Слабожанин Николай Николаевич
Слабожанин Николай Николаевич родился 14 ноября 1933 года в г. Свободный Амурской области первенцем в многодетной семье. Отец, Николай Александрович, работал на вагоноремонтном заводе, мать, Татьяна Ивановна, была домохозяйкой. В 16 лет пошел учиться в Благовещенское речное училище по специальности техник-судоводитель. Учиться было интересно, преподаватели хорошо знали свой предмет, приучали к порядку и дисциплине, учили по принципу: умей командовать, умей подчиняться. В силу неуступчивого характера первое давалось Николаю легче, чем второе.
Производственную практику проходил на реках Амур и Зея. После окончания училища в числе выпускников попал на военно-морскую практику на Тихоокеанский флот, получил звание младшего лейтенанта. В 1955 году Николай Николаевич Слабожанин с группой однокурсников был направлен на работу в Ленский бассейн и прибыл на Жатайский судоремонтно-судостроительный завод. Кто мог тогда знать, что через заводскую проходную прошел молодой специалист, которому суждено было стать настоящим капитаном, штурманом дальнего плавания, покорителем арктических рек и морей. Приехал он в Жатай семейным человеком, с молодой женой Валентиной Гавриловной и маленькой дочкой Ларисой на руках. Спустя годы в семье появился долгожданный сын Игорь. Отныне вся его последующая жизнь была неразрывно связана с флотом Ленского объединенного речного пароходства. Первые четыре года Н.Н. Слабожанин работал штурманом на судах «Первая пятилетка» и «40 лет ВЛКСМ». Но большинство его успехов, самый насыщенный и плодотворный период работы были связаны с буксирным и сухогрузным флотом, с северными морями и Арктикой. На 800-сильном буксире «Ольхон» в 1959 году он вышел в свою первую капитанскую навигацию.
На морском буксире «Кронштадт» и теплоходе «Морской-19» совершенствовал вместе со своим экипажем бесперевалочные перевозки грузов в смешанном «река-море» плавании, которые начинали ещё внедрять известные капитаны А.А. Бородкин и А.И. Марков. Трудиться Н.Н. Слабожанин начал в должности третьего штурмана теплохода «Первая пятилетка». В 1958 году он становится вторым помощником капитана, спустя год — исполняющим обязанности первого помощника. Назначение на один из самых передовых теплоходов в составе ленского флота «Первая пятилетка», к Маркову Александру Игнатьевичу, явилось для него судьбоносным событием, а знаменитый капитан стал учителем, наставником и добрым другом на всю жизнь. Судьба связала их сразу и навсегда. Все, что привлекало его в этом капитане: смелость, мужество, выносливость, ответственность за порученное дело, преданность профессии — стало его сущностью. Он стал его преемником, «наследовав» пост начальника Жатайского отстоя флота и председателя совета командиров. У Маркова Слабожанин принял эстафету, став лидером в соревновании речников за безаварийную работу и досрочное выполнение государственных плановых заданий среди судов, работающих на морских участках.
Экипаж теплохода «Кронштадт» ежегодно первым из ленских судов открывал морскую навигацию на участке Тикси - Яна и неизменно добивался успехов в работе. Занимая командные должности на флоте, Слабожанин продолжал совершенствовать свои знания. Обучаясь на курсах совмещенных профессий, в 1960 году получил диплом судоводителя с правом занимать должность капитана-второго помощника механика всех групп судов. В 1967 году окончил курсы штурманов малого плавания. Являя пример трудолюбия и исполнительности, Николай Николаевич этого же требовал от всех членов своей команды. Природой он был одарен воспитательными способностями, обладал особым умением растить кадры, располагать людей к себе. И если кто попадал к нему на теплоход, будь он из рядового или командного состава, задерживался здесь надолго. С 1959 года начались перевозки с Лены на Яну прямыми рейсами река-море-река. Как энергичного судоводителя, хорошо знающего лоцию реки Лены, условия сопровождения судов, его назначили капитаном буксирного теплохода «Ольхон». Накрепко судьба связала Н.Н. Слабожанина с морем и Арктикой в 1961 году, когда он был назначен капитаном морского буксира «Кронштадт». В начале навигации «Кронштадт» занимался буксировкой судов от Якутска до Витима, а в конце июня уходил работать на Север. Он совершал десятки рейсов от порта Тикси до бара Яны и обратно, перевозя тысячи тонн груза сверх плана.
Не каждому удавалось буксировать караваны с 5 - 6 и более лихтерами по полярному морю, да еще в условиях штормовой погоды и начинающегося ледостава. Порой, только Слабожанину это было по силам. В 1963 году за успешное выполнение навигационных заданий ему было присвоено звание «Лучший капитан МРФ». С 1965 года начали осуществляться перевозки грузов без перевалки и на Индигирку, что наряду с ускорением доставки грузов и сохранением их качества давало большой экономический эффект. В 1960 - 1970-е годы флот Ленского речного пароходства стал ходить на Колыму. Ему безоговорочно доверяли, поручали чрезвычайно сложные операции по проводке судов по многочисленным перекатам Лены, в суровых условиях моря Лаптевых и Северо-Восточного, по спасению флота из ледового плена, снятию с мели. И какой бы безвыходной ни казалась ситуация, Слабожанин всегда неизменно спокойно отвечал: хорошо, сделаем. Единство слова и дела было для него главным. Команда теплохода «Кронштадт» под руководством Н. Слабожанина в 1960-х годах одной из первых начала внедрять новаторские методы работы, так называемые планы НОТ (научной организации труда), что стало неотъемлемой частью движения современности за технический прогресс. В результате навигационные планы были значительно перевыполнены, себестоимость перевозок снижена, сэкономлено дизельное топливо. По итогам семилетки экипаж сделал 127 млн. тонно-километров сверхплановой продукции, что было равно годовому плану такого же теплохода. В сентябре 1966 года за досрочное выполнение задания семилетнего плана по перевозке грузов, освоение и эксплуатацию судов новых типов и достижение высоких технико-экономических показателей в работе 33-летний капитан теплохода «Кронштадт» Н.Н. Слабожанин был награжден орденом Ленина.
В 1967 году за внедрение передовых методов исследования прочности и мореходности речных судов и безаварийную их эксплуатацию в плавании река-море Н.Н. Слабожанин в числе группы работников пароходства был отмечен серебряной медалью ВДНХ. В восьмидесятые годы ядро флота Ленского объединенного речного пароходства стало пополняться сухогрузными теплоходами 292-го проекта. Один из первых мощных современных сухогрузов, пришедших на Лену, «Сибирский -2105», впоследствии переименованный в «60 лет ЯАССР», — возглавил Н.Н. Слабожанин. И снова первым он открывал арктическую навигацию. 6 февраля 1986 года за выдающиеся трудовые успехи Н.Н. Слабожанину было присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и медали «Серп и Молот». Несколько лет Николай Николаевич возглавлял совет командиров флота Жатайского ССРЗ, который решал множество вопросов по состоянию дел в экипажах судов, рассматривал назначение плавсостава на командные должности, строго спрашивал за дисциплину с комсостава, изучал бытовые условия работников, занимался распределением квартир. Это был действенный и весьма авторитетный орган. При всей своей занятости Н.Н. Слабожанин находил возможность заниматься общественной деятельностью.
Был депутатом Якутского горисполкома, членом Пленума Якутского обкома КПСС, кандидатом в члены ЦК профсоюза работников речного и морского флота. В его послужном списке также орден Октябрьской Революции, медали «За трудовую доблесть. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина», «За строительство БАМа», значки «Отличник социалистического соревнования», «Победитель социалистического соревнования». В замечательной речной биографии Слабожанина было всего шесть теплоходов. В 26 лет он стал одним из самых молодых командиров флота и 30 навигаций бессменно провел на капитанском мостике. Почти 40 плодотворных, новаторских, творческих лет отдал Жатайскому судоремонтно-судостроительному заводу Ленского объединенного речного пароходства. Судьба отпустила немного лет жизни этому человеку. Но за свои 57 он успел сделать так много хорошего и нужного, что его помнит и чтит вся трудовая Лена, помнят в поселках речников и Арктики за добрые дела, за наставничество, за талант, который он сумел раскрыть на реке Лене.
Зоя Чайка
Ветка багульника
Капитан Слабожанин смотрел из рубки на штормящее море Лаптевых и прикидывал, как лучше подойти к этому лихтеру. А тот стоял на Тиксинском рейде, волны перебрасывали его с одной на другую, словно играли с судном. Казалось, что вот-вот не выдержит напора и оборвется якорная цепь, и лихтер выйдет из повиновения. На баке матросы давно приготовили стальной трос и ждали команды капитана. Наконец Слабожанину показалось, что волнение моря чуть затихло. Резкий бросок, и трос уже закрепляется на носу лихтера. Секунды решили дело. Вскоре теплоход «60 лет ЯАССР» направился к Индигирке. Речники завершали свою арктическую навигацию. Был конец сентября, и в Арктике испортилась погода. Постоянно штормило, все ждали — вот-вот начнется льдообразование. Почти все речные суда уже покинули моря Лаптевых и Восточно-Сибирское. Теплоходы торопились к устью Лены, надо было успеть до ледостава пройти к местам отстоя, а до них тысячи километров. И тут оказалось, что один лихтер с грузом на Индигирку все еще стоит на Тиксинском рейде в ожидании буксировки. О нем не забыли, просто вовремя не хватило буксиров. Теперь же все они шли по реке, да и не каждому было по силам в такую пору буксировать лихтер по полярному морю. И все же груз надо обязательно доставить на Индигирку. О сложившейся ситуации доложили начальнику Ленского объединенного речного пароходства В.А. Минееву. — Кто из наших еще в море? — быстро спросил он. — Где Слабожанин? Разыщите Николая Николаевича. — Теплоход «60 лет ЯАССР» только что покинул Яну, заканчивает свой последний рейс, — ответил главный диспетчер Ю. Спирин. — Свяжитесь со Слабожаниным и передайте приказ: «Срочно подойти к Тиксинскому рейду, взять там лихтер и доставить его на бар Индигирки». — И тихо, как бы для себя, добавил: «Пожалуй, сейчас это только Николаю Николаевичу по силам... Капитан выслушал приказ, переданный по радиотелефону, коротко ответил: — Хорошо, сделаем. Лет девять знаю Слабожанина. Слышал о нем много любопытного. Даже между собой ленские речники говорят о нем уважительно, как о капитане, которому подвластно все на реке и в море. Он вообще не из разговорчивых, этот Слабожанин. А по делам — герой. Чаще других открывает навигации на арктических реках. Он стоял у истоков арктических перевозок по полярным морям, за что награжден орденом Ленина. Мне дали справку: не было случая, чтобы экипаж его теплохода не справился с выполнением пятилетних заданий. Обычно он укладывается в три с половиной — четыре года.
За самоотверженный и доблестный труд по выполнению заданий пятилеток Николай Николаевич награжден орденом Октябрьской Революции. За плечами многие годы плавания, но Слабожанин не знает, что такое авария. Тридцать первую свою навигацию завершил нынче капитан Слабожанин, и последний рейс был прерван срочным заданием. Подойти тогда к лихтеру и отдать буксирный конец было непросто, но это далеко не все. Надо же было провести теплоход с лихтером на буксире к бару Индигирки по штормящему морю, передать под выгрузку. Капитан, как всегда, уверенно выполнил сложный рейс, провел суда к цели. И тут на баре Индигирки ему был передан еще одни приказ начальника пароходства. Нужно было взять там на буксир теплоход СОТ-1132 и провести его на Колыму. СОТ — небольшое суденышко, совсем не приспособленное к морскому плаванию. А пройти предстояло по морям Лаптевых и Восточно-Сибирскому. Но и тут капитан снова ответил коротко: — Хорошо, сделаем... На пути все чаще встречались ледовые поля. Приходилось маневрировать, оберегать хрупкое суденышко. Пробились на Колыму без особых происшествий. Прошли по реке с лоцманом и оставили теплоход на зимовку. Только теперь «60 лет ЯАССР» продолжил свой прерванный последний рейс в навигацию 1985 года. Он прошел тысячи километров по Лене и занял свое место в затоне Жатайской РЭБ. Хочется рассказать и о самом дорогом и близком. О Родине своей. О работе любимой. О семье, которая поддерживает в трудную минуту. Родина. Это наша страна, которая легла на десятки тысяч километров. Ее густые леса, лазурные реки, бескрайние поля. Стройки, заводы, порты. Мы все живем и работаем для того, чтобы она была счастливой, могучей. Родину не выбирают! Человек может родиться в большом шумном городе или в глухой деревушке. Но где бы он ни был, куда бы ни забросила его судьба, он всегда будет помнить о том крохотном месте на большой карте, где родился, стремиться туда, искать встреч с теми, кто жил с ним рядом. В каюте Слабожанина всегда хранится веточка багульника. Им поросли берега Зеи, пробегающей по его родному городу Свободному в Амурской области. Там родился он и вырос, оттуда шагнул в большую жизнь. Второй родиной стал для Николая Николаевича поселок речников Жатай, что в 18 километрах от Якутска. Здесь тоже растет по берегам речушек багульник. Любит Слабожанин после долгого плавания пройти по улицам Жатая.
Надолго затягивается эта короткая экскурсия. Чуть ли не на каждом шагу останавливают знакомые, а знакомых тут у Слабожанина много — почти девять тысяч, столько речников и их семей живет в поселке. — Здравствуйте, Николай Николаевич, как здоровье внука, как навигацию провели? — это жены капитанов. — Посоветоваться надо, Николай Николаевич. Когда у вас время найдется? — это люди разных возрастов, начиная от курсантов ГПТУ. — Заходите вечерком. Чайку флотского попьем, потолкуем. Высокую, кряжистую, крепкую фигуру Слабожанина можно встретить повсюду. Заглянет в заводской профилакторий, как там зимний сад поживает. Пройдет мимо новой больницы — доброе здание возвели. Что нового в доме культуры «Маяк», в кинотеатре, надо бы побывать там. Ага, здание новое возводят, там Дом пионеров будет открыт. Разросся Жатай, городом, а не поселком смотрится. Домов современных все больше. Вот только строительство комплекса ГПТУ затянулось. Кадры очень нужны, флот пополняется новыми судами. В затоне уже 21 теплоход типа «Сибирский», речной ледокол, да и своей постройки судов хватает. Жатай — крупнейшая база флота в Ленском объединенном речном пароходстве. Началась реконструкция — тут вырастет новый завод. Идет хозяин. По-хозяйски вглядывается в родной поселок капитан и нет-нет да и вспомнит Зею, город Свободный, где в небольшом домике живет Татьяна Ивановна — мать, взрастившая 11 детей. В будущем году планирует Николай Николаевич съездить к ней, отметить всей родней 75-летие мамы. Никак она не может расстаться со стареньким домиком, построенным руками отца. Хотя и сын, и семья дочери зовут к себе. Трудную, но очень хорошую жизнь прожила эта русская женщина, и Слабожанин гордится матерью, мечтает о новой встрече. Работа. Сколько помнит себя Николай Николаевич, никогда без дела не сидел. Мальчишкой помогал пасти корову, заготавливать сено. Вместе с матерью в огороде выращивал овощи. Семья большая. Отец не раз ободряюще кивал: помощник растет. В 16 лет поехал Слабожанин в Благовещенск поступать в речное училище. Не то чтобы он чувствовал влечение к профессии речника. Все было прозаичнее. Шла Отечественная война, жилось трудно, и на семейном совете решили: в училище кормят и одевают бесплатно, пусть Николай туда и едет. Случайно, а оказалось, что выбрал он себе дело на всю жизнь — самое любимое и верное, где мастером себя показал, стал одним из лучших капитанов. Мне показали трудовую книжку Слабожанина. Удивительный документ, в нём, по существу, одна запись: принят на работу в Жатайскую РЭБ флота. И все. За 31 год делались только пометки о передвижениях по службе. Был третьим, вторым и первым штурманом на теплоходе-буксировщике «Первая пятилетка». Это было в те годы самое мощное судно в пароходстве. И командовал им Александр Игнатьевич Марков — самый знаменитый на Лене капитан. Он сыграл огромную роль в становлении молодого речника, на всю жизнь остался ему добрым другом и наставником. Марков — человек неуемной энергии, с обостренным чувством нового. Никогда не стоял он на месте, все время стремился вперед. Брался за многое и всегда начатое доводил до конца. Энергия Александра Игнатьевича передавалась молодежи, и каждый черпал из его опыта и умения что-то для себя. Об этом говорил недавно Слабожанин на юбилейном вечере, где отмечалось 70-летие его первого наставника. Они во многом похожи — учитель и ученик, давно сам ставший добрым наставником для ленских речников. Его подшефные поднялись на капитанские мостики современных судов и теперь уже передают слабожанинские черты характера, его подход к делу другим. В свое время Марков был представителем ленских речников в Верховном Совете СССР. Сейчас любимый ученик Николая Николаевича — Геннадий Валерианович Суханов, капитан буксира «Керчь», депутат Верховного Совета СССР.
Все вместе они оставили заметный след в освоении тундровых рек и морских трасс, в развитии родного завода и в целом пароходства. Однажды я попросил Николая. Николаевича рассказать о том, каким он представляет себе... капитана Слабожанина. В ответ он лишь засмеялся, потом пожал плечами: — Трудная задача, но попробую. Говорят, что я суровый и жесткий. Это не так. Я требовательный. Да, бываю жестковат, когда имею дело с пьяницами. Не терплю их, уж очень много бед они приносят. Убежден, что капитан должен всегда показывать личный пример экипажу — в работе, и жизни. Только тогда люди пойдут за ним. Обязательно быть справедливым и порядочным. Прежде чем требовать с других, оглянись на себя, на свои действия. Надо быть взыскательным человеком, я противник панибратства, заигрывания с экипажем. К хорошему это никогда не приводит. Наоборот, рождаются необязательность, расхлябанность. Всю жизнь стремлюсь придерживаться этих принципов и правил. Может, не всегда удается, не мне судить об этом. Но уверен, что такие качества — главные в работе с экипажем, где всегда много молодежи, а она особенно чувствительна и быстро улавливает любые отступления и послабления. Несколько лет назад случилась беда. Слабожанин вел теплоход в шторм, было темно, стоял туман. И на него напал страх — вот-вот посажу судно на мель или разобью о камни. Обычно он тверд, уверен в своих действиях, а тут постоянное чувство страха. «Все, — решил капитан. — Отплавался. Если не переломлю самого себя — надо покидать судно, трусам не место на капитанском мостике». Недели две пытался переломить себя, избавиться от нахлынувшей боязни и победил — остался прежним Слабожаниным, которому неведомо чувство страха в самой острой ситуации. В нынешнюю навигацию особенно трудно было ленским речникам. Сначала на берегах реки начались сильные лесные пожары, дымом затянуло всю реку, из рубки не видно было носа судна. Вместе с дымом пришло мелководье. Многие теплоходы встали на якорь. Слабожанин работал тогда на линии Осетрово — Витим. Судно идет, и сердце замирает, чувствуешь скрежет камней под днищем. Каким-то шестым чувством находил лазейки Николай Николаевич, ни разу не сел на мель. Сделает оборот в трудном плесе, продвинется вперед. Опять оборот, и снова дальше. В трудную пору теплоход «60 лет ЯАССР» не бросал якорь на фарватере, доставлял грузы по назначению. Это был почерк мастера, человека, уверенного в себе и своем экипаже. Слабожанин часто вспоминает самый трудный рейс в своей жизни – он был в прошлом году. Ледовая обстановка в центральной Арктике была сложной. Давно началось лето, а льды все стояли сплошным массивом. Десятки речных судов не могли пробиться в Янский залив. Только нескольким «Сибирским» с помощью ледоколов удалось пройти туда, но тут начались сильные сжатия, и пришлось неделю дрейфовать во льдах. Один теплоход даже выжало на лед, кое-кто запаниковал. А Слабожанин спокойно дрейфовал и выжидал удобную минуту, чтобы прорваться в Нижнеянский порт. И прорвался без всяких повреждений. Капитан Слабожанин, по общему мнению, прирожденный воспитатель. На его судне не бывает ЧП, нарушений трудовой дисциплины, к нему всегда стремится молодежь: знают, Слабожанин сам серьёзно работает и других учит этому же.
Семья. Ехал в годы учебы в училище Слабожанин после практики по Амуру на пассажирском теплоходе. Там познакомился с невысокой, худенькой девушкой Валей, студенткой Благовещенского финансово-экономического техникума. Землячкой. Дружили три года и поженились как раз перед концом учебы. Направили его в Жатай, и она с ним. Там, в Якутии, обживались, семью строили. Валентина Гавриловна работала в РЭБ бухгалтером, там же прижились приехавшие к. старшему брату из Свободного Анатолий и Люба — брат и сестра. Появилась в Жатае и молодая поросль Слабожаниных. Дочь Лариса — она теперь бухгалтером работает в Билибинском аэропорту вместе с мужем-летчиком. Теперь растет первый, очень любимый внук. Сын Игорек служит в армии. Хорошие выросли дети, добрые и трудолюбивые. Взрослые дети, а сердце родительское болит. Будто они все еще несмышленыши. Игорь, он служит в Белоруссии, пишет: «Мама, береги себя. У меня все нормально, много новых друзей. Вот только скучаю по Жатаю. Следи за отцом, а то он все в работе и в работе». Бывает (такие праздники случаются редко), когда вся семья Слабожаниных встречается за одним столом в городе Свободном на Зее, в старом отцовском доме. Большая дружная семья. Все хлопочут, смеются веселой шутке. А во главе стола нарядная и будто помолодевшая мать — Татьяна Ивановна. Рядом Николай Николаевич и Валентина Гавриловна. Не найдёшь счастливее их в эти минуты. Счастье у каждого свое. И вряд ли стоит вести дискуссию, в чем оно, вступать в жаркие споры. Слабожанины сердцем чувствуют: вот оно, счастье, — дети. Грамотные, толковые, полезные Родине, нужные людям.
Григорий Симкин, пос. Жатай, Саха (Якутия).
О настоящем человеке
В навигацию 1968 года я был назначен первым штурманом буксирного теплохода «Первая пятилетка». В июне в связи с производственной необходимостью меня перевели в этой же должности на морской буксир «Кронштадт», экипаж которого возглавлял Н.Н. Слабожанин. В течение многих навигаций «Кронштадт» был одним из передовых и считался главным конкурентом «Первой пятилетки». Суда вступили в социалистическое соревнование, и на первое место попеременно выходил то один, то другой экипаж. Н.Н. Слабожанин прибыл на Жатайский судоремзавод после окончания Благовещенского речного училища. Работал на «Первой пятилетке» в различных должностях со знаменитым на Лене капитаном А.И. Марковым. В последующем он стал одним из лучших его учеников, их связывало много общих дел. Меня всегда поражала работоспособность Николая Николаевича. Он не покидал мостика в сложных условиях проводки судна по многочисленным перекатам реки Лена, так же в ледовых условиях моря Лаптевых и Восточно-Сибирского моря, передавая богатый опыт судовождения своим помощникам. Экипажи возглавляемых им судов состояли из молодежи, на штатных должностях было много практикантов из речных училищ и Жатайского ГПТУ. Многие из них впоследствии стали хорошими судоводителями и механиками. Морской буксир «Кронштадт» в начале навигации занимался буксировкой судов от Якутска до Витима, а в конце июня уходил на север для работы на участке Тикси-Яна, куда поступало большое количество груза для строительства Депутатского ГОКа. Арктическая навигация начиналась в сложных ледовых условиях с 15-20 июля и продолжалась до октября. Затем шел не менее сложный период возвращения судна в порт приписки. Морские буксировщики имели большую осадку, больше 3,6 метра, а осенью горизонты воды на Лене падали, и глубины на перекатах были недостаточными для прохождения таких судов, как «Кронштадт», также начинался осенний ледоход.
Капитан и его помощники сутками находились на мостике, хотя те еще имели возможность попеременно отдыхать. В этот сложный период за продвижением судов следили не только диспетчерская служба, но и начальник пароходства, оказывалась помощь в виде предоставления тяги для проводки морских буксировщиков, особенно на каменистых участках реки. Николай Николаевич ответственно работал всегда, а в этот период был особенно собран, весь свой опыт, неутомимость и организаторские способности использовал в полной мере. И судно всегда благополучно возвращалось в родной затон. Многое мы взяли из опыта Николая Николаевича и впоследствии применяли, будучи сами капитанами судов. С окончанием навигации экипажи судов распределялись на различные должности Жатайского судоремзавода по ремонту, отстою и подготовке судов к следующей навигации. Слабожанин назначался начальником Жатайского отстоя судов, сменив в этой должности своего учителя и наставника А.И. Маркова. Он был профессиональным организатором отстоя судов, хорошо знал это дело, умел подбирать караванных капитанов и передавал им свой опыт. Также не оставлял без внимания работы по ремонту своего теплохода. Отстой флота завершался благополучно, и с началом навигации буксир «Кронштадт» первым выходил с караваном судов в рейс до Витима. С начала 1960-х годов флот Ленского пароходства интенсивно пополнялся судами чехословацкой постройки 4-800, сухогрузами. В 1970 году на Лену пришли два сухогруза с бортовыми кранами, с хорошими мореходными качествами. На один из них «Герой Клавдий Краснояров» капитаном был назначен Слабожанин. С этого времени Ленское речное пароходство начало расширять зону действия морских перевозок на Индигирку и Колыму. На новом месте Николай Николаевич также успешно справлялся с задачами по перевозке груза. Экипаж судна был одним из лучших и занимал первые места по выполнению плана перевозок. В 1980-х годах ленский флот стал пополняться теплоходами проекта «Сибирский» финской постройки. Н.Н. Слабожанин принял под свое командование «Сибирский-2105». Мне приходилось осуществлять проводку «Сибирского-2105» на ледоколе «Капитан Бородкин» в ранние сроки навигации, в десятибалльном ледяном покрове Янского залива. С большими трудностями мы пришли на бар Яны, где сухогруз уже ждали. На Депутатском ГОКе заканчивался цемент, и благодаря своевременному приходу «Сибирского», доставившего долгожданный груз, стройка не остановилась. Н.Н. Слабожанин успешно занимался общественной работой, как руководитель совета командиров пользовался большим авторитетом. В конце 1980-х годов Н.Н. Слабожанин по состоянию здоровья ушел на пенсию, но продолжал трудиться в службе капитана портнадзора, оформляя документы на суда перед выходом на морской участок. Многолетний плодотворный труд Николая Николаевича по достоинству был отмечен высокими государственными наградами. К ним он относился спокойно, оставаясь таким же уравновешенным, трудолюбивым, готовым прийти на помощь коллегам, хорошим семьянином, примером для своих детей. Он был выдающимся капитаном и настоящим человеком.
Валерий Кириллович Усачев,
капитан, капитан-наставник Жатайского ССРЗ, пенсионер.
Он был первым во всем
В 1950-х годах из Благовещенского речного училища в Жатай приехала большая группа выпускников. Это были грамотные специалисты. Большая часть из них осталась работать на заводе, и среди них Слабожанин Николай Николаевич Многое связывало меня с ним и по жизни, и по работе. Особенно в те годы, когда он работал капитаном на теплоходе «Кронштадт», а я на «Керчи». Обычно мы занимались спуском «Кронштадта» вниз в арктическую навигацию и подъемом его осенью до Жатая.
Жили в одном доме, дружили семьями. Николай Николаевич по сути своей был трудоголик. Он очень мало времени проводил в каюте, в основном находился на капитанском мостике, особенно когда стоял в ожидании погрузки-выгрузки в Якутске, Ленске, Осетрово или Тикси. Лучше любого диспетчера мог дать капитанам исчерпывающую информацию о том, куда они пойдут, что их ждет. Когда в 1980-х годах Слабожанин перешел работать на «Сибирский-2105», он стал инициатором создания групповой работы теплоходов «Сибирские». Премия за выполнение плана начислялась помесячно, но теплоходам этого класса приходилось работать в разных условиях. Одним повезло работать на удобной линии — возить уголь по маршруту Сангары-Нижнеянск, где легче выполнить план, заработать выше проценты. Другие везли лес, которого в тонах нельзя взять столько же, сколько угля, при этом теряли время при погрузке и выгрузке. В результате одни экипажи выполняли план на 130-140%, другие — не дотягивали до ста, хотя работали не хуже. Чтобы экипажи не зависели от условий, по предложению Слабожанина, старшего группы судов, было разработано положение о групповом методе работы «Сибирских». В целом по группе судов получалось выполнение плана более 100%. Капитаны обсуждали положение и экипажам, не выполнившим план в силу не зависящих от них обстоятельств, добавляли проценты для получения премии. То есть оценивали работу по доле труда, вносимой каждым экипажем в общее дело. Такой своеобразный коммунистический подход. Система эта действовала в течение пятилетки. Незыблемый авторитет имел Николай Николаевич в роли председателя совета командиров, на заседаниях которого обсуждались самые разные вопросы жизни и деятельности комсостава. При расстановке кадров, распределении жилья обязательно приглашались руководители завода, специалисты отдела кадров. Мнение совета командиров почти на 100 процентов учитывалось, такой высокий авторитет у него был. Николай Николаевич имел громадный опыт по случайным отстоям. В 1971 - 1972 годах, когда я работал заместителем директора ЖССЗ по флоту, случился большой отстой судов в 150 км ниже Якутска. Напротив с. Маймага встало около 40 судов. Начальником отстоя был назначен Слабожанин. Правильно оценив обстановку на реке, он увидел, что той протокой, куда мы планировали завести флот, в основном ледоход и пойдет. Взяв на себя ответственность, в весенний период он пересмотрел многие мероприятия, обязательные к исполнению. Флот состоял в основном из несамоходных судов, было всего лишь четыре буксира. По его настоянию мы собрали всех шкиперов, с лихтеров, учаленных к берегу, сгрузили на остров якоря и закопали их при помощи трактора. Дополнительное укрепление якорями нас и спасло. Только благодаря опыту и прозорливости Слабожанина ни одного судна не унесло, весь флот отстоялся нормально. Первым из ленских капитанов начал ходить в Арктику на «Первой пятилетке» А.И. Марков. Но это были одноразовые переходы. Грузы на Колыму, Индигирку, Хатангу в основном завозили моряки.
Когда начал работать Н.Н. Слабожанин, речники забрали эти перевозки себе. Можно сказать, что он был инициатором освоения Арктики по проводке на Север больших караванов судов, которые до него никто водить не решался. Слабожанин одновременно водил по пять-шесть лихтеров с Яны, не взирая ни на какие погодные условия. Переход с Яны на Тикси составлял 30 - 40 часов. Менее через двое суток необходимо было на баре подать по пять-шесть буксиров по 200 - 250 метров, в Тикси их выбрать и эти же промежутки подать на груженые лихтеры, которые идут на Яну. Адский труд для рядового состава! Мы с ними постоянно стыковались и наблюдали, как им достается. Слабожанин далеко смотрел и прекрасно понимал, что если эти пять-шесть лихтеров зараз не уведет, ему надо делать три рейса. А это значит задержка, поздний завоз грузов, трудное возвращение домой. Осенью по обмелевшей Лене сложно идти с осадкой 360-380 см. Он все хорошо просчитывал и потому брался за эту тяжелую работу. За что и получил звание Героя Социалистического Труда. Позже Слабожанин продолжительное время работал на сухогрузном теплоходе «Морской-19» («Герой Клавдий Краснояров»). На борту теплоходов этой серии были установлены плавучие краны. Первые рейсы делали до Жиганска и Кюсюра, где не были оборудованы берега, отсутствовала механизация. С помощью своих судовых кранов они переваливали груз на берег. Эта была тяжелая авральная работа. В Арктику Слабожанин ходил и на «Сибирском-2105» («60 лет ЯАССР»). В зимний период он работал начальником отстоя. Во время ледохода дома он не появлялся, его всегда можно было видеть на стрелке. Флот еще не был так хорошо защищен дамбой, приходилось руководить работой всех буксиров. Благополучный исход зависел от его оперативности, своевременности выполнения данных им поручений. У Н.Н. Слабожанина было много учеников, к коим причисляю и себя. Он оказал мне неоценимую помощь в ведении дел по отстою судов. Наравне с лоцманами передал умение правильно «читать воду», по ее виду определять, где глубже, где мельче, в каком место должно быть волнение и т.п. Раньше не было ни эхолотов, ни обстановки на реке, поэтому приходилось ориентироваться по виду воды. Такой опыт приходил с годами. Сейчас мало людей, которые умеют «читать воду», на помощь судоводителям пришла техника. Николай Николаевич был прогрессивным человеком, приветствовал нововведения, добивался, чтобы пришедшее новое оборудование поскорее поступало на суда. Возглавляемый им совет командиров совместно со специалистами ЭРНК приложил немало усилий, чтобы обучить экипажи пользованию новым электрооборудованием, значительно облегчающим работу судоводителей. Мнение его всегда высоко ценили и поддерживали руководители завода и пароходства.
Вячеслав Мефодьевич Лисовский, Почетный работник транспорта России, Заслуженный работник транспорта РС (Я), замначальника службы судовождения, капитан-наставник ОАО ЛОРП
О Слабожание Н.Н.
В мае 1960 года, как курсант Жатайского ремесленного училища №6, я получил направление на теплоход «Ольхон». У караванки встретил молодого энергичного человека — это оказался капитан «Ольхона» Слабожанин. Вместе с ним мы сходили только в один рейс на Алдан — его перевели на пассажирский теплоход «40 лет ВЛКСМ». Через год после окончания училища, весной, я снова встретил Николая Николаевича и попросил взять меня к себе. Так я попал рулевым на морской буксир «Кронштадт». Весной 1963года меня назначили третьим помощником, а осенью я был призван в армию. Морской буксировщик «Кронштадт» был построен в Китае, пришел на Лену перегоном в 1959 году. Ходил от Витима на Колыму, до Певека. До него работали морские буксиры «Мощный» и «Смольный», имеющие большую осадку. Они поднимали составы из порожних лихтеров и барж вверх до Витима и корпусом возвращались назад, для работы в Арктике. Слабожанин был первым, кто начал водить большие составы из лихтеров от Якутска, с устья Алдана на Север, до острова Столб.
В Тикси мы брали по пять лихтеров, между ними давали буксиры по 300 метров и шли на Яну. Шли почти трое суток. Качку я не переносил. Поэтому вахту нес у фальштрубы, где было самое спокойное место. Николай Николаевич был человек огромной энергии, рисковый, но рисковал он всегда продуманно. Именно ему доверили водить на Яну земснаряды, сопровождать танкера-«броненосцы». Приходилось работать в шторма, в тяжелой ледовой обстановке. Даже с Мурманска приходили ледоколы для проводки судов. Помнится случай, когда, не доходя до бара, «Кронштадт» оказался зажатым льдом, его завалило на бок. Но Слабожанин, как всегда, с честью вышел из переделки. На Колыме он попадал в схожую ситуацию, когда винты зажимало льдом, теплоход выдавливало на лед. По приходу в Тикси водолазы меняли винты, и буксир шел дальше. Постоянно приходилось участвовать и в спасательных операциях. Как-то возвращались мы с Яны составами, по пути на Тикси взяли тиксинский буксир «Кузьмень» с порожними лихтерами. Пришли, составы поставили, а у него лихтеры между мысом Буор-Хая и Тикси оборвались и поплыли. Пришлось нам бегать ловить их в шторм. Николай Николаевич так сумел подвести «Кронштадт», что мы с него запрыгивали на другое судно, чтобы принять буксир. «Кузьмень» ушел с тем, что осталось у него на буксире, а мы возвращались, собирая остатки его лихтеров. Все, что он делал, было рискованно, но привычно для него. В 1968 году после армии я вновь вернулся на «Кронштадт». Не знаю, за что Слабожанин оказал мне такое доверие, но после четырехлет моего отсутствия он сразу взял меня исполняющим обязанности второго помощника капитана. Навигацию я отработал, и Николай Николаевич отправил меня на пассажирский теплоход «40 лет ВЛКСМ» к А.Л. Пуденкову с наказом, чтобы хорошо выучил спецлоцию, особенно участок Лены вниз от Якутска. Через год Слабожанин взял меня к себе на «Кронштадт» старпомом. До осени мы отработали вместе, а потом на Лену пришли новые теплоходы финской постройки, и Николай Николаевич ушел капитаном на «Морской-19». Надо отметить, что люди стремились попасть на теплоход именно к нему и работать с этим капитаном. Он относился к людям душевно, но был строгим и требовательным, панибратства не допускал. Дисциплина на судне была превыше всего. Он не позволял себе обижать, ругать, унижать человека, но вызвать на беседу, сказать, что надо, наставить на путь истинный — это он мог. В 1971 году я пошел старпомом на теплоход «Ленек» к Ю.М. Сафонову. Больше со Слабожаниным нам не довелось работать вместе, но он не терял меня из виду, всегда интересовался, как идут дела, давал советы. Мне повезло иметь таких учителей, как Н.Н. Слабожанин, Г.И. Банщиков, Ю.М. Сафонов, И.М. Лисовский. Когда в 1973 году я начал работать капитаном, передо мной всегда был пример моих наставников.
Суханов Геннадий Валерьянович, депутат Верховного Совета СССР, кавалер двух орденов «Трудовой Славы», караванный капитан Жатайского ССРЗ: