Первый дипломированный ученый-этнограф из якутов Семён Иванович Николаев-Сомоготто
«ЯКУТСКИЙ ГУМИЛЁВ»: SOMOGOTTO ENDURES FOREVER
Оглавление
«Летят белые снеги, как по нитке, скользя, жить
и жить бы на свете, да, наверно, нельзя…"
(Е. Евтушенко).
Трудно вспоминать о Семёне Сомоготто. На статью с посильными воспоминаниями ушла уйма времени. Пришлось выверять каждую фразу - с постоянным ощущением того, что простые слова и слагаемые из них конструкции не способны в полной мере передать то, о чём бы хотелось рассказать так, чтобы не упустить чего-то такого самого важного. И в то же время все мы обречены на недосказанность. Всё выразить словами невозможно. Всегда остаётся нечто такое, что трудно артикулируется, не укладывается в схемы, штампы и формулировки. Так что моя «Сага о Сомоготто» и его новаторском вкладе в науку, наверняка, будет фрагментарной…
I. ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО
Как и при каких обстоятельствах состоялось знакомство? Начну с того, что семейство Семёна Ивановича Николаева-Сомоготто соседствовало с нашей семьей в ЯФАНовском доме (Якутск, ул. Ярославского, 30/2), построенном в 1973 г. В подъезде упомянутого черырёхэтажного дома проживало много известных учёных и общественных деятелей: директор Института геологии, чл.-корр. АН СССР Виталий Ковальский; соратник моего отца - космофизик Дмитрий Данилович Красильников (теоретик широких атмосферных ливней - потоков жёстких излучений Галактики, впоследствии - лауреат государственной премии СССР), Юрий Степанович Уржумцев (чл.-корреспондент РАН, экс-директор Института физико-технических проблем), Мария Кузьминична Гаврилова (климатолог, впоследствии - академик, экс-секретарь АН РС(Я) и её муж Василий Афанасьевич Босиков (впоследствии - шеф Высшей школы музыки) и другие.Конечно, жители четвёртого подъезда воспринимались мной как обычные соседи. Никакого пиетета по отношению к ним не испытывал. О каком бы то ни было общении, кроме дежурного «Здрасте», не могло быть речи: возрастная дистанция исключала общность интересов. И - важный момент, о котором ранее я не знал, не имел ни малейшего представления: соседями по подъезду оказалось семейство Семёна Ивановича и Варвары Николаевны Николаевых. Они на четвёртом, а мы - на первом этаже.По-настоящему довелось познакомиться с Семёном Ивановичем лишь с подачи моей мамы - Галины Филипповны (первый паленолог Института геологии ЯФСО АН СССР), знавшей его по работе в ЯФАНе: она сказала, что мной интересуется некий «Сомоготто», что желал бы встретиться, т.к. я прибыл из московской аспирантуры. А ему, ранее учившемуся в Ташкентском университете на востоковедном факультете, было любопытно узнать какие-то новости из жизни московских коллег - да и вообще просто по-настоящему познакомиться.В то время я испытывал дискомфорт: присутствовало ощущение невостребованности. Кафедра всеобщей истории Якутского университета без всяких объяснений отказала мне, «целевику», в трудоустройстве после прохождения аспирантуры в головном учреждении - ИВАН СССР. В самостийном Якутском госуниверситете мне сообщили: мол, вакансий нет и было бы славно, если бы ты, парень, пошёл "на все четыре стороны". Несмотря на хлопоты проф. Г.П. Башарина и синолога Е.С. Сидорова, - пришлось пребывать, т.с., в подвешенном состоянии. Помог зав. кафедрой В.Д. Михайлов:- Иди ко мне на кафедру философии. По странному стечению обстоятельств и приблизительно в то же время г-жа Валерия Викторовна Дуглас (в ту пору ответсекретарь журнала «Полярная звезда», ныне жительница Канады, г. Ванкувер), «под страшным секретом» показывала мне гранки одной статьи, подписанной странным именем «Сомоготто».
В статье, которая так и не была издана из-за давления «заинтересованных лиц», излагалась теория «вывернутой перчатки», про палеоазиатский полиэтнический автохтонный субстрат (эвены, эвенки, юкагиры, долгане и др.), который, чтобы уйти от фискальной политики России, в массовом порядке «записывался в якуты» в XVII в. И не от хорошей жизни, а чтобы избежать давления т.н. «классной системы» - ясачной политики Якутского воеводства. Статья произвела огромное впечатление: да как же он осмелился! Так что к встрече с таинственным «Сомоготто» был немножко подготовлен. Хотя, как впоследствии выяснилось, и не очень. И вот, когда мне сообщили, что таинственный «Сомоготто» - тот самый наш сосед Семён Иванович Николаев, коего ранее я многажды видел в нашем подъезде на протяжении многих лет, начиная с 70-х гг., то я был удивлён вдвойне. Если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе: вскоре, Семён Иванович, не дождавшись моего визита, сам пришёл в гости (что, кстати, лишний раз доказывает его демократичность и простоту в общении). Не просто красивый жест, а характеристика настоящей личности, для которой не существует барьеров и условностей. Мы здорово поговорили и поспорили обо всём. Конечно, я рассказывал ему об о Саурском (апрельском) перевороте 1978 г. в Афганистане, и последующих режимах Нур Мухаммада Тараки, Хафизуллы Амина, Бабрака Кармаля, Мухаммада Наджиба. Но это так, общий контекст. С.И. Сомоготто постепенно перевёл разговор на этнологию: пуштуны, хазарейцы, нуристанцы. Далее плавно подошли к этногенезу автохтонов Севера. Тогда-то непосредственно (из уст самого автора) довелось получить в пространных комментариях ошеломляющую информацию об оригинальной концепции, доказывающей местное происхождение якоцьцев (якутов). И не предполагалось, что всё это столь серьёзно и основательно. Не обладая специальной подготовкой по истории и этнологии региона, но преисполненный гордыней «всезнайства», я, было, пытался возражать, апеллируя к своим скудным сведениям, отсылками на авторитет академика А.П. Окладникова и прочих сторонников «южного происхождения»:- Семён Иванович, ну, что за вздор Вы мне внушаете! А как же знаменитая концепция о гулиганах-курыканах? А куда определите доводы А.П. Окладникова и его 1-й том «Истории ЯАССР»? А знаменитые Шишкинские пиктограммы? Сомоготто терпеливо разъяснял: - Иные всё ещё делают своим объектом неких «курыкан». Данный термин - лишь неверное прочтение А.П. Окладниковым орхонских «юч хори хан», которые фактически не читаются как «курыкан». Китайский термин «гулиган» также не прочитывается как «курыкан». Язык и местожительство «юч хори ханов» остались невыявленными. А что до шишкинских писанниц (наскальных рисунков в верховьях р.Лены), то и вообще нелепо выносить изображение иноплеменного всадника в качестве герба республики. В возражениях С.И. Сомоготто был несокрушим, подбрасывая всё новые ошеломляющие факты, доводы, аргументы. Было над чем призадуматься. Ведь специфика отечественного Северо-Востока являлась самой таинственной загадкой для этнологии, исторической географии всей Северной российской Евразии, и даже Америки.Стало ясно, что передо мной - автор новейшего направления, базирующегося также и на проблематике ландшафта, т.е. с учётом экстремальных природно-климатических условий, а следовательно, и особенностей хозяйства. В том-то и состояла вся закавыка. Любая этническая экспансия по вектору «Восток-Запад», а тем более «Юг-Север» должна предполагать специфические условия ландшафта для распространения этносов на той или иной территории.
Так, по крайней мере, учил Л.Н. Гумилев, статьи которого впервые приходилось читать в журнале «Природа» ещё в 70-х гг. Однако Лев Гумилёв никогда детально не занимался сибирской (а тем более суровой приполярной и арктической) проблематикой нашего экстремального ландшафта. У Гумилёва - при всей его эрудиции - имелась своя ниша - тюрки, Великая Степь. Кроме того, ещё в XVIII в. французский мыслитель Шарль Монтескьё основал теорию «географического детерминизма» - пусть и вульгарную по нынешним критериям, но достаточно привлекательную, имеющую шансы (при последующей доработке) получить выход на выявление фундаментальных закономерностей в самоорганизации и эволюции общества. Поиск этих закономерностей, выявление их, объяснил бы и внёс ясность в тайны и загадки древней, средневековой, новой и даже новейшей истории сибирских этносов, а также (и самое важное!) полиэтнических родо-племенных субстратов, населяющих обширные территории Сибири, всего необъятного Северо-Востока. В этом смысле аргументацию С.И. Сомоготто можно квалифицировать как логическое продолжение идей именитых предшественников (Ж. Бобен, Ш. Монтескьё, Г. Бокль, Ф. Ратцель, Э. Реклю, Э. Хантингтон, Л. Мечников, Л. Гумилев и др.), т.е. его концепция (в методологическом смысле) появилась хотя и не на пустом месте, но обладала потенциалом новизны. Таким образом, она, эта концепция, созвучна с традициями научных сообществ, является их неожиданным продолжением с элементами сенсационности. Северо-восточная специфика до исследований С.И. Николаева-Сомоготто во многом казалась несопоставимой с предшествующими авторитетными исследованиями и (специально подчеркиваю!) может по праву претендовать на первооткрывательский статус.Общинный строй народов Европы, Азии, Африки и Америки, описанный в классических работах (Ю. Мезер, Г.Л. Маурер, Г. Ганссен, Г. Брунер, А. Гакстгаузен, К. Бюхер, К. Ламрехт, К.Т. Инама - Штернегг, О. фон Гарке, Н.Д. Фюстель де Куланж, А.Э. Сэ, Л.Г. Морган, К. Маркс, Ф. Энгельс, Р.Г. фон Гнейст, Г.В. Плеханов, А.А. Богданов-Малиновский, Н.П. Павлов-Сильванский и многие др.) разительно отличается от социального строя сибирских народов, уникальное устройство родоплеменной специфики которых консервировалась, так сказать, Его величеством вечной мерзлотой и почему-то никогда не исследовалась в должной мере (если абстрагироваться от трудов историка аграрных отношений Г.П. Башарина). Не исследуются данная проблематика и поныне.Напротив, именно труды С.И. Сомоготто, хотя напрямую никогда и не затрагивали проблематику племенного состава и общинности (шире - социального строя) у северных народов (если перефразировать К.Маркса) могут в перспективе послужить «ключом к восточно-сибирскому небу», т.е. наметить подходы к дешифровке пресловутого АСП - «азиатского способа производства» («Asiatic mode of production») - с его восточно-сибирской реликтовой спецификой, погружение в которую способно прояснить особенности социального (родового) строя обитателей края.
