IV.
Мы уже говорили, что въ началѣ XVIII вѣка военное значеніе Якутска падаетъ, а вмѣстѣ съ этимъ падаетъ и значеніе его «острога», который является затѣмъ уже совершенно безполезнымъ въ виду твердаго водворенія въ краѣ гражданской власти.
Мы прослѣдили исторію основанія острога и постепеннаго преобразованія его въ крѣпость того вида, остатки которой дошли до насъ. Любопытно поэтому прослѣдить теперь, если можно, постепенное видоизмѣненіе какъ его самого, такъ и его обстановки вплоть до того состоянія, въ которомъ онъ находится въ настоящее время.
Исполнить эту задачу возможно до извѣстной степени съ помощью тѣхъ письменныхъ данныхъ, которыя дошли до насъ отъ самаго начала и средины XVIII столѣтія и отъ первой четверти XIX столѣтія, а также на основаніи оффиціальныхъ данныхъ о состояніи острога въ послѣдней четверти XIX вѣка, имѣющихся въ дѣлахъ Императорской Археологической Комиссіи.
Мы уже приводили показанія «Вѣдомости 1701 года» о внѣшней формѣ и состояніи острога на рубежѣ XVII и XVIII столѣтій, изъ которыхъ ясно видно, что въ 1698-мъ году Якутскій острогъ былъ, какъ и слѣдовало ожидать, еще въ полной исправности 1).
1) См. гл.II послѣ 21).
Та же вѣдомость даетъ намъ весьма любопытную опись орудій и оружія, хранившагося тамъ въ это время.
Вотъ эта опись:
«Да въ городѣ и острогѣ наряду: пушка мѣдная вѣсомъ 19 пуд.; пушка мѣдная вѣс. 17 пуд. 20 фунт., ядромъ въ 4 фунта; пушка мѣдная вѣс. 11 пуд; пушка мѣдная вѣс. 11 пуд безъ четв.; пушка мѣдная ядромъ въ пол.-4 фунта; пушка мѣдная полковая ядромъ въ 3 фунта безъ 1/4; пушка мѣдная у ушей попорчена и роздута, ядромъ фунтъ съ 1/4, и та пушка, по сказкѣ приказные избы старыхъ подьячихъ и Якуцкихъ людей старожиловъ, привезена въ Якуцкой въ прошломъ во 154 г. попорчена и роздута и нынѣ стрѣлять изъ нее невозможно, а починить въ Якуцкомъ некому; а тѣ 7 пушекъ въ станкахъ на колесахъ, да къ темъ пушкамъ 300 ядеръ желѣзныхъ и каменныхъ; - 16 пищалей гладкихъ Московской присылки, въ томъ числѣ 7 пищалей попорчены; 4 пищали гладкихъ Московской же присылки, 97 мушкетовъ съ замками, въ томъ числѣ 15 мушкетовъ безъ замковъ, и у тѣхъ мушкетовъ замки попорчены и стрѣлять изъ нихъ невозможно, а починить въ Якуцкомъ некому; карабинишко выстрѣлокъ; 5 обрывковъ пищальныхъ; 3 знамени тафтяныхъ и дорогильныхъ; 3 сабли старыхъ съ ножнами плохими; 6 пансырей колесчатыхъ старыхъ плохихъ; однѣ наручишки желѣзные плохіе; 6 шишаковъ старыхъ плохихъ; 4 барабана плохихъ.
Зелейные казны: въ 5 бочкахъ, да въ лагунѣ 33 пуд. 24 фун. съ 1/2 фун. пороху пушечнаго и ручного, опричъ бочекъ и лагуна; 170 пуд. 4 фун. свинцу».
Шестьдесятъ два года спустя мы видимъ, что внѣшность Якутскаго острога уже значительно измѣнилась. Изъ приведеннаго нами выше свидѣтельства «Росписного списка 1759 года» явствуетъ 2), что въ это время «рубленый городъ» сталъ ветхимъ, и кромѣ того часть его была замѣнена «рубленымъ въ лапу (?) заборомъ» и «двумя каменными стѣнами». Всё это несомнѣнно показываетъ, что въ половинѣ XVIII вѣка «острогъ» утратилъ свое значеніе, но за то взяла перевѣсъ «Канцелярія», какъ гражданское учрежденіе, и работа перьевъ и бумаги смѣнила дѣло брони и пищалей.
2) См. гл.II послѣ 26).
Относящійся къ этому времени «Списокъ 1759 года» даетъ полную картину всего того, что находилось въ острогѣ, и даже того, что было внутри самыхъ зданій. Эти бытовыя подробности крайне любопытны: онѣ такъ жизненны и такъ характерны для своего времени, что мы считаемъ нужнымъ привести ихъ здѣсь полностью.
«Въ томъ же городѣ, говоритъ «Росписной списокъ 1759 года», въ городовой стѣнѣ отъ проѣзжихъ воротъ канцелярія; при ней сѣни и кладовая сборной ясашной и денежной казнѣ палата каменная, да при той же канцеляріи придѣлана судейская деревянная съ перерубомъ.
Въ судейской канцеляріи св. образовъ: Деисусъ съ окладомъ и съ гривенками сребренными въ деревянныхъ рамахъ; образъ Николая чуд. въ кіотѣ, окладъ риза небольшая сребренными (?) подъ золотомъ.
Да объявленныхъ въ прошломъ 754 г. отъ Якуцкой таможни св. иконъ: образъ Распятіе Господне въ рамахъ, вѣнецъ и гривна сребреные; обр. Пресв. Б-цы окладъ сребренной подъ золотомъ; обр. Казанскіе Б-цы вѣнецъ и гривна сребреные; обр. Спасителя Господа Бога и Спаса нашего Іисуса Христа, вѣнецъ и гривна сребреныя безъ позолоты; обр. архистр. Божія Михаила, да верх. ап. Петра и Павла, вѣнецъ и гривна сребреные; обр. Николая чуд. Мирликійскихъ, окладъ, вѣнецъ и гривна сребреные подъ золотомъ; обр. Прокопія и Іоанна Великоустюжскихъ чуд. вѣнцы на нихъ сребреные; обр. Іакова Персянина, вѣнецъ сребреной подъ золотомъ; обр. Нерукотвореннаго Спасителя Господа Бога и Спаса нашего Іисуса Христа, вѣнецъ и гривна сребреные въ кіотѣ; обр. Николая чуд. безъ окладу; у тѣхъ образовъ 2 лампады мѣдные, въ томъ числѣ одна жестяная на сапочкахъ (?) желѣзныхъ съ кистьми; обр. Пресв. Б-цы во имя Казанскія на холстѣ съ рамами, при немъ пелена кругомъ красной штофи, средина голубой голи, крестъ прозументу золотнаго.
2 патрета ветхихъ въ однѣхъ деревянныхъ рамахъ рисованіе по холсту, блаженныя и вѣчной славы достойныя памяти гос. имп. Петра I-го и гос. имп-цы Екатерины Алексѣевны.
Столъ судейской, на немъ сукна краснаго 3 аршина съ половиною; на томъ же столѣ для покрыванія зерцала китайки красной нелощеной 3 аршина 3 чети; чернилица настольная оловянная большая; колокольчикъ мѣдной позывной; - столъ съ приписью подьячаго, на немъ сукна краснаго 2 арш. 2 верш.; сукна жъ краснаго ветхаго 4 арш. 13 верш.; - ящикъ въ немъ ея и. в. сребреныхъ печатей 2: одна гор. Якуцка воевоцкой канцеляріи, другая Якуцкой таможни; въ томъ же ящикѣ содержится вышеписанной кладовой казенной полаты 3 ключа, пороховаго подвала 2 ключа; - зерцало новое на сдѣланномъ троеуголкѣ подъ олифою, по бокамъ рамы вызолоченные сдѣланные въ бытность коллежскаго ассесора и Якуцкаго воеводы Уара Еропкина въ 754 г., на немъ настольныхъ 3 указа писанные гладью: первой 722 г. апрѣля 17, 724 г. генваря 21, 22 чиселъ, на верху того зерцала на 1-й сторонѣ образы Бориса и Глѣба, на другой - Николая чуд., на 3-й - Деисусъ; оные указы въ рамахъ на верху орелъ мѣдной, и оной орелъ вызолоченъ.
Соборное уложенье ветхое Московской печати, состоявшееся 7151 г. генваря 7 д.; - копія съ таможенныхъ и кабацкихъ 207 г. ноября 12 д. статей въ переплетѣ и оклейкѣ... ; Генеральный регламентъ, да военной уставъ съ процессами и съ пріуготовленіемъ къ маршу, полученные ноября 30 д. 758 г. при указѣ изъ Иркуцкой губ. канцеляріи въ одной книгѣ».
Мы сдѣлали значительное сокращеніе въ этомъ перечнѣ дѣлъ, ибо это всё печатные документы XVIII вѣка, представляющіе собою весьма мало любопытнаго, въ родѣ «Печатной инструкціи Канцеляріи конфискаціи 730 года» или «Копіи съ Камеръ-Коллежскаго регламента безъ закрепы, въ которомъ 8 пункта не вписано» и т. п.
Но затѣмъ продолженіе описи, касающееся предметовъ домашняго обихода, опять полно интереса.
Вотъ оно:
«Ковшъ мѣдной обжигальной винной и при томъ клеймо желѣзное; - 5 подсвешниковъ мѣдныхъ, въ томъ числѣ 2 большихъ; двои щипцы - одни мѣдные, другіе желѣзные.
Въ оной судейской 7 окончинъ слудяныхъ, въ томъ числѣ 3 окончины обиты бѣлымъ желѣзомъ, а 4 простыхъ шитыхъ.
Въ перерубѣ подьяческой камерѣ св. образовъ: образъ Спасителевъ, вѣнецъ и гривна сребреные подъ золотомъ; обр. Николая чуд., окладъ по полямъ, вѣнецъ и гривна сребреные подъ золотомъ; обр. Богоматери, вѣнецъ и гривна подъ золотомъ; обр. Спасителевъ Нерукотворенной; обр. Ангела хранителя.
По подьяческимъ столамъ подсвѣшниковъ желѣзныхъ 12; шипцовъ желѣзныхъ 4.
Въ ономъ же перерубѣ 6 окончинъ слюденыхъ ветхихъ. Въ каменной подьяческой полате: образъ Николая чуд. въ створахъ, окладъ по полямъ, вѣнецъ и гривна сребреные; обр. Николая чуд. съ житіемъ; 2 обр. въ томъ числѣ одинъ Казанскія Б-цы, другой Николая чуд. и прочихъ святыхъ; обр. Николая чуд.; обр. св. муч. Кирика и Улиты; распятіе литое изъ олова небольшое; обр. Петра ап. на полотнѣ; обр. Входа во Ерусалимъ, писанъ на полотнѣ, обои въ рамахъ. Во оной же каменной по повытьямъ желѣзныхъ подсвѣшниковъ 12, въ томъ числѣ одинъ двойной; шипцовъ желѣзныхъ трои; 8 окончинъ слюденыхъ ветхихъ.
Надъ дверьми сѣней образъ Спасителевъ Нерукотворенной за слюдою, пелена по краямъ красной камки, въ срединѣ отласъ черной, крестъ на томъ отласе изъ позументу золотого, подкладъ китайки лазоревой, лампада мѣди красной луженой съ кистью шелковой; - у тѣхъ сѣней однѣ двери желѣзныя, другія деревянныя».
Покончивъ съ внутреннимъ содержаніемъ «канцеляріи», «Списокъ» переходитъ къ другимъ зданіямъ острога.
У кладовой палаты 2 окна съ затворами желѣзными, съ вонной стороны двери желѣзныя, внутри двери решетчеты деревянны; надъ дверьми той палаты образъ Богоматери Всѣхъ скорбящихъ, при немъ 3 вѣнца сребреные подъ золотомъ.
Въ томъ же городѣ казенной воевоцкой домъ деревянной ветхой, а въ томъ домѣ строенія 3 горницы небольшія; при нихъ 10 окончинъ слюдяныхъ; въ той же стопѣ мелкихъ избъ 4, въ томъ числѣ одна малая, въ нихъ никакихъ окончинъ не имѣется; оной домъ крытъ тесомъ, кругомъ крышка съ перилами.
Позади того двора поварная изба, вторая людская. Въ томъ же городѣ Щетная изба; въ ней образъ св. пророка Іоанна Предтечи обр. разныхъ ликъ мѣдной въ створахъ; - въ сѣняхъ чуланъ.
Караульная изба съ перерубомъ, а въ перерубѣ казенка; въ нихъ 2 печи, у нихъ задвижки желѣзныя; образъ Богоматери Знаменія поновленное, вѣнцы и гривенки сребреные въ створѣ; обр. Николая чуд. поновленной же, вѣнецъ и гривна сребряные въ створахъ.
Подлѣ караулки надъ проѣзжими воротами въ городовой крѣпости образъ Нерукотворенной, на другой сторонѣ образъ Ангела хранителя.
Кладовыхъ 4 анбара ветхіе, крышки новыя построены въ бытность полковника Жеребятникова, въ томъ числѣ 3 съ перилами».
Далѣе слѣдуетъ описаніе внѣшней ограды или собственно «острога», которое мы уже приводили 3), а потому мы его пропускаемъ и переходимъ прямо къ описи образовъ и другихъ принадлежностей, находившихся на башняхъ.
3) См. гл.II послѣ 26).
«Изъ оныхъ на передней башнѣ къ базару, говоритъ «Списокъ», Нерукотворенной Спасителевъ мѣстной образъ, убрусъ камки краской, пелена по краямъ алой, въ срединѣ желтой камки, крестъ изъ позументу золотнаго; - при томъ же образѣ на особливыхъ цкахъ образа Богоматери и Іоанна Крестителя, при нихъ 3 лампады мѣдныхъ; - а на другой городовой сторонѣ образъ мѣстной Богоматери Живоносной Источницы, пелена камка желтой ветхая, въ срединѣ крестъ позументу золотнаго, ветхая жъ лампада жестяная; - у оной же башни въ воротахъ 2 засова желѣзныхъ и для запиранія 2 замка съ ключами, а одинъ большой, а у задней проѣзжей башни одинъ засовъ желѣзной съ замкомъ и съ ключемъ».
Затѣмъ «Списокъ» снова обращается къ другимъ зданіямъ.
«Возлѣ оной башни караулка, въ ней чуланъ съ печью; 4 амбара кладовыхъ, 2 угольныхъ; - одна кузница, въ ней 2 горна; одна наковальня, двое мѣхи.
Да сдѣланный въ бытность воеводы полковника Жеребятникова тюремныхъ 2 избы съ перерубами, въ нихъ 4 печи, кругомъ ихъ стоячій новой острогъ.
Сверхъ того, внѣ того острогу стоящая одна изба съ перерубомъ пустая, которая перевезена для постройки щетной внутрь города.
Въ вышеписанной судейской каморѣ объявленныхъ изъ Якуцкой таможни 6 гирь мѣдныхъ вѣсомъ 2 пуда, цѣна 40 руб.; - въ судейской же каморѣ въ особливомъ ящикѣ содержатся за печатью присутствующаго нѣкоторыя секретныя дѣла.
Соленые верхніе магазеи при берегу Лены рѣки числомъ 7 анбаровъ, кругомъ ограда стоящая ветхая, за оградою караулки съ перерубомъ; нижніе позадь Спаскаго монастыря въ полѣ числомъ 17 анбаровъ, кругомъ ограда лежачая, за оградою одинъ анбаръ, всего 18.
Аршинъ для мѣру рекрутъ за печатью Иркуцкой канцеляріи за скрѣпою г-на генералъ-маіора Вульфа.
Цейхаузъ выкладенъ изъ кирпича, въ которомъ содержится казенной порохъ и свинецъ и прочее» 4).
4) Ib., стр. 130.
Таково было состояніе Якутскаго острога въ половинѣ XVIII вѣка. Здѣсь нельзя обойти молчаніемъ того факта, что опись зданій, которую намъ даетъ «Списокъ» 1759 года, и перечень ихъ у Витзена (табл.II, рис.2) довольно близко сходятся между собой.
Отсюда мы заключаемъ, что у Витзена было подъ руками хорошее описаніе Якутска, но не было вѣрнаго его изображенія, или онъ почему-то не довѣрялъ Ремезову, чертежъ котораго, какъ надо думать, у него былъ. Трудно себѣ представить, чтобъ онъ не имѣлъ Ремезовскихъ чертежей Якутска и Верхотурья, когда у него были все остальные. Или, быть можетъ, художникъ - голландецъ въ нихъ просто не разобрался по ихъ необычности и сложности, которая, какъ мы видѣли, можетъ быть выяснена только съ помощью историческихъ данныхъ.
Дальнѣйшія свѣдѣнія о судьбѣ Якутскаго острога идутъ, повидимому, съ большими перерывами. Послѣ «Росписного списка 1759 года» письменныя извѣстія, какъ кажется, прекращаются вплоть до первой четверти ХІХ-го столѣтія, когда объ немъ писалъ Словцовъ, видѣвшій его въ 1815 году 5). Оцѣнку сообщаемыхъ имъ свѣдѣній мы уже дали. Вскорѣ послѣ Словцова описываетъ Якутскій острогъ Щукинъ, давшій намъ впервые вполнѣ наглядное представленіе объ «устройствѣ» его стѣнъ. Мы уже воспользовались его данными, относящимися къ этому вопросу (прим.16) к гл.II). Приведемъ теперь его слова, касающіяся «состоянія» острога и его зданій въ 30-хъ годахъ XIX вѣка.
5) См. у него прим. 15) к гл.II.
«Изъ старинныхъ строеній, говоритъ онъ, существуютъ три анбара: въ одномъ изъ нихъ, гдѣ прежде, какъ примѣтно по множеству спицъ, вбитыхъ въ стѣны, хранилась мягкая рухлядь, помѣщенъ теперь Архивъ. Кромѣ этихъ анбаровъ, есть еще каменный домъ, построенный, какъ гласитъ надпись надъ дверями, въ царствованіе Петра I-го, въ 1707 году, при Стольникахъ и Воеводахъ Шишкиныхъ. Въ немъ помѣщено Уѣздное Казначейство. Отъ воеводскаго дома остались однѣ только кучи кирпича.
Любопытный, осматривая остатки стѣнъ и башни, найдетъ ихъ разстрѣлянными пулями и дробью; это поведетъ его къ догадкамъ, не выдержала ли когда-нибудь крѣпость осады; или не была ли взята Якутами и выручена Русскими. Вотъ развязка: каждый житель Якутска, купивши винтовку или дробовикъ, идетъ пробовать оружіе свое за крѣпость и стрѣляетъ въ стѣну: такимъ образомъ, въ продолженіе нѣсколькихъ десятковъ лѣтъ стѣна унизалась пулями и дробью.
Изъ стариннаго оружія не осталось въ крѣпости ни одной вещи: мѣдныя пушки проданы въ монастырь и употреблены въ колокола; прочее отправлено въ Охотскій портъ, или распродано. Нѣкоторые изъ здѣшнихъ жителей показывали мнѣ патроны, набитые звѣриными и птичьими когтями. Вѣроятно, по недостатку въ свинцѣ, казаки стрѣляли и когтями.
Мнѣ сказывали, что на воротахъ крѣпости, и теперь еще стоящихъ, была гдѣ-то на столбѣ надпись, означающая, когда и кѣмъ построена Якутская крѣпость; но я тщетно искалъ любопытную надпись: вѣроятно бревно съ историческимъ свидѣтельствомъ нѣсколько дней согрѣвало избу здѣшняго жителя, а можетъ быть, ушло и на постройку клуба. Извѣстно только, что крѣпость заложена въ день Бориса и Глѣба, потому что въ этотъ день бывалъ прежде крестный ходъ около нея» 6).
Послѣ извѣстій Щукина снова поступаетъ перерывъ вплоть до присылки въ 1870-мъ году чертежей по приказанію Министра В.Д. при отношеніи Якутскаго Областнаго Управленія, гдѣ, какъ мы уже говорили 6), было сказано, что остатки острога «находятся въ полуразрушенномъ видѣ: мѣръ же къ сохраненію и исправному содержанію съ самаго основанія оныхъ принимаемо не было, а потому и особаго описанія здѣсь не прилагается» 7).
6) Н. Щукинъ. Поѣздка въ Якутскъ. 1844 г. Стр. 199, 200 и 201.
7) См. посл. прим 6) к гл.II
Съ этого времени эти «остатки» начинаютъ составлять предметъ самыхъ непріятныхъ заботъ для мѣстнаго губернскаго начальства. Оно находилось въ этомъ случаѣ, буквально, въ безысходномъ положеніи: съ одной стороны нужно было, въ силу требованій Строительнаго Устава, поддерживать ихъ, какъ древнее зданіе, а съ другой стороны средствъ на это не было никакихъ. Поэтому нельзя и обвинять мѣстныя власти за ихъ горячее желаніе поскорѣй сломать уцелѣвшія башни и стѣны древняго острога, чтобы разъ навсегда вывести себя изъ затруднительнаго положенія, ибо острогъ этотъ дѣйствительно находился въ очень неприглядномъ состояніи. Вотъ что писалъ объ немъ Министру В.Д. Якутскѣ губернаторъ спустя семь лѣтъ послѣ представленія чертежей, т. е. въ 1877 году:
«Находящіяся въ городѣ Якутскѣ четыре старинныя деревянныя башни, оставшіяся отъ бывшаго укрѣпленія, пришли въ разрушеніе. Для поддержанія и исправленія этой древности я обращался въ Якутскую Городскую Управу, которая донесла мнѣ, что городъ Якутскъ не имѣетъ средствъ на исправленіе и поддержаніе помянутыхъ башенъ, а потому и на основаніи 183 ст. 1 ч. XII т. Уст. Строит. по продолженію 1863 года, просить потребную на это исправленіе сумму отнести на счетъ казны.
Вслѣдствіе сего, я поручилъ особой Коммиссіи освидѣтельствовать эти башни на предметъ ходатайства о поддержаніи ихъ.
Нынѣ названная Коммиссія представила ко мнѣ актъ, составленный 18 іюля сего года, изъ котораго видно, что башни эти, построенныя изъ дерева съ досчатыми кровлями, а эти послѣднія отъ времени совершенно разрушились, доски по большей части сгнили и спали, а потому и стѣны самыхъ башенъ гніютъ и разрушаются. Галлереи при башняхъ находятся совершенно безъ крышъ; двѣ башни, у коихъ нижніе вѣнцы сгнили, съ одной стороны наклонились и при большомъ вѣтрѣ угрожаютъ паденіемъ; у двухъ балконовъ, находящихся при башнѣ, не достаетъ стоекъ, а двѣ верхнія терассы двухъ башенъ въ очень ветхомъ состояніи. Для предупрежденія несчастныхъ случаевъ, могущихъ произойти отъ паденія бревенъ изъ галлерей, терассъ, досокъ съ крышъ, а также и отъ самихъ наклонившихся башенъ, при могущей случиться бурѣ, - слѣдуетъ кругомъ башенъ, на разстояніи 10-ти саженъ, построить барьеры, такъ, чтобы не могли приближаться къ нимъ люди и скотъ: барьеры построить въ два бруса, на протяженіи 250 саженъ, и подъ балконы башенъ подвести новыя стойки. Стоимость этихъ работъ обойдется около 600 рублей серебромъ.
А какъ нынѣ башни эти до такой степени пришли въ ветхость, что не возможно даже произвести ремонтировку ихъ, что и видно изъ прописаннаго акта, то и самую постройку барьера слѣдуетъ признать излишнимъ расходомъ казны, какъ не достигающимъ цѣли сохраненія башенъ. Въ виду выше изложеннаго состоянія башенъ, не имѣющихъ никакого значенія въ архитектурномъ отношеніи, имѣю честь почтительнѣйше просить разрѣшенія продать на сносъ находящіяся въ Якутскѣ и пришедшія въ разрушеніе четыре старыя деревянныя башни, и вырученныя отъ продажи деньги обратить по принадлежности въ казну 8)».
8) См. Архивное дѣло Х-го Д-та М.В.Д. 1877-79 гг., №607-№105. Представленіе Якутскаго губернатора отъ 9-го сентября 1877 года за № 2674.
Вслѣдствіе этого представленія Министромъ В.Д. было запрошено заключеніе Иркутскаго генералъ - губернатора съ просьбою прислать историческую справку объ Якутскомъ острогѣ.
Генералъ-губернаторъ отвѣтилъ ссылкой на статью Иркутскихъ Епархіальныхъ Вѣдомостей 1873 года, о которой мы уже говорили 9), и присоединился къ мнѣнію Якутскаго губернатора, давъ слѣдующее заключеніе по этому вопросу: «Къ сему считаю долгомъ присовокупить, что такъ какъ по заявленію Якутскаго Гражданскаго Губернатора упомянутыя башни невозможно поддерживать и онѣ не имѣютъ никакого значенія въ архитектурномъ отношеніи, то, согласно съ его мнѣніемъ, я полагалъ бы продать эти башни на сносъ» 10).
9) См. 19) гл.II.
10) См. указъ, дѣло, отношеніе Иркутскаго генералъ-губернатора отъ 14-го сентября 1878 г. за № 1528.
Къ счастью, эти предположенія не успѣли почему-то осуществиться и дѣло затихло еще на двѣнадцать лѣтъ.
Но шесть съ половиною лѣтъ тому назадъ Якутскій губернаторъ вошелъ съ новымъ ходатайствомъ въ Императорскую Археологическую Комиссію о сломкѣ стѣнъ и башенъ стараго острога, причемъ сообщилъ такія свѣдѣнія о немъ, на основаніи которыхъ слѣдуетъ заключить, что состояніе его въ это время значительно ухудшилось противъ прежняго. Вотъ что писалъ онъ:
«Въ городѣ Якутскѣ имѣется остатокъ древней крѣпости - четыре полуразрушенныя башни, фотографическіе снимки коихъ въ трехъ экземплярахъ и описаніе представлены при отношеніи Статистическаго Комитета отъ 22 декабря 1887 года за № 162. Пока эти башни находились за городомъ и представляли изъ себя менѣе опасности, мѣстная администрація не возбуждала ходатайства о сносѣ ихъ. Нынѣ же, когда городъ расширился и башни оказались стоящими вблизи самыхъ строеній собора, казначейства, вновь выстроеннаго областного правленія и зданій частныхъ лицъ, эти остатки древности угрожаютъ не только своимъ паденіемъ, но и представляютъ изъ себя наибольшую опасность въ пожарномъ отношеніи, почему и представляется необходимымъ снести ихъ.
Принимая во вниманіе, что о башняхъ этихъ сообщалось Академіи Художествъ и онѣ, какъ остатокъ старины, находятся въ вѣдѣнія Археологической Коммиссіи, я не беру на себя смѣлость отдать городскому управленію распоряженіе о сносѣ ихъ, не испросивъ на это предварительнаго разрѣшенія Коммиссіи.
При этомъ докладываю, что башни эти, не будучи ремонтируемы десятки лѣтъ, сами собою пришли въ состояніе развалинъ и потеряли тотъ видъ древности, ради котораго стоило-бы ихъ поддерживать, грозятъ, помимо пожара, опасностью для проходящихъ, большинство лѣса расхищено на топливо, а внутри ихъ накопились кучи навоза и мусора, которые служатъ источникомъ заразы и зловонія; у города же нѣтъ средствъ ни поддерживать, ни окарауливать ихъ.
Въ сихъ соображеніяхъ и принимая во вниманіе ходатайство Преосвященнаго Никанора, Епископа Якутскаго и Вилюйскаго, отношеніями отъ 29 апрѣля и 15 Іюня сего года, за №№ 2508 и 3166, о разрѣшенія поставить каменную видоподобную башнѣ часовню тамъ, гдѣ теперь находится центральная, угрожающая паденіемъ, башня, я имѣю честь покорнѣйше просить Коммиссію, въ виду опасности, которую представляютъ всё четыре башни, не отказать увѣдомить меня въ самомъ непродолжительномъ времени, не встрѣчается ли препятствій къ сносу ихъ и постановкѣ, согласно ходатайству мѣстнаго Преосвященнаго, въ память этой старины часовни» 11).
11) См. дѣло Императорской Археологической Коммиссіи № 246-й, 1900 года. Отношеніе Якутскаго губернатора отъ 14-го октября 1900 года за № 157.
Отвѣтъ Императорской Археологической Коммиссіи будетъ виденъ изъ дальнѣйшей переписки, а потому мы на немъ пока не останавливаемся. Но въ дѣлахъ Коммиссіи есть еще переписка Якутскаго губернатора съ мѣстнымъ епископомъ по вопросу о сохраненія остатковъ острога. Такъ какъ она имѣетъ значеніе въ дальнѣйшей судьбѣ памятника, то мы полагаемъ необходимымъ её здѣсь привести.
Вотъ что писалъ владыкѣ въ 1904-мъ году губернаторъ:
«Ваше Преосвященство отношеніемъ отъ 11 іюля 1902 г. за № 4050 изволили сообщить, что разборка и перестройка остатковъ древняго Якутскаго города (башенъ - остатковъ крѣпости) для Васъ является совершенно невозможнымъ, при условіи соблюденія всѣхъ требованій, предъявленныхъ Императорской Археологической Коммиссіей, по недостатку средствъ. Далѣе Вами было указано, что безъ особаго разрѣшенія высшаго начальства и впредь до изысканія средствъ къ разборкѣ башенъ Вы приступить не можете.
Вашему Преосвященству угодно было принять упомянутые выше остатки, какъ древній памятникъ старины (покореніе Сибири) подъ свое покровительство.
Находя невозможнымъ оставить башни со стѣнами въ ихъ настоящемъ видѣ, по причинамъ, изложеннымъ Вашему Преосвященству еще бывшимъ Губернаторомъ въ 1902 г. за № 464, и предполагая возможнымъ снести ихъ, выполнивъ предъявленныя для сего условія Императорской Археологической Коммиссіей, тѣмъ не менѣе я останавливаюсь передъ этимъ въ виду нахожденій башенъ въ Вашемъ вѣдѣніи. Ввиду изложеннаго, я имѣю честь просить Ваше Преосвященство не отказать увѣдомить меня, изысканы ли къ настоящему времени средства для разборки и перестройки, указанныхъ выше, остатковъ древности Якутска, и въ отрицательномъ случаѣ, покорнѣйше прошу сообщить, не встрѣчается ли препятствій съ Вашей стороны къ сносу ихъ» 12).
12) См. ibidem. Отношеніе Якутскаго губернатора отъ 29-го апрѣля 1904 года за № 6801.
Въ отвѣтѣ своемъ преосвященный Никаноръ, хотя и отказался по неимѣнію средствъ отъ поддержанія остатковъ острога, тѣмъ не менѣе явился ревностнымъ защитникомъ старины и высказалъ такія сужденія, которыя заслуживаютъ самого горячаго сочувствія.
«По сношеніи моемъ съ мѣстнымъ Гражданскимъ Начальствомъ, - писалъ онъ въ отвѣтъ губернатору, - Городскимъ и Казачьимъ Управленіемъ, а также не безъ соглашенія съ нѣкоторыми изъ прочихъ лицъ мѣстнаго общества, упомянутые памятники Сибирской старины переданы въ вѣдѣніе Епархіальнаго Начальства. Какъ иниціаторъ этой передачи, я руководился, при этомъ, тѣми соображеніями, что: а) всякій памятникъ старины, безусловно, долженъ бережно храниться и предохраняться отъ разрушенія, въ приличномъ, при томъ, видѣ; б) упомянутые Якутскіе памятники не только не оберегались въ надлежащемъ ихъ видѣ, но, не имѣя, повидимому, никакого о нихъ попечителя и покровителя, даже расхищались (частями)».
Высказавъ эти соображенія, преосвященный въ третьемъ пунктѣ в сообщаетъ, что онъ не имѣетъ тѣхъ средствъ, на которыя разсчитывалъ прежде, и продолжаетъ свой отвѣтъ слѣдующимъ образомъ:
«За вычетомъ же 3-го изъ вышеуказанныхъ соображеній (а, б и в), я нахожу, что памятники могутъ состоять также и въ вѣдѣніи органовъ городскаго управленія или Казачьяго Войска или Статистическаго Комитета или Музея или, вообще, въ вѣдѣніи Гражданскаго Начальства и Археологическаго Общества. Посему я совершенно нынѣ отказываюсь отъ главнаго, единоличнаго и непосредственнаго завѣдыванія памятниками. О чёмъ не премину сообщить и Археологическому Обществу.
Что касается препятствій къ разбору и сноскѣ, или перестройкѣ и переноскѣ остатковъ старой деревянной крѣпости, то лично, съ своей стороны, я таковыхъ препятствій имѣть не могу и не имѣю.
Но при этомъ прошу позволенія высказать слѣдующее;
1. Не выяснено, - предполагаемый къ разбору и перестройкѣ башни и стѣны, состоя въ вѣдѣніи мѣстнаго Начальства, чью, по матеріалу своему, составляютъ имущественную собственность.
2. Главнымъ мотивомъ къ снесенію памятниковъ, повидимому, служитъ предполагаемая отъ нихъ опасность въ пожарномъ отношеніи. Но такъ какъ въ старомъ сооруженіи никакой нѣтъ топки, а таковая есть въ сосѣднихъ частныхъ, позднѣйшаго, чѣмъ башни, строенія, зданіяхъ и такъ какъ вблизи церковнаго и всякаго, болѣе или менѣе важнаго, казеннаго вооруженія, во избѣжаніе опасности ему въ пожарномъ и др. отношеніяхъ, едва ли законно строить частныя зданія, - то нельзя ли считать отвѣтственными въ явившейся пожарной опасности не строителей древняго государственнаго сооруженія, а строителей позднѣйшихъ, близкихъ къ нему, жилыхъ домовъ.
3. Въ случаѣ рѣшенія оставить часть памятниковъ едва - ли цѣлесообразнѣе предпочтеніе одиноко стоящей башни, такъ какъ она стоить очень сиротливо и посреди главной площади, не на границѣ.
Высказанное личное мнѣніе покорнѣйше прошу принять не какъ препятствіе къ предполагаемому предпріятію, поставляемое главнымъ блюстителемъ цѣлости памятниковъ, отъ чего я категорически отказался, а какъ частное мнѣніе любителя старины» 13).
13) См. ibid. Отношеніе епископа Якутскаго и Вилюйскаго отъ 30-го апрѣля 1904 года за № 461.
По полученіи отвѣта Коммиссіи Якутскій губернаторъ вошелъ къ ней съ новымъ представленіемъ въ томъ-же 1904-мъ году. Представленіе это весьма важно для исторіи памятника въ томъ отношеніи, что выясняетъ происхожденіе модели, хранящейся въ Императорской Археологической Коммиссіи, а равнымъ образомъ обсуждаетъ тѣ мѣры, которыя необходимы для того, чтобы закрѣпить всё его формы хотя бы на бумагѣ, въ видѣ чертежей.
«По поводу возбужденнаго вопроса, писалъ губернаторъ, о необходимости сноса остатковъ деревянной крѣпости г. Якутска, Археологическая Коммиссія сообщила, что разрѣшаетъ разборку ихъ, если въ распоряженіи мѣстной власти не имѣется рѣшительно никакихъ способовъ къ ремонту сооруженія; при этомъ потребовала выполненія слѣдующихъ условій:
1) Всѣмъ остаткамъ крѣпости должна быть изготовлена подъ наблюденіемъ архитектора точная деревянная модель, 3-4 аршина длины.
2) Должно быть составлено подробное техническое описаніе стѣны съ башнями и изготовленъ ея планъ со всѣми архитектурными деталями.
3) Должны быть изготовлены новые фотографическіе снимки въ большемъ масштабѣ.
Кромѣ того, Археологическая Комиссія желала удостовѣриться, нельзя ли перенести нѣкоторыя башни на другое мѣсто и дать имъ какое-нибудь практическое назначеніе, какъ напримѣръ отдѣлать подъ часовню.
Поддерживая вышеупомянутое ходатайство о необходимости сноса остатковъ крѣпости, имѣю честь сообщить, что за отсутствіемъ какихъ-либо средствъ у мѣстной власти для охраненія ихъ отъ растаскиванія жителями, для содержанія въ порядкѣ и въ хорошихъ санитарныхъ условіяхъ, для укрѣпленія частей, грозящихъ въ настоящее время опасностью для проходящихъ въ случаяхъ ихъ обвала, я пришелъ къ тому заключенію, что откладывать долѣе вопросъ о сломкѣ совершенно невозможно.
Въ 1901 году епископъ Якутскій и Вилюйскій возбудилъ ходатайство о передачѣ остатковъ древности въ его вѣдѣніе, для сохраненія хотя части этихъ памятниковъ. Ходатайство это было удовлетворено и башни были переданы по акту въ вѣдѣніе Его Преосвященства, при чемъ ему была препровождена и копія отношенія Археологической Комиссіи отъ 19-го декабря за № 1866 для выполненія условій, содержащихся въ этомъ отношеніи, на тотъ случай, если бы духовное вѣдомство признало нужнымъ разобрать башни. До настоящаго времени Его Преосвященство не принималъ рѣшительно никакихъ мѣръ по сохраненію, разборкѣ или переноскѣ сооруженій, и они продолжали не только разрушаться, никѣмъ не поддерживаемыя, но растаскиваться жителями на дрова. Кромѣ того, за это время скопилось внутри башенъ и стѣнъ значительное количество нечистотъ, такъ что они могутъ послужить источникомъ заразы.
30 Апрѣля 1904 года Его Преосвященство извѣстилъ меня за № 461, что онъ совершенно отказывается отъ завѣдыванія памятниками, за неимѣніемъ средствъ, и что препятствій не встрѣчаетъ къ разборкѣ и сноскѣ ихъ.
Относительно предъявленныхъ Археологической Комиссіей трехъ требованій имѣю честь сообщить:
1) Модели исполнены и будутъ одновременно высланы почтой. По заключенію и.об. областного инженера, онѣ по наружному виду вполнѣ воспроизводятъ дѣйствительность. Къ числу недостатковъ въ моделяхъ слѣдуетъ отнести слишкомъ малые размѣры ихъ, а потому и несоблюденіе нѣкоторыхъ деталей. Кромѣ того всѣ стѣны выполнены строго вертикальными, съ плотно пригнанными крышами, тогда какъ въ натурѣ они отклонились отъ вертикали. Модели эти исполнены однимъ изъ лучшихъ мастеровъ, который въ настоящее время уѣхалъ изъ Якутска. Лучшей модели, по мнѣнію областного инженера, невозможно сдѣлать руками якутскихъ мастеровъ, а потому придется или совершенно отказаться отъ мысли имѣть лучшую модель, или удовольствоваться имѣющейся.
2) Въ виду того, что модели могутъ не удовлетворить желаній Археологической Комиссіи, то:
а) будутъ исполнены детальные чертежи всѣхъ отдѣльныхъ соединеній и частей, подробные планы и разрѣзы;
б) сняты фотографіи
и с) сдѣлано подробное техническое описаніе.
По мнѣнію и.об. областного инженера, означенные чертежи, фотографіи и описаніе возможно выполнить только во время разборки сооруженій, занося на бумагу по мѣрѣ раскрытія отдѣльныхъ сопряженій: такъ, напр., врубокъ наружныхъ стѣнъ съ внутренними, наружныхъ съ наружными, врубокъ стропилъ, ригелей и т. д. Всѣ эти детали возможно уловить только по мѣрѣ постепенной разборки строеній.
Кромѣ того, значительно удешевится составленіе всѣхъ этихъ чертежей тѣмъ, что не потребуется ставить отдѣльные лѣса и подмостки, чтобы можно было забраться на верхъ подъ крышу для обмѣра и зарисовки деталей и снятія фотографій: возможно будетъ воспользоваться лѣсами, поставленными для разборки строеній.
По сдѣланному разсчету, разборка строеній, составленіе чертежей, фотографій и описаній обойдется съ постановкой лѣсовъ и разборкой строеній въ 250 руб.
Въ виду изложеннаго и принимая во вниманіе отсутствіе средствъ у мѣстной власти, имѣю честь просить разрѣшенія Археологической Комиссіи на сносъ и продажу башенъ съ аукціоннаго торга съ тѣмъ, чтобы вырученная сумма пошла на возмѣщеніе расходовъ по составленію чертежей, фотографій и описанья.
Въ виду необходимости выполнить все эти работы въ текущій строительный сезонъ, покорнѣйше прошу сообщить отвѣтъ по телеграфу» 14).
14) Ibid. Отношеніе Якутскаго губернатора отъ 5-го мая 1904 г., № 7297.
Въ дополненіе къ этому отношенію губернаторъ выслалъ 12-го мая 1904 года, какъ уже было сказано, въ Коммиссію модель. Съ отвѣтомъ губернатору Коммиссія рѣшила «обождать» до тѣхъ поръ, пока найдутся средства для поддержанія памятника.
Такъ прошелъ еще годъ, - башни и стѣны стояли попрежнему...
Въ мартѣ 1905-го года Якутскій губернаторъ снова обратился въ Коммиссію, повторяя отчасти тѣ-же пожеланія, но вмѣстѣ съ тѣмъ приводя и нѣкоторыя новыя соображенія.
Изложивъ сущность дѣла и содержаніе предыдущаго отношенія, губернаторъ продолжалъ такъ: «Отвѣта отъ Коммиссіи еще не получено, между тѣмъ, съ наступленіемъ весенняго времени, сопровождающагося здѣсь сильными вѣтрами, опасность разрушенія помянутыхъ ветхихъ построекъ увеличивается, а по наступленію лѣта онѣ опять превратятся въ ночные притоны для разнаго городского сброда и въ мѣста въ теченіи долгихъ лѣтъ загрязнявшіяся и вновь загрязняемыя всевозможными нечистотами, а потому крайне вредныя для населенія города.
Одна изъ этихъ башенъ находится на срединѣ Соборной площади, противъ каѳедральнаго собора и домовъ губернатора и областного управленія, и, представляя, вслѣдствіе разрушенія и ветхости, крайне дурной видъ, не даетъ, вмѣстѣ съ тѣмъ, возможности привести эту, единственную въ городѣ, площадь въ порядокъ и утилизировать ее подъ устройство предполагаемаго на ней сквера, въ которомъ городъ очень нуждается; остальныя три, еще болѣе обветшавшія и наклонившіяся, башни и часть разрушившейся и растасканной жителями крѣпостной стѣны находятся по другую сторону областного управленія и собора и представляютъ собою одну сторону вновь образовавшейся улицы, проѣздъ по которой, въ виду ветхости башенъ, угрожающихъ паденіемъ, сдѣлался весьма опаснымъ. Причемъ нужно замѣтить, что именно эта улица и прилегающая къ ней часть города, въ силу мѣстныхъ условій, застраиваются вновь и разрастаются, и ближайшіе домохозяева усиленно ходатайствуютъ о сносѣ башенъ, угрожающихъ ихъ домамъ.
Такъ какъ ни у города, ни въ распоряженіи администраціи, какъ сообщалось уже Археологической Коммиссіи, нѣтъ средствъ ни на поддержку совершенно обветшавшихъ остатковъ Якутской крѣпости, ни на переносъ строеній на другое мѣсто, ни даже на охраненіе и содержаніе ихъ въ чистотѣ, а между тѣмъ постройки эти безусловно опасны и вредны, - то я всецѣло присоединяюсь, со своей стороны, къ заявленіямъ моего предмѣстника и считаю необходимымъ просить скорѣйшаго согласія Археологической Коммиссіи на продажу помянутыхъ построекъ на сносъ съ аукціоннаго торга, съ употребленіемъ вырученныхъ денегъ на составленіе желаемыхъ Коммиссіею фотографій, чертежей и описанія построекъ. Причемъ, въ виду наступающаго удобнаго для сноса построекъ времени, когда, вмѣстѣ съ тѣмъ, является и наибольшая отъ нихъ опасность, прошу не отказать въ отвѣтѣ на настоящее отношеніе по телеграфу» 15).
15) Дѣло Имп. Археолог. Коммиссіи. Отношеніе Якутскаго губернатора отъ 28-го марта 1905 г. за № 32.
Въ отвѣтъ на это отношеніе послѣдовала отъ Коммиссіи такая телеграмма: «Мнѣніе Археологической Коммиссіи относительно сохраненія навсегда Якутскаго острога отправлено почтой».
Самое же «отношеніе», о которомъ говорится въ телеграммѣ, было слѣдующаго содержанія: «Вслѣдствіе отношеній ... по вопросу о сломкѣ Якутскаго острога дѣло это подвергнуто было подробному обсужденію въ особомъ реставраціонномъ засѣданіи Императорской Археологической Коммиссіи 22-го декабря 1904 г., ... причемъ указано было на необходимость изыскать средства для поддержанія острога, какъ важнаго историческаго сооруженія. Вслѣдствіе сего Коммиссія постановила повременить отвѣтомъ на отношеніе Вашего Превосходительства отъ 5-го мая, въ надеждѣ изыскать сумму на поддержаніе острога. Нынѣ, въ виду новаго отношенія Вашего отъ 28-го марта сего года, Коммиссія считаетъ долгомъ увѣдомить, что Якутскій острогъ является единственнымъ образчикомъ деревянныхъ крѣпостныхъ сооруженій XVI - XVII в. не только въ Россіи, но и во всей Европѣ, и что стоящая отдѣльно на площади башня не должна бы, казалось, мѣшать устройству сквера и много выиграетъ, будучи окружена зеленью, на подобіе башни Iоанны д`Аркъ въ гор. Руанѣ, окруженной скверомъ и т. п.
Въ виду изложеннаго и на основаніи ст. 76 и 77 Уст. Строит. изд. 1900 г. Императорская Археологическая Коммиссія имѣетъ честь покорнѣйше просить Ваше Превосходительство, не признаете ли возможнымъ сдѣлать распоряженіе о поддержаніи временными подпорками остатковъ острога до полнаго окончанія военнаго времени, послѣ чего Коммиссіи можно будетъ возбудить ходатайство объ отпускѣ суммъ для содержанія острога въ исправномъ состоянія» 16).
16) Ibidem.
Прошелъ еще годъ съ небольшимъ.
Башни и стѣны стояли попрежнему, но Якутскій губернаторъ счелъ нужнымъ напомнить Коммиссіи объ ея обѣщаніи «возбудить ходатайство объ отпускѣ суммъ для содержанія острога въ исправномъ состояніи».
Сдѣлавъ ссылку на отношеніе ея отъ 27-го Іюля 1905 года, онъ такъ заканчиваетъ свое сообщеніе: «Въ виду окончанія военныхъ дѣйствій и за неимѣніемъ въ своемъ распоряженіи положительно никакихъ источниковъ на производство подобнаго рода расходовъ, вновь ходатайствую предъ Археологической Коммиссіей объ отпускѣ средствъ, хотя бы на временное поддержаніе башенъ» 17).
17) Ib. Отнош. Якутск. губ. отъ 3-го іюня 1906 г., № 137.
13-го января текущаго года онъ напомнилъ о своемъ ходатайствѣ 18).
18) Ib. Отнош. Якутск. губ. отъ 13-го января 1907 г., № 15.
Тогда Коммиссія сообщила ему, что въ настоящее время приготовляется къ печати историческое и техническое изслѣдованіе объ Якутскомъ острогѣ, которое будетъ препровождено Министру В.Д. съ просьбою объ отпускѣ средствъ на поддержаніе этого «знаменитаго» памятника, а теперь Коммиссія проситъ его «принять всё зависящія отъ него мѣры для поддержанія острога» 19).
19) Отнош. отъ 22-го марта 1907 г. за № 371.
На этомъ переписка пока и оканчивается 20).
20) Будемъ надѣяться, что новый Якутскій губернаторъ И. И Крафтъ, человѣкъ просвѣщенный и самъ дѣйствительный членъ Императорскаго С.-Петербургскаго Археологическаго Института, не дастъ погибнуть послѣднимъ остаткамъ Якутскаго острога и такъ или иначе найдетъ средства къ ихъ поддержанію.
Въ дополненіе къ ней считаемъ долгомъ отмѣтить тѣ фактическія данныя о современномъ состояніи острога, которыя даютъ намъ модель и послѣднія его изображенія.
На снимкахъ 1878 года мы видимъ полностью все четыре башни (табл.V-IX), а ровно и оба прясла стѣны между башнями а, б и в (табл.IV), но на модели, исполненной въ 1904-мъ году, т. е. двадцать шесть лѣтъ спустя, одно прясло стѣны сдѣлано въ 18 тарасъ, или во столько же, сколько ихъ было всегда между башнями (табл.V); другое-же прясло сдѣлано всего въ 11 тарасъ, которыя идутъ постепенно уменьшаясь въ высотѣ, причемъ послѣдняя, одиннадцатая тараса имѣетъ всего пять вѣнцовъ. А отсюда ясно, что семь тарасъ за этотъ промежутокъ времени было «растаскано жителями», о чѣмъ, впрочемъ, свидѣтельствуютъ сами губернаторы.
По модели нельзя опредѣлить, какое прясло пострадало, южное или сѣверное. Но въ данномъ случаѣ ключъ къ рѣшенію загадки намъ даютъ самыя послѣднія изображенія острога, помѣщенныя у Г. П. Головачева 21). На основаніи ихъ мы безошибочно можемъ заключить, что пострадало сѣверное прясло, расположенное между башнями а и б (табл.IV), и именно съ своего южнаго конца, такъ какъ на снимкѣ Головачева между нимъ и средней башней б (ib.) виденъ большой промежутокъ.
21) См. ссылку на стр. 61.
Вотъ и всё, что пока можно было сказать объ Якутскомъ острогѣ на основаніи архивныхъ и литературныхъ данныхъ.
Но, прежде чѣмъ разстаться съ нимъ, намъ необходимо намѣтить тѣ вопросы, которые должны быть разрѣшены при изслѣдованіи памятника на мѣстѣ.
Они сводятся главнымъ образомъ къ слѣдующему:
1) Какова истинная длина всей стѣны и каковы настоящіе размѣры всѣхъ уцѣлѣвшихъ частей острога, какъ-то: воротъ, дверей, лазовъ бойницъ и пр.
2) Сколько сгнило нижнихъ вѣнцовъ и насколько наросла земля около стѣнъ и башенъ.
3) Былъ или нѣтъ полъ въ нижнемъ ярусѣ стѣны.
4) Гдѣ были прочіе полы въ стѣнахъ и башняхъ.
5) Есть-ли слѣды наружныхъ лѣстницъ для всхода на стѣны извнутри «города».
6) Какъ былъ устроенъ всходъ въ надвратные выступы его средней проѣзжей башни.
7) Какъ былъ устроенъ всходъ въ надвратные выступы проѣзжей башни «острога».
8) Когда, кѣмъ и почему былъ передѣланъ ея внѣшній, восточный выступъ.
9) Какъ была образована оборона примыкавшей къ ней тыновой ограды.
10) Былъ или нѣтъ передъ тыномъ ровъ. Вотъ вопросы, разрѣшенія которыхъ, въ дополненіе нашего труда, мы ждемъ отъ мѣстныхъ силъ. Перейдемъ теперь къ разсмотрѣнію прочихъ памятниковъ древняго деревяннаго зодчества въ Прибайкальѣ.