Очерки изъ жизни Колымскаго края.
«Сибирскiй вѣстникъ» №40, 9 апрѣля 1895
А.Г. Клюге
Отношеніе къ врачамъ со стороны инородцевъ. Врачи и шаманы. Характерный случай изъ практики колымскихъ шамановъ.
Много приходится читать въ газетахъ о медицинской безпомощности нашихъ окраинъ. Врядъ ли гдѣ нибудь въ разныхъ забытыхъ углахъ нашего обширнаго отечества можно встрѣтить такое отсутствіе заботъ объ интересахъ народнаго здравія и въ то же время такую настоятельную потребность въ нихъ, какъ въ Колымскомъ краѣ. Здѣсь дѣятельность врачей, фельдшеровъ, акушерокъ незамѣтна или замѣтна лишь въ отрицательномъ смыслѣ.
Въ тундрахъ, гдѣ по необозримымъ пустыннымъ пространствамъ кочуютъ со стадами оленей чукчи, въ горахъ у ломутовъ, въ тайгѣ, гдѣ по берегамъ промышленныхъ озеръ, въ окрестностяхъ тучныхъ пастбищъ и сѣнокосныхъ угодій, въ разбросанныхъ на десятки верстъ одна отъ другой, убогихъ юртахъ живутъ якуты — никогда не бываетъ никто изъ членовъ скуднаго и неполнаго колымскаго медицинскаго персонала. У инородцевъ свои врачи духовные и тѣлесные — шаманы. Такъ какъ они находятся въ тѣсномъ общеніи съ духами и имѣютъ на нихъ вліяніе, то, разумѣется, имъ ничего не стоитъ выхлопотать у своихъ невидимыхъ покровителей выздоровленіе для больнаго. Потому шаманы имѣютъ большую практику и, въ качествѣ цѣлителей разныхъ недуговъ, пользуются у инородцевъ большимъ авторитетомъ, чѣмъ какой бы то ни было казенный врачъ, являющiйся для нихъ прежде всего чиновникомъ. Если случится, что такой врачъ заглянетъ разъ въ 10 лѣтъ въ округъ, то ему исправно готовятъ подводы отъ станціи до станціи, иногда своего рода ясакъ: лисицъ, бѣлокъ и прочіе «гостинцы», какъ всякому другому чиновнику. Если есть въ наслегахъ*) среди якутовъ сифилитики со слишкомъ рѣзкими признаками болѣзни, то старосты наслеговъ предъявляютъ ихъ врачу, во время его пріѣзда въ округъ. Чаще всего сами якуты отвозятъ сифилитиковъ въ городъ въ лѣчебницу. Оспопрививатели изъ инородцевъ, такъ называемые оспенные ученики, ежегодно представляютъ въ городъ отчеты о своей дѣятельности. Тѣмъ дѣло и ограничивается.
*) Наслегъ — часть улуса, населенная потомками какого нибудь одного рода и носящая названіе этого рода. Она управляется выборнымъ старостою, (по колымски „князецъ“).
Въ улусѣ инородцы, въ случаѣ болѣзни, лѣчатся своими средствами или ждутъ себѣ исцѣленія отъ духовъ, по заступничеству шамановъ. Сифилитики тоже не всегда обращаются къ врачу. Во всемъ округѣ у инородцевъ въ большомъ ходу трава sasaparelle, какъ лучшее лекарство отъ сифилиса. Эту траву они пріобрѣтаютъ по дорогимъ цѣнамъ въ городской аптекѣ у завѣдующаго ею фельдшера и купцовъ, которые привозятъ ее изъ Якутска.
Чукчи никогда не обращаются къ врачамъ и фельдшерамъ, даже тогда, когда пріѣзжаютъ въ городъ продавать оленей. Съ тѣхъ поръ какъ существуетъ колымская постоянная лѣчебница, еще не было примѣра, чтобы въ ней находился на излѣченіи чукча; точно также у врачей и фельдшеровъ не бывало чукчей въ качествѣ амбулаторныхъ больныхъ. Въ лѣчебницѣ лѣчатся русскіе, якуты и метисы. На тундрѣ у тунгусовъ есть одинъ оспенный ученикъ, тунгусъ-же, который ежегодно является въ городъ за полученіемъ оспенной матеріи и, по мѣрѣ силъ, занимается прививкою оспы тунгузскимъ и чукотскимъ дѣтямъ. Страшныя оспенныя эпидемiи заставили и оленьихъ чукчей подчиниться прививкѣ предохранительной оспы, хотя навѣрное можно сказать, что у двухъ третей всѣхъ чукотскихъ ребятъ не привита оспа.
Итакъ, всѣ сношенія инородцевъ колымскаго округа съ колымскимъ медицинскимъ мiромъ исчерпываются помѣщеніемъ нѣкоторыхъ сифилитиковъ въ лѣчебницу и прививкою предохранительной оспы. Въ своихъ захолустьяхъ они болѣютъ, лѣчатся и умираютъ безъ всякаго содѣйствія или препятствія медицины, за то при вящемъ участіи шамановъ, такъ какъ, по ихъ понятіямъ, добро и зло, болѣзнь и исцѣленіе посылаются людямъ невидимыми духами, съ которыми въ близкомъ знакомствѣ и дружбѣ состоятъ одни шаманы. У чукчей всякій человѣкъ, выздоровѣвшій отъ какой нибудь трудной болѣзни, считается въ нѣкоторомъ родѣ любимцемъ боговъ. Его выздоровленіе приписывается чудесному покровительству сверхъестественныхъ силъ, и онъ, какъ любимецъ духовъ, зачисляется въ штатъ шамановъ. Такимъ путемъ одинъ мой знакомый, молодой скромный чукча попалъ въ это почтенное сословіе. Долгое время онъ лежалъ безвыходно въ пологѣ и уже никто не чаялъ его выздоровленія, но, противъ общаго сужденія, онъ поправился. Всѣ чукчи пришли къ заключенію, что это произошло не безъ таинственнаго вмѣшательства демоновъ и стало быть больной имѣетъ надъ ними нѣкоторую власть. Вѣроятно такъ думалъ и самъ выздоровѣвшій больной. Сейчасъ же по выздоровленіи онъ принялъ шаманскій чинъ, въ знакъ чего онъ отростилъ себѣ волосы и заплелъ косу.
Впрочемъ коренные колымчане изъ русскихъ также вѣрятъ въ могущество шамановъ и въ болѣзни охотно обращаются къ нимъ за помощью. По ихъ мнѣнію, хорошій врачъ долженъ обладать качествами шамана и угадывать будущее.
— Давно развѣ этакiе врачи бывали, какъ теперь? говорилъ мнѣ разъ одинъ старожилъ. Въ старину, лѣтъ 60 тому назадъ, а можетъ и больше, былъ у насъ въ Колымѣ докторъ, не нонѣшнимъ чета: только взглянетъ на человѣка, все сразу узнаетъ, отчего человѣку болѣзнь приключилась и чѣмъ она кончится. Пришелъ къ нему разъ человѣкъ и гостинцы принесъ: юколу и пудоваго осетра. А недомогалъ тотъ человѣкъ „солидеромъ“, должно быть, все къ горлу ему что то, ровно клубокъ, подкатывало. Принялъ докторъ гостинцы, посмотрѣлъ на человѣка, поспросилъ о болѣзни и далъ лекарства. «Хорошій, должно быть, человѣкъ этотъ», сказалъ онъ по уходѣ его, «славнаго осетра мнѣ подарилъ; да жаль, жить-то ему не долго остается, черезъ 6 недѣль помретъ». И вправду, такъ и случилось; уѣхалъ тотъ человѣкъ на заимку, тамъ и померъ черезъ 6 недѣль на седьмую. Все по слову доктора сталось. Ласковый и добрый такой былъ докторъ и, говорятъ, изъ шибко знатныхъ господъ. Жаль и самъ не долго пожилъ съ нами; въ дорогѣ простудился еще когда въ Колымскъ, въ ссылку значитъ, ѣхалъ. Въ однихъ сапогахъ зимою ходилъ и ѣздилъ; видно онъ нарочно такъ дѣлалъ: тяжело ему было родины лишиться и жить въ убогой нашей сторонѣ.
Шаманы очень популярны въ Колымскомъ краѣ въ качествѣ врачей, даже сравнительно образованные люди и набожные прибѣгаютъ къ ихъ помощи. Многiе ищутъ исцѣленія въ различныхъ источникахъ, обращаясь одновременно къ врачу, церкви и шаману. Врачеванья всѣхъ трехъ родовъ часто происходятъ въ одинъ и тотъ-же день. По отъѣздѣ врача или фельдшера, начинается молебенъ о ниспосланіи исцѣленія, а послѣ молебна выходитъ откуда нибудь изъ амбара или чулана, скрывавшійся тамъ во время молебна, шаманъ и совершаетъ таинство заклинанія духовъ. Представители всѣхъ трехъ источниковъ исцѣленія уходятъ отъ больного далеко не съ пустыми руками. Многіе обыватели чистосердечно признаются, что обязаны своимъ излѣченіемъ отъ той или другой болѣзни именно шаману и вообще ставятъ шамановъ по знаніямъ выше врачей. Съ своей точки зрѣнія они отчасти правы. Колымчане не видывали хорошихъ и преданныхъ своему дѣлу врачей, чаще всего по цѣлымъ десятилѣтіямъ въ Колымскѣ не бывало врача (видно не находилось охотниковъ ѣхать туда). Бывали и такого сорта эскулапы, что не могли внушить обывателю довѣрiя къ врачебному искусству и уваженія къ себѣ.
Не смотря на традиціонное уваженіе колымчанъ къ шаманамъ и удаганкамъ*), имѣется много основаній предполагать, что лѣченія этихъ почтенныхъ врачевателей не всегда удачны и очень часто имѣютъ дурныя для паціентовъ послѣдствія. Въ 1890 году осенью привезли въ городъ изъ Верхне-Колымска больную женщину якутку, у которой въ утробѣ осталась и разлагалась дѣтская головка. Мужъ женщины, по совѣту шамана, хотѣлъ извлечь младенца раньше времени и, конечно, совершилъ операцію неудачно. Еслибы женщина умерла, дѣло не получило бы огласки. Но она была молода и сильна и осталась жива. Страданья ея были ужасны. Фельдшеръ и акушерка могли принять только паллiативныя мѣры. Промучившись мѣсяца три, женщина умерла. По этому дѣлу было возбуждено слѣдствіе. Привозили на допросъ и шамана, какого-то косматаго якута, съ страннымъ выраженіемъ и блескомъ глазъ. Я не знаю, что было выяснено слѣдствіемъ; вѣроятно ничего, такъ какъ якуты, даже въ такихъ случаяхъ неудачныхъ врачеваній, покрываютъ шамановъ. Изъ частныхъ источниковъ достовѣрно извѣстно, что шаманъ убѣдилъ мужа женщины въ томъ, что въ утробу его жены вселился дьяволъ, который, если родится на свѣтъ, то произведетъ много зла. Посему его необходимо удалить и извести какъ нибудь, пока онъ не родился. Испуганный якутъ рѣшился удалить младенца изъ утробы жены, которая, надо полагать, тоже не имѣла желанья рожать дьявола и согласилась на операцію, приведшую къ катастрофѣ. Шаманъ, конечно, не былъ задержанъ и подвергнутъ какимъ бы то ни было стѣсненіямъ по недостатку уликъ и мирно продолжаетъ изгонять и вызывать бѣсовъ въ своемъ медвѣжьемъ углу среди суевѣрныхъ своихъ земляковъ.
*) Женщина-шаманъ.
К.
(Продолженіе будетъ).
(OCR: Аристарх Северин)
Очерки изъ жизни Колымскаго края.
«Сибирскiй вѣстникъ» №42, 14 апрѣля 1895
(Продолженіе, см. № 41).
II.
Трудное положеніе фельдшера, исполняющаго сразу нѣсколько обязанностей. Недостаточность его вознагражденiя. Оригинальные порядки колымской аптеки. Наивное отношеніе эскулаповъ и обывателей къ казенному имуществу.
Въ Колымскомъ округѣ полагается по штату врачъ, два фельдшера, городской старшiй и окружной младшій, и повивальная бабка. Дѣятельность послѣдней сводится къ нулю, такъ какъ ограничивается однимъ городомъ Средне-Колымскомъ. Въ округъ она не ѣздитъ по неудобству путей сообщенія. Въ городѣ бѣдные жители не пользуются ея услугами, такъ какъ имъ удобнѣе брать простую повитуху, услуги которой имъ обходятся значительно дешевле, даже въ какихъ нибудь трудныхъ случаяхъ родовъ они предпочитаютъ обращаться къ фельдшеру. Такъ что акушерка, имѣя какихъ нибудь двѣ, три практики въ годъ, обыкновенно ничѣмъ не занята. Для того, чтобы помогать заваленному работой фельдшеру, у нея нѣтъ необходимой подготовки, а главное, нѣтъ желанія дѣлать что либо въ пользу ближняго безвозмездно. A priori можно предположить, что не для служенія ближнему ѣдетъ женщина одна куда то на край свѣта въ страну, гдѣ вѣчные снѣга, гдѣ нѣтъ самыхъ примитивныхъ удобствъ жизни, на службу за 16 р. жалованья въ мѣсяцъ, а ради прогонъ.
Фельдшера въ Колымскѣ попадаютъ иногда люди знающіе, изъ воспитанниковъ военныхъ фельдшерскихъ училищъ. Среди нихъ попадаются иногда люди добросовѣстные, но при трудныхъ условіяхъ жизни они деморализуются, утомляются непосильною работой и потому ведутъ дѣло спустя рукава. Хотя въ Колымскѣ полагается врачъ и два фельдшера, но въ наличности всегда имѣется одинъ фельдшеръ, на которомъ и зиждется все медицинское благополучіе края. Съ 1887 года до конца 94 г. въ теченіи 7 лѣтъ всѣмъ заправлялъ одинъ фельдшеръ. Съ 85 года до настоящаго времени врача въ Колымскѣ нѣтъ. Одинъ годъ съ конца 89 до начала 91 года былъ врачъ, но это былъ такой врачъ, что только затруднялъ и безъ того трудное положеніе фельдшера. Онъ ничего не дѣлалъ, сидѣлъ запершись въ своей квартирѣ, больныхъ не принималъ, съ обывателями всѣми разсорился. Вся его дѣятельность сводилась къ исправному полученію присвоеннаго содержанія, а вся работа, даже оффиціальная переписка лежала на обязанности фельдшера. Къ счастью этотъ врачъ пожилъ въ Колымскѣ только одинъ годъ. Впослѣдствіи онъ былъ исключенъ изъ службы и оставилъ по себѣ въ мѣстахъ своего служенія весьма печальную память.
Такимъ образомъ, при отсутствіи врача, фельдшеръ въ Колымскѣ исполняетъ много обязанностей: врача, старшаго и младшаго фельдшера и аптекаря. Онъ долженъ каждый день бывать въ лѣчебницѣ, приготовлять лѣкарства для больныхъ, посѣщать и принимать у себя больныхъ, держать аптеку въ порядкѣ, вести книги, счеты и переписку. Изрѣдка необходимо съѣздить въ округъ по какому нибудь экстраординарному случаю. Очевидно, что самый добросовѣстный человѣкъ не можетъ вести столько дѣлъ сразу аккуратно, даже въ маленькомъ городишкѣ. Къ этому надо прибавить, что фельдшеръ получаетъ въ Колымскѣ ничтожное жалованье 16 р. въ мѣсяцъ и паекъ (2 пуда ржаной муки). При такихъ условiяхъ врядъ-ли можно разсчитывать на особенное усердіе со стороны фельдшера: далъ бы Богъ съ лѣчебницей, да съ аптекой управиться.
Странно, что въ то время какъ чиновникамъ полиціи, засѣдателямъ, полицейскимъ писарямъ въ Якутской области полагается очень большое жалованье, члены медицинскаго персонала, услуги которыхъ, можетъ быть, не столь почтенны, какъ услуги засѣдателей, но тѣмъ не менѣе необходимы, получаютъ отъ казны очень скудное жалованье. Правда, врачи получаютъ не мало: около 2000 р. въ годъ; за то фельдшера получаютъ уже черезъ чуръ не много. Въ послѣднее время жалованье полицейскихъ чиновъ въ Якутской области еще болѣе увеличено. Колымскому и верхоянскому исправникамъ напр., назначено по 3000 руб. въ годъ, ихъ помощникамъ по 2000 руб., секретарямъ 1500 руб. Въ сравненіи съ такими окладами жалованье фельдшера 200 руб. въ годъ прямо нищенское. Почти такое же жалованье получаютъ въ Якутскѣ городовые. Не странно ли, что фельдшера, трудъ которыхъ во всякомъ случаѣ болѣе утомителенъ и серьезенъ, чѣмъ полицейскихъ, оплачиваются такъ плохо?
Въ этомъ году прибавлены въ Колымскѣ двѣ новыя полицейскія должности: секретаря полиціи и засѣдателя. Что послѣдній будетъ дѣлать въ Колымскѣ, не могу себѣ представить — слѣдственныхъ дѣлъ въ Колымскѣ почти что нѣтъ, такъ какъ нѣтъ никакихъ преступленій и вообще такихъ событій, гдѣ требуется вмѣшательство суда. Жители кончаютъ всѣ свои ссоры и несогласія миромъ, якуты судятся въ управѣ у своихъ выборныхъ, мѣщане у своего старосты, чукчи судятся своимъ судомъ даже въ случаѣ уголовныхъ преступленій среди нихъ. Въ улусѣ, по заимкамъ и отчасти въ городѣ жители не знаютъ, что такое замки и никогда не запираютъ домовъ и амбаровъ. Уголовные ссыльные въ Колымскѣ обращаются въ мирныхъ, а иногда и полезныхъ, въ качествѣ ремесленниковъ, гражданъ. Оторванность, пустынность края, отсутствіе подходящей среды, обезпеченная жизнь на счетъ якутовъ — все это вмѣстѣ отбиваетъ у поселенцевъ охоту, „совершать качества“. Разное имущество, запасы рыбы, молочныхъ продуктовъ по цѣлымъ мѣсяцамъ лежать по амбарамъ, выстроеннымъ въ необитаемыхъ мѣстахъ, вблизи разныхъ промышленныхъ озеръ, куда лишь пріѣзжаютъ жители на время промысла, и никто не трогаетъ этого имущества и запасовъ, кромѣ медвѣдей. Словомъ жители врядъ ли нуждаются въ новыхъ блюстителяхъ общественной тишины и порядка, которому ничто не угрожаетъ. За то населенію края грозитъ серьезная опасность гибели отъ разныхъ болѣзней, преимущественно сифилиса и оспы. Оспенныя эпидеміи въ краѣ очень часты, и одинъ или два фельдшера не въ состояніи даже кратковременно побывать во всѣхъ мѣстахъ, гдѣ они свирѣпствуютъ. Въ 89 году фельдшеръ ни разу не могъ отлучиться изъ города въ улусъ, гдѣ среди якутовъ свирѣпствовала сильная оспенная эпидемія, такъ какъ не на кого ему было оставить лѣчебницу, аптеку и городскихъ больныхъ. Якуты умирали какъ мухи и бросали своихъ покойниковъ въ юртахъ безъ погребенія.
Находящаяся при лѣчебницѣ аптека снабжается въ очень достаточномъ количествѣ нужными медикаментами на сумму, приблизительно, тысячи рублей ежегодно. Каждый годъ мѣстнымъ врачемъ или фельдшеромъ составляется каталогъ медикаментовъ и отсылается медицинскому инспектору. По этому каталогу высылаются изъ иркутскаго приказа общ. призрѣнія требуемые медикаменты. По правиламъ, изъ аптеки выдаются безплатно лѣкарства лишь больнымъ, находящимся въ лѣчебницѣ, бѣднымъ жителямъ города, ссыльнымъ, неимѣющимъ опредѣленныхъ средствъ существованія. Всѣ остальные жители должны платить за лѣкарства по извѣстной таксѣ, болѣе низкой, чѣмъ обыкновенная аптечная или вѣрнѣе по заготовительной стоимости со включеніемъ расходовъ по доставкѣ въ Колымскъ. Но аптека не имѣетъ почти никакого дохода, такъ какъ самые состоятельные обыватели наровятъ получать лѣкарства даромъ или въ долгъ безъ отдачи, или платить не деньгами, а рыбой и другими продуктами, которые имъ ничего не стоятъ. Не малаго труда стоитъ фельдшеру получить деньги за лѣкарства со своихъ паціентовъ. Передъ отправкою почты изъ Колымска, что происходитъ только три раза въ годъ, фельдшеръ устраиваетъ, въ нѣкоторомъ родѣ, облавы на своихъ должниковъ по аптекѣ. Аптечный сторожъ по цѣлымъ днямъ разноситъ счета почтеннымъ гражданамъ, которые вмѣсто денегъ посылаютъ нельмъ, омулей, юколу, а иногда поклоны. Въ обывателѣ издавна укоренилось убѣжденіе, что такъ какъ аптека казенная, а не частная, то изъ нея можно получать лѣкарства даромъ. Такой взглядъ обусловливается общимъ отношеніемъ обывателя къ казенному добру, представляющему, по его мнѣнію, неистощимый фондъ для хищеній и подтверждается безцеремоннымъ обращеніемъ съ аптечнымъ имуществомъ самого медицинскаго персонала.
Въ практикѣ колымскихъ эскулаповъ установился обычай распивать на своихъ пирушкахъ весь спиртъ и вина, выписываемыя ими на казенный счетъ для надобностей аптеки и для больныхъ лѣчебницы. Избранное общество участвуетъ въ этихъ пирушкахъ и благополучно выпиваетъ весь спиртъ, портвейнъ и прочее за здоровье бѣдныхъ больныхъ.
Послѣ прибытія аптеки у всѣхъ нотаблей появляются: уксусная эссенція, лимонная кислота, прованское масло и иныя рѣдкостные въ Колымскѣ вещи. На столахъ у нихъ появляется гуттаперчевая клеенка, выписанная для лѣчебницы. Въ продажу поступаетъ холстъ, гигроскопическая вата, которую обыватели охотно употребляютъ подъ мѣхъ, такъ какъ простая не всегда бываетъ въ продажѣ у купцовъ. Аптечную посуду: бутылки, бутыли, ступки, даже мензурки можно встрѣтить въ домахъ многихъ обывателей. Вся колымская наливка настаивается въ аптечныхъ бутыляхъ, благопріобрѣтенныхъ обывателями, или взятыхъ „на подержаніе“.
Такое обращеніе съ казеннымъ добромъ, освященное обычаемъ, обыватель не считаетъ предосудительнымъ; онъ убѣжденъ, что иначе и быть не можетъ; это ведетъ, иногда къ забавнымъ недоразумѣніямъ. Обыватели стараются иногда еще задолго до прихода транспорта съ аптекой напередъ абонироваться на нѣкоторые лакомые предметы или обезпечить за собою право на участіе въ обычной пирушкѣ, которой сопровождается полученіе всякой новой аптеки. Разъ, когда вновь прибывшій фельдшеръ дѣлалъ визиты, онъ былъ озадаченъ этого рода наивными обывательскими признаніями.
— Ужо, ужо! мы къ вамъ придемъ, когда новая аптека придетъ, говоритъ въ одномъ домѣ хозяинъ.
Фельдшеръ новичекъ не понимаетъ въ чемъ дѣло.
— При Иванѣ Ивановичѣ, поясняетъ хозяинъ, когда „приходила“ аптека, всегда важно гуляли. Хорошимъ виномъ и спиртомъ подчивалъ дохтуръ, только жалко мало что то нынче стало съ аптекой приходить: все въ вечера два и прикончимъ.
И прочее въ такомъ же родѣ.
Можетъ быть и не всѣ врачи позволяли себѣ такія вещи, но если судить по наивнымъ признаньямъ обывателей, такихъ было немного. Если же врачъ, получающій всего вмѣстѣ съ пайками болѣе 200 р. въ мѣсяцъ, распродаетъ или раздаетъ аптечное имущество, то чего же ждать отъ фельдшера, получающаго только 16 рублей въ мѣсяцъ. Трудно ухитриться прожить на эти деньги даже холостому человѣку, и тѣмъ болѣе содержать семейство въ такомъ мѣстъ злачномъ, какъ Колымскъ, гдѣ 1 фунтъ сахару стоитъ рубль, а пудъ крупчатки 20 р. Поневолѣ приходится залѣзать въ долги, или прибѣгать къ разнымъ не совсѣмъ позволительнымъ, но вошедшимъ уже въ обычай средствамъ возстановить равновѣсіе въ бюджетѣ. Нѣтъ ничего удивительнаго, что фельдшера часто обращаются къ постороннимъ источникамъ заработковъ. Одинъ фельдшеръ, напр., принужденъ былъ для того, чтобы жить и платить долги, заниматься въ конторѣ купца по 8 часовъ въ день, а это, конечно, не могло отражаться выгоднымъ образомъ на его прямыхъ обязанностяхъ, тѣмъ болѣе при неимѣніи въ городѣ и округѣ другого фельдшера.
К.
(Продолженіе будетъ).
(OCR: Аристарх Северин)
Очерки изъ жизни Колымскаго края.
«Сибирскiй вѣстникъ» №47, 26 апрѣля 1895
(Продолженіе, см. № 42).
ІII.
Постоянная лѣчебница. Пища больныхъ и ихъ жизнь въ юртѣ, носящей оффиціальное названіе лѣчебницы. Отношеніе населенія къ сифилитикамъ и прокаженнымъ.
Постоянная лѣчебница въ Колымскѣ существуетъ уже давно. Въ 60-хъ годахъ была устроена еще временная сифилитическая лѣчебница въ Колымскѣ, какъ и во всѣхъ окружныхъ городахъ Якутской области, на средства вѣдомства Императрицы Маріи. Въ 81 году онѣ были закрыты. Постоянная лѣчебница устроена всего на 7 кроватей. Понятно, что больныхъ бываетъ гораздо больше, иногда до 20 человѣкъ. Эти сверхштатные больные содержатся на счетъ улуса, мѣщане на свой счетъ или своего общества. На содержаніе больныхъ ежегодно ассигнуется приказомъ общ. пр. приблизительно 900 р.
Роль надзирателя или смотрителя лѣчебницы, который получаетъ жалованья всего 10 р. въ мѣсяцъ, совершенно пассивная и сводится къ составленію смѣтъ и вѣдомостей. Продукты для продовольствія больныхъ все время, въ теченіи моего шестилѣтняго пребыванія въ Колымскѣ, заготовлялись помощникомъ исправника. Онъ ежегодно закупаетъ оленей у чукчей и рыбу у промышленниковъ и выдаетъ ее надзирателю, который раздаетъ ее больнымъ, согласно порціямъ, назначаемымъ фельдшеромъ, или врачемъ. Эти порціи больныхъ чрезвычайно однообразны: лѣтомъ всѣ больные питаются, исключительно, рыбой, зимою оленьимъ мясомъ...
Больница помѣщается въ большой длинной юртѣ. Вдоль стѣнъ ея тянутся ороны (полати), на которыхъ спятъ больные, преимущественно безъ носовъ и проч. Такія страшныя послѣдствія болѣзни происходятъ оттого, что якуты, обыкновенно, не во время приступаютъ къ лѣченію и никоимъ образомъ не могутъ быть приписаны неуспѣшности и неудовлетворительности самаго лѣченія. Якуты только тогда обращаются къ врачу и ложатся въ больницу, когда болѣзнь зайдетъ уже слишкомъ далеко.
Нечего и говорить, что въ такомъ неудовлетворительномъ помѣщеніи не могутъ быть соблюдаемы какія бы то ни было правила гигіены. Юрта низенькая; количестію куб. футовъ воздуха не соотвѣтствуетъ числу больныхъ, воздухъ спертъ. Единственнымъ вентиляторомъ въ теченіе 8 зимнихъ мѣсяцевъ служитъ каминъ, вокругъ котораго въ холодные, долгіе вечера толпятся больные, варятъ себѣ въ котелкахъ пищу и грѣются. Женщины помѣщаются въ изолированномъ отъ мужчинъ помѣщеніи, за перегородкою, тамъ же помѣшаются иногда здоровыя дѣти при больныхъ матеряхъ...
Бѣлье выдается штатнымъ, такъ сказать, больнымъ, но суконныхъ халатовъ я на нихъ не видѣлъ. При лѣчебницѣ находится сторожъ, который исполняетъ всѣ, такъ сказать, административныя функціи: ходитъ за провизіей, слѣдитъ за чистотой и порядкомъ, за своевременнымъ и надлежащимъ употребленіемъ лѣкарствъ. Пріемныхъ дней для посѣтителей не существуетъ; въ лѣчебницу приходитъ всякій, кто хочетъ и когда хочетъ. Больные иногда отлучаются по своимъ надобностямъ въ городъ, хотя въ этомъ имъ и не предстоитъ никакой надобности, такъ какъ они могутъ видѣть всѣхъ своихъ знакомыхъ у себя, каждый день, послѣ того, какъ фельдшеръ кончитъ свой обычный осмотръ больныхъ...
Повсемѣстно въ Колымскомъ округѣ жители не боятся сифилиса и не считаютъ его, какъ это бываетъ въ другихъ мѣстахъ, позорной болѣзнью: они называютъ его золотухой. Какъ разъ противоположно отношеніе населенія къ другой распространенной въ краѣ болѣзни — проказѣ. Какъ русскіе, такъ и якуты очень боятся прокаженныхъ, изолируютъ ихъ, исключаютъ ихъ изъ общества здоровыхъ людей.
Проказа распространена почти исключительно среди якутовъ въ улусахъ. Какъ якуты изолируютъ и содержатъ своихъ прокаженныхъ достаточно извѣстно, хотя бы изъ того, что писалось по поводу поѣздокъ къ прокаженнымъ Якутской области извѣстной миссъ Марсденъ, поэтому считаю лишнимъ распространяться объ этомъ. Скажу лишь въ общихъ чертахъ, что якуты помѣщаютъ прокаженныхъ въ уединенныхъ, брошенныхъ юртахъ, гдѣ нибудь въ глуши, на берегахъ озеръ. Ихъ снабжаютъ всѣми необходимыми предметами домашняго обихода, даютъ топоры, пальмы — рыболовные снаряды, посуду. Кромѣ того каждый наслегъ заботится о пищѣ для своихъ прокаженныхъ родовичей. Пищу прокаженнымъ привозятъ въ извѣстные сроки и оставляютъ недалеко отъ юрты; больные сами берутъ ее и уносятъ въ юрту. Ихъ не посѣщаютъ ни родные, ни знакомые; самые близкіе люди избѣгаютъ сношеній съ ними, а лишь изрѣдка переговариваются съ ними издали, на извѣстной дистанціи отъ юрты. Положеніе прокаженныхъ чрезвычайно жалкое; одинокіе, всѣми покинутые, медленно угасаютъ они въ заброшенныхъ юртахъ по лѣснымъ трущобамъ, безъ участія, безъ утѣшенія со стороны ближнихъ.
Относительное число больныхъ проказою въ Колымскомъ округѣ значительно меньше, чѣмъ въ Вилюйскомъ. Сколько прокаженныхъ въ Колымскомъ округѣ — мнѣ не удалось узнать точно, такъ какъ всѣ компетентныя лица, къ которымъ я обращался, — улусный писарь, фельдшеръ, якутскіе старосты называли неодинаковыя цифры. Врядъ ли точное ихъ число извѣстно городскимъ жителямъ. Ни фельдшеръ, ни врачъ, ни священникъ никогда не заглядываютъ къ прокаженнымъ, этимъ живымъ мертвецамъ, погребеннымъ въ глубинѣ непроходимыхъ лѣсовъ. Жутко какъ то знать, что человѣкъ, котораго вы недавно встрѣчали въ обществѣ людей, вдругъ увезенъ куда то въ лѣсную трущобу и брошенъ тамъ на вѣки, и вы его больше не увидите и не услышите ничего о немъ, какъ будто онъ умеръ. Но онъ не умеръ, онъ живъ, его мысли и чувства остались тѣ же, что были, онъ можетъ по прежнему любить близкихъ людей, которые отъ него отвернулись.
Нѣсколько лѣтъ тому назадъ меня посѣщалъ часто, почти ежедневно, въ теченіе зимы одинъ якутъ. Онъ носилъ мнѣ воду, рубилъ дрова, часто онъ просиживалъ у меня по цѣлымъ часамъ, пилъ и ѣлъ вмѣстѣ со мной. Вдругъ прошелъ слухъ, что онъ былъ прокаженнымъ и скрывалъ это. Фельдшеръ осмотрѣлъ его, а якуты увезли его въ одну изъ тѣхъ уединенныхъ юртъ, въ глубинѣ лѣсовъ, въ которыхъ живутъ и умираютъ отверженные люди. Съ тѣхъ поръ я его не видѣлъ...
...Что касается зданія лѣчебницы, то непригодность его и необходимость постройки новаго давно признаны надлежащими властями, но, кажется, предположенныхъ для этой цѣли средствъ недостаточно и потому вопросъ о постройкѣ новаго зданія остается пока безъ движенія. Раньше лѣчебница помѣщалась въ болѣе сносномъ зданіи, но оно пришло въ ветхость и было продано на сносъ, а лѣчебница временно помѣщена въ юртѣ, выстроенной на краю болота, гдѣ весною садятся утки и крикомъ своимъ развлекаютъ больныхъ, а здоровымъ доставляютъ возможность охотиться, не отходя отъ дверей домовъ. Но этимъ и ограничиваются всѣ преимущества новаго зданія. Вокругъ него нѣтъ ни кола, ни двора, ни разныхъ необходимыхъ пристроекъ. Аптека, за неимѣніемъ помѣщенія въ лѣчебницѣ, находится въ квартирѣ фельдшера.
Такъ, временно, въ юртѣ лѣчебница помѣщается больше 10 лѣтъ. Ежегодно на ремонтъ негодной юрты, на смазыванье ея глиной, которая лѣтомъ постоянно обваливается, на поправку завалинъ, на вставку льдинъ въ окна расходуется немало денегъ. Еслибы всѣ эти расходы за 10 лѣтъ были одновременно ассигнованы и прибавлены къ той суммѣ, которая исчислена на постройку новаго зданія, то теперь уже была бы новая просторная лѣчебница, а больные были бы избавлены отъ скученности, зловонія и грязи.
К.
(OCR: Аристарх Северин)
Очерки изъ жизни Колымскаго края.
«Сибирскiй вѣстникъ» №49, 30 апрѣля 1895
(Продолженіе, см. № 47).
IV.
Оспенныя эпидеміи 85 и 89 года и поведеніе эскулаповъ. Голодъ въ Нижнемъ и чукчи въ роли филантроповъ. Что нужнѣе для края — засѣдатели или врачи?
Изъ описаннаго выше видно, что дѣло медицинской помощи организовано плохо въ Колымскомъ краѣ. Населеніе этого оторваннаго края, снабженнаго всякими административными учрежденіями въ весьма достаточномъ количествѣ, забыто во всемъ, что касается вопроса о его здоровіи...
Медицинская безпомощность населенія бросается особенно въ глаза во время частыхъ въ краѣ оспенныхъ эпидемій. При мнѣ была оспенная эпидемія въ концѣ 88 и началѣ 89 г. Съ особенной силой она свирѣпствовала въ якутскихъ наслегахъ, лежащихъ по якутскому тракту, т. е. на западъ отъ Колымы, именно въ борогонскомъ, кангаласскомъ, вилюйскомъ и др. Говорили, что эпидемія была занесена изъ Якутска пріѣхавшими съ почтой и ссыльными казаками, изъ которыхъ, дѣйствительно, одинъ умеръ. Эпидемія шла съ запада отъ р. Индигирки въ Колымскъ. Въ Средне-Колымскѣ удалось локализировать болѣзнь. Семейство, въ которомъ появилась оспа, было изолировано въ отдѣльномъ домѣ, куда былъ запрещенъ доступъ всѣмъ, кромѣ фельдшера. Почти все многочисленное семейство сдѣлалось жертвой эпидеміи, но этимъ ограничились ея успѣхи въ городѣ. Совсѣмъ иныя послѣдствія болѣзни были въ улусахъ среди якутовъ, которые вымирали цѣлыми семьями. Больные были предоставлены своей участи. Лѣчить было некому, такъ какъ тогда на весь округъ былъ только одинъ фельдшеръ.
...Якуты были такъ напуганы, что боялись прикасаться къ покойникамъ и потому послѣдніе лежали въ юртахъ безъ погребенія. Въ холодномъ климатѣ можно, впрочемъ, съ этимъ и не торопиться. Здѣсь трупы могутъ ждать благосклоннаго къ себѣ вниманiя по цѣлымъ мѣсяцамъ и не портиться. Когда къ веснѣ эпидемія нѣсколько утихла, якуты собрались на муняхъ *), въ нѣкоторомъ родѣ народное собраніе, который по случаю эпидеміи былъ отсроченъ, и стали думать крѣпкую думу о томъ, какь бы предать землѣ тѣла своихъ покойниковъ. Сами якуты боялись даже подходить къ зараженнымъ юртамъ и потому пришлось имъ искать могильщиковъ внѣ своего общества. Въ этомъ затруднительномъ положеніи пришли имъ на помощь поселенцы, которые, какъ всѣ вообще лица иноземнаго происхожденія, отъ эпидеміи не пострадали. Два, три человѣка изъ нихъ взялись похоронить всѣхъ покойниковъ, лежавшихъ по своимъ юртамъ впредь до дальнѣйшихъ распоряженій. Къ началу лѣта всѣ покойники были преданы землѣ; иные просто были положены въ погреба своихъ юртъ и засыпаны землею, безъ всякаго отпѣванія и всего, «чѣмъ могила крѣпка».
*) Муняхъ — совѣщанiе родовыхъ старостъ и вообще выборныхъ о своихъ дѣлахъ бываетъ ежегодно два раза, лѣтомъ разъ и зимою другой разъ. Муняхъ назначается исправникомъ.
Такъ какъ особенно пострадали отъ эпидеміи самые богатые наслеги, то это отразилось на общемъ экономическомъ положеніи края: съѣстные припасы и скотъ вздорожали, дѣла нѣкоторыхъ купцовъ, которыхъ должники стали жертвами эпидеміи, пошатнулись.
Но еще ужаснѣе по числу жертвъ и послѣдствіямъ для края была оспенная эпидемія 85 года, свирѣпствовавшая по улусу среди якутовъ и въ тундрахъ среди чукчей, но въ особенности въ Нижне-Колымскѣ, гдѣ умерло отъ оспы около 400 человѣкъ. Эта эпидемiя нанесла Нижне-Колымску, какъ центру торговыхъ сношеній съ чукчами, рѣшительный ударъ. По словамъ мѣстныхъ жителей, «всѣ старики примерли, одни молодятники остались», да и тѣ разбрелись по заимкамъ.
Когда получилось извѣстіе о появленіи эпидеміи въ Нижнемъ Колымскѣ, врачъ командировалъ туда фельдшера, не снабдивъ его даже нужными медикаментами. Молодой неопытный фельдшеръ, по словамъ уцелѣвшихъ жителей, хотя и посѣщалъ больныхъ и дѣлалъ все, что отъ него зависѣло, не принесъ большой пользы. Онъ посылалъ нарочнаго за нарочнымъ въ Средній Колымскъ къ своему принципалу съ просьбой прислать лѣкарствъ, но получалъ отъ врача только мяту и разныя травы. Видя безплодность своихъ усилій, фельдшеръ, послѣ двухнедѣльнаго пребыванія въ Нижнемъ, уѣхалъ въ Среднiй за лѣкарствами, а можетъ быть прямо бѣжалъ отъ страха за свою шкуру. Еще менѣе пользы больнымъ принесъ врачъ своимъ трехдневнымъ пребываніемъ въ Нижнемъ, куда его таки услалъ исправникъ, несмотря на всевозможныя отговорки съ его стороны. Онъ боялся посѣщать больныхъ и, входя въ дома, гдѣ были больные, принималъ чрезвычайныя мѣры предосторожности, которыя не могли имѣть никакого нравственно ободряющаго вліянія на больныхъ. Пробывъ три дня, онъ уѣхалъ назадъ въ Средній, утѣшая нижнеколымчанъ обѣщаніемъ опять прислать фельдшера съ большимъ запасомъ лѣкарствъ, чѣмъ въ первый разъ.
Такое отношеніе врача къ своимъ обязанностямъ вызвало столкновенiе между нимъ и исправникомъ, который самъ собирался ѣхать въ Нижній Колымскъ и просилъ врача ожидать тамъ его пріѣзда для того, чтобы совмѣстно принять какiя нибудь спасительныя мѣры. Мѣстная администрація дѣлала все, что было въ ея власти, чтобы оградить незараженныя еще мѣстности отъ занесенія болѣзни и облегчить положеніе жителей зараженныхъ мѣстъ. Исправникъ К., послѣ тщетныхъ усилій склонить врача отправиться вмѣстѣ съ нимъ въ Нижній, отправился туда самъ и, вмѣстѣ съ командиромъ (казачьимъ), заботился о доставленіи продовольствія городу. Бѣда никогда не приходитъ одна. Вслѣдъ за эпидеміей въ Нижнемъ появился голодъ, и властямъ пришлось изыскивать средства для спасенія больныхъ и здоровыхъ жителей отъ всѣхъ ужасовъ голода. Въ это трудное время бѣднымъ нижнеколымчанамъ пришли на помощь не добродѣтельные купцы, набившіе себѣ мошны эксплоатаціей безпечныхъ заимочниковъ—рыбаковъ, а язычники чукчи. Эти дикiе и вольные жители тундръ, до сихъ поръ неимѣющіе понятія объ ученіи Христа, несмотря на дѣятельность миссіонеровъ, жертвовали для русскаго населенія единственное свое богатство — оленей. Чукчи, въ противоположность цивилизованнымъ людямъ, имѣютъ похвальный обычай никому не отказывать въ пищѣ и въ пристанищѣ. Нижне-колымчане въ голодное время часто пользуются гостепріимствомъ и помощью своихъ друзей чукчей, безъ которыхъ имъ трудно приходилось бы отъ разныхъ доморощенныхъ кулаковъ. Каждый годъ къ веснѣ въ Нижне-Колымскѣ ощущается у бѣдныхъ жителей нѣкоторый недостатокъ въ съѣстныхъ припасахъ. Это происходитъ, главнымъ образомъ, отъ безпечности и непредусмотрительности жителей, весьма легкомысленно и безалаберно растрачивающихъ тѣ тысячи и десятки тысячъ рыбъ, которыя даетъ имъ рѣка безъ всякаго особеннаго труда съ ихъ стороны. На эту безпечность жителей спекулируютъ кулаки, скупающіе у нихъ продукты промысла по ничтожнымъ, обусловливаемымъ всеобщимъ обиліемъ, цѣнамъ, напр., за 1 кирпичъ чаю 1000 сельдей, за ¼ кирп. 50 юколъ, за ½ кирп. сотню омулей или моксуновъ (нижне-кол. омуль вѣсомъ около 3 фун.). Въ концѣ зимы кулаки перепродаютъ эти продукты по тройнымъ цѣнамъ: моему ямщику, во время моей поѣздки на Островное, приходилось покупать для собакъ сельди по 15 р. за тысячу. Ранней весною, когда снѣгъ немного стаетъ, такъ что къ чукчамъ ѣхать неудобно, старый запасъ рыбы съѣденъ, а Колыма матушка еще покрыта льдомъ, трудное настаетъ для бѣднаго промышленника время, онъ поневолѣ идетъ къ кулаку и лѣзетъ въ долги. Но такiя весеннія голодовки не служатъ ему урокомъ на будущее время, лѣтомъ онъ также безъ толку разбрасываетъ свою рыбу, какъ и прежде, кормитъ собакъ нельмой и вообще безтолково обращается съ дарами рѣки и тайги: за бутылку, а иногда за чашку водки отдаетъ онъ лисицу, за четвертушку кирпича вязку юколъ, за одну заварку чаю отдаетъ весь лебяжій пухъ, какой удалось ему собрать за весну. Такимъ образомъ, главными причинами экономической неприглядности жизни колымчанъ являются ихъ невѣроятная, непонятная жителямъ другихъ болѣе культурныхъ мѣстъ Сибири, безпечность и неумѣніе пользоваться тѣмъ, что даетъ имъ природа. Экономически колымское населеніе вовсе не закабалено, Въ этомъ отношеніи положеніе его гораздо лучше, чѣмъ населенія другихъ округовъ Якутской обл. Въ Якутскомъ, напр., округѣ и въ Олекминскомъ, отчасти, якуты находятся въ большой экономической зависимости отъ своихъ князей и вообще своихъ богатыхъ сородичей.
Не мудрено, что нижне-колымчане, которые даже въ хорошія времена не могутъ удовлетворительно устроить свои дѣла въ отношеніи продовольствія и гарантировать себя отъ скудости и голода, очутились въ совершенно безпомощномъ положеніи, когда на нихъ внезапно обрушилось несчастіе — оспенная эпидемія. Безъ помощи чукчей населенію Нижнеколымска пришлось бы плохо, ибо разъ въ Нижнемъ нѣтъ главнаго продукта промысла — рыбы, то и ничего нѣтъ. Подвоза мяса изъ якутскихъ наслеговъ, удаленныхъ отъ Нижняго на разстояніи сотенъ верстъ, — нѣтъ. Точно также невозможно снабжать жителей заимообразно казенной мукой, вслѣдствіе ея дороговизны. Мука запаснаго вѣдомства хранится въ казенномъ магазинѣ въ Среднемъ Колымскѣ и стоитъ по 14 рублей пудъ. При магазинѣ имѣется особенный продавецъ этой муки, получающій жалованье, но не продающій никогда ни фунта этой муки, такъ какъ цѣна ея никому не по карману. Единственнымъ рессурсомъ для голодающихъ являются оленьи стада чукчей. Къ послѣднимъ и обратились власти. Замѣчательное содѣйствіе исправнику по части продовольствованiя голодающихъ оказалъ знаменитый укротитель чукчи Кулиненка *), частный ниж. кол. командиръ Семенъ Березкинъ, который разъѣзжалъ по чукчамъ и собиралъ у нихъ пожертвованія для города, пока самъ не заболѣлъ оспой. Онъ выздоровѣлъ, по мнѣнію жителей, только потому, что имѣлъ честь принимать у себя въ домѣ и угощать саму оспу, расхаживавшую тогда по берегамъ Колымы въ видѣ женщины въ черномъ платьѣ съ закрытымъ лицомъ.
*) см. статья 1-я.
Въ это страшное время всевозможныя росказни и легенды объ оспѣ, принявшей видъ женщины, циркулировали въ народѣ. Многіе бредили съ открытыми глазами и клятвенно увѣряли, что видѣли эту таинственную женщину, кто на улицѣ, кто на кладбищѣ, кто — подлѣ церкви.
Кромѣ Нижняго эпидемія свирѣпствовала больше всего въ тундрахъ среди чукчей, по заимкамъ, разбросаннымъ вдоль по берегамъ рѣки отъ Омолона до Ледовитаго океана, въ ближайшихъ якутскихъ наслегахъ, среди юкагиръ по Омолону. Полицiя приняла карантинныя мѣры, чтобы оградить отъ эпидемiи южную часть округа. Въ 300 вер. отъ Ср. Колымска къ сѣверу, на границѣ двухъ районовъ, сѣвернаго зараженнаго и южнаго незараженнаго, на станцiи въ урочищѣ Кресты былъ устроенъ карантинъ, гдѣ задерживали на извѣстное время казаковъ, нарочныхъ и всехъ, кто ѣздилъ по дѣламъ службы изъ одного района въ другой. Не смотря на это, эпидемія проникла въ Средній и унесла нѣсколько человѣкъ, но вслѣдствіе ли разумныхъ мѣръ и заботъ врача и фельдшера или оттого, что у жителей Ср. Колымска лучше привита предохранительная оспа, между тѣмъ какъ въ Нижнемъ и среди чукчей она совсѣмъ почти не привита — болѣзнь не имѣла большаго распространенія.
Итакъ, въ десять лѣтъ двѣ оспенныя эпидемiи, унесшія громадное число жертвъ. Оба раза населеніе было предоставлено самому себѣ и лишено всякой правильно организованной медиц. помощи. Такая помощь и не могла быть организована вслѣдствіе малочисленности врачебнаго персонала и недостатка средствъ. Число жертвъ, болѣе или менѣе точно, извѣстно только среди русскихъ и якутовъ. Сколько умерло чукчей и другихъ бродячихъ инородцевъ, неизвѣстно. Во всякомъ случаѣ смертность была велика, коли теперь еще чукчи съ ужасомъ вспоминаютъ о страшномъ годѣ, когда красная болѣзнь разъѣзжала по тундрѣ на быстрыхъ крылатыхъ оленяхъ. Въ одно и то же время она могла быть въ разныхъ мѣстахъ: неутомимо носилась она по неизмѣримымъ пустынямъ и сѣяла смерть среди людей. Откуда она взялась и куда исчезла, никто не знаетъ. Но кто можетъ помѣшать ей вернуться?
Долго еще среди населенія Колымскаго округа будетъ жить память о дѣйствительныхъ и воображаемыхъ бѣдствіяхъ страшнаго «оспеннаго» года.
Изъ предъидущаго видно, что въ хорошихъ и добросовѣстныхъ фельдшерахъ нуждается Колымскій округъ больше, чѣмъ въ засѣдателяхъ, потомучто ни разбоя, ни воровства, ни грабежей, ни другихъ золъ въ этомъ родѣ, какими полна вся Сибирь, въ Колымскомъ краѣ не существуетъ; за то жители умираютъ сотнями отъ всякихъ, въ другихъ болѣе счастливыхъ мѣстахъ совсѣмъ не опасныхъ болѣзней. Если оспенныя эпидемiи и впредь будутъ повторяться съ такою же правильностью, черезъ каждыя нѣсколько лѣтъ, то 7—тысячному населенію, разсѣянному на огромной территоріи, грозитъ опасность неминуемой гибели.
К.
(OCR: Аристарх Северин)
или