ЯКУТСКІЯ ВПЕЧАТЛѢНІЯ.

(О музѣе)

«Восточное обозрѣнiе» №2, 12 января 1892

 

18 Декабря 1891 г.

Преступно тамъ молчать,

Гдѣ долгъ велитъ вѣщать!

     Литература по вопросу о мѣстныхъ общественныхъ музеяхъ насчитываетъ нѣсколько отдѣльныхъ брошюръ, много газетныхъ статей и ученыхъ рефератовъ. Но при детальномъ разсмотрѣніи вопроса необходимо было-бы принять во вниманіе и случайныя замѣтки и сообщенія, тамъ и сямъ разбросанныя въ «Отчетахъ» и «Протоколахъ» статистическихъ комитетовъ, городскихъ думъ и т. п. учрежденій, въ вѣдѣніи которыхъ состоятъ мѣстные, музеи. Собрать всю эту литературу — дѣло не легкое, до чрезвычайности кропотливое и съ трудомъ могущее поддаться усиліямъ одного человѣка, да еще въ такомъ захолустьи, какъ г. Якутскъ. Я не отказываюсь, впрочемъ, отъ надежды — выполнить когда-нибудь подобную работу. Но да не посѣтуетъ на меня читатель, что я берусь высказать нѣсколько сужденій о положеніи одного изъ мѣстныхъ музеевъ — якутскаго, не дожидаясь того счастливаго времени, когда я могъ-бы выступить съ такими сужденіями во всеоружіи знакомства со всею литературою en question.

Исторія якутскаго музея отличается нѣсколько отъ исторіи нѣкоторыхъ другихъ подобныхъ учрежденій. Мысль о созданіи музея созрѣла здѣсь прежде, чѣмъ появилась хоть одна коллекція, болѣе или менѣе полная или хотя-бы систематически подобранная и обязанная своимъ происхожденіемъ любознательности и трудолюбію отдѣльнаго лица. Основаніе музею положилъ одинъ черепъ ископаемаго быка, случайно попавшійся въ руки Статистическаго Комитета и предназначенный собственно къ отправкѣ въ Восточно-Сибирскій Отдѣлъ И.Р.Г.Об. За невозможностью отправить этотъ предметъ по назначенію, г. секретаремъ Комитета было предложено оставить его при Комитетѣ, въ разсчетѣ, что, по мѣрѣ накопленія подобныхъ предметовъ, можно будетъ открыть и общественный музей¹).

1) Единственнымъ, доступнымъ для публики, источникомъ свѣдѣній о якутскомъ музеѣ служитъ рѣчь, читанная г. секретаремъ Комитета по открытіи музея, 20 мая текущаго года, и напечатанная въ № 16 «Якутск. Епарх. Вѣдомостей», которою я и пользуюсь.

Такое начало не могло обѣщать ничего хорошаго и въ ближайшемъ будущемъ. Отсутствіе въ г. Якутскѣ сознательныхъ и толковыхъ коллекторовъ до открытія музея сразу-же внесло элементъ случайности въ подборъ предметовъ, а это въ свою очередь не могло не затормозить и дѣло выработки собирателей такого типа уже послѣ того, какъ вопросъ о наличности ихъ явился вопросомъ о существованіи музея, какъ такового, и о его дальнѣйшемъ развитіи.

Здѣсь нужно сдѣлать двѣ оговорки. Для пополненія коллекцій музея была снаряжена въ 1889 году маленькая экспедиція съ естественно-историческою цѣлью. Но крайняя ограниченность средствъ Комитета не дала ему возможности отпустить на эту экспедицію сумму такого размѣра, который обезпечивалъ-бы продуктивность предпріятія. Съ другой стороны эта экспедиція формально, такъ сказать, доказала отсутствіе въ распоряженіи учрежденія опытныхъ коллекторовъ, какими-бы теоретическими познаніями въ области естественныхъ наукъ она не обладала.

Другое замѣчаніе. Однимъ изъ элементовъ, изъ которыхъ слагается покровительство промышленности и торговли естественно является содѣйствіе теоретическимъ изысканіямъ въ области естественныхъ богатствъ края. Рука объ руку съ этимъ шло замѣчаемое повсюду, при возникновеніи музеевъ, преимущественное развитіе естественно-историческихъ коллекцій. Предвзятая мысль изъ области практической жизни, поддерживаемая фактами, выработала въ администраціи музея убѣжденіе, что — посылка 1-я: мѣстный музей всегда является сколкомъ съ дѣйствительности: — посылка 2-я: въ якутскомъ музеѣ преобладаютъ предметы естественно-историческаго характера; — заключеніе: якутскій край отличается въ особенности богатствомъ естественно-историческаго міра; практическій выводъ: слѣдуетъ обратить преимущественное вниманіе на собираніе естественно-историческихъ коллекцій²).

2) «Такъ какъ непропорціональность количественнаго отношенія предметовъ, составляющихъ различные отдѣлы мѣстныхъ музеевъ, есть близкое отношеніе и въ дѣйствительности находящихся въ странѣ матеріаловъ, подлежащихъ собиранію и группировкѣ, то изъ приведенной характеристики собраній предметовъ якутскаго музея видно, что мѣстный музей долженъ быть преимущественно естественно-историческій, съ преобладаніемъ минералогическаго характера, изъ міра котораго и состоятъ главнѣйшія богатства страны. На богатства и разнообразіе области въ отношеніи царства ископаемыхъ, по-мимо имѣющихся не многихъ физико-географическихъ источниковъ литературныхъ, указываютъ весьма убѣдительно и упомянутыя выше, можно сказать, случайно собранныя коллекціи минераловъ». «Якут. Епарх. Вѣд.» № 16, 1891 г., стр. 201 и 202.

Логическая несостоятельность всего этого построенія до такой степени очевидна, что не къ чему ее и доказывать. Напомню читателю лишь тотъ фактъ, что съ одной стороны въ предѣлахъ Якутской области доживаютъ свои послѣдніе дни вымирающія народности, этнографія которыхъ до сихъ поръ еще terra incognita, а важность сохраненія для науки драгоцѣнныхъ данныхъ, готовыхъ ускользнуть изъ подъ ея контроля, не требуетъ подтвержденія цитатами изъ современной этнографической литературы, — и что съ другой стороны по одной территоріи съ этими народностями живетъ, крѣпнетъ и размножается сильное якутское племя, — одно изъ тѣхъ дикихъ племенъ, которое должно было-бы, по всѣмъ законамъ божескимъ и человѣческимъ, вымирать, но которое, вмѣсто того, передаетъ «счастливымъ» поработителямъ особенности своей культуры и характернѣйшія черты своего нравственнаго облика. Какое обширное поле для сравнительно-этнографическихъ изысканій! И если нужно съ чѣмъ-нибудь торопиться, то съ этимъ именно дѣломъ, такъ какъ залежи каменнаго угля и желѣзной руды слишкомъ долго находятся въ одномъ положеніи, что-бы не пролежать безъ измѣненія полъ- и даже цѣлыя столѣтія, а сифилисъ и оспа готовы смахнуть съ лица земли послѣднихъ коряковъ, чуванцевъ и ламутовъ.

Въ описанномъ положеніи находится, на сколько мнѣ извѣстно, дѣло коллектированія въ нашемъ музеѣ и по настоящее время: тоже отсутствіе системы въ подборѣ предметовъ по каждой отдѣльной отрасли чистыхъ и прикладныхъ знаній, тоже неправильное пониманіе относительнаго значенія различныхъ отдѣловъ, на которые распадаются собранныя предметы.³)

3) Справедливость требуетъ замѣтить, что комитетомъ было ассигновано въ 1889 г. 100 р. на раскопки, предпринятыя г. Сарычевымъ. Но это обстоятельство только рельефнѣе оттѣняетъ основную идею пополненія коллекцій музея въ направленіи естественно-историческомъ.

Едва-ли нужно мнѣ здѣсь упоминать, что наличность системы при коллектированіи не находится въ безусловной зависимости отъ размѣра матеріальныхъ средствъ. Любовь къ дѣлу, знаніе, опытность, хотя-бы пріобрѣтаемая тутъ-же и постепенно, но главное отсутствіе безполезнаго формализма — вотъ необходимыя условія разумнаго коллектированія. Само собой разумѣется, что при большихъ средствахъ будетъ сдѣлано много, а при малыхъ меньше. Но я пока говорю о качествѣ, а не о количествѣ. И если, какъ въ данномъ случаѣ, мы не видимъ ничего систематическаго, то едва ли возможно все сваливать на недостатокъ средствъ. Слѣдуетъ помнить, что было даже не полное отсутствіе денежныхъ средствъ, а лишь недостатокъ въ нихъ. По поводу возможности систематическаго коллектированія при небольшихъ средствахъ есть нѣсколько прочувствованныхъ словъ въ брошюрѣ «Десятилѣтіе минусинскаго музея», къ которой я и отсылаю читателя.

Прежде чѣмъ перейти къ изложенію фактовъ, касающихся сохраненія коллекцій музея и разработки имѣющагося въ немъ научнаго матеріала, слѣдуетъ сказать нѣсколько словъ о томъ необходимомъ элементѣ содержанія каждаго музея, который въ равной степени служитъ и успѣхомъ коллектированія, и серьезности научной обработки матеріала. Мы говоримъ о библіотекѣ. Безъ книгъ нѣтъ никакой возможности составить себѣ программу для собиранія коллекцій. Изданная администраціей музея «Программа для собиранія предметовъ для музея» слишкомъ обща и пользоваться ею одной, какъ и всякою программою, можно лишь тогда, когда коллекторъ подготовленъ только къ безсознательной механической работѣ. Одно теоретическое знакомство съ предметомъ дѣлаетъ коллектора сознательнымъ труженикомъ науки, хотя-бы онъ при этомъ и не призванъ былъ къ открытію Америки. Съ другой стороны обработка матеріала уже совершенно не можетъ быть механическою работою, а потому здѣсь наличность литературныхъ источниковъ является conditio sine qua non какого-бы то ни было движенія впередъ. Наконецъ, для правильной постановки всего дѣла необходима спеціальная литература по вопросу о музеяхъ, хотя-бы въ формѣ газетныхъ статей и рефератовъ, необходимы каталоги (въ особенности catalogue raisonès) большихъ музеевъ съ хорошо разработанной классификаціей предметовъ.

 

Если все это справедливо, то что сказать о музеѣ, при которомъ вся библіотека состоитъ изъ какого-нибудь десятка книгъ? — Увы, слѣдуетъ констатировать тотъ печальный фактъ, что библіотека якутскаго музея дѣйствительно насчитываетъ на своихъ полкахъ всего десятка полтора книгъ и въ томъ числѣ имѣются такія книги, какъ лекціи по международному праву.

Я перехожу къ существеннѣйшему элементу управленія каждымъ музеемъ, — элементу, характеръ котораго самъ по себѣ является показателемъ существованія или несуществованія самаго музея, какъ таковаго. Каждому понятно, что будутъ-ли находиться предметы въ естественномъ порядкѣ внѣ стѣнъ музея, или неподобранными въ искусственную систему (съ тѣмъ или другимъ основаніемъ) внутри музея, — отъ этого ни одному ученому въ мірѣ, какъ говорится, не тепло и не холодно. Это элементарнѣйшая истина. Покуда не существуетъ никакой классификаціи предметовъ, до тѣхъ поръ собраніе ихъ никто не назоветъ музеемъ. Правда, значеніе классификаціи можетъ колебаться въ весьма значительныхъ предѣлахъ. На крайнемъ полюсѣ помѣщается классификація, которая даетъ о каждомъ предметѣ все, что о немъ можно сказать при современномъ состояніи теоретическихъ знаній. Это — идеалъ классификаціи предметовъ въ музеѣ. Самымъ скромнымъ требованіемъ отъ классификаціи является то, чтобы посѣтитель зналъ о каждомъ предметѣ, когда, кѣмъ, гдѣ и при какихъ обстоятельствахъ предметъ найденъ или пріобрѣтенъ. Если классификація не удовлетворить этому требованію, то не существуетъ и музея, какъ таковаго.

Къ сожалѣнію, руководствуясь этой классификаціей, классификаціею вполнѣ элементарной и основанной на обыденномъ знаніи вещей, можно серьезно усумниться въ существованіи якутскаго музея. Оставимъ въ сторонѣ положеніе въ музеѣ предметовъ этнографіи, сельскаго хозяйства и др.; допустимъ, что нѣкоторое небреженіе къ нимъ законно со стороны администраціи музея (она безусловно должна согласиться съ правильностью употребленія въ данномъ случаѣ термина «небреженіе») хотя первая-же навѣрное не согласится съ тѣмъ, что это законно. Предположимъ, что возможно было не подвергнуть регистраціи, въ той или другой формѣ, мелкихъ представителей органическаго и неорганическаго міра. Но вотъ мы читаемъ («Якутск. Епарх. Вѣдом.», 1891 г. № 16, стр. 202), что въ музей были доставлены «свящ. о. Іоанномъ Невѣровымъ — коллекція минераловъ изъ Олекминской золотопромышленной системы», а съ другой стороны — «Окружными исправниками — вилюйскими Н. М. Антоновичемъ и предмѣстникомъ его М. С. Шахурдинымъ — коллекціи минераловъ Вилюйскаго округа». Коллекціи — не отдѣльные камешки или букашки, да при томъ онѣ собраны изъ такихъ интересныхъ въ геологическомъ отношеніи мѣстностей, какъ Вилюйскій округъ и Олекминская золотопромышленная система. Но зайдемъ съ вами, любезный читатель, когда-нибудь въ якутскій музей и обратимся съ просьбой указать эти коллекціи къ г. В. П. Зубрилову, которому, по оффиціальному заявленію, «Комитетъ обязанъ, какъ ближайшему надсмотрщику и хранителю всего (!) собраннаго въ музеѣ матеріала, безкорыстно занимающемуся классификаціей и опредѣленіями минераловъ и др. предметовъ» (ibidem). Я имѣю, однако, нѣкоторое основаніе опасаться, что если мы съ вами, читатель, сдѣлаемъ это, то г. Зубриловъ поставленъ будетъ нашею просьбою въ немного затруднительное положеніе.

Вотъ въ какомъ положеніи находится классификація предметовъ того отдѣла, на который, какъ это мы видѣли выше, обращено было до сихъ поръ преимущественное вниманіе администраціи музея. При посѣщеніи музея просто поражаетъ отсутствіе на громаднѣйшемъ большинствѣ предметовъ какихъ-бы то ни было ярлыковъ, хотя-бы съ простымъ обозначеніемъ, что предметъ тогда-то и тѣмъ-то доставленъ. Мало того: предметы даже не зарегистрированы (№№, выставленныхъ музеемъ, мы не видѣли ни на одномъ предметѣ). Весьма вѣроятно, что изъ дѣлъ статистическаго комитета и можно было-бы знать, что именно доставлено было тогда-то для помѣщенія въ музеѣ, кѣмъ и при какихъ обстоятельствахъ найдено, такъ ли оно или нѣтъ, это для публики остается неизвѣстнымъ, ибо комитетъ правительственное учрежденіе, и къ разсмотрѣнію его дѣлъ, являющихся формальнымъ дѣлопроизводствомъ, публика, понятно, допускаема быть не можетъ. Но теперь уже нѣтъ почти никакихъ средствъ съ полною достовѣрностью констатировать въ каждомъ отдѣльномъ случаѣ, что именно тотъ, а не другой изъ находящихся въ музеѣ предметовъ соотвѣтствуетъ бумагѣ комитета отъ такого-то числа, за такимъ-то №. Вся надежда здѣсь на способность запоминать эти данныя со стороны представителей администраціи музея, — а можно-ли въ такомъ серьезномъ дѣлѣ полагаться на субъективное качество человѣка? — и на успѣхъ, съ которымъ будутъ подобраны и прочитаны разорванные и въ конецъ измятые ярлычки, тамъ и сямъ болтающіеся на предметахъ.

Если самое поверхностное знакомство съ содержимымъ якутскаго музея сразу-же подрываетъ вѣру въ справедливость оффиціальнаго заявленія о томъ, что кто-нибудь и когда-нибудь занимался классификаціей предметовъ музея, то a posteriori трудно допустить, что матеріалъ когда-нибудь подвергался обработкѣ «опредѣленіе минераловъ ibidem». Но здѣсь уже дѣло могло дѣйствительно остановиться за недостаткомъ средствъ. Для точнаго опредѣленіи 20 минераловъ и 1,000 нужны почти одни и тѣ-же лабораторныя средства, и хотя въ оффиціальномъ сообщеніи и говорится, что средства такія были, но тутъ-же прибавлено: «нѣкоторыя». На четвертушкѣ бумаги можно написать столь-же внушительную оффиціальную бумагу, какъ и на цѣломъ листѣ; но въ научныхъ занятіяхъ — или все, или ничего.

Таковы результаты дѣятельности администраціи музея за 5 лѣтъ его существованія. Періодъ этотъ не особенно великъ и можно-бы было относиться къ недостаткамъ музея равнодушно, если-бы они принадлежали къ недостаткамъ количественнымъ, такъ сказать, если-бы наприм., мало было предметовъ, если-бы немногіе изъ нихъ были опредѣлены и обслѣдованы, если-бы классификація удовлетворяла лишь первоначальнымъ требованіямъ, если-бы помѣщеніе было тѣсно, и т. д. Но, какъ мы видѣли, недостатки учрежденія зависятъ отъ полнаго или частичнаго игнорированія элементарныхъ условій систематизаціи. Очевидно, причина этого явленія лежитъ не въ недостаткѣ средствъ или иниціативы; ее слѣдуетъ искать въ отсутствіи того minimum’а разумнаго вниманія и непрерывной заботливости, безъ которой можетъ быть и можно дѣлать какое-нибудь дѣло, но никакъ невозможно завѣдывать музеемъ. То и другое было-бы очевидно достигнуто, если-бы существовали разъ выработанные пріемы, гарантирующіе такое отношеніе независимо отъ личныхъ качествъ ближайшихъ заправителей, если-бы другими словами, въ самой организаціи дѣла заключался саморегулирующій аппаратъ. Чтобы понять, какъ далекъ музей отъ такого «совершенства», припомнимъ, что не существуетъ правила, по которому каждый, вновь поступающій предметъ занумеровывался-бы и вносился по крайней мѣрѣ въ два списка порядковый и классификаціонный.

Но я не намѣренъ утомлять вниманіе читателя перечисленіемъ мелкихъ подробностей. Насколько положеніе, въ которомъ находится музей, содѣйствуетъ популярности его среди мѣстнаго населенія и пополненію его коллекцій, объ этомъ догадается самъ читатель.

Да не посѣтуетъ на меня редакція «Восточнаго Обозрѣнія» за обширность моего сообщенія по поводу нынѣшняго состоянія нашего музея. Многія подробности, мною сообщаемыя, могутъ показаться излишними. Но, съ одной стороны, оффиціальнаго отчета о дѣятельности якутскаго музея до сихъ поръ въ печати не появлялось. Съ другой-же стороны, ни характеръ учрежденія, которому суждено, вѣроятно, на долго быть единственнымъ ученымъ учрежденіемъ всего обширнаго и многоинтереснаго сѣверо-востока Азіи, ни мотивы, руководящіе его дѣятелями, ни, наконецъ, ихъ способы веденія дѣлъ, — ничто не уполномочиваетъ на зубоскальство (нѣчто подобное приходилось уже встрѣчать въ текущей литературѣ); наоборотъ, все это требуетъ серьезной критики, направленной ко благу самого дѣла.

Вглядываясь пристально въ организацію управленія музеемъ, нельзя прежде всего не остановиться на фактѣ, что оффиціально завѣдующее этимъ учрежденіемъ лицо обременено массою обязанностей. Секретарь статистическаго и оспеннаго комитетовъ, офицеръ мѣстнаго казачьяго полка, отягощенный многими обязанностями по службѣ общественной, почтенный А. И. Поповъ едва-ли въ состояніи удѣлить достаточно вниманія музею въ каждый изъ тѣхъ моментовъ, когда этого потребуетъ отъ него положеніе дѣлъ въ музеѣ. Первое пожеланіе, на которое наталкиваютъ эти мысли, заключается въ томъ, чтобы музей былъ переданъ въ завѣдываніе другому лицу. Я не претендую на близкое знакомство съ интеллигентнымъ слоемъ населенія г. Якутска Но, какъ это ни странно, городъ, въ которомъ есть три среднихъ учебныхъ заведенія и гдѣ, слѣдовательно, близко соприкасаются съ наукою около 3-хъ десятковъ лицъ съ высшимъ образованіемъ, едва-ли въ состояніи выставить лицо, которое превзошло-бы нынѣшняго завѣдующаго музеемъ любовью къ дѣлу и искреннимъ желаніемъ поставить его на надлежащую высоту. Такимъ образомъ остается другой исходъ: сохраняя общее оффиціальное завѣдываніе музеемъ за г. Поповымъ, назначить ему въ помощники лицо, настолько пользующееся досугомъ, чтобы удовлетворять всѣ потребности музея въ моментъ ихъ возникновенія. Лицо это должно пользоваться, кромѣ того, такимъ общественнымъ положеніемъ и довѣріемъ администраціи, чтобы ему было предоставлено право самому сноситься по дѣламъ музея съ нѣкоторыми учеными учрежденіями, съ жертвователями и съ лицами, отъ которыхъ можно ждать услугъ въ дѣлѣ пополненія коллекцій музея. На обязанности такого «хранителя» или «помощника завѣдующаго музеемъ» должно лежать поддержаніе внѣшняго порядка въ учрежденіи, регистрированіе предметовъ и разстановка ихъ непосредственно за ихъ поступленіемъ въ музей, борьба противъ деструкторовъ (по указанію лаборанта, которымъ останется, конечно, г. Зубриловъ), собираніе необходимыхъ свѣдѣній о предметахъ музея для составленія catalogue raisonè, наконецъ — подготовленіе матеріаловъ для отчета. Что касается библіотеки музея, то, кромѣ поддержанія порядка, регистраціи книгъ и составленія каталога, помощникъ завѣдующаго, путемъ дѣятельныхъ сношеній съ учеными обществами и отдѣльными лицами, могъ-бы, безъ какихъ-бы то ни было денежныхъ затратъ, составить довольно значительную коллекцію каталоговъ другихъ музеевъ и библіотекъ, указателей къ изданіямъ ученыхъ обществъ, отчетовъ о дѣятельности послѣднихъ, мелкихъ статей и замѣтокъ, касающихся вопроса о мѣстныхъ музеяхъ или входящихъ въ литературу сѣверо-востока Азіи, программъ для изслѣдованій по различнымъ отраслямъ знанія и, можетъ быть, нѣкоторыхъ цѣльныхъ монографій, гораздо болѣе содѣйствующихъ успѣху и полнотѣ изслѣдованій, нежели сухіе перечни вопросовъ въ различныхъ программахъ.

Все перечисленное было-бы чрезвычайно важнымъ пріобрѣтеніемъ для музея само по-себѣ. Но гораздо важнѣе было-бы при этомъ то, что въ дѣятельности музея не существовало-бы никогда застоя (т. е. не приходилось-бы его закрывать по мѣсяцамъ для публики), что сюда внесено было-бы оживленіе, которое и служило-бы вѣрнѣйшимъ показателемъ дальнѣйшаго развитія, а потому самому и гарантіей лучшаго будущаго. Современное положеніе дѣлъ музея рѣшительно не способно внушить вѣру въ возможность наступленія для музея такого будущаго.

Но не подлежитъ никакому сомнѣнію, что всѣхъ этихъ хорошихъ результатовъ можно достигнуть лишь подъ условіемъ отрѣшенія, разъ на всегда, отъ мертвящей формалистики и казенщины. Живое дѣло требуетъ и человѣческаго отношенія къ себѣ, а не канцелярскаго. Необходимо удержать формализмъ лишь въ той степени, въ которой имъ гарантируется сохраненіе для будущихъ поколѣній всего, что характеризуетъ исторію развитія учрежденія и его дѣятельность. Провести теоретически границу между мертвящей казенщиной и необходимой долей формализма — невозможно. Практически она установится чутьемъ преданнаго дѣлу завѣдующаго и его будущаго помощника.

Въ заключеніе нельзя не упомянуть, что комитетъ могъ-бы со спокойною совѣстью подѣлиться со своимъ дѣтищемъ своими книгами. Если-бы администрація согласилась оставить при комитетѣ исключительно статистическія изданія, а остальныя книги передать въ музей, то едва-ли это не было-бы наиболѣе разумнымъ употребленіемъ библіотечныхъ книгъ комитета. Даже затруднительно сказать, кто и какъ имѣетъ право въ настоящее время пользоваться книгами изъ библіотеки комитета. Если одни лишь почтенные члены этого учрежденія, то едва-ли спросъ на книги бываетъ великъ, такъ какъ гг. члены — по большей части народъ сильно обремененный служебными обязанностями и переходящій «къ перу отъ картъ, и къ картамъ отъ пера». Въ этомъ случаѣ смѣло можно сказать, что книжный «капиталъ» комитета не приноситъ никакого «процента». Само собою разумѣется, что если, при передачѣ книгъ комитета въ вѣдѣніе музейной библіотеки, сохранится существенный (и единственный, поэтому) § прежняго устава, гласящій, что книги предназначены для того, чтобы ихъ никому не выдавать для чтенія, то отъ этого положеніе дѣла не выиграетъ.

До сихъ поръ я говорилъ о недостаткахъ музея, находящихся въ зависимости отъ неправильности въ постановкѣ веденія его дѣлъ и отчасти отъ характера лицъ, отъ которыхъ зависитъ его судьба. Справедливость требуетъ отмѣтить и тѣ невыгодныя внѣшнія обстоятельства, въ которыхъ музею до сихъ поръ приходилось жить и развиваться.

Общее больное мѣсто всѣхъ нашихъ музеевъ — недостатокъ средства оказывалъ и продолжаетъ оказывать до сихъ поръ задерживающее вліяніе на развитіе этого полезнаго учрежденія. Въ этомъ отношеніи нашъ музей поставленъ чуть-ли не въ самыя худшія условія, чѣмъ какой либо другой изъ его сибирскихъ собратій. Изъ единственнаго источника, указаннаго выше («Якут. Епарх. Вѣдом.» 1891 г. № 16, стр. 200 и 201), мы узнаемъ, что ремонтъ помѣщенія подъ музей и пріобрѣтеніе необходимой мебели, реактивовъ и пр. отнесено на остатки отъ штатныхъ суммъ комитета, и безъ того сильно нуждающемся въ средствахъ, а на текущіе расходы (отопленіе, освѣщеніе, наемъ прислуги и пр.) расходуются проценты съ капитала въ 2,000 р. («сверхштатная сумма»), принадлежащаго комитету, что составить въ годъ, за вычетомъ 5% подоходнаго налога, всего 95 руб. Недостаточность этихъ средствъ бросается каждому въ глаза. Нельзя не вспомнить, поэтому, что на содержаніе олонецкаго губернскаго музея, находящагося также въ вѣдѣніи статистическаго комитета, ассигновываемо было по 300 руб. въ годъ изъ суммъ губернскаго земскаго сбора, независимо отъ ассигнуемыхъ, также ежегодно, изъ тѣхъ-же суммъ, по общему правилу 2,000 р. (за силою 21 ст. пол. о губ. и обл. комит.), а остатокъ отъ штатныхъ суммъ комитета (266 р. 54 к.) былъ выданъ цѣликомъ секретарю комитета въ видѣ вознагражденія за его труды въ особенности по устройству музея. Не берусь судить, насколько законно было-бы со стороны якутскаго областного правленія такого рода ассигнованіе въ пользу нашего музея.

Кромѣ недостатка средствъ, на развитіе музея вредно отзывается неимѣніе для него спеціальнаго и вполнѣ подходящаго помѣщенія. Съ большимъ трудомъ удалось администраціи отвоевать у городской думы одну изъ лавокъ въ гостинномъ дворѣ. Зала эта нынѣ оказывается для музея въ высшей степени тѣснымъ помѣщеніемъ: едва-едва можно разставить въ ней имѣющіеся въ распоряженіи музея предметы, а для лабораторныхъ и препараторскихъ работъ мѣста совершенно невозможно выбрать. Кромѣ того, крыша надъ помѣщеніемъ въ сильные дожди дастъ сильную течь и во время проливныхъ дождей лѣтомъ 1890 г. это обстоятельство послужило причиной порчи нѣкоторыхъ предметовъ музея, гибели части лабораторіи и неудачи работъ лаборанта, г. Зубрилова, которому буквально приходилось бѣгать изъ угла въ уголъ, спасая реактивы и опредѣляемые минералы. Приходится пожалѣть, что дума наша не находится на высотѣ своего призванія и сильно не похожа на минусинскую и нерчинскую думы. Будто-бы на смѣхъ въ нынѣшнемъ году она ассигновала на ремонтъ крыши надь залою музея пять рублей. Этого едва-ли было бы достаточно, чтобы только разобрать крышу⁴).

4) Намъ удалось узнать изъ достовѣрныхъ источниковъ, что нынѣ комитетъ ассигновалъ до 200 р. на выписку книгъ (естественно-историческаго характера), реактивовъ и химической посуды. Но, по разсчету, всего этого можно ждать въ г. Якутскѣ не раньше 1893 года. Слабое поощреніе для лаборанта! Кромѣ того, говорятъ, администрація музея съ новаго годя не на шутку принимается за классификацію и регистрированіе предметовъ музея. Дай Богъ нашему теленку волка съѣсть.

(OCR: Аристарх Северин)

К сожалению автор статьи не известен. Предположительно это один из членов иркутского отделения русского географического общества, посетивший Якутск в далеком 1891 году.

Аристарх Северин.