Якутск как отдаленный город Сибири сделался пунктом, куда правительство высылало ссыльных всех категорий. Ссылку в Якутск мы наблюдаем со второй половины XVII столетия. Тут преследовались соображения не только карательного характера, но и колонизационные: необходимость укомплектовать малочисленные отряды «служилых людей» окраины. В Сибирь при царе Михаиле Фёдоровиче пошли разгромленные запорожцы, при Алексее Михайловиче — гилевщики за Коломенскую смуту, многие сотни казаков Степана Тимофеевича Разина. В 60-х гг. XVII столетия сюда тысячами ссылались украинские казаки и поселяне, недовольные присоединением их края к Москве. Значительный процент ссыльных составляли мятежные стрельцы, раскольники, шведские военнопленные, польские конфедераты и т. д. Количество ссыльных в Якутске во второй половине XVII в., по-видимому, было значительное, т. к. в конце 70-х гг. они составляли население особых посадов: раскольники жили в одном посаде, а поляки и другие ссыльные — в другом. При воеводе Василии Львовиче Приклонском, в 80-х гг., ссыльные делали попытки открытых возмущений, соединяясь с восставшими якутами, и намеревались взять Якутск. Из видных представителей якутской ссылки XVII столетия нужно отметить Михаила Зиновьева, племянника гетмана Демьяна Многогрешного, который в начале 70-х гг. был сослан в Якутск, «в пешую казачью службу». Немало имелось в Якутске ссыльных раскольников. Часть из них жила свободно в посаде, а более видные содержались в крепости, в земляной тюрьме «за оковами». Влияние их на окружающих также было немалое. В одно время велось следствие по поводу совращения в раскол крестового «попа» якутского воеводы. В Якутске, по-видимому, как и в Москве, происходили «словопрения о вере». В 1646 г. в Якутске в обращении была книга с надписью: «154 года Мая в 6 день списывана сия книга ответы и отобличение на различные еретическия веры люторские и римские и латынские и иных в Якутском остроге». Несомненно, представителями этих «люторских и латынских» ересей были ссыльные поляки и проч.

Якутск видел ссыльных и в XVIII столетии. В 1717 г. сослан в Якутск племянник гетмана Ивана Степановича Мазепы Андрей Войнаровский, который был ещё жив в Якутске в 1748 г. (На 1747 г. ему было выдано из Якутского хлебного магазина на годовое содержание ржаной муки 21 пуд и крупы 1 пуд 20 фунтов). В 1748 г. перечисляются жившие в Якутске ссыльные, 22 чел., которым выдано из магазина хлебное содержание. В этом же столетии Якутск увидел у себя в качестве ссыльных лиц, связанных с дворцовыми переворотами в России. Бывшие сановники и фавориты двора, замешанные в различных заговорах, высылались через Якутск в отдаленные места края: Жиганск, Колымск, Камчатку и т. д. В самом Якутске в 1744 г. была водворена фрейлина Елизаветы I, статс-дама Анна Гавриловна Бестужева, которая умерла в ссылке, и могилу её декабрист Александр Бестужев нашёл «у самого шлагбаума подле старинной Борогодицкой церкви». В этот же период ссылались в Якутский монастырь опальные монахи и представители белого духовенства. В начале 1785 г. в Якутск под строгим караулом доставлен бывший житомирский регент Михаил Бернатский, взятый в плен А. В. Суворовым при разгроме польских повстанцев. Через год Михаил Бернатский был возвращён из ссылки. Ссылку мы видим и в XIX столетии. С 1826 г. стали прибывать в Якутск декабристы. В самом Якутске были водворены Александр Александрович Бестужев (1827—1829 гг.), граф Захар Григорьевич Чернышёв (1828—1829 гг.) и Семён Григорьевич Краснокутский (1827 г.). В 1846 г. в городе числились ссыльные: три скопца и три раскольника. В 1851 г. находился под надзором полиции в Якутске высланный по высочайшему повелению медико-хирург Яснопольский (умер в Якутске в январе 1852 г.). В 1857 г. в Якутске значился под надзором полиции Осип Ольшевский, высланный «за возмутительные прокламации в Гамбурге к русским солдатам». С 1861 г. стали прибывать в город ссыльные скопцы, которые временно были распределены по частным квартирам, не исключая и квартиры губернатора Юлия Ивановича Штубендорфа. В 1867 г. под надзором полиции находились ссыльные поляки-повстанцы Иван Наградский, Андрей Кемпко (Кухарский), Ксаверий Обарский, Владислав Венцковский, Иван (Эдуард) Вишневский, Август Сторжинский, Бруно Попроцкий, Иван (Ян) Голембиовский и Францислав Кребс, Вацлав Серошевский.

Ко второй половине XIX столетия Якутск буквально наводнился ссыльными из духовного звания, уволенными из различных епархий за самые разнообразные проступки: дурное поведение, пьянство, грубость, развратную жизнь и дерзость родителю и т. д. До 1862 г. таких было сослано в Якутск 110 чел., а к 1873 г. эта цифра утроилась. В одно время начальство сделало попытку заселить ими Маган в целях привития навыков к сельскому хозяйству, но ничего из этого не получилось. Современник передаёт, что ссыльные этой категории буквально терроризировали горожан: ходили по домам, попрошайничали, частью и вымогали, некоторые дебоширили в пьяном виде и т. д. Распевали по кабакам «целые обедни» и этим зарабатывали от пьяной компании. Наконец нельзя не отметить крупной ссылки за «государственные преступления». Во второй половине XIX столетия поднимается волна революционного движения в России. Якутская область стала излюбленным местом «водворения» политических ссыльных, особенно с 1878 г. — начала административной ссылки в Якутию. С этого времени г. Якутск сделался буквально «пересыльной тюрьмой». Десятками, а позднее значительно большими группами ежегодно прибывали в Якутск «политики» и отсюда распределялись по округам области. Через Якутск прошли Николай Гаврилович Чернышевский, Владимир Галактионович Короленко и ряд других известных общественно-политических деятелей. В Якутске совершались крупные политические истории, имевшие отголоски в центре, это «Монастыревское дело» (1889) и «Романовка» (1904).

К моменту Февральской буржуазно-демократической революции жили в Якутске в качестве ссыльных крупные современные деятели, ставшие впоследствии участниками Октябрьской революции: Григорий Петровский, Григорий Орджоникидзе, Миней Губельман—Ярославский и др. 

Дом в Якутске, в Котором жил Губельман- Ярославский

Из большого количества политических ссыльных только незначительная их часть имела возможность проживать в г. Якутске. Здесь они работали в качестве статистиков, врачей, адвокатов, домашних учителей и т. д.

С 1905 г. эти ссыльные уже задавали известный общественный тон Якутску. Их силами поддерживалась местная либеральная пресса. Якутские политические процессы проходили при их участии. Революционная вспышка в г. Якутске 1905 г. всецело прошла при их участии и содействии. Наконец своё революционное крещение местная учащаяся молодежь получила через политических ссыльных. С жизнью и деятельностью политических ссыльных связаны многие места в Якутске.

На краю города до сих пор выделяется своими полями Якутский «замок» — тюрьма (теперь домзак), видевший в своих стенах немало революционных поколений прошлого. Целы ещё «Монастырёвка» (находится на территории Краеведческого музея. — Ред.) и «Романовка» — исторические здания с мемориальными досками.

  По Октябрьской улице, там, где теперь СНК ЯАССР, жил Иосафат Петрович Огрызко (дом построен им самим). Уже покосились набок бывшие «улусные квартиры» (по ул. Октябрьской против Совпартшколы и близ музея). Полуобуглившимся выглядит бывший клуб приказчиков (теперь Гостеатр), место легальной деятельности политических ссыльных.

Мало кому, кажется, остался известен дом Киренского по Октябрьской улице — первый клуб «Союза учащихся» г. Якутска в 1905 г. (до 2007 г. б. аптека № 2. — Ред.) Наконец — еврейское кладбище за городом, где могилы казненных мо-настырёвцев. На углу ул. Советской и бывшего Карамзинского переулка (дом А. И. Попова) был домик, где жили декабристы А. А. Бестужев-Марлинский и Н. Г. Чернышев.

Отчасти революционным памятником является бывшее здание областного музея (теперь библиотека им. А. С. Пушкина), где проходила научно-общественная деятельность некоторых политических ссыльных. Вообще, Якутск имеет немало памятников, связанных с событиями и воспоминаниями о бывшей политической ссылке, уже теряющихся среди новой стройки современного Якутска.

Войнаральский П.Ф. 

Войнаральский, Порфирий Иванович, пензенский мещанин, незаконный сын помещика Ларионова и кн. Варвары Михайловны Кугушевой. Родился в 1844 г. Необычно происхождение фамилии Войноральского. Она была образована из фамилии отца (Ларионов), прочитанной наоборот. При этом в конце были добавлены мягкий знак и - ский и для благозвучности буква и была заменена на й и переставлена с 4-го места по порядку на третье, т. е. поставлена перед буквой о. В противоположность тому, как сам Войноральский расписывался в бумагах и его фамилия писалась в служебных и других документах, в более позднее время написание его фамилии изменили, и во многих исторических работах и справочниках она печаталась Войнаральский. В 1860 г. окончил Пензенскую гимназию. В 1861 г. находился в Московском университете и за участие в беспорядках арестован и по высочайшему повелению выслан под надзор полиции в Глазов (Вятской губернии.). За вредное влияние на учащуюся молодежь, по распоряжению министра внутренних дел 27 мая 1862 г. переведен в Усть-Сысольск, а оттуда, по той же причине, в марте 1863 г. — в Яренск (Вологодской губернии); в мае 1866 г. переведен в Вельск (Вологодской губернии.). Вследствие обнаруженной переписки с каракозовцами-земляками Юрасовым и Загибаловым, находился под домашним арестом, а потом переведен в Пинегу (Архангельской губернии), куда доставлен 13 марта 1867 г.; в июне 1868 г. — в Мезень. В августе 1868 г. разрешено возвратиться на родину в Пензенскую губернию, в имение матери; в 1870 г. поступил на службу; в мае 1873 г. освобожден от надзора. Избран мировым судьей в Городищенском уезде. (Пензенской губернии), но не был утвержден Сенатом. В 1873 — 1874 г.г. являлся одним из главных руководителей "хождения в народ", закончившегося процессом 193-х. В 1873 г. через А. С. Тушинскую вошел в сношения в Петербурге с Чайковским, Кравчинским, Рогачевым, Ковдликом и др.; помогал денежно кружку Лермонтова. Снабдил фальшивыми паспортами на имя семинариста Свиридова и мещанина Василия Петровича. Орлова, скрывавшихся от преследования Кравчинского и Рогачева. Оба они жили в Городищенском уезде, причем Рогачев служил у Войнаральского письмоводителем. В конце 1873 г. вместе с Рогачевым организовал в Пензе кружок, в который привлек Э. Ю. Каменьского, Н. П. Жилинского и др. Пригласил Е. Судзиловскую поселиться для пропаганды в Пензенской губернии. (в селе Степанове) под видом продавщицы в устроенной им лавке. В феврале 1874 г. познакомился в Москве с кружком Фроленко-Аносова, переселился в Москву, организовал в целях пропаганды столярную и сапожную мастерские, бывшие сборными пунктами для пропагандистов, ходивших "в народ". В его сапожной мастерской работал И. Пельконен. Весною 1874 г., по его инициативе и на его средства, было организовано Мышкиным печатание в своей типографии в Москве нелегальных книг. В мае. устроил в Саратове сапожную мастерскую, бывшую под руководством Пельконена. Отпечатанные в типографии Мышкина листы доставлялись К. Блавдзевич к Жилинскому в Пензу, а самим Войнаральским и С. Прушакевич — в Саратов в мастерскую, где производилась брошировка отпечатанных листов. В Саратове проживал под фамилией Козьмы Захаровича Смирнова. Вместе с И. Селивановым прошел Самарский, Бузулукский и Бугурусланский уезды и заарендовал у И. Осокина в селе Бобровки постоялый двор для остановок пропагандистов. Возвратившись в Саратов в начале июня 1874 г. и узнав об арестах в сапожной мастерской, отправился тотчас в Пензу. Здесь, желая спасти в случае ареста пожертвованный им на революционные цели капитал, выдал, при помощи мирового судьи Н. И. Эндаурова, безденежный вексель на 26.000 р. Каменьскому. Затем, в течение июня — июля последовательно был в целях пропаганды: в Москве (виделся с Мышкиным), в Тамбове (под именем Иванова, мастера из Тулы), в Саратове (устроил агентуру и пропагандировал в плотничьей артели), в Самаре (организовал кружок семинаристов). После путешествия по Корсунскому и Сызранскому уездам, отправился вместе с Н. Юргенсон на пропаганду в Ставропольский уезд. Вместе с нею был арестован в селе Васильевке 21 июля 1874 г., но успел бежать, и вторично арестован 24 июля 1874 г. в Самаре. Отправлен в Москву, а 24 февраля 1875 г. заключен в Петропавловскую крепость. 3 января 1876 г. переведен в Дом предварительного заключения, откуда вместе с Коваликом бежал, но был задержан на улице. С 26 июля по 17 октября 1877 г. снова содержался в Петропавловской крепости, после чего переведен опять в Дом предварительного заключения. Предан 5 мая 1877 г. суду Сената по обвинению в участии и организации противозаконного сообщества и в распространении преступных сочинений (процесс 193-х). Был отнесен ко второй Группе подсудимых; за отказ отвечать суду и был удален из зала заседаний. 20 ноября снова заключен в Петропавловскую крепость. Приговором 23 января 1878 г. признан виновным: 1) в составлении противозаконного сообщества, 2) в распространении сочинений, имевших целью возбуждение к неповиновению власти, 3) в составлении сочинения "История одного из многострадальных" и 4) в печатании и рассылке означенного сочинения.

Приговорен к лишению всех прав состояния и к каторжным работам в крепостях на 10 лет, при чем суд ходатайствовал о замене каторжных работ ссылкою на поселение в отдаленнейшие места Сибири. По высочайшему повелению 11 мая 1878 г. оставлены каторжные работы с зачетом в срок их предварительного содержания под стражей. 25 июля отправлен в Ново-Белгородскую центральную каторжную тюрьму; по дороге была сделана неудавшаяся вооруженная попытка Фомина нападения на жандармов с целью его освобождения. До 13 октября 1880 г. содержался в одиночном заключении в Ново-Белгородском централе; потом переведен в Мценскую тюрьму для отправления на Кару, куда он прибыл в конце февраля 1882 г.

В 1884 г. поселен в Верхоянском округе; в 1888 г. получил разрешение на занятие торговлей и на разъезды по округу. В 1890 г. переехал в Якутск, где в 1891 г. заведовал образцовой казенной сельскохозяйственной фермой. В 1890-х г.г. сотрудничал в сибирской прессе (псевдоним "Огоннер"). 

Получил право приписки в крестьяне, а по манифесту 14 мая 1896 г. — и сокращение срока пребывания в Сибири. В марте 1897 г. получил разрешение на возвращение в Европейскую Россию. Выехал в Таврическую губернию. Скоропостижно умер 17 июля 1898 г. в Купянске (Харьковской губернии).

Желающим бесплатно скачать книгу о П.И. Войноральском (формат Word)

Антон Мануилович Девиер 

В 18 веке, который еще называют «бабьим», потому что и это время на российский трон всходили и основном представительницы прекрасного пола, в якутской ссылке побывало немало царских сановников. Это вице-канцлер Михаил Головкин, обер-церемониймейстер царского двора, первый в России специалист по геральдике Франц Санти, президент Коммерц-коллегии барон Карл Менгден и многие другие. К примеру, любых дворцовых интриг боялась дочь Петра I — императрица Елизавета, которая, как известно, редко щадила своих врагов. Обычно ее «милость» для заговорщиков заключалась в публичном битье кнутом урезании языка и долгосрочной ссылке подальше от царских очей. А чаще всею вес заканчивалось страшной казнью — колесованием. четвертованием или отсечением головы. Добиться императорского прощения и права возвратиться в Санкт-Петербург смогли лишь единицы Барон Менгден умер в Нижнеколымске, там же похоронена вся его большая семья Графиня Бестужева похоронена в Якутске на кладбище Богородицкой церкви В Жиганске после тяжелой болезни скончался и вице-канцлер Головкин. Его царица позволила похоронить в Москве. Одним из счастливчиков можно назвать лишь одного из близких друзей Петра I. первого генерал-полицмейстера Санкт-Петербурга графа Антона Девиера. В Жигановском зимовье, что в 800 верстах от Якутска, знойному португальцу пришлось провести 12 долгих лет. Увы, точных сведений о месте рождения опального графа нет Данные, собранные историками, сильно разнятся. По одной версии, длинноволосый красавец родился в Португалии в 1673 году. По другим — появился на свет в бедной еврейской семье в 1682 г в голландском городе Амстердаме Ею родители, якобы спасаясь от инквизиции, перебрались туда из Португалии. Антонио был подростком, когда умер его отец. Юноша, чтобы прокормить семью, устроился юнгой на голландский флот. В свое время поговаривали, что он даже был пиратом и бороздил южные моря. Именно во время морской службы его заметил царь Петр, приехавший в Амстердам перенимать «иностранный опыт». Специально для «бомбардира», так молодой монарх велел именовать себя в заграничной поездке, устроили эдакое «реалити-шоу» — подобие морского боя. Голландцы ловко лазили по вантам и реям. Но Петр приметил одного из них — 15-легнего юнгу. Антонио царю понравился, и он пригласил его в Россию. Так юноша стал личным денщиком-камердинером царя. Надо сразу заметить, что де Виейра не был особо умен, но обладал такими качествами, как бескорыстие и неутомимость в достижении цели. Прибыв в Россию, он застал царскую расправу над стрельцами, бунт которых против монарха был жестко подавлен. В казнях стрельцов Девиер не участвовал. Карьерный рост Антонио, который стал на русский манер Антоном Мануиловичем, происходил стремительно, что, впрочем, характерно для петровской эпохи, когда бывший крепостной мог запросто стать графом, князем, богатым купцом. Бывший юнга стал вхож в лучшие дома, завел знакомства в высшем обществе. Но надо заметить, что светские львы и львицы его не очень любили. В июле 1708 года — ротмистр, осенью того же года повышен в чине до майора, а чуть позже — до подполковника гренадерского полка. В июле 1711 года получил вместе с Павлом Ягужинским чин генерал-адъютанта. Последнее звание было придумано лично Погром I всего для двух своих особо приближенных людей — Девиера и Павла Ягужинского (первого супруга графини Анны Бестужевой — Прим. авт.). 

Однажды Антон на одном из светских раутов познакомился со старшой сестрой царскою фаворита и известного дворцового интригана Александра Меншикова — Анной Даниловной. Между ними сразу пробежала искра. Некоторые историки утверждают, что это была любовь с первого взгляда. Другие же считают, что Девиер, решив поправить свое положение женитьбой, выбрал и обольстил не очень красивую, засидевшуюся в девках сестру Меншикова. В мемуарах того периода написано, что Девиер к фрейлине супруги Петра сватался дважды. Первый раз ему было отказано. Но Девиер не собирался отступать. Второй раз руку и сердце он предложил после того, как дама сердца оказалась в интересном положении. Меншиков, и до того но очень жаловавший выскочку-португальца, в тот момент, когда узнал о беременности своей сестры. был вне себя от гнева. Не сдержался и вместе со слугами так избил жениха, что тот едва ноги унес. Однако, Антон Мануилович пожаловался на выходку «светлейшего» императору. Именно Петр I и настоял на свадьбе. Пышное бракосочетание прошло в июле 1712 года. Именно с этих пор светлейший князь и затаил па родственника обиду. Надо сказать, что Девиер был довольно богат, он владел большим участком земли в районе реки Фонтанки в Санкт-Петербурге. Сейчас на этом месте находится Аничков дворец. Спустя три года после свадьбы Девиер едет в Ревель по личному указу царя — следить за строительством морского порта. А в 1718 году его назначают первым петербургским генерал-полицмейстером. Первоначально штат полиции состоял из заместителя генерал-полицмейстера, 4 офицеров и 36 нижних чинов. Делопроизводство в Главной полицмейстерской канцелярии вели дьяк и десять подьячих. Девиер ведал всеми вопросами городского хозяйства. Тут-то ему и пригодился иностранный опыт. Очень много идей он позаимствовал из голландского градоуправления. Его стараниями в Санкт-Петербурге появились первые фонари, скамейки для отдыха пожарная и ассенизаторская служба. Новая структура не только занималась наведением порядка в городе, но и выполняла такие хозяйственные функции, как мощение улиц, осушение болот. Кроме того, в обязанности Девиера входили и судебные полномочия — он мог назначать наказания по уголовным делам. Именно Антон Мануилович начал первым бороться с любителями азартных игр, «борделями» и притонами, наказывая за это кнутом или каторжными работами. Лично ловил и наказывал спекулянтов, взвинтивших цены на продукты. И всегда был под опекой царя-реформатора, чем сильно досаждал его другу и фавориту Меншикову. Девиер участвовал в следствии по делу царевича Алексея Петровича, наряду с другими подписал ему смертный приговор. 6 января 1725 года Девиер был произведён в генерал-майоры. После смерти Петра I активно выступал за передачу власти императрице Екатерине I. 21 мая 1725 года награждён орденом Святого Александра Невского. 24 октября 1726 года возведён в графское достоинство, 27 декабря того же года пожалован чином генерал-лейтенанта. После смерти Петра I по поручению императрицы Екатерины I Девиер поехал в Курляндию Там местные жители нажаловались ему на то, что Меншиков пытается всеми правдами и неправдами завладеть герцогским престолом. О чем честный иностранец и доложил императрице. Позже он активно выступил против намерений Меншикова выдать свою дочь Марию за наследника престола Петра Алексеевича (будущий император Петр II). За что и поплатился. 24 апрели 1727 его взяли под стражу. По указу 27 мая1727 года был обвинён в намерении устранить от наследования престола Петра II и в попытках воспрепятствовать выполнению духовного завещания императрицы Екатерины I. Был лишен дворянства и титула, чинов, имений, побит кнутом и сослан в Якутию. Идею битья кнутом и ссылки на окраину империи, как утверждают историки, подал не кто иной, как князь Меньшиков. Местом ссылки для Девиера стал Якутск. В Жигановское зимовье что в 800 верстах от Якутска был сослан и бывший комендант Санкт-Петербурга Григорий Скорняков-Писарев. Оба они обладали свободой передвижения. В этом безлюдном месте, куда только изредка наезжали государевы люди (подьячий и переводчик для сбора ясака), опальные сановники месяцами питались лишь рыбой и мало с кем общались, за этим особо тщательно следили караульные. Затем Скорникова-Писарсва перевели сборщиком ясака в Охоток, но из-за жалоб населения императрица Анна Иоанновна заменила его на товарища по ссылке графа Девиера. 13 апреля 1739 года он был назначен начальником Охотского порта и даже написал письмо царице о злоупотреблениях Скорнякова. Описав и распродав имущество своего предшественника, Девиер выплатил гарнизону задолженное за несколько лет жалование. Он не только организовал навигационную школу, но и снаряжал экспедицию Витуса Беринга. В 1741 году, когда Россией правила дочь Петра I Елизавета, последовал именной указ об освобождении Девиера и Скорнякова-Писарева из ссылки. Сподвижнику Петра вернули ордена, графский титул, его поместье. Затем он был произведен в генерал аншефы и вновь назначен полицмейстером Петербурга. Но преклонный возраст и тяжелые 12 летние испытания дали о себе знать. Девиер стал часто болеть и в апреле 1745 года попросил отставки. Через несколько дней он скончался и был похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры. Могила его не сохранилась.

Анна Даниловна пережила мужа и была похоронена в одном из своих родовых имений в селе Поветкино.

Татьяна Кротова 

Как известно, Якутия издавна была местом ссылки. Здесь побывали провинившиеся и заворовавшиеся воеводы, царские сановники, замеченные в заговорах и интригах, революционеры и, конечно же, уголовники разных, мастей. Вопрос о нежелательности ссылки — как уголовной, так и политической — всегда стоял на повестке дня местного населения. И жители, как могли, протестовали против того, чтобы наш суровый край был бы местом исправления. К администрации Иркутска якутяне обращались неисчислимое количество раз. Вот одно из таких писем-просьб, опубликованных в газете «Якутская окраина» 15 марта 1915 года. «Якутская делегация, находясь в столице империи по поводу празднования трехсотлетия празднования дома Романовых, представила министру юстиции И. Г. Щегловитому ходатайство об отмене административно-уголовной ссылки в Якутскую область.

Текст ходатайства был таков: «Несмотря на Высочайший указ от 12 июля 1900 года «Об отмене ссылки на житье и ограничение ссылки на поселение по суду и приговором общественным», Якутская область исключительно и односторонне несет на себе тяжкое бремя уголовной и административной ссылки. Бывший каторжник, бродяга, убийца, конокрад, фальшивомонетчик, насильник, сосланные по суду и даже в административном порядке поселяются в Якутской области. Бедность и суровость страны, пропасть, лежащая между ссыльными и местными жителями, не дают для первых ни заработков, ни какой-нибудь другой возможности честной жизни. Ссыльный за время скитаний, пройдя курс особой тюремной науки, отлично осведомлен не только с мерой и степенью наказания за каждый род преступления, но очень хорошо знает и относительно определения наказания за совокупность преступления. Суровая и неприветливая обстановка побуждает его искать возможности вернуться в тюрьму, и для осуществления этого он не останавливается пред преступлениями. Иногда совершенно бессмысленными и кошмарно-кровавыми. Мы, представители якутского народа, просим и умоляем высшее начальство избавить нас, жителей Якутской области, от всех видов ссылки и водворения».

Примечание: царская ссылка у нас продержалась до марта 1917 года. 

П.К. Конкин