Отрывки изъ записокъ путешественника по Камчаткѣ.

(Вторая статья.)

         Остатокъ дня я проводилъ въ посѣщеніяхъ, и обѣдалъ у областнаго Правителя Генерала Петровскаго, добраго, гостепріимнаго пожилаго человѣка, веселаго свойства и пріятнаго обхожденія. Домъ его хотя и обширнѣе Полковничьяго, но не лучше убранъ внутри. Хотя оба сіи дома деревянные, но столь прекрасны, что мнѣ и на умъ не приходило, чтобъ въ такой отдаленной части свѣта я могъ обрѣсти подобныя строенія. Я проводилъ шесть дней весьма пріятно съ Генераломъ, коего ласки и усердное вниманіе ко мнѣ преисполнили меня благодарностію. При отъѣздѣ моемъ, онъ прислалъ ко мнѣ табаку, чаю, сухарей и разныхъ другихъ вещей, нужныхъ въ дорогѣ, для отдариванія за гостепріимство тѣхъ жителей, у которыхъ я останавливался на пути.

Нижне-Камчатскъ, мѣсто правительства, главное на полуостровѣ, лежитъ въ 35 верстахъ отъ моря, при рѣкѣ большей Камчаткѣ. Онъ состоитъ изъ осмидесяти до девяноста домовъ, изъ коихъ тринадцать занимаемы крестьянами, а остальные Офицерами, солдатами и мѣщанами или употребляются подъ магазины, школы и проч.

Все народонаселеніе въ Нижне-Камчатскѣ, мущинъ, женщинъ и дѣтей, не превосходитъ пяти сотъ душъ. Мѣщане платятъ правительству годичной повинности двадцать три рубля съ души.

Городъ построенъ, по видимому, на самомъ худшемъ мѣстѣ, какое можно было отыскать: на плоской, болотистой землѣ, гдѣ вода кроется подъ горами, которыя привлекаютъ штормы, наносящіе зимою необъятное количество снѣгу на сіе мѣсто, такъ что оно весною покрыто еще глубокимъ снѣгомъ въ то время, когда на противуположномъ берегу рѣки земля уже можетъ воздѣлываться. Сіе обстоятельство содѣлываетъ мѣсто сіе нездоровымъ, а сверхъ того бываетъ всегдашнею причиною, что гряды въ огородахъ роются поздно и часто случается, что огородина не успѣваетъ созрѣвать прежде, нежели снѣгъ опять выпадетъ. Короче сказать, всякое другое мѣсто было бы предпочтительнѣе тому, на которомъ находится городъ. Мнѣ очень пріятно было услышать, что по отъѣздѣ моемъ изъ того края, не только жители, но и главная часть строенія, которое было все деревянное, переведены въ Петропавловской портъ, имѣющій быть главнымъ на будущее время мѣстомъ правительства.

* * *

Въ Ключахъ производится хлѣбопашество восемьюдесятью пятью человѣками. Оно происходило въ прежнія времена съ большимъ успѣхомъ: но съ нѣкоторого времени, за недостаткомъ ли добротныхъ сѣменъ, или потому, что онѣ не перемѣняются другими, жатва сдѣлалась скудною. Рожь и ячмень единственныя зерна, до сего времени въ Камчаткѣ производимыя; онѣ по свойству земли, съ лучшимъ успѣхомъ произрастаютъ; но я увѣренъ, что пшеница и всякое другое зерно, при надлежащемъ вниманіи къ положенію и обработкѣ земли и къ выбору сѣмени, родились бы въ изобиліи. Картофель, который родится тамъ отмѣнной величины и доброты, рѣпа и капуста, которые также хороши, суть единственные, какъ кажется, огородные овощи, стоящіе труда; хотя нѣтъ ни малѣйшаго сомнѣнія, что всякое почти огородное растеніе, на такой богатой, доброй по природѣ землѣ, росло бы во множествѣ, естлибъ только умѣли рачительно обходиться съ онымъ. Я видѣлъ превосходную конопель, которая, по показанію тамошняго народа, росла безъ всякаго особеннаго труда при паханіи оной; слѣдовательно моглабы приносить немалую выгоду, поелику извѣстно, что она любитъ мокрую крѣпкую землю, неспособную для хлѣбопашества или огородины и не требуетъ большаго труда.

Въ Мильковой, Сигачекѣ и Верхне-Камчатскѣ также производится на небольшемъ удѣлѣ землепашество; но ни въ сихъ мѣстахъ, ни въ Ключахъ, не доведено оно до возможной степени, и даже недостаточно для потребностей жителей. Сей прекрасный полуостровъ щедро награжденъ Богомъ, но беззаботный человѣкъ не радитъ о благахъ, окружающихъ его, Неудивительно, что люди празднолюбивы въ той странѣ, гдѣ нѣсколько часовъ звѣриной и рыбной ловли доставляютъ промышленнику полный запасъ жизненныхъ потребностей на многіе дни. Посему необходимо потребно, чтобъ сія страна болѣе была населена, а добыча отъ звѣриной ловли сдѣлалась менѣе изобильною, доколѣ жители откроютъ истиную цѣну и источники богатства земли.

Мы находились девять дней на пути вверхъ по рѣкѣ до Кирганника. Въ продолженіе сего времени способствовала намъ кроткая и пріятная погода при чистомъ небѣ по 1 Октября, но сего числа пошелъ дождь и снѣгъ; наступила стужа и отъ того поѣздка наша изъ Кирганника въ Верхне-Камчатскъ была скучна. Между тѣмъ, можно усмотрѣть изъ моего журнала, что хотя случались туманныя утра, но мы имѣли вьюгу только на малое время ночью одиннадцатаго по отъѣздѣ изъ Шеррома. Съ шестаго же числа, въ продолженіе двадцати четырехъ дней, небо было ясно, чего я по истинѣ не ожидалъ въ гористой странѣ между 50 или 60 градусами сѣверной широты. Въ послѣднихъ числахъ Сентября ночи были морозныя, но читатель легко усмотритъ, что холодъ не былъ жестокъ, когда мы ночевали на открытыхъ лодкахъ, безъ всякой другой покрышки кромѣ медвѣжей шкуры для каждаго, и не имѣли нужды разводить огонь. Погода была столь непріятна перваго, втораго и частью третьяго числа отъ сильнаго снѣга, что мы не продолжали нашего пути далѣе Шеррома, гдѣ гостепріимство и ласковость старика Конона Мерлина и его семейства, съ пріятностію ихъ жилища, побудили насъ остаться у нихъ на ночлѣгъ. Да и въ слѣдующій день мы бы съ нимъ не разстались, естьлибъ не наступила опять хорошая погода. Находяся въ Шерромѣ, я любопытствовалъ узнать отъ Мерлина о произведеніяхъ той долины въ которой онъ жилъ. Онъ говорилъ мнѣ, что луга чрезмѣрно плодоносны и трава такъ обильна что семь или восемь человѣкъ, изъ двадцати четырехъ, составляющихъ деревню, въ короткое время лѣтомъ накосили и изготовили сѣна для семнадцати коровъ и одной лошади, принадлежащихъ острогу, весьма достаточно на всю зиму. Слѣдующій небольшой щетъ о добычѣ отъ ихъ охоты и трудовъ, подастъ читателю понятіе не только о ихъ дѣятельной промышленности, но и о расточительной щедрости, съ которою натура разсыпаетъ свои блага вокругъ ихъ. Старикъ увѣрялъ меня, что они убили двѣнадцать медвѣдей, одиннадцать горныхъ барановъ, нѣсколько оленей и нещетное число гусей, утокъ и лебедей. Кромѣ еще наудачу могущихъ попасться въ силки многихъ зайцовъ и куропатокъ, въ Ноябрѣ мѣсяцѣ онъ имѣлъ болѣе тысячи сёмги, которую, вмѣстѣ съ большимъ запасомъ помянутой дичи, замораживаетъ на употребленіе для зимы. Въ погребу его подъ домомъ находился хорошій запасъ картофеля, капусты и рѣпы изъ его огорода, нѣсколько пудъ разнаго рода ягодъ и сорокъ пудъ сараны. Сарана есть маленькой корешокъ изъ роду лиліи, коего разные породы находится по всей Камчатской области въ большемъ изобиліи, и наипаче сладкаго свойства, весьма вкуснаго и питательнаго, замѣняющаго картофель и растущаго величиною съ крупную малину. Сіе растеніе извѣстно у ботанистовъ подъ именемъ Lіlіum Pomponium. Онъ показывалъ мнѣ два другихъ корня, одинъ зовомый Макарщина (Bistorta folііs ovato oblongis acuminatis. Linn.) длиною около двухъ дюймовъ, толщиною въ мизинецъ, покрытый жесткою темною кожею, который имѣетъ вкусъ, похожій на свѣжій орѣхъ съ небольшою при жеваніи сжимательною горечью, вкуса неотнимающею. Камчадалы ѣдятъ сіи коренья сырые. Другой называется Кимчига или дикой картофель, круглый, покрытый также жесткою темною кожею, величиною съ голубиное яйцо. Сей послѣдній корень принесенъ былъ ко мнѣ сухой безъ стебля и безъ листьевъ, а при выпавшемъ снѣгѣ достать его въ натуральномъ видѣ не было возможно; по сей причинѣ объ ономъ удовлетворительно сказать не могу, а полагаю, что онъ еще неизвѣстенъ Ботаникамъ въ Европѣ. Въ Камчатской области и на Курильскихъ островахъ есть растеніе солодкая трава: она растетъ вышиною въ человѣка, въ длинномъ со стволомъ стеблѣ, имѣющемъ въ діаметрѣ отъ полудюйма до дюйма, а иногда и больше, похожемъ на пастернакъ, взращаемой на сѣмена. Сіе растеніе весьма нѣжно и сочно, когда еще молодо, и сладко какъ сахарный тростникъ. Изъ него добываютъ не токмо сокъ, но и самый сахаръ. По позднему времени года я не могъ видѣть его растущаго во всемъ своемъ совершенствѣ; но то, которое показывали мнѣ Камчадалы уже высушеннымъ для сбереженія, столько было напитано сахарною силою, что прилипало къ пальцамъ, и казалось весьма вкуснымъ. Когда оно зелено, то сокъ его чрезмѣрно ѣдокъ такъ, что на томъ мѣстѣ кожи, до котораго оный коснется, дѣлаются пузыри. Питье, приготовленное изъ него, весьма нездорово; опьянѣніе отъ онаго приводитъ человѣка въ бѣшенство и на другой день причиняетъ въ немъ разслабленіе. Жители ѣдятъ сіе растеніе, когда оно еще зелено, но срываютъ оное въ рукавицахъ, дабы не повредить сокомъ своихъ рукъ и кусаютъ съ осторожностію, чтобъ сокъ не коснулся губъ или лица; въ противномъ случаѣ ужаленное мѣсто въ мигъ покроется пузырями, которые лопнувъ обращаются въ непріятныя раны. Сіе растеніе по Латинѣ называется Sphondіlіum folіolis pinnatifidis.

Пер. И. И.

(OCR: Аристарх Северин)