Къ вопросу о прокаженныхъ Вилюйскаго округа, Якутской области.
«Сибирскiй вѣстникъ» №58, 21 мая 1895
Въ 1891 году англичанка миссъ Марсденъ промелькнула «легкой тѣнью на мигъ» по Сибири и „открыла“ вилюйскихъ прокаженныхъ... О «несчастныхъ страдальцахъ» заговорили; много нашумѣли о самой миссъ Марсденъ (быть можетъ еще больше, чѣмъ о прокаженныхъ), возникъ вопросъ объ устройствѣ „колоніи“ для изоляцiи и лѣченія больныхъ... Колонія начала даже устраиваться, собираются пожертвованія; на миссъ Марсденъ общество стало смотрѣть какъ на единственную виновницу и иниціаторшу мѣропріятій, направленныхъ къ облегченію участи «отверженцевъ», на которыхъ до сихъ поръ будто бы не было обращено ни малѣйшаго вниманія: „знаменитая иностранка впервые раскрыла намъ глаза и заставила по человѣчески отнестись къ страдающимъ ближнимъ“. Но такъ-ли это на самомъ дѣлѣ? Дѣйствительно ли Марсденъ открыла Америку и первая указала намъ на вопіющее явленіе, столько времени остававшееся для насъ незамѣченнымъ? — Посмотримъ, что говорятъ факты.
Проказа въ Вилюйскомъ округѣ существуетъ очень давно. Врачъ Семеновъ, въ донесеніи отъ 8 марта 1890 г. на имя мѣстнаго исправника, отмѣтилъ между прочимъ и тотъ фактъ, что 90-лѣтніе старики еще въ дѣтствѣ слыхали объ этой болѣзни. Но первыя положительныя свѣдѣнія о ней относятся къ 1827 году, когда возникла переписка объ учрежденіи въ Вилюйскѣ больницы для прокаженныхъ, — настолько уже вопросъ о нихъ въ то время выяснился вслѣдствіе обозрѣнія медицинской части Вилюйскаго округа докторомъ Крузе, который былъ командированъ начальствомъ спеціально съ этой цѣлью на основаніи донесеній врача Уклонскаго о существованіи въ округѣ проказы. Крузе тогда уже призналъ необходимымъ учрежденіе больницы для прокаженныхъ. Дѣло пошло по инстанцiямъ, потянулась канцелярская волокита — не мало, не много — вплоть до 1835 года. Въ 1835 г. былъ купленъ приказомъ общественнаго призрѣнія домъ въ г. Вилюйскѣ за 500 руб. подъ помѣщеніе больницы для прокаженныхъ. Домъ — повѣствуетъ исторія — оказался плохимъ и „для предназначенной цѣли не соотвѣтствующимъ“.Это обстоятельство было разсмотрѣно совѣтомъ бывшаго главнаго управленія, который журналомъ своимъ отъ 9 ноября 1816 года постановилъ; учредить въ гор. Вилюйскѣ больницу на 25 человѣкъ по проекту приказа; устройство зданія и содержаніе больныхъ принять на счетъ казны или же земскаго сбора, пока иркутскій приказъ общественнаго призрѣнія не будетъ въ состояніи взять этотъ расходъ на себя. Министерство внутреннихъ дѣлъ, разсмотрѣвъ журналъ и ходатайство генералъ-губернатора Восточной Сибири объ ассигнованіи 15,000 руб. и принятіи „содержанія больныхъ и больницы“ на счетъ казны, отвѣтило, что казна находится въ стѣсненномъ положенiи, а земство не обязано по уставу содержать больницъ въ городахъ; поэтому было предложено мѣстной администраціи изыскать другіе источники.
Якутскій губернаторъ донесъ на это, что средствъ въ его распоряженіи никакихъ не имѣется, а сдѣлавши такое донесеніе, принялся за изысканіе «источниковъ». 8 февраля 1860 г. онъ предписываетъ вилюйскому исправнику: а) выбрать удобную мѣстность въ средне-вилюйскомъ улусѣ, куда бы можно было свезти больныхъ проказою изъ болотистыхъ, нездоровыхъ мѣстностей; б) устроить на ней шесть юртъ — четыре для больныхъ, одну для лѣкаря съ ученикомъ и одну для прислуги; в) перевезти больныхъ по зимнему пути безъ особенныхъ денежныхъ издержекъ, — а въ дополненіе къ этому 27 марта 1860 г. постановляетъ: произвести постройку юртъ на средства улуса, пригласивъ къ содѣйствію въ качествѣ благотворителей и городскихъ жителей (131 р. 20 коп. пожертвованій было собрано уже къ 25 марта). Въ іюнѣ мѣсяцѣ было собрано 40 чел. больныхъ проказой, пріѣхалъ изъ Олекминска временно-командированный врачъ Проскуряковъ, но не успѣлъ онъ пробыть и мѣсяца, какъ уже доносилъ въ полицейское управленіе отъ 21 іюля 1860 г., что 13 мужчинъ и 5 женщинъ убѣжали „неизвѣстно куда и по какой причинѣ“. Разъясненіе по этому поводу мы находимъ въ донесеніи средне-вилюйской инородной управы полицейскому управленію отъ 15 іюля 1860 г. — „о разныхъ притѣсненіяхъ, — какъ говорится въ заголовкѣ,— дѣлаемыхъ лекаремъ Проскуряковымъ прокаженнымъ — «г. Проскуряковъ, говорится въ донесеніи, отдаетъ лѣкарства въ день однажды, приходя на другой день утра, спрашиваетъ: «что выздоровѣли?» на это если прокаженные скажутъ, что отъ принятаго ими вчерашняго числа лѣкарства не могли получить никакого облегченія, за что, имѣя въ рукѣ нагайку, колотитъ по щекѣ и бьетъ нагайкой сколько ему въ душѣ угодно, говоря, что вретъ и повидимому выздоравливаетъ, изъ числа 40 человѣкъ, находящихся въ больницѣ, 3 человѣкъ не лѣчитъ, говоря, что здоровы, хоть и говорили они, что нездоровы, не принимая слова ихъ въ резонъ; изъ числа 40 человѣкъ не колотитъ только одного, который далъ Проскурякову 1 рубль серебромъ, что могъ найти чрезъ милостыни. При этомъ пища имъ дается въ день разъ, т. е. въ полдень каждому ¾ фунта мяса скотскаго, молока коровьяго на 10 челов. не болѣе одной чайной чашки, кумысу на 16 человѣкъ тоже не болѣе одной чашки, муки всѣмъ 19½ ф.».. «должны находиться, оканчиваетъ пишущій, голодными и каждодневно заниматься самою трудною работой — вырубаніемъ кореньевъ въ настоящемъ ихъ болѣзненномъ состояніи». Далѣе сообщается, что улуснаго попечителя къ распорядительности по больницѣ Проскуряковъ не допускаетъ, пользуется провизіей больныхъ; „вызвалъ въ больницу оспенныхъ учениковъ, стращаетъ неувольненіемъ отъ прокаженныхъ и заставленіемъ лѣчитъ ихъ и принуждаетъ откупаться деньгами и натурой (быками, лошадьми и пр.)»
Та-же управа отъ 19 iюля 1860 г. доноситъ полицейскому управленію, что 15 человѣкъ прокаженныхъ явились въ управу (находящуюся въ разстояніи 80 верстъ отъ юртъ) съ жалобой, что Проскуряковъ „съ 15 числа, по пріѣздѣ ихъ изъ г. Вилюйска началъ ихъ по прежнему тиранить и отпускать пищу самую худую, а одного прокаженнаго за увольненіе изъ больницы за одеждой заставилъ выдрать и далъ 50 ударовъ розгами съ двухъ сторонъ, а 17 числа въ воскресный день за неработаніе ихъ вырубаніемъ кореньевъ и за показаніе г. Проскурякову молока, отданнаго имъ для каши прокислаго, негоднаго для каши къ вечеру, началъ колотить ихъ руками по щекѣ и во что ни попало, отъ чего и ранѣе каждодневнаго тиранства его пришли въ инородную управу подъ защиту». При этомъ присовокупили, что 6 человѣкъ больныхъ Проскуряковъ вовсе не лѣчить, говоря — «врете — здоровы», отпускаетъ одну кость, съѣдая мясо самъ, и что они «въ больницу никакъ совершенно не могутъ идти на тиранство, не то что на лѣченіе»..
Отъ 2 августа 1860 г. управа доноситъ, что Проскуряковъ выписалъ изъ больницы прокаженнаго Прокопьева, котораго совершенно «не пользовалъ» и проситъ взыскать съ Проскурякова взятый имъ у Прокопьева 1 рубль сер., а также быка, полученнаго отъ оспеннаго ученика Екимова.
30 іюля 1860 г. Проскуряковъ обратился къ исправнику съ рапортомъ, въ которомъ жаловался на грубость, неповиновеніе и побѣги больныхъ, за что онъ былъ „дѣйствительно вынужденъ наказать одного якута“.
4 августа управа командировала своего члена внушить больнымъ, что они должны оказывать врачу полное повиновеніе.
Когда жалобы прокаженныхъ дошли до областнаго начальства, то послѣднее приняло сторону Проскурякова. Якутское областное правленiе отъ 9 августа того же 1860 г. предписало вилюйскому исправнику произвести со всею строгостью личное удостовѣреніе, при чемъ должно быть принято въ соображеніе главнымъ образомъ мнѣніе г. инспектора (врачебнаго)... А такъ какъ свидѣтелями поступковъ Проскурякова выставленъ отставной чиновникъ Заболоцкій и священникъ Винокуровъ, то нужно знать, по какому случаю Заболоцкій и Винокуровъ находились въ это время тамъ, гдѣ присутствіе ихъ вовсе не требовалось, чѣмъ именно занимается на мѣстѣ жительства своего Заболоцкій, какого онъ поведенія... равнымъ образомъ дать понятіе и о священникѣ, какого онъ поведенія». — Такимъ образомъ, слѣдствіе назначалось не столько о Проскуряковѣ и его дѣянiяхъ, сколько о свидѣтеляхъ Заболоцкомъ и Винокуровѣ.
N. N.
(Продолженіе будетъ).
(OCR: Аристарх Северин)
Къ вопросу о прокаженныхъ Вилюйскаго округа, Якутской области.
«Сибирскiй вѣстникъ» №59, 24 мая 1895
(Прод., см. № 58 «Сиб. В.»)
11 августа областное правленіе, въ дополненіе къ первому предписанію, пояснило исправнику, что — «по заключенію г. инспектора Пѣтухова, основанному на рапортѣ Проскурякова, дѣйствія его касательно лѣченія прокаженныхъ, продовольствія ихъ пищей и употребленія выздоровѣвшихъ на работы, не признаны притѣснительными и оказываются основанными на порядкѣ, установленномъ для лѣчебныхъ заведеній, то по всему вѣроятію, и жалобы не вполнѣ заслуживаютъ уваженія, а судя по этому и остальныя претензіи ихъ (прокаженныхъ) также должны быть не совсѣмъ вѣроятны». Такимъ образомъ характеръ слѣдствія заранѣе предуказывался, но, несмотря на все это, исправникъ не могъ очистить совершенно Проскурякова отъ обвиненія, и долженъ былъ признать: 1) что Проскуряковъ воспользовался 3 пудами 24 фунтами больничнаго мяса, «за которое, по разсчету моему, Проскуряковымъ и взнесено въ капиталъ больницы 1 р. 80 к.(!!!) (Слова донесенія исправника губернатору отъ 10 сентября 1860 г.) 2) что Проскуряковъ дѣйствительно билъ больныхъ и одного наказалъ за побѣгъ розгами; что же касается денежныхъ взятокъ и быковъ, то таковые, по книгамъ Проскурякова, оказались пожертвованными въ пользу больницы. Бумагою отъ 5 октября 1860 г. губернаторъ предписалъ исправнику прекратить дѣло о Проскуряковѣ, признавъ жалобы неосновательными, а по сему и не заслуживающими уваженiя. «Между тѣмъ не могу не замѣтить, — добавлялъ губернаторъ, что помощникъ вашъ Климовскiй представилъ этотъ доносъ ко мнѣ безъ предварительнаго удостовѣренія и тѣмъ съ одной стороны даль поводъ къ продолженію разныхъ безпорядковъ, препятствовавшихъ успѣху принятыхъ начальствомъ мѣръ противъ тяготѣющей на жителяхъ болѣзни. Съ другой стороны, не обращая вниманія на ябедническій духъ, которымъ пропитана поданная жалоба, потворствовалъ этой наклонности, къ искорененію которой мѣстное начальство должно употребить всѣ законныя мѣры. Поэтому поручаю вашему высокородію все это поставить на видъ г. Климовскому и совѣтовать ему впредь быть осмотрительнѣе»...
Проскуряковъ не только остался безнаказаннымъ, но былъ даже впослѣдствіи медицинскимъ инспекторомъ въ Якутскѣ, потомъ сошелъ окончательно съ ума и умеръ въ казанской лѣчебницѣ для умалишенныхъ. Справедливая оцѣнка «дѣятельности» Проскурякова началась, впрочемъ, уже съ 1861 г., когда медицинскій инспекторъ Пѣтуховъ призналъ нѣкоторыя изъ его мѣропріятій «безполезными и даже неблагоразумными».
Больница просуществовала три года.
11 января 1863 г. медицинскій инспекторъ доносилъ губернатору: „осмотръ средне-вилюйской лѣчебницы для прокаженныхъ показалъ ея разстройство и неудовлетворительность въ отношеніи дальнѣйшаго призрѣнія въ ней больныхъ какъ по части хозяйственно-экономической, такъ и медицинской“. Юрты, устроенныя изъ сыраго лѣса, безъ печей, съ одними камельками, были признаны негодными, исправникъ Павловскій представилъ проэктъ о перенесенiи больницы ближе къ городу Вилюйску; стали заготовлять лѣсъ на постройку, вручивъ подрядчику всѣ имѣвшіяся на лицо суммы и разсчитывая въ дальнѣйшемъ на средства улуса. Но улусъ въ 1863 году, вопреки всякимъ надеждамъ и ожиданіямъ, категорически отказался давать какiя бы то ни было средства на устройство и содержаніе больницы, мотивируя свой отказъ тѣмъ, что въ продолженіи 3 лѣтъ изъ 100 больныхъ никто ни выздоровѣлъ, а между тѣмъ общее содержаніе ихъ обошлось около 2000 руб., не считая построекъ. Пріемъ больныхъ былъ прекращенъ, а находившіеся въ больницѣ размѣщены по наслегамъ. Такъ печально закончилась исторія первой больницы для прокаженныхъ въ Вилюйскомъ округѣ.
* * *
Вплоть до 1870 года вопросъ о вилюйскихъ прокаженныхъ оставался подъ спудомъ; больные жили по наслегамъ и содержались на мѣстныя средства населенія. Въ 1870 г. медицинскiй инспекторъ издалъ „Краткое наставленіе“ жителямъ мѣстностей зараженныхъ проказой и о проказѣ снова заговорили. Но мѣры, рекомендованныя инспекторомъ Пѣтуховымъ (поселеніе въ сухихъ мѣстахъ, улучшенная пища, пользованіе проточной водой, одеждой соотвѣтственно временамъ года, соблюденiе строгой чистоты, безбрачіе больныхъ, удаленіе зараженныхъ въ лѣчебницы, оказались неисполнимыми, если принять всю совокупность жизненныхъ условій въ Вилюйскомъ округѣ, въ особенности въ Средне-Вилюйскомъ улусѣ, наиболѣе пораженномъ проказой (сплошныя болота, отсутствіе сухихъ мѣстностей, годныхъ для земледѣлія, недостатокъ питанія и пр.). Въ 1872 г., на основаніи постановленія главнаго управленія Восточной Сибири, было предписано вилюйскому полицейскому управленію «немедленно распорядиться объ учрежденіи въ Средне-Вилюйскомъ улусѣ двухъ пунктовъ для продажи соли, съ запасомъ до 200 пудовъ въ каждомъ пунктѣ, возложивъ перевозку и продажу оной на общества“. Закупку соли предписано производить изъ кемпендейскихъ соляныхъ ключей. Но перевозка соли изъ кемпендейскихъ ключей оказалась вслѣдствiе отдаленности крайне отвратительной для средневилюйцевъ; поэтому было испрошено разрѣшеніе у генералъ-губернатора объ отпускѣ соли изъ вилюйской городской стойки (склада), но ходатайство это не имѣло никакихъ опредѣленныхъ результатовъ и вопросъ о соляныхъ пунктахъ окончился ничѣмъ.
Въ 1876 году вопросъ о прокаженныхъ Вилюйскаго округа снова былъ поднятъ. Нужно замѣтить, что въ г. Вилюйскѣ существовало въ это время двѣ больницы — постоянная (общая) и временная (сифилитическая): въ этой больницѣ принимались и зараженные проказой изъ улусовъ. Въ 1876 году врачъ Бергманъ донесъ отъ 20 октября губернатору о томъ, что пріемъ прокаженныхъ на излѣченіе въ городскія лѣчебницы, по случаю сильнаго прилива больныхъ, зараженныхъ сифилисомъ, невозможенъ. Получивъ такое донесеніе, якутскій губернаторъ Черняевъ предписалъ 31 декабря того же года открыть въ г. Вилюйскѣ на деньги, пожертвованные инородцами Вилюйскаго округа, или на годовые остатки отъ суммъ, посылаемыхъ на содержанiе городскихъ лѣчебницъ, третью лѣчебницу для прокаженныхъ. 17 марта 1877 г. было получено въ Вилюйскѣ новое предписаніе пріобрѣсти удобное зданіе для лѣчебницы на средства общества. 19 сентября того же 1877 года лѣчебница для прокаженныхъ была открыта. Она имѣла видъ якутской юрты, только болѣе благоустроенной, при ней имѣлась кухня, амбаръ и погребъ; лѣчебница предназначалась на 20 человѣкъ; постройка обошлась въ 392 р. 8 к. Постоянныхъ средствъ на содержаніе больныхъ не было, приходилось обращаться къ казеннымъ займамъ, частнымъ пожертвованіямъ и помощи улусныхъ обществъ, поэтому вскорѣ обнаружилось шаткое положеніе больницы. Въ концѣ концовъ было предложено улуснымъ обществамъ взять содержаніе больницы на свой счетъ, но общества наотрѣзъ отказались и вилюйская больница для прокаженныхъ (вторая счетомъ) 16 іюня 1880 г. прекратила свое недолголѣтнее существованіе, вмѣстѣ съ нею была закрыта и временная сифилитическая. Осталась только «постоянная» городская, и до сихъ поръ поражающая своимъ жалкимъ состоянiемъ.
(Продолженіе слѣдуетъ).
N. N.
(OCR: Аристарх Северин)
Къ вопросу о прокаженныхъ Вилюйскаго округа Якутской области.
«Сибирскiй вѣстникъ» №62, 31 мая 1895
(Продолженіе, см. № 59).
Съ 1880 по 1890 г. прокаженные были забыты и администраціей и медицинскимъ персоналомъ. Около 1890 г. сами инородцы стали указывать на прогрессивное развитіе проказы въ округѣ, съ 9 наслеговъ средне-вилюйской управы распространившейся на 11, какъ доносили старосты; кромѣ того, проказа изъ средне-вилюйскаго улуса перешла и въ верхне-вилюйскій. Якутскій губернаторъ поэтому, бумагой отъ 31 января 1890 г., предлагалъ вилюйскому исправнику — обратить вниманіе на борьбу съ ужасной мѣстной болѣзнью. Исправникъ обращается къ врачу съ предложеніемъ отправиться въ мѣстности, пораженныя проказой, выяснить число больныхъ и представить свѣдѣнія не позже 10 марта; въ тоже время исправникъ требуетъ отъ инородныхъ управъ доставленія свѣдѣній о проказѣ и больныхъ ею. Обнаружено было болѣе 70 человѣкъ больныхъ, кромѣ массы скрывающихъ свою болѣзнь, чтобы не быть изолированными отъ остального населенiя. Управы единогласно подтвердили, что проказа увеличивается, избирая для себе жертвы изъ наиболѣе бѣдныхъ семействъ. Причинами распространенія болѣзни врачъ Селеновъ считалъ — безчисленное множество болотъ и мелководныхъ озеръ, заражающихъ воздухъ зловредными испареніями, невозможное питаніе, крайнюю неопрятность, грязь въ жилищахъ, хатоны (коровники), — и предлагалъ, какъ средство къ уменьшенію заразы, — осушку болотъ и окрестныхъ мѣстностей, устройство коровниковъ отдѣльно отъ жилищъ, устройство глубокихъ ледниковъ для сбереженія рыбы, мяса, вообще провизіи, а также запаса рѣчнаго льда для питья вмѣсто невозможной, кишащей массой всяческихъ макро и микроорганизмовъ воды.
27 сентября якутскій областной комитетъ общественнаго здравія, разсмотрѣвъ доставленныя свѣдѣнія, постановилъ — образовать комиссію подъ предсѣдательствомъ медицинскаго инспектора для изысканія средствъ борьбы съ проказой; было выяснено, что до тѣхъ поръ всѣ попытки въ этомъ направленіи проявлялись только въ оказываніи медицинской помощи заболѣвшимъ, „жизненныя же условія инородцевъ средне-вилюйскаго улуса остаются тѣ же самыя, а слѣдовательно и причина заболѣванія нисколько не измѣнилась“, средне-вилюйцы «хронически голодаютъ»; комитетъ рекомендовалъ осушеніе болотъ, освобожденіе прокаженныхъ отъ платежей, казенную субсидію и медицинскую помощь, «постановлено устроить двѣ колоніи для вилюйскихъ прокаженныхъ — мужскую и женскую», предложить исправнику отыскать наиболѣе удобную для колонiй мѣстность. Вопросу данъ былъ ходъ: иркутскій генералъ-губернаторъ вошелъ съ ходатайствомъ по этому поводу въ министерство внутреннихъ дѣлъ, и въ концѣ концовъ рѣшено было остановиться на устройствѣ, вмѣсто двухъ, одной колоніи или, какъ она названа, «выселка» для прокаженныхъ. Вотъ правдивая исторія возникновенія вилюйской колоніи для прокаженныхъ, что же касается миссъ Марсденъ, то о ней въ то время не было еще ни слуху, ни духу.
28 сентября 1891 г. иркутскій генералъ-губернаторъ, послѣ заключенія «медицинскаго совѣта», предложилъ: 1) размѣстить больныхъ проказой по юртамъ особымъ „выселкомъ“, менѣе больныхъ заставлять работать, дозволить быть при выселкѣ и непрокаженнымъ — добровольно, 2) выбрать мѣсто для юртъ, въ 10—20 верстахъ отъ людскихъ жилищъ, на возвышенности, около проточной воды, подальше отъ болотъ, 3) юрты построить хорошія съ сѣнями и имѣть при постройкѣ въ виду мѣстные обычаи, каждая юрта должна быть на 8 человѣкъ, при каждой юртѣ завести рабочій инструментъ, 4) выселокъ устроить по якутски съ особыми дворами, 5) на каждыхъ двухъ—трехъ больныхъ выдавать дойную корову, а на 40 коровъ назначить быка—производителя, 6) снабжать больныхъ пищею на общественный счетъ: чаемъ, мясомь, мукой (3 пуда на человѣка въ годъ), — главнымъ же питаніемъ должны быть молочные продукты, 7) снабдить больныхъ необходимымъ платьемъ и постелями, 8) къ выселку опредѣлить врача съ жалованьемъ — тысяча руб. въ годъ и двухъ фельдшеровъ — по 800 руб. каждому; медицинскому персоналу одинъ годъ службы считать за три при вычисленіи правъ на пенсію.
Смѣта расходовъ исчислена: единовременно въ 4000 руб. и ежегодно — въ 7150 руб.
Узнавъ о мѣропріятiяхъ въ пользу прокаженныхъ, сибирскій купецъ Андрей Нѣмчиновъ пожертвовалъ для этой цѣли 10,000 рублей. Зимой 1891 г. были присланы, между прочимъ, въ пользу прокаженныхъ и нѣкоторыя вещи отъ миссъ Марсденъ: трубки, чай, картузы, шапки, панталоны и пр.
Средне-вилюйскому улусу предложено было устроить юрты и давать средства на содержанiе больныхъ; улусъ, приговоромъ отъ 30 апрѣля 1892 г., постановилъ: построить собственными силами семь (7) юртъ на 10 человѣкъ каждая и снабжать пропитаніемъ 70 челов., по примѣру прежнихъ лѣтъ, готовымъ матеріаломъ, доставку котораго возложить на старостъ. Отъ всего остальнаго улусъ отказывался категорически «по совершенному обѣдненію наслежныхъ обществъ, вслѣдствіе отягощенія содержаніемъ съ древнихъ временъ больныхъ проказой и ихъ семействъ», соглашался давать всего 6 руб. 85 коп. ежемѣсячно, «не смотря на крайне бѣдственное состояніе». Впослѣдствіи улусъ, по бѣдности, не могъ выполнить и такого обѣщанія, а только построилъ 7 юртъ, несмотря на то, что исправникъ со священникомъ о. Винокуровымъ три дня убѣждалъ общество.
Бумагой отъ 12 августа 1892 г. якутскій губернаторъ, на основаніи рѣшенiя областного совѣта, окончательно предписывалъ: 1) изъ числа нѣсколькихъ предназначенныхъ для колонiи мѣстностей выбрать — „Агабыта-заимка“, въ 16 верстахъ отъ г. Вилюйска, 2) устроить въ этой мѣстности одинъ выселокъ, а не два, какъ предполагалось ранѣе; содержаніе выселка исчислено въ 12,002 р. въ годъ, а именно: на каждаго больнаго въ годъ 100 р. 60 к. по разсчету на 70 чел., врачу 3000 р., двумъ фельдшерамъ 1600 р., на медикаменты безъ пересылки 150 р., кромѣ того, въ будущемъ предполагалось имѣть при выселкѣ сторожа и переводчика.
Еще ранѣе этого иркутскій генералъ-губернаторъ прислалъ на устройство колоніи 50о0 р., появились крупныя пожертвованія, какъ, напр., пожертвованіе неизвѣстнымъ лицомъ билетовъ 1-го 5 проц. займа на сумму 5000 р. въ пользу прокаженныхъ средне-вилюйскаго улуса. Распространились также слухи, на основаніи словъ миссъ Марсденъ, (?) будто бы она вручила иркутскому генералъ-губернатору и архіерею по 20,000 р. каждому въ пользу прокаженныхъ Вилюйскаго округа, — слухи, проникшіе даже въ газеты и брошюры о миссъ Марсденъ, но генералъ-губернаторъ оффиціально заявилъ, что ни онъ лично, ни преосвященный Веніаминъ никакихъ денегъ отъ Марсденъ не получали.
Въ концѣ ноября 1892 г. въ Вилюйскъ пріѣхали для ухода за прокаженными три сестры милосердія изъ общины «Утоли моя печали». 5 декабря того же года колонія или „выселокъ для прокаженныхъ“ былъ открытъ преосвященнымъ Мелетiемъ; собрано 9 человѣкъ больныхъ и помѣщены въ одной изъ юртъ. Лѣтомъ 1893 года въ выселокъ пріѣхалъ назначенный спецiально для лѣченія прокаженныхъ врачъ Гиммеръ; двѣ изъ сестеръ, вслѣдствіе какихъ то недоразумѣній, оставили уходъ за больными и до сихъ поръ проживаютъ въ городѣ Вилюйскѣ. Лѣченія прокаженныхъ не производится. Колонія и до сихъ поръ не устроена, такъ какъ долгое время не былъ рѣшенъ вопросъ — оставить ли больныхъ въ юртахъ, или же, согласно новому проекту врача Гиммера, сломавъ юрты, возвести на ихъ мѣстѣ бараки. Признано необходимымъ устроить домъ для врача, фельдшеровъ и сестеръ, а также церковь съ помѣщеніями вблизи для причта. Церковь въ настоящее время оканчивается, на все израсходовано нѣсколько тысячъ рублей денегъ, но для кого она выстроена — вопросъ остается открытымъ: только недавно, послѣ разъясненій преосвященнаго, спохватились, что по каноническимъ установленіямъ прокаженные въ храмы не допускаются, а жителей вблизи колоніи нѣтъ, если же и есть въ сторонѣ, то имъ настолько же близко посѣщать церкви городскія. Выстроенъ также домъ для сестеръ, въ которомъ въ настоящее время помѣщается большинство медицинскаго персонала.
Всѣхъ больныхъ проказою въ настоящее время въ колоніи около 40 человѣкъ, но вопросъ о томъ, на какія средства будетъ содержаться колонія и до сихъ поръ, кажется, не выясненъ окончательно. Если содержаніе колоніи не будетъ взято на свои средства казною, то врядъ ли изъ всего этого начинанія выйдетъ что нибудь серьезное и надолго обезпеченное; благотворительность можетъ дать средства только временно, какъ давала до сихъ поръ, и въ концѣ концовъ изсякнуть.
Врачъ, по постановленію «Областнаго Совѣта», долженъ не только лѣчить больныхъ, но и изслѣдовать научно причины возникновенія и распространенія проказы; предпринималось ли что нибудь въ этомъ направленіи, намъ опредѣленно неизвѣстно.
Недавно въ пользу колоніи отведены лучшіе изъ прилегающихъ сѣнокосовъ, въ количествѣ достаточномъ для прокормленія скота, какъ имѣющагося въ настоящее время, такъ и того, который предположено завести для колонiи въ будущемъ.
N. N.
(OCR: Аристарх Северин)
Колонія прокаженныхъ
(въ Якутской области).
«Сибирскiй вѣстникъ» №166, 30 ноября 1895
На долю вилюйскихъ прокаженныхъ выпала необыкновенно странная судьба. Не смотря на весьма почтенный возрастъ вопроса объ устроеніи быта страдающихъ проказою и о мѣрахъ къ пресѣченію этой страшной болѣзни, вопроса, давно уже вступившаго съ седьмой десятокъ своего существованія, не смотря на то, что это дѣло составляло неоднократно предметъ заботъ администраціи, не смотря на затраты правительства, усилія якутовъ и помощь со стороны общества, — до сихъ поръ однако рѣшеніе трудной задачи все еще пребываетъ, іn statu nascendі, до сихъ поръ еще не удалось поставить призрѣніе прокаженныхъ на прочную основу и создать для него окончательный режимъ, при которомъ все шло-бы ровнымъ и естественнымъ ходомъ, безъ перерывовъ и скачковъ, безъ случайностей и треволненія, безъ капризовъ и сюрпризовъ. Когда впервые въ 1827 г., вслѣдствіе доклада доктора Крузе, командированнаго въ Вилюйскій округъ, возникла мысль о необходимости учредить особую больницу для прокаженныхъ, то оффиціальная переписка объ этомъ дѣлѣ происходила до 1835 г., когда приказомъ общественнаго призрѣнія былъ купленъ подъ больницу домъ, который оказался для этой цѣли совершенно негоднымъ. Послѣ этого переписка тянулась еще двадцать пять лѣтъ, и только въ 1860 г., по предписанію губернатора, Штубендорфа, была выстроена лѣчебница на 40 человѣкъ въ урочищѣ Лачима на средства Средне-Вилюйскаго улуса. Въ этой лѣчебницѣ, содержаніе которой, сверхъ незначительной суммы въ 2000 руб., единовременно ассигнованной кабинетомъ, и добровольныхъ жертвованій отдѣльныхъ лицъ и наслежныхъ обществъ, ничѣмъ болѣе не было обезпечено, положеніе прокаженныхъ не переставало быть плачевнымъ и съ самаго начала омрачилось достопамятными (криминальными) поступками врача Проскурякова, который подвергалъ больныхъ тѣлеснымъ наказаніямъ, принуждалъ ихъ къ непосильнымъ и безполезнымъ работамъ и этими и тому подобными пріемами заставилъ на первыхъ же порахъ толпою бѣжать половину всѣхъ больныхъ. Въ 1863 г. улусное общество отказалось отъ дальнѣйшихъ жертвъ на содержаніе лѣчебницы, ссылаясь на свою бѣдность и безполезность этого учрежденія. Лѣчебница была закрыта, и больные разосланы по своимъ наслегамъ. Не менѣе плачевно было состояніе временной больницы для прокаженныхъ, основанной въ 1877 году въ Вилюйскѣ и долженствовавшей содержаться на деньги, жертвуемыя инородцами, или на годовые остатки отъ суммъ, ассигнованныхъ на существующія уже лѣчебницы; такъ-какъ якуты жертвовали весьма скудно и неохотно, а остатковъ, повидимому, не бывало, то больница влачила самое жалкое существованіе и, продержавшись невѣдомо какъ почти три года, была наконецъ закрыта въ 1880 году. Въ 1890 году на прокаженный вопросъ обратилъ вниманіе Якутскій губернаторъ г. Коленко, и этимъ дѣломъ занялась спеціальная коммиссія подъ предсѣдательствомъ медицинскаго инспектора (лично обозрѣвавшаго урочище прокаженныхъ), которая и выработала обширную программу борьбы съ заразою, сводившуюся въ главныхъ основаніяхъ къ оздоровленію мѣстности и къ сосредоточенію больныхъ въ нѣсколькихъ лепрозеріяхъ, обезпеченныхъ врачебною помощью. Возможно, что выполненіе этихъ широкихъ плановъ пошло-бы не далѣе канцелярской переписки, еслибы не.... cherchez la femme! Пресловутая миссъ Марсденъ явилась тою dea ex machina, которой суждено было дать толчекъ сдѣланнымъ начинаніямъ: эффектно проѣхавшись по Сибири, она посѣтила въ іюлѣ 1891 года и вилюйскихъ прокаженныхъ и надавала имъ обѣщаній, въ результатѣ чего вышло нѣсколько книжекъ, картинно описывавшихъ ея любвеобильный подвигъ, причемъ къ одной изъ этихъ книжекъ былъ приложенъ ея портретъ, изображавшій ее среди тайги (должно быть якутской) въ шубѣ, еле защищающей отъ хлопьевъ снѣжной мятели (это въ іюлѣ-то!). Но такъ-какъ не только отъ великаго до смѣшнаго, но и отъ смѣшнаго до великаго всего одинъ только шагъ, а повѣствованіе касалось фактовъ дѣйствительно поразительныхъ, то все это произвело много шуму, «прокаженный вопросъ» сдѣлался популярнымъ, и со всѣхъ концевъ нашего отечества стали стекаться пожертвованія для улучшенія быта несчастныхъ больныхъ. Быстро пошла также оффиціальная разработка вопроса. Средствами улуса былъ построенъ въ 16 верстахъ отъ Вилюйска поселокъ для прокаженныхъ изъ нѣсколькихъ юртъ. Законодательнымъ порядкомъ были утверждены для колоніи штаты врача и двухъ фельдшеровъ съ усиленными окладами и значительными преимуществами по службѣ; учрежденъ также особый причтъ для колоніи, и на счетъ казны, а также пожертвованныхъ суммъ, отнесена постройка домовъ для медицинскаго персонала и причта. Сверхъ того, на пожертвованныя суммы было отправлено изъ Москвы пять сестеръ милосердія для ухода за прокаженными, въ колоніи выстроенъ для нихъ домъ, выстроена церковь, начаты постройкою бараки. Что касается снабженія больныхъ пищею и одеждою, то первоначально оно было возложено на улусное общество, съ трудомъ на это согласившееся. Съ самаго начала основанія колоніи, исторія ея представляетъ черты водевильнаго, но въ тоже время грустнаго свойства. Въ тотъ моментъ, когда колонія открывалась, наслеги Средне-Вилюйскаго улуса отказались доставлять продовольствіе сконцентрированнымъ въ ней больнымъ, которые, не смотря на всестороннія, какъ видно изъ предыдущаго, попеченія, оказались-бы въ безвыходномъ положеніи, еслибы роли Провиденія не взяли на себя нѣкоторые благотворители. За недостаткомъ средствъ, въ колонію было принято всего 12 человѣкъ, которые нѣкоторое время содержались на пожертвованныя деньги. Число больныхъ въ колоніи оказывалось иногда чуть ли не меньше числа лицъ, привлеченныхъ къ заботамъ о нихъ за вознагражденіе или безъ онаго. Только съ 1 мая 1894 года въ колоніи содержится 30—40 человѣкъ. Отличительную черту управленія колоніею составляютъ непрекращающіяся междоусобія между людьми, стоящими во главѣ ея: сначала ссоры между самими сестрами милосердія, изъ которыхъ до Вилюйска доѣхали только трое; затѣмъ раздоры между ними и временнымъ комитетомъ по управленію колоніей; потомъ ссоры между ними же и врачемъ колонiи г. Г—ромъ; далѣе между врачемъ и фельдшеромъ, между врачемъ и послѣднею, оставшеюся въ колоніи сестрою; потомъ еще недоразумѣнія и пререканія между врачемъ и администраціею, между врачемъ и медицинскимъ инспекторомъ, между врачемъ и другими членами комитета; наконецъ, обостренныя отношенія между врачемъ и прокаженными. Трудно войти въ подробную оцѣнку мотивовъ и затаенныхъ пружинъ этихъ коллизiй. Двѣ сестры, немедленно по пріѣздѣ врача, бросили колонію и удалились въ городъ (жалованье имъ выдавали все время изъ пожертвованныхъ денегъ). Врачъ колоніи и фельдшеръ обвиняли другъ друга въ неодобрительныхъ поступкахъ. Тотъ же врачъ не признавалъ компетенціи медицинскаго инспектора, отказывался посылать ему отчеты и, мало того, отказывался исполнять распоряженіе областного начальства. Больные жаловались на то, что ихъ не лѣчатъ, что ихъ плохо кормятъ, что ихъ принуждаютъ къ тяжелымъ работамъ, что ихъ, наконецъ, иногда колотятъ; недовольные то и дѣло бѣгутъ изъ колоніи. Возможно, что въ жалобахъ прокаженныхъ и заключаются кое-какія преувеличенія; но существованіе въ жизни колоніи вопіющихъ аномалій не подлежитъ сомнѣнію. Врачъ, завѣдующій колоніею, отказывается въ настоящее время подавать прокаженнымъ какую-либо медицинскую помощь, ставя за condіtіo sіne qua non лѣченія построеніе бараковъ; онъ же высказывался и высказывается противъ всякаго увеличенія числа больныхъ при нынѣшнемъ состояніи колонiи, дѣлая все отъ него зависящее для воспрепятствованія умноженію количества призрѣваемыхъ въ колоніи. Между тѣмъ, когда получилось разрѣшеніе строить бараки, долгое время не приступали къ ихъ сооруженію, вслѣдствіе проволочки, затѣянной врачемъ въ дачѣ необходимыхъ указаній, причемъ удерживался благовидный предлогъ для оставленія больныхъ безъ лѣченія. Говорили, что врачъ колоніи, вмѣсто серьезнаго дѣла, поглощенъ одними фантастическими планами, смѣняющимися каждый день, въ родѣ обведенія площади колоніи съ радіусомъ въ 5 верстъ со всѣхъ сторонъ полями, построенія бараковъ для коровъ прокаженныхъ, сооруженія какихъ то удивительныхъ колодцевъ, перенесенія колоніи на новое мѣсто. Злые языки къ этому присовокупляли, что онъ не признаетъ вовсе медицины, что полученная для колоніи аптека болѣе года не была разобрана, что трубки и колбы для производства анализовъ превращены имъ въ посуду для уксуса, горчицы и пр., что помѣщеніе для разведенія бактерій служитъ для высиживанія цыплятъ... Любопытно, что въ случаѣ столкновеній съ людьми, близкими къ дѣлу, врачъ постоянно ссылается на свои связи въ столицѣ; еще болѣе любопытно, что ему сходитъ съ рукъ много такого, что не сошло бы другому... Былъ, впрочемъ, одинъ моментъ, когда, казалось, готовъ былъ наступить modus vіvendі и въ этомъ хаотическомъ морѣ треволненій. Для постояннаго содержанія нѣсколькихъ десятковъ больныхъ (70—100 человѣкъ) были отпущены средства изъ государственнаго казначейства, чѣмъ сразу было упрочено положеніе прокаженныхъ колонистовъ. Къ сооруженію бараковъ было приступлено и безъ цѣнныхъ указаній врача. Возставшія двѣ сестры были увезены на пароходѣ, прибывшемъ сюда лѣтомъ 1894 г. Фельдшеръ уволился и получилъ переводъ въ Якутскъ, а на его мѣсто былъ назначенъ другой. Врачу внушили откуда слѣдуетъ, что надо соблюдать служебную дисциплину. Больнымъ пригрозили строящеюся будто-бы для нихъ особою „прокаженною каторгою“, и другими мѣрами. Но увы! миръ и спокойствіе отнюдь не установились. Число призрѣваемыхъ больныхъ не было увеличено, на чемъ настоялъ врачъ, „въ виду состоянія юртъ“. Находящихся въ колоніи прокаженныхъ, конечно, все еще не лѣчатъ, хотя многіе изъ нихъ успѣли отойти въ лучшій міръ (процентъ смертности призрѣваемыхъ въ колоніи больныхъ весьма значительный). Эра „инцидентовъ“ далеко еще не закончилась и драмы, почти безпрерывно, слѣдуютъ одна за другою. То врачъ откажется принять въ колонію больныхъ, доставленныхъ изъ улусовъ по распоряженію даже высшаго начальства — откажется потому, что просто этого не захочетъ; то отошлетъ обратно больныхъ въ отдаленные наслеги, изъ которыхъ они были доставлены, подъ тѣмъ предлогомъ, что они — не прокаженные. Въ отношеніи послѣднихъ происходили по временамъ курьезные диспуты между врачемъ по округу, признававшимъ проказу, и врачемъ по колоніи, отрицавшимъ проказу: нѣкоторые изъ этихъ несчастныхъ попадали, чтобы не оставаться слишкомъ долго подъ открытымъ небомъ, въ окружную сифилитическую больницу, безуспѣшно подвергались меркуріальному и вообще противосифилитическому лѣченію и кончали весьма быстрою смертельною развязкою. Серьезные размѣры принялъ антагонизмъ между попечителемъ колоніи (онъ же и членъ комитета) и тѣмъ же завѣдующимъ колоніею врачомъ, и по поводу обиды, нанесенной будто первому вторымъ во время репетированія послѣднимъ процесса „хватанія за шиворотъ“ старосты прокаженныхъ, чуть не было поднято дѣло судебнымъ порядкомъ. Продолжительные обиды и стѣсненія, практиковавшіяся со стороны врача въ отношеніи къ послѣдней сестрѣ милосердія, оставшейся въ колоніи, съ цѣлью ее оттуда выжить, завершились тѣмъ, что врачъ уволилъ сестру безъ всякаго повода и даже потребовалъ было высылки ея въ Якутскъ; не безъ затрудненій пристроили сестру временно, давъ ей мѣсто въ Вилюйской окружной больницѣ, и это мѣсто она занимаетъ понынѣ. Потомъ пошли раздоры между врачемъ и новымъ уже фельдшеромъ; доходило до того, что этотъ фельдшеръ подавалъ оффиціальное заявленіе въ полицію о совершенной невозможности для него жить въ колоніи подъ началомъ нынѣшняго врача. Въ то же время претензіи и неудовольствія больныхъ, а вмѣстѣ съ тѣмъ побѣги ихъ изъ колоніи не прекращаются; на дѣлаемыя имъ угрозы, они отвѣчаютъ, что, въ случаѣ осуществленія репрессій, они всѣ разбѣгутся изъ колоніи. Въ сентябрѣ прошлаго года они произвели внушительную демонстрацію, которую горожане окрестили названіемъ „прокаженнаго бунта“: одиннадцать человѣкъ прокаженныхъ колонистовъ явились къ чертѣ города, чтобы заявить жалобу на врача по поводу качества выданнаго имъ мяса, а потомъ и другія претензiи. А лѣтомъ нынѣшняго года больные тайкомъ соорудили плотъ, чтобы чуть-ли не поголовно бѣжать изъ колоніи; предпріятіе это едва имъ не удалось. Однимъ словомъ, Проскуряковіада въ дополненномъ и исправленномъ изданіи — quousque tandem? Чѣмъ-то кончится вся эта прокаженная затѣя?
Я—Я.
Вилюйскъ.
15/Х 1895 года.
(OCR: Аристарх Северин)