли это то, что новые власти (когда, казалось бы, исчезла идеологическая составляющая) решили поддерживать теорию проордынства в якутоведении? Ведь сия лживая теория — проордынство — находится на грани переименования якутов-саха в монголов, турков, афганцев и объявления Якутии чуть ли Северной провинцией Монголии, Туркестана, Турции, Афганистана. Как понять нынешний юбилей 370-летия вхождения Якутии в состав России? Не дымовая ли это завеса прежней “проордынской” политики? Ведь навязали в прежние годы микроскопической по населенности республике в качестве герба всадника, потрясающего чингисхановским штандартом, а мирное законодательное собрание нашего края обозвали “Ил Тумэном” — “военным советом ордынского тумена”. А тех, кто добивается правильного понимания истории своего народа, давили и преследовали.
“Московский комсомолец в Якутии”. — 2002. — 8 августа
ЯКУТОЯЗЫЧИЕ В НАМОРДНИКЕ
Многие представители малочисленных народов завидуют тому, что у якутов есть своя властная и языковая элита, своя родная литература, свои СМИ на родном языке. И эти завистники не ведают о том, что якутоязычие начало оскудевать, хиреть и сворачиваться именно с того рубежа, как у якутов появилась своя властная и языковая элита и как якутоязычие обрело свою письменность, Говоря иначе, только своя якутоязычная властная и языковая элита впервые натянула на звуковой аппарат родного языка политический намордник, именуемый иронично “көхсүттэн тэhиин” (поводок с горба).
Именно с того момента якутоязычие начало постепенно утрачивать свою искристость, весомость, смешливую ироничность, свободу духа, полет фантазии. От политического намордника якутоязычие стало менее словоохотливым, приобрело угрюмость, утратило былую красочность, картинность. Язык начал сохнуть, как сухарь, создав так называемый “деловой язык”, т.е. готовые комплекты набора слов с невыразительными оборотами речи и модничающие иноязычными непонятностями по принципу “чем непонятнее, тем мудрее”. При подобной судьбе якутоязычия в наморднике оказались самые искристые мастера слова, “опасные” острословы”, смешливые юмористы и вольнодумцы. Появился главный и негласный “черный список” физических и юридических лиц, на которых не только натянут намордник, но и на уста их наложена неснимаемая печать. Все режимы от прошлого по сей день изобилуют подобными главными и негласными “черными списками”. Такими были политкаторжане, “интеллигенты” (Леонтьев, Кюлюмнюр, Ксенофонтовы), “буржуазные националисты” (Оросины, Кулаковские, А.Софронов, Н.Неустроев), полиглоты (Неустроев-Урсик, И.П.Михайлов-Алас), “враги народа” (П.А.Ойунский, М.К.Аммосов), газеты “Сахаада”, “Туймаада”. Если ведущие средства массовой информации вещают, публикуют и издают по-якутски, это означает обязательную натянутость на них жесткого политического намордника, т.е. практическую утрату якутоязычием свободы говорить, думать, рассуждать по своему желанию и усмотрению. Не желая иметь дела с этим намордником, якутоязычные стали отказываться от услуг родного языка, а родители начали учить детей с колыбели говорить не по-якутски, ибо на что детям язык с неснимаемым намордником. Между тем именно своя якутская властная и языковая элита — владелица намордника — громче всех на словах ратует за сохранение подольше якутоязычия, ибо по исчезновении якутоязычия именно она утратит свою элитность. Короче, указанная элита рубит сук, на котором сидит, Почему? Здесь от вымышленного фольклорного Тыгына до сегодняшних дней амбиция доведена до культа личности, уничтожающего даже микроскопические авторитеты вокруг себя, чтобы в пустоте “блистать” одному. Так, Тыгын убивает даже собственных сыновей Таас Уллуңаха и Муос Уола. Подобных, уничтоженных после умерщвления, принято возводить в герои. Вот почему у якутов почти нет живых и не преследованных героев. При таком отношении к своим талантам древнее гостеприимство края заставляло и заставляет хвалить любое чужое неякутское.
Жестокость местной элиты к судьбе родного якутского языка связана также с сохранением в Якутии по сей день допотопных представлений о том, будто бы язык и этнос рождались лишь в глубокой древности и потом, окаменевши, как кирпич или Кащей, переселялись из места на место и из века в век. Однако с самого начала подобное мнение возникло в виде политического лозунга, а не как убеждение масс. Как в Запорожье, на Дону на Кубани, на Яик-Урале, казачеству Якутии XVII в. было не совсем легко с признанием властями их территориальной и социальной самостоятельности. Их старались причислить или к сибирским русским или к поменявшим язык тунгусам. Отсюда с самого начала пошли со стороны властных элит молчаливые запреты на упоминания о кровном и языковом родстве якутов и их якутского сага-языка с русскими и оякученными тунгусами и долганами. Короче, был наложен строгий запрет говорить правду о том, как казаки создавали якутов из детей ясырок и как возник их язык путем смешиваний местных языков с русскоязычием казаков. Вот тогда-то и пошли в ход “сибирские байки” и придуман миф о якобы переселении из Орды ясыркиных детей (якутов) и их долгано-русского языка. Указанный миф понравился элите тем, что царские власти могли дать самостоятельность скорее “ордынским казакам”, чем казакам-якутам от ясыркиных детей или от тунгусов. Так появились небылицы о истории якутов и их языка.
Имеющиеся нормативы превратили якутскоязычие в своеобразное тюрко-монгольское эсперанто или вымышленный “средне-тюркский язык (урта-тюрк тили)”. Слово “толковый” новоякутский словарь переводит как “решительный — быhаарыылаах”. Вот почему в бытовой сфере сегодня якуты предпочитают не писать по-якутски, т.е. письменная часть у этого языка уже умерла. О прекращении чтения по-якутски пишут всюду. Ныне сохранился для массового слуха лишь теле-, радиоязык — язык “чөл”-языка радиожурналистики, где “чөл” — “остаток подгнившего”, “облагораживаемый” “салгын-кут” “запахом арангаса” и ежеутренним надоевшим банкетным тостом для выпивок — “алгысом” (где “алгыс” — “кропление духу огня”).
Диссертационные охотники за музейными деталями языка все еще не замечали того, что у якутоязычия начали отмирать поочередно его составные. До скандальной статьи в “Кыыме” в 1997 г. (“Тыл сайдар кэскиллэрэ”) “научное” якутоведение и представления не имело, в каком аварийном состоянии оказался якутский язык. Только с того “SOS” “самое изученное” “научное” якутоведение начало латать Тришкин кафтан практики языка. Итоги этого латания —прогрессирующее отмирание языка. Теперь, надо надеяться, читатель поймет, почему в Якутии начали шуметь больше перед выборами о языке, о духовности, о шаманизме. Ищущим для пиара выдуманные неопределенности следует отметить:
1) Не определив, кто такой якут-саха, не советую искать уточнения вымышленного термина “духовность”.
2) “Якутом” же в 1632 г. начали называть “ясыркиных детей”, “руками-ногами говоривших с русскоязычными казаками и разноязычными аборигенами — “ясырками”, как наши сегодняшние туристы, ездящие в дальнее зарубежье на правах глухонемого. Успели поговорить на фронтах в 1941 г. неграмотные солдаты-якуты. “Ясыркиным детям” 1632 года незачем было повторять древнюю историю языков древнего Орхона и древнего славянства таким же образом, как сегодняшние изучающие английский не копаются в фольклоре, истории всех веков английских языков. Пиар пиаром, а подобную простую истину, как стандартные методы изучения колониальных языков имперскими администрациями, пора усвоить и якутоведению. К тому же древнетюркские языки не обрели единоязычия и на древнем Орхоне. Саха-язык не был единым ни у сагайцев, ни у асан-эдян-эдигээнов, ошибочно названных донгой-донгот-долганами. Якутоязычие не стало единым даже сегодня. Попытки “лечить” его в НВК “Саха” — опять же вид насилия над родным словом. Все же из числа этих “лечений” я бы уже несколько раз выдал “золотое перо” Т.И.Петровой, ибо отдельные ее выступления — редкие шедевры родного языка. И поощрять по достоинству подобные вещи некому.
Титул “народный” становится приставкой к должности или указателем элитности.
Как видите, в странной Якутии объединились воедино намордник на родной язык и борьба за выживание языка. Одновременно все это выставлено против сегодняшнего перехода якутян на многоязычие.
3) Говорят, ради пиара о местной религии мы не хотим оглядываться на то, что международное право признает лишь издавна узаконившиеся религии, запрещая изобретать сегодня новые религии и новых пророков типа японского “Аум-Сенрике” Асахары. Подражая Асахаре, наша “кузня” (кыhа) “Сүр-Кут” ИЗОБРЕЛА абсолютно новую религию “Айыы үөрэҕэ” на базе чистейшего “мюнхгаузенства”. Вопреки якутскому обычаю не подавать детям ничего сырого и непроверенного жизнью, юристы и система образования Якутии давно учат детей этой новоизобретенной религии. Судя по осужденной “Аум Сенрике”, наше изобретение — явно дело противоправное, требующее внимания высших инстанций прокуратуры.
4) Соперничество религий и приспособленческая натура самих шаманов давно выветрили из памяти якутян все устои шаманизма и гадательства, оставив лишь бубен и “кормление” огня. Ныне в Якутии чуть ли не каждый десятый объявлен шаманом, академиком, знахарем и гадателем. Короче, раздолье “свободе совести”. Раньше два подлинных шамана (больные культом сумасшествия) не могли усидеть рядом и десяти минут, не повредив друг другу нервы смертельно. Сегодня на форумах шаманов и гадателей люди просиживают несколько дней подряд, не сдавая ни одного из участников в психушки. А сколько подлинных шаманов заседало на этих конференциях, можно проверить очень просто. Каждый претендент в волшебники должен выставить хотя бы один захудалый рецепт из большой серии древнеякутских фарм галлюциногенов, без которых волшебник не мог войти в экстаз для камлания и гадания. По моим данным, из помнящих тот рецепт не осталось никого. Технические методы вызова галлюцинаций для экстаза выветрились в Якутии еще раньше фармацевтических. Если бы не назойливая наступательность шаманистов, я не должен был напоминать о забытых галлюциногенах.
* * *
Сильно болеющие по бытовому за родное слово якуты все еще не замечают того, что их якутоязычие окончательно выживает с арены жизни их собственная элита. Элитный ОК КПСС скоропостижно отпраздновал 325-летие, чтобы переждать за спиной ЦК КПСС первый тур возмущения масс от открытого натягивания намордника на родное слово. И скоропостижное 370-летие, оказалось, имело почти те же цели: 1) ИГИ, доведшему своими нормативами массы до ухода от родного языка, элита не сделала ничего; 2) Государственное Собрание сохранило оскорбительное для якутоязычия название Ил Тумэн (военный совет Тумэнэ); 3) на гербе Якутии сохранен ордынский штандарт, равный по значению рисунку намордника на якутоязычие; 4) не объявлено официально признание фактического происхождения “ясыркиных детей” и их якутского сага-языка от воеводских казаков и местных аборигенов.
Вот какие “духовности”, оказалось, навязывает 370-летие накануне новых выборов, когда якобы “суверенитетские” “илтумэновцы” будут претендовать опять на кресла “народных избранников”. Только вот незапачканного пиара как будто не осталось для них.
“Московский комсомолец в Якутии”. — 2002. — 24—31 октября.
