ИНТЕЛЛИГЕНТ ИЗ ССЫЛЬНЫХ

Одним из источников формирования интеллигенции в Сибири стала ссылка.

Через Сибирь прошли политические противники царизма: декабристы, участники восстаний в Польше 1830-го, 1863—1864 годов, народники, социал-демократы, представители других организаций.

Политическая ссылка сыграла важную роль в истории Сибири. Политические ссыльные внесли большой вклад в изучение всех сторон жизни Сибири, ее геологии, природных ресурсов, а также истории, экономики, культуры и быта сибирских этносов.

Было немало политических ссыльных, которые после отбытия срока ссылки остались в Сибири, нашли здесь работу, обзавелись семьей.

К их числу относится Адольф Богданович Клюге (1865—1942).

...Однажды, это было в 1972 году, отыскивая в справочнике телефон знакомого, я натолкнулся на фамилию В. А. Клюге. Не сын ли это народовольца А. Клюге? Находившийся в моей комнате сосед Ананий Ефимович Шварцбург не задумываясь сказал, что он знает этого Клюге — это врач-рентгенолог краевого госпиталя инвалидов Отечественной войны Виктор Адольфович Клюге. И он тут же позвонил ему и представил меня.

Волнуясь, я проговорил в трубку:

— Здравствуйте...Простите...Вы сын Адольфа Богдановича?

— Да, — ответил он.

— А кто такая Раиса Клюге?

— Моя мать.

— Шмидова?

— Да, это ее девичья фамилия.

На другой день я встретился с Виктором Адольфовичем в рентгеновском кабинете госпиталя. Высокий, седовласый, бодрый старик. Он закурил, разволновался и стал рассказывать, а я записывал и время от времени зачитывал выявленные мной документы о его родителях, эти документы он не знал и потому выслушивал с особым интересом.

— Клюге, от которого идет моя фамилия, шел с Наполеоном в 1812 году на Россию и здесь осел. В Каменец-Подольске у него была каретная мастерская. Мой отец учился на юридическом факультете Харьковского университета.

Добавлю из материалов дознания. Уже в 1882 году А. Клюге завязал знакомства с революционерами, а позже примкнул к террористической группе партии «Народная Воля». В 1884 году он привлекался по делу о тайной типографии в Харькове. По царскому повелению от 16 января 1885 года А. Клюге был выслан за границу без права въезда в Россию. Но он возвратился. Проживая в Севастополе по подложному паспорту, вел работу среди местных рабочих и имел контакты с революционерами, действовавшими в южных городах страны. Полиция напала на след и 3 декабря 1885 года арестовала его в Киеве, где он проживал на нелегальном положении под чужой фамилией.

По высочайшему повелению от 22 апреля 1887 года Клюге был выслан в Восточную Сибирь под гласный надзор полиции сроком на пять лет. По пути следования в Сибирь на одном из этапов он встретился со Шмидовой и они решили не разлучаться.

Шмидова Ревекка (Раиса) Абрамовна (1864—1942) — акушерка, сопроцессница Александра Ульянова по делу о покушении на царя Александра III 1 марта 1887 года. Она родилась в Таврической губернии, училась в Харьковском повивальном институте, в 1884 году при Киевском университете выдержала экзамен на звание акушерки. В Петербурге занималась на курсах, получила звание фельдшерицы-акушерки. Смертная казнь ей была заменена ссылкой на поселение в отдаленнейшие места Сибири с лишением всех прав состояния.

19 августа 1887 года Клюге и Шмидова прибыли в Красноярский тюремный замок.

Из прошения германского подданного А. Б. Клюге енисейскому губернатору от 20 августа 1887 года: «Желая повенчаться в г. Красноярске с невестой моей, осужденной особым присутствием правительствующего Сената и направляемой в отдаленные места Восточной Сибири на поселение Раисой Абрамовной Шмидовой и, желая последовать за нею, как супруг, честь имею покорнейше просить Ваше Превосходительство сделать зависящие распоряжения. В силу вышеизложенной просьбы, а также неудовлетворительного состояния моего здоровья, что может подтвердить тюремный врач и что признано врачебной управой г. Томска, честь имею просить Ваше Превосходительство позволить мне остаться на некоторое непродолжительное время в здешнем тюремном замке».

Из прошения Р. А. Шмидовой енисейскому губернатору от 20 августа 1887 года: «Честь имею покорнейше просить Ваше Превосходительство разрешить мне повенчаться до отправления моего в Иркутск с административно-ссыльным Адольфом Богдановичем Клюге».

Брак не был разрешен. Не была удовлетворена и просьба Клюге, назначенного на жительство в село Сухобузимское Енисейской губернии, о поселении вместе с ним Шмидовой. И тогда Клюге изъявил желание следовать в Иркутск за своей невестой. 16 сентября они были отправлены по этапу, а 21 ноября доставлены в иркутский тюремный замок. Но и здесь, в Иркутске, им не разрешили повенчаться. 28 декабря 1887 года они прибыли в Якутск. Отсюда их отправили в Среднеколымск, где проживало около двадцати политссыльных. Большинство из них составляли артель, которая имела столярную мастерскую, лошадей и коров, рыболовецкий инвентарь. Артель занималась заготовкой дров, сена, рыболовством.

Клюге и Шмидова зажили семейно. В 1888 году у них родилась дочь, в 1892 году — сын. Конфликт супругов Клюге с артелью привел к их выходу из нее и к разрыву всяких отношений с политссыльными.

В апреле 1892 года срок гласного надзора полиции за А. Б. Клюге закончился. Министерство внутренних дел решило выслать его как неблагонадежного иностранца за границу, но он ходатайствовал перед генерал-губернатором о принятии его в русское подданство, указав при этом, что «вырос и воспитывался в России», «ничего с Германией не имеет» и что он отрекается от своего революционного прошлого.

Власти разрешили Клюге переехать в город Олекминск Якутской области. Жене удалось получить место старшей фельдшерицы, а он стал писарем при старосте. В 1896 году у них родился третий ребенок — сын Виктор.

В Олекминске активно развернулась газетно-журнальная деятельность А. Б. Клюге. Один за другим в сибирской печати появлялись его очерки, рассказы, корреспонденции на различные темы из якутской, колымской и олекминской жизни.

В якутской ссылке произошло резкое изменение взглядов Клюге и Шмидовой, что нашло выражение не только в конфликте с артелью ссыльных, но и подаче прошения с раскаянием в своем прошлом. В письме А. Н. Макаревскому (октябрь 1899 г.) А. Б. Клюге признавался, что он уже «не тот беззаветно верующий во всеисцеляющую силу непонятной идеи юноша», что он не может «продолжать поклоняться тому, что подверглось сомнению» в его уме, что «подверглось скептическому созерцанию рассудка».

В сентябре 1900 года супруги Клюге переехали в Красноярск. Раиса Николаевна (после крещения она стала Николаевной) получила права красноярской мещанки из государственных ссыльных. В газете «Енисей» было помещено объявление: «Раиса Николаевна Клюге, акушерка и фельдшерица. Покровский переулок (ныне ул. Сурикова — П. М.), д.42, Никулина. Принимает ежедневно от 12 до 3 часов».

А. Б. Клюге занялся журналистской деятельностью, стал сотрудником газеты «Енисей». На страницах этой газеты постоянно публиковались его материалы под рубриками «Журнальное обозрение», «Иностранное обозрение», «Политическое обозрение», «Из области науки и искусства», «Очерки сибирской жизни», «Из зала суда» (обзоры судебных дел), «Театр и музыка» (рецензии на театральные постановки и концерты заезжих артистов). Он знал польский язык и в «Енисее» часто появлялись очерки и рассказы польских авторов в его переводах.

Корреспондировал он и в газеты «Сибирская жизнь» (Томск), «Восточное обозрение» (Иркутск). Его рассказы и очерки печатались в журналах: «Дорожник по Сибири и Азиатской России» и его продолжении «Сибирский наблюдатель» (Томск), «Вестник Европы» (Петербург), «Мир Божий» (Петербург) и др.

В 1898 году в Санкт-Петербурге, а в 1899 году в Томске вышла книжка А. Клюге «Из жизни угасающего племени» (в защиту инородцев) (96 стр.). В то время инородческий вопрос был одним из жгучих и наболевших (таковым он и сегодня является). Самым горячим заступником интересов сибирских аборигенов был Н. М. Ядринцев, написавший труд «Сибирские инородцы, их быт и современное положение» (Спб., 1891). В защиту инородцев — этих пасынков в Сибири появлялись статьи в местной и центральной печати. Клюге в ряде живо написанных в беллетристической форме очерков рисует картину постепенного угасания одного рода из племени бродячих народов на крайнем северо-востоке Сибири — тунгусов.

На рубеже веков Клюге становится заметным литератором-публицистом. Героями его очерков, рассказов, повестей были люди из Колымска, Якутска, Олекминска и других мест северо-востока Сибири: ссыльно-поселенцы, скопцы, инородцы.

Чтобы представить себе А. Клюге как литературного критика, приведу большой фрагмент из его «Журнального обозрения» в газете «Енисей» от 6 июня 1901 года:

«...В журнале «Жизнь» произведения Горького имеют выдающийся интерес. Талант Горького, оригинальный и яркий, возбудил всеобщее внимание. Он сверкнул, как полоса молнии среди серых туч, покоривших обширное, но запустевшее поле русской художественной литературы. Это был яркий луч таланта среди туманов посредственности. Взоры читающей публики устремились на этот луч с упованием и надеждой. Все ждали, что этот луч разгорится ярко, осветит «сумерки духа» и будет служить путеводной звездой наших стремлений.

Все ждали от Горького «нового слова» и одно мгновенье казалось, что он нашел это слово, что им дан лозунг, с которым лучшая часть общества могла бы идти с обновленными силами вперед по пути служения высшим идеалам.

Но, когда порывы первого увлечения остыли, когда был подведен итог литературному творчеству Горького, оказалось, что луч таланта не разгорелся в яркий свет, а остался лучом и, с течением времени, начал мерцать и меркнуть. Горький нам дал только типы отрицательные. Попытки сказать «новое слово», дать положительный тип твердого и идущего своим путем борца и работника, среди современных шатаний мысли и упадка бодрости, кончились неудачей.

По крайней мере, мы вынесли такое впечатление от рассказа Горького «Мужик». Правда, этот рассказ остался неоконченным, но и по тому, что напечатано в книжках «Жизни» за минувший год, можно судить о неудаче Горького дать новый тип, положительного в смысле созидания фундамента новых устоев общественной жизни.

Горькому удались только типы «босяков», людей, волею судеб очутившихся внизу общественной лестницы и ненавидящих все, что выше, богаче, счастливее их, людей, возмущенных несправедливостью, царящей в мире не по общественным мотивам, не вследствие объективных размышлений, а по чисто личным неудачам и субъективным ощущениям. Такие люди, готовые разрушить все, что так или иначе угнетало их, не дорожат тем, что имеет серьезное значение для других людей, тесно связанных с жизнью, а не оторванных от нее, и психология таких отрицательных типов, с которыми, впрочем, надо считаться обществу, подмечена Горьким замечательно хорошо, и в том его заслуга.

Что касается чисто художественной стороны его творчества, то она не имеет ничего выдающегося и не может идти в сравнение не только с творчеством Чехова, Мамина-Сибиряка, Короленко, но и более посредственных писателей.

Правда, прежние произведения Горького, напр., «Челкаш», отличаются художественной образностью изложения, но эта художественность носит как бы печать дилетантства, она похожа на яркий блеск одинокого луча, а не ровное, сильное сияние света».

Это было написано Клюге в 1901 году.

А в «Журнальном обозрении» от 5 августа того же года А. Клюге о героях Горького продолжал: «Это — люди без определенного миросозерцания, без положительных идеалов, протестующие против гнета жизни по личным, часто весьма ничтожным с общественной точки зрения причинам. Это разновидность типа босяков, на умелом воспроизведении которых основан литературный успех Горького».

И далее. «Одним отрицанием жить нельзя: необходимо создавать что-нибудь положительное, поставить его на место отрицаемого и руководствоваться им в жизни. Нужна вера во что-нибудь высокое, непреложное... Нужен идеал. А этого-то нет у героев повести «Трое» даже в зачаточном состоянии».

Высказываясь по поводу постановки на красноярской сцене пьесы М. Горького «На дне», Клюге отметил, что эта пьеса — «произведение сильное и жизненное», а его пьесу «Мещане» считал « совершенно слабой и заурядной», где все действующие лица вышли «какими-то недоношенными и изрекающими не свои слова, а слова автора».

Из приведенных высказываний Клюге отчетливо видны слабые и сильные стороны его оценки творчества раннего М. Горького. Здесь много спорного, ошибочного. Но нельзя не отметить независимость, смелость его суждений. Еще раз подчеркну, перед нами предстает заметный литературный критик со своим почерком.

Став частным поверенным при Красноярском окружном суде, А. Б. Клюге от журналистики не отказался. Его произведения публиковались в сибирских газетах и журналах. Кстати замечу, многие красноярские адвокаты Ф. Ф. Филимонов, П. И. Кусков, Б. Л. Роганович в разное время выступали в качестве редакторов частных газет, издававшихся в 1905—1917 годах в Красноярске.

Литературное творчество А. Б. Клюге мало известно читателю. В первом томе «Очерков русской литературы Сибири» (Новосибирск, 1982) фамилия А. Клюге только упоминается и то лишь один раз (с. 515). Его литературное наследие заслуживает специального исследования.

Бывший народоволец, отрекшийся от грехов молодости, в 1905 году оказался на стороне партии Народной свободы (кадеты), в рядах которой состояли многие адвокаты, врачи, учителя, инженеры, деятели органов местного самоуправления.

Адвокат Клюге участвовал в избирательных кампаниях по выборам в Государственную думу. Не раз председательствовал на предвыборных собраниях.

В декабре 1913 года он был избран гласным Красноярской городской думы на четырехлетие (1914—1917). Это было признание его заслуг как общественного деятеля, адвоката, журналиста.

Супруги Клюге пережили в Красноярске Октябрьскую революцию и гражданскую войну. После восстановления Советской власти в Сибири А. Б. Клюге служил юрисконсультом в губернском земельном управлении, а его жена — школьной лекарной помощницей...

— Как дальше сложилась судьба ваших родителей? — спросил я Виктора Адольфовича.

— В 1925 году родители из Сибири уехали в Харьков. Оба получали пенсию. Умерли во время Отечественной войны в оккупации, — сказал он.

Виктор Адольфович окончил медицинский институт в Томске, стал заслуженным врачом РСФСР, умер в 1977 году. В Красноярске живет правнучка политссыльных Р. А. Шмидовой и А. Б. Клюге Вера Владимировна. Она — врач, выпускница Красноярского медицинского института. В ее жилах кровь еврейская, немецкая, русская. Она сибирячка. В беседе со мной с пониманием отнеслась к выбору прабабкой и прадедом своего жизненного пути.

 

(OCR: Аристарх Северин)