ЗАМѢТКИ О ЯКУТСКѢ И ЯКУТАХЪ.

Вѣстникъ Императорскаго Русскаго Географическаго Общества, часть четвертая, книжка I, 1852.

* Приведенная здесь ул. Иркутская вместо ул. Большой и далее по тексту — ошибочное утверждение Иеромонаха Макария, никогда не бывавшего в Якутске. На старых планах г. Якутска ул. Иркутская проходила по нынешней ул. Дежнева, что подтверждено на С.289 3-го тома сочинений историка г. Якутска Г.А. Попова. По другой версии, приведенной в книге П.П. Петрова "Улицы и площади Якутска. Якутск: Бичик, 2002. С.51 - 52", заложная часть нынешнего пр. Ленина была ул. Иркутской. Упоминаний об ул.Иркутской в центре г.Якутска нигде более в литературе не встречается. (Прим. www.yakutskhistory.net)

Самый замѣчательный предметъ въ Якутскѣ составляетъ Спасскій второклассный мужескій монастырь. Онъ построенъ въ 1660 году служивымъ Іоанномъ Аѳанасьевымъ, по грамотѣ Симеона, архіепископа тобольскаго и сибирскаго (3). Въ 1780 году монастырь этотъ сгорѣлъ, за исключеніемъ нѣсколькихъ келлій, иконостаса, образовъ и церковной утвари, спасенныхъ во время пожара. Въ 1798 году учреждена въ немъ архимандрія и переведенъ сюда штатъ изъ Селенгинскаго Троицкаго монастыря. Онъ находится на сѣверномъ краю города, на небольшой возвышенности, близь малаго протока, идущаго къ монастырю изъ большаго протока, обнесенъ красивою каменною, безъ башенъ, оградою средней вышины, въ видѣ четыреугольника.

(3) Ист,. Росс. Іерарх., ч. VII, стр. 833.

По правую сторону монастырскихъ храмовъ, на южной сторонѣ, находится большая и красивая деревянная часовня, въ которой на горнемъ мѣстѣ очень замѣчательно вырѣзанное изъ дерева, почти въ полный ростъ человѣческій, изображеніе св. Николая чудотворца, сидящаго въ шолковомъ святительскомъ облаченіи, съ наперстными крестами. Посреди часовни, надъ перилами, на колоннахъ возвышается балдахинъ съ вырѣзаннымъ изображеніемъ Св. Духа въ видѣ голубя и съ разными св. иконами. Въ этой часовнѣ, въ день Богоявленія и 1-го августа, обыкновенно совершается водоосвященіе; ибо, за дальностію русла Лены и по причинѣ нехорошей воды въ протокѣ, изъ монастыря и прочихъ церквей якутскихъ никогда не бываетъ крестныхъ ходовъ на воду.

Кромѣ сада и огорода, внутри и внѣ монастырской ограды, въ нѣсколькихъ верстахъ отъ монастыря, принадлежатъ ему богатые сѣнокосные луга на полуостровахъ, образуемыхъ Леной; а въ семи верстахъ на сѣверъ онъ владѣетъ обильнымъ карасями, небольшимъ озеромъ, называемымъ Бѣлое.

Всѣхъ монашествующихъ въ монастырѣ вмѣстѣ съ бѣльцами не болѣе 10 человѣкъ. Богослуженіе совершается здѣсь всегда съ наивозможною точностію, особенно по праздникамъ. Пѣніе бываетъ тихое, пріятное, заунывное, на старинный ладъ. Тутъ участвуютъ въ особенности ученики Духовнаго училища. По особенному церковному благолѣпію и по торжественности богослуженія, Спасо-Якутская обитель возбуждаетъ и привлекаетъ къ себѣ полное благоговѣніе какъ Русскихъ, такъ и Якутовъ, собирающихся даже изъ дальнихъ улусовъ.

Изъ иноковъ, жившихъ въ Спасской обители и погребенныхъ въ ней, прославили себя благочестіемъ и святостію жизни трое: Мелевсиппъ и Алексій, изъ числа первыхъ монашествовавшихъ въ Якутскѣ миссіонеровъ, просвѣтившихъ этотъ край спасительнымъ свѣтомъ Евангелія, и въ недавнее время — инокъ Іоаннъ Шаринъ, который въ мірѣ былъ тестемъ священника Веніаминова, что нынѣ Иннокентій, епископъ камчатскій, курильскій и алеутскій.

Къ монастырю прежде принадлежалъ обширный приходъ въ якутскихъ селеніяхъ, гдѣ при рѣкѣ Алданѣ, слишкомъ за 200 верстъ отъ Якутска, находится большая деревянная часовня — древнее монастырское достояніе. Нынѣ тамъ устрояется церковь съ независимымъ отъ монастыря приходомъ.

На юго-западномъ краю Якутска, близь большой Иркутской улицы, красуется Свято-Троицкій соборъ, о пяти позолоченныхъ главахъ, съ такими же небольшими главами на двухъ алтаряхъ и на палаткѣ ризничной. Лѣтній соборный храмъ — древней архитектуры и началомъ своимъ восходитъ ко временамъ покоренія Якутской области. Съ западной стороны къ лѣтнему храму примыкаетъ низменный зимній, состоящій изъ двухъ придѣловъ: на правой сторонѣ — во имя святителей Димитрія Ростовскаго и Иннокентія Иркутскаго, а на лѣвой — во имя Успенія Богоматери. Какъ въ зимнемъ, такъ и въ лѣтнемъ храмѣ иконостасы весьма хорошей работы, а въ лѣтнемъ особенно благолѣпны иконы. Колокольня, каменная осьми-угольная и невысокая, стоитъ отдѣльно отъ собора на юго-восточной сторонѣ и примыкаетъ къ небольшой каменной оградѣ соборной. Съ сѣверной стороны близь собора находится старинный каменный домъ Якутскаго Областнаго казначейства; а съ сѣверо-западной стороны стоятъ поодаль пять древнихъ башенъ.

На южномъ краю города, на самомъ вспольѣ, близь заставы стоятъ двѣ Богородицкія церкви, принадлежащія одному приходу. Изъ нихъ одна каменная, съ хорошею живописью въ богатомъ иконостасѣ и по стѣнамъ, а другая — очень старинная, деревянная, пятиглавая, съ деревянною колокольнею надъ папертью.

На срединѣ большой Иркутской улицы, съ западной стороны города, находится каменная Предтеченская церковь, съ такою же колокольнею, построенная почетными гражданами Колесовыми.

На восточномъ возвышенномъ краю города, близь протока, принадлежатъ одному приходу двѣ церкви, изъ которыхъ одна каменная новая, Спасопреображенская, а другая — двухъ-этажная деревянная, во имя св. пророка Иліи и св. Іоанна Богослова. Здѣшніе прихожане составляютъ лучшее общество Якутское.

Отъ города, на западъ, въ полу-верстѣ находится на возвышенномъ мѣстоположеніи, въ деревянной оградѣ, новая, деревянная, кладбищенская церковь во имя Казанскія Богоматери. Тамъ же нынѣ строится почетнымъ гражданиномъ купцемъ И. Я. Шиловымъ каменный огромный храмъ во имя святителя Николая съ придѣлами. На этомъ кладбищѣ епархіальнымъ начальствомъ предположено устроить женскій монастырь.

Всѣхъ храмовъ въ Якутскѣ, съ монастыремъ и со вновь строящимся храмомъ, — 14, а храмовыхъ придѣловъ — до 6-ти. Почти ко всѣмъ градскимъ церквамъ, даже и къ собору, принадлежатъ большіе приходы въ якутскихъ селеніяхъ, на разстояніи 200, 500, 700 и даже до 1000 верстъ отъ города. Въ эти отдаленные приходы, для исправленія христіанскихъ требъ, городскіе священники выѣзжаютъ по два раза въ годъ, и каждый разъ на нѣсколько мѣсяцевъ.

Въ Якутскѣ находится три учебныхъ заведенія: а) Духовное училище уѣздно-приходское, б) Гражданское уѣздное училище и в) Казачье уѣздное гражданское училище, находящееся близъ Спасопреображенской церкви. Учениковъ бываетъ въ немъ очень довольно, по-крайней-мѣрѣ болѣе, нежели въ духовномъ, гдѣ иногда всего только 30 человѣкъ.

Изъ архіереевъ, Якутскъ посѣщали двое епархіальныхъ: Михаилъ и Нилъ, и одинъ, во время проѣзда въ Камчатскую епархію, — Иннокентій. Изъ начальниковъ Восточной Сибири, посѣтили Якутскъ только два генералъ-губернатора: г-нъ Рупертъ и Н. Н. Муравьевъ, а въ 1844 году лѣтомъ жилъ въ Якутскѣ около трехъ недѣль сенаторъ, тайный совѣтникъ И. Н. Толстой, ревизовавшій тогда Сибирь.

Среди города, на площади, прилегающей къ Иркутской улицѣ, устроенъ квадратный каменный гостиный дворъ, весьма большой, съ купеческими лавками и террасами и съ колоннами на трехъ сторонахъ. Купеческія лавки расположены по сторонамъ не только снаружи, но и внутри двора. Въ лицевой западной сторонѣ двора, параллельно съ большою улицею, помѣщается городовая ратуша съ кладовыми и биржевою залою; близь гостинаго двора находится домъ Благороднаго Собранія, съ клубомъ.

На восточномъ краю города находится базаръ, съ нѣсколькими рядами хлѣбныхъ и разныхъ мелочныхъ лавокъ, близь высокаго берега надъ протокомъ, гдѣ не только передъ базаромъ, но и передъ нѣсколькими частными домами строятся огромныя плотины, для предохраненія берега отъ напора льдовъ и необъятныхъ водъ ленскихъ во время весенняго разлитія. Каменныхъ частныхъ домовъ, равно и двухъ-этажныхъ деревянныхъ въ городѣ нѣтъ вовсе. Второй этажъ во многихъ домахъ замѣняется мезониномъ.

Значительная часть Якутска расположена на влажной почвѣ, которая, впрочемъ, годъ отъ году болѣе заваливается и осушается. Однакожь, и доселѣ еще въ нѣкоторыхъ мѣстахъ лѣтомъ, даже на большой Иркутской улицѣ, земля подъ ногами очень примѣтно зыблется, — но не проваливается. А за городомъ попадаются мѣстами глубокія топи. Между-тѣмъ ключей подземныхъ и колодцевъ вовсе нѣтъ ни въ городѣ, ни въ окрестностяхъ; потому-что земля въ Якутской равнинѣ оттаиваетъ только на аршинъ сверху, а глубже и въ самые сильные іюльскіе жары остается мерзлою. Воду берутъ бѣдные жители въ протокѣ, а богатые достаютъ ее въ лучшемъ видѣ изъ русла Лены; но большею частію всѣ заготовляютъ для домашняго употребленія ледъ на весь годъ. Всѣ усилія жителей вырыть колодцы или докопаться до воды остаются тщетными: вездѣ оказывается мерзлая земля, состоящая, впрочемъ, изъ разнообразныхъ наносныхъ слоевъ, или пластовъ. Должно думать, что въ первобытныя времена во всей Якутской долинѣ, между обоими горными хребтами, протекала Лена, и потомъ, съ вѣками постепенно уменьшаясь, а во время весеннихъ разлитій производя безпрерывные наносы изъ илу и песку, собралась наконецъ въ нынѣшнее русло, протекающее близь праваго хребта, такъ-что лѣвая половина Лены, вѣроятно, мелководная и прежде, приняла видъ нѣсколькихъ протоковъ со многими островами и полуостровами. Это видно также и изъ того, что Лена и въ новѣйшее время, при необыкновенныхъ весеннихъ разлитіяхъ, постоянно продолжаетъ обрушивать и измѣнять прежніе берега и вездѣ, гдѣ ни протекаетъ, образуетъ слоями новые наносы изъ илу, песку и хламу, отчего съ каждымъ годомъ становится мелководнѣе не только въ протокахъ своихъ, но и въ самомъ руслѣ. По этой причинѣ, суда и даже барки лѣтомъ уже не доходятъ по протокамъ до Якутска и почти всегда пристаютъ за нѣсколько верстъ близь русла Лены, да часто и среди самаго русла попадаютъ на мель. За нѣсколько десятковъ лѣтъ прежде никогда не случалось такихъ остановокъ; а нынѣ изъ возникающихъ и ежегодно увеличивающихся мелей по Ленѣ и по рукавамъ или протокамъ ея образуются постепенно новые острова и полуострова. Что точно Лена текла прежде подлѣ другаго хребта горъ, это показываютъ многія продолговатыя озера, простершіяся вдоль при подошвѣ хребта и уже во многихъ мѣстахъ заросшія и превратившіяся въ однѣ вязкія топи. А что равнина Якутская состоитъ изъ наносныхъ слоевъ, образовавшихся вѣками отъ весенняго разлива Лены, это подтверждается между прочимъ и выкопаннымъ въ Якутскѣ, при домѣ конторы Россійско-Американской компаніи, колодцемъ слишкомъ на 60 саженъ въ глубину, не имѣющимъ въ себѣ никакихъ признаковъ подземной воды и проходящимъ сквозь множество различныхъ слоевъ земли, смѣшанной съ хламомъ, какой наносится, обыкновенно, во время весенняго полноводья. Этотъ колодецъ выкопанъ, какъ извѣстно, стараніями бывшаго въ Якутскѣ правителя конторы Россійско-Американской компаніи, г-на Шергина. По предложенію Русскаго Географическаго Общества и по предписанію Министерства Народнаго Просвѣщенія, г. Брандтъ и бывшій штатный смотритель Якутскаго уѣзднаго училища Давыдовъ производили въ колодцѣ наблюденія надъ слоями земли и температурою воздуха. По причинѣ мерзлаго грунта земли, погреба и подвалы дѣлаются здѣсь очень просторные и глубокіе; и если крѣпко ихъ закрываютъ, то въ нихъ бываетъ такъ холодно даже и во время іюльскихъ жаровъ, что свѣжая рыба и мясо замерзаютъ, какъ зимою. Не-смотря на то, въ погребахъ и подвалахъ водится весьма много хомяковъ.

Благодаря простору помѣщенія, при многихъ домахъ въ Якутскѣ находятся длинные заборы и весьма широкіе дворы, съ разными флигелями напереди, со службами и якутскими юртами сзади. При многихъ домахъ есть и огороды для овощей и отчасти садики, въ которыхъ разводятся кусты смородинные, березки, ивы, лиственница и шиповникъ. Огородные овощи ростутъ плохіе на обыкновенномъ грунтѣ, смѣшанномъ съ солончакомъ, и хотя привозимый изъ другихъ мѣстъ черноземъ весьма способенъ къ произращенію овощей и нѣкоторыхъ сѣмянъ, но климатъ не благопріятствуетъ плодородію. Недостатокъ растительности при домахъ якутскіе граждане стараются восполнить разведеніемъ привозныхъ цвѣтовъ на окнахъ въ комнатахъ. Между цвѣтами во многихъ домахъ ростутъ огурцы русскіе и китайскіе, потому-что въ огородахъ огурцы весьма рѣдко поспѣваютъ. Даже картофель и капуста вызрѣваютъ не всегда и во-всякомъ-случаѣ родятся мелки, по причинѣ раннихъ и сильныхъ холодовъ по ночамъ.

Въ первой половинѣ іюля, послѣ сильныхъ дневныхъ жаровъ, ночью бываютъ въ Якутскѣ очень холодныя росы, а во второй половинѣ — инеи. Жители, отъ быстраго измѣненія тепла на сырой холодъ, часто дѣлаются больными, и очень многіе, ходящіе послѣ жаркаго дня по холодной росѣ, получаютъ ревматизмъ въ ногахъ. Даже голая земля, нагрѣтая дневнымъ жаромъ, при наступленіи ночи чрезвычайно скоро охлаждается; потому-что, какъ уже замѣчено, она всегда остается мерзлою на аршинной глубинѣ. Въ окрестностяхъ Якутска мѣстами сѣется ячмень и ростетъ очень хорошо, но рѣдко созрѣваетъ. Послѣ іюльскихъ жаровъ каждый почти годъ вдругъ наступаетъ продолжительная холодная и ненастная погода, такъ-что въ первыхъ числахъ августа, особенно ночью, такъ же холодно, какъ въ умѣренной полосѣ Россіи подъ исходъ сентября. Съ 15 августа травы и цвѣты совершенно увядаютъ, и древесные листья отъ сильныхъ инеевъ очень скоро желтѣютъ и падаютъ. Отъ скоропостижнаго и продолжительнаго суроваго холода, все сжимающаго и надолго приводящаго въ оцѣпенѣніе, нѣкоторыя произведенія природы, даже изъ царствъ растительнаго и животнаго, оцѣпенѣвъ однажды, совсѣмъ отвердѣваютъ и наконецъ превращаются въ окаменѣлости. Между ними, кромѣ разноцвѣтныхъ вилюйскихъ солей, особенно замѣчательны разнаго рода грибы, части древесныхъ вѣтвей и нѣкоторыя крупныя насѣкомыя.

Впрочемъ, на островахъ и полуостровахъ ленскихъ, близь Якутска, въ большомъ изобиліи ростетъ и поспѣваетъ ежегодно, въ первой половинѣ іюля, красная смородина, а черная — въ концѣ іюля; въ это же время мѣстами созрѣваетъ голубика, а въ 70 верстахъ отъ Якутска, и то лишь близь села Покровскаго, является въ изобиліи земляника. Около 15 августа поспѣваетъ брусника, которой очень много на отлогостяхъ горъ Якутскихъ къ полуденной сторонѣ. На тѣхъ же горахъ ростетъ толокнянка — ягода, съ виду довольно подобная брусникѣ, но по вкусу прѣсная и мучнистая, весьма полезная отъ скарлатины. Болѣе почти нѣтъ никакихъ ягодъ около Якутска. Только въ ровныхъ мѣстахъ, орошаемыхъ весеннимъ водопольемъ, ростетъ довольно боярки; но эта ягода употребляется однѣми птицами. За 200 верстъ отъ Якутска, на низменныхъ берегахъ Алдана, родится еще въ изобиліи охта, иначе дикуша, ягода крупная, чернобурая и по вкусу довольно подобная подснѣжной крупной клюквѣ, которой здѣсь нѣтъ вовсе, да и не можетъ быть, потому-что въ болотистыхъ и мшистыхъ мѣстахъ, гдѣ она обыкновенно ростетъ, въ Якутской области ледъ очень поздно таетъ и очень рано является снова. По этой же причинѣ, очень мало здѣсь черемхи и рябины; а близь города Якутска нѣтъ ни одного кусточка ни той, ни другой, равно какъ нѣтъ вовсе и малинника.

Лѣса близь Якутска небольшіе, разбросанные въ разныхъ направленіяхъ между лугами на самой широкой изъ здѣшнихъ равнинъ, около небольшихъ озеръ и протоковъ, неподалеку отъ горныхъ хребтовъ; они состоятъ изъ сосновыхъ и частію березовыхъ чащъ, гдѣ ростутъ грузди и бѣлые грибы, въ концѣ іюля и въ началѣ августа. На горахъ Якутскихъ находятся большія сосны, лиственницы и частію березы. А другихъ деревьевъ, даже ели и вересняка, вовсе нѣтъ. На островахъ и полуостровахъ ленскихъ лѣсъ большею частію ивовый, иначе тальниковый, отчасти ильмовый, съ большимъ множествомъ кустарниковъ смородины, шиповника, курослѣпника и тоболошника. Хорошаго строеваго лѣсу близь Якутска нѣтъ. Для постройки домовъ приплавляются въ Якутскъ весною по Ленѣ огромные плоты сосновыхъ и частію лиственничныхъ бревенъ изъ Олекминскаго округа, отстоящаго отъ Якутска на 600 верстъ. Далѣе на сѣверъ отъ Якутска лѣса обыкновенно бываютъ ниже и сучковатѣе, отъ вліянія быстро наступающей стужи.

Зима въ Якутскѣ обыкновенно начинается съ 1-го октября. Не задолго до этого времени, ежегодно на 14-е сентября приплываютъ изъ Киренска въ Якутскъ павозки съ овощами; и жители радостно спѣшатъ на пристань за скорѣйшею покупкою ихъ, чтобы привезти ихъ домой еще незамороженными. Снѣгъ выпадаетъ иногда уже съ 15-го сентября въ достаточномъ количествѣ для зимней дороги. Якутскіе домохозяева осенью радуются появленію снѣга, потому-что онъ препятствуетъ похитителямъ дѣлать ночныя нападенія на анбары и кладовыя; ибо по свѣжимъ слѣдамъ на снѣгу всегда почти настигаютъ ихъ и отыскиваютъ похищенное. Скорое наступленіе зимы въ Якутскѣ бываетъ очень радостно и потому, что, при множествѣ лошадей, можно воспользоваться удобною ѣздою, да кромѣ того это время года гораздо благопріятнѣе для здоровья. Въ иной годъ около зимы случается въ Якутскѣ продолжительная, дождливая, холодно-сырая погода, сопровождаемая тяжелыми повѣтріями и даже смертельными повальными болѣзнями; но чаще случается это во второй половинѣ апрѣля и въ началѣ мая, по причинѣ сильной борьбы между тепломъ и стужею и рѣзкихъ переходовъ отъ одного къ другой. При умѣренныхъ холодахъ, воздухъ въ Якутскѣ бываетъ легкій и здоровый; но съ наступленіемъ сильныхъ морозовъ, соединенныхъ всегда съ какою-то пронзительною сыростью и ледяною пылью, особенно при испареніяхъ отъ жилищь, воздухъ для Русскихъ становится вреденъ и тяжелъ. Хотя въ домахъ, большею частію плотно построенныхъ и усердно отопляемыхъ, вообще говоря, очень тепло; но при выходѣ изъ тепла на морозъ болѣе 40 градусовъ всегда ощутительно бываетъ тягостное и удушливое вліяніе пронзительно-холоднаго густаго воздуха, не-смотря ни на какія теплыя одежды. Самые жестокіе морозы въ Якутскѣ начинаются съ первыхъ чиселъ ноября и потомъ увеличиваются до января, а съ этого времени уменьшаясь продолжаются до половины февраля, въ иной же годъ и далѣе. Въ декабрѣ мѣсяцѣ и нерѣдко въ январѣ морозы доходятъ до 48 и даже до 50 градусовъ. Тогда даже вороны, единственные изъ пернатыхъ, остающіеся въ Якутскѣ на зиму, многіе замерзаютъ. А жители, особенно Якуты, борятся со стужею искусственнымъ тепломъ и — главное — терпѣніемъ. Во время ужасныхъ морозовъ разстилается густѣйшій туманъ и слышится въ немъ какой-то глухой шумъ безъ вѣтра; а дуновеніе изо рту образуетъ въ воздухѣ мерзлую трубу и производитъ въ немъ шипѣніе съ трескомъ. Въ деревянныхъ зданіяхъ и кровляхъ раздается отъ мороза громкое хлопаніе на-подобіе выстрѣловъ, Во время морозныхъ ночей въ Якутскѣ нерѣдко бываютъ величественныя сѣверныя сіянія, въ разнообразныхъ, постоянно измѣняющихся формахъ: то въ видѣ лучезарной полу-дуги, расширяющейся по всему сѣверу, съ быстростремящимися вверхъ пучками красноватаго и синеватаго свѣта, то въ видѣ радужныхъ столбовъ, расходящихся, сходящихся и мгновенно исчезающихъ, а потомъ вдругъ опять являющихся, иногда же какъ бы въ видѣ свѣтоносныхъ сражающихся гигантовъ. Во время такихъ сіяній разливается по всей атмосферѣ блѣдно-багряный свѣтъ, которымъ ярко покрываются бѣлые храмы, снѣгъ и всѣ болѣе или менѣе видимые предметы. Какъ ни восхитительно это зрѣлище, но вскорѣ оно становится очень тягостнымъ для самыхъ острыхъ глазъ: въ нихъ чувствуется усталость и потомъ даже воспаленіе, сопровождаемое болью въ головѣ, на-подобіе легкаго угара, которая проходитъ не иначе, какъ послѣ крѣпкаго сна.

Во второй половинѣ февраля и въ первой марта, въ Якутскѣ бываютъ мятели (по туземному пурьги) и выпадаетъ очень много снѣгу. Въ концѣ марта и въ началѣ апрѣля стоитъ большею частію умѣренная и ясная погода. Въ это время появляются многими стадами снѣгири, употребляемые нѣкоторыми въ пищу. Но самые первые предвѣстники весны, чечетки и жуланы, прилетаютъ въ Якутскъ около Благовѣщенья. Когда начнетъ таять снѣгъ, тогда отъ сырости и перемѣнчивой погоды бываютъ въ Якутскѣ ежегодно различныя смертоносныя повѣтрія: этому способствуютъ разныя испаренія и накопленія огромныхъ кучь отъ скотоводства въ городѣ и особенно около города, а сверхъ того многія топи и стоячія маленькія озера. Поэтому въ Якутскѣ, и весною и лѣтомъ, воздухъ весьма тяжелый и удушливый, преимущественно нездоровый для дѣтей; въ поляхъ же и лѣсахъ воздухъ, напротивъ, здоровъ и пріятенъ.

Около 15 мая Якутская равнина освобождается отъ снѣговъ, но на верху хребтовъ близь города остаются еще небольшія снѣжныя полосы. Ледъ на Ленѣ вскрывается всегда почти послѣ 15 мая. Въ разливъ, вода ленская потопляетъ многіе острова и полуострова, а въ-замѣнъ ихъ образуетъ новые. Многія зданія въ городѣ, на низменныхъ мѣстахъ, потопляются весеннимъ водопольемъ, и обитатели ихъ принуждены бываютъ спасаться на кровляхъ; по нѣкоторымъ улицамъ ѣздятъ только въ лодкахъ. Лишь только пройдетъ ледъ, въ Якутскъ приплываютъ сначала русскіе поселенцы, съ многочисленными плотами рубленыхъ дровъ и съ строевымъ лѣсомъ; а потомъ приходятъ изъ Киренска нѣсколько продавцевъ на павозкахъ съ мукою, картофелемъ и кедровыми орѣхами. Тогда же является въ окрестностяхъ большое множество разныхъ птицъ, особенно гусей и утокъ, которыхъ Якуты стрѣляютъ въ большомъ количествѣ. Деревья на горахъ и на равнинахъ, еще ранѣе начавшія оживляться отъ тепла, но потомъ, при появленіи водопольнаго холода опять оцѣпенѣвшія на-время, очень скоро начинаютъ распускаться и развиваютъ свою растительность гораздо быстрѣе, нежели въ умѣренныхъ странахъ. Въ это время множество также является всякихъ цвѣтовъ и травъ, крупныхъ и мелкихъ. Особенно много бываетъ Богородской травы, различныхъ незабудокъ, колокольчиковъ, фіалокъ, лютиковъ, шиповниковыхъ розъ и множество такихъ цвѣтовъ и травъ, которыя исключительно свойственны якутскому климату. Близь береговъ Лены въ изобиліи ростутъ очень горькіе, но весьма цѣлебные иссопы, подъ общимъ названіемъ Якутской травы. На полуостровахъ и островахъ въ изобиліи ростутъ дикій лукъ — ботунъ, чеснокъ и щавель, употребляемые многими въ пищу. Въ низменныхъ мѣстахъ ростетъ чрезвычайно много крупной осоки съ синими цвѣтами. Но крапивы и репейника въ Якутскѣ и около него вовсе нѣтъ. Самое пріятное время въ Якутскѣ — мѣсяцъ іюнь, когда и ночи бываютъ теплыя, короткія и свѣтлыя, въ которыя свободно можно читать, а по нуждѣ и писать. Въ іюлѣ появляется уже множество комаровъ, препятствующихъ гулять и любоваться красотами природы. Сверхъ того, въ концѣ іюня и въ іюлѣ почти всегда бываетъ днемъ удушливый жаръ, очень рѣдко освѣжаемый вѣтрами и значительными грозами. Послѣ дневнаго жара, ночью постоянно бываетъ очень холодная роса, которая во второй половинѣ іюля часто уже превращается въ иней, убивающій растенія.

Въ іюлѣ мѣсяцѣ въ Якутскѣ бываетъ ярмарка, на которую приплываютъ иркутскіе купцы съ разными русскими товарами, а изъ инородцевъ пріѣзжаютъ не только Якуты, но и очень многіе Тунгусы. Тѣ и другіе привозятъ разныя звѣриныя шкуры и продаютъ ихъ иркутскимъ купцамъ сорокàми или гуртомъ, а себѣ покупаютъ разноцвѣтныя сукна, дабы (т. е. окрашенные, синіе холсты), китайки, ржаную муку и разныя металлическія вещи, нужныя въ быту якутскомъ и тунгусскомъ. Съ 20 іюля, суда иркутскихъ купцовъ нагружаются пушными товарами и мамонтовыми костями, а сверхъ того масломъ, саломъ и кожами, и отправляются изъ Якутска, съ разными пассажирами, въ концѣ іюля и въ началѣ августа. Послѣ ярмарки, на Ленѣ производится богатая ловля рыбы какъ Якутами, такъ и русскими поселенцами. Въ Ленѣ ловятся особенно нельмы, бывающія вѣсомъ до двухъ пудовъ, еще омули, моксуны и стерляди, а въ озерахъ, въ сентябрѣ мѣсяцѣ, — великое множество карасей. Лучшія стерляди водятся въ рѣкѣ Алданѣ, за 200 верстъ, а превосходные, крупные караси — въ озерахъ Вилюйскаго округа, за 600 верстъ отъ Якутска и далѣе. Вообще можно сказать, что Якутскъ изобилуетъ рыбою (только временно), дичью и мясомъ, также масломъ и саломъ. Все, прочее, кромѣ сала и дровъ, вдвое и втрое дороже въ Якутскѣ, нежели въ прочихъ странахъ Сибири и Россіи; а произведенія теплыхъ и умѣренныхъ странъ — дороже впятеро и даже болѣе. Чай хотя и не дороже, чѣмъ въ Россіи, но получаются его только низшіе сорта, и то съ гнилью и сыростью, отъ водяной доставки.

II. Жители Якутска и его окрестностей.

Коренные русскіе жители Якутска происходятъ отъ переселенцевъ, вышедшихъ въ теченіе XVII и XVIII столѣтій, преимущественно изъ Вологодской и частію изъ Новгородской и Архангельской губерній. Господствующее здѣсь нарѣчіе — вологодское, и многіе жители имѣютъ однофамильцевъ и даже родственниковъ въ Вологодскомъ краѣ. Какъ тамъ, такъ и здѣсь много Поповыхъ во всѣхъ сословіяхъ, также немало Винокуровыхъ и Новогородовыхъ. Многіе купцы и граждане якутскіе празднуютъ 18 октября Вологодской Чудотворной иконѣ Всемилостиваго Спаса, въ память освобожденія Вологды отъ ужасной моровой язвы, бывшей во время междуцарствія, — равно и святымъ чудотворцамъ великоустюжскимъ Прокопію и Іоанну. Что есть жители по происхожденію изъ Новгородской губерніи, это подтверждается особеннымъ въ Якутскѣ празднованіемъ Новгородской иконѣ Знаменія Божія Матери. Наконецъ, о происхожденіи нѣкоторыхъ жителей Якутска изъ Архангельской губерніи сохранилось живое преданіе, особенно между лицами духовнаго званія. Купеческія почетныя фамиліи въ Якутскѣ большею частію изъ коренныхъ русскихъ обитателей города. Но многочисленнѣйшую долю кореннаго населенія составляютъ служащіе и отставные казаки съ семействами, подчиненные непосредственно атаману, или особому командиру, въ полной зависимости отъ областнаго начальника. Послѣдніе живутъ большею частію достаточно, въ собственныхъ домахъ; не терпятъ, впрочемъ, бѣдности и первые.

Коренные русскіе жители Якутска въ обращеніи большею частію вѣжливы, какъ съ высшими, такъ и съ равными, очень осторожны въ бесѣдѣ и любятъ соблюдать азіатскія церемоніи, особенно кто изъ нихъ бывалъ въ Кяхтѣ и знакомъ съ церемонными Китайцами по торговымъ сношеніямъ. Всѣ вообще коренные жители гостепріимны и за благодѣянія признательны. Но у нѣкоторыхъ изъ нихъ замѣтна необыкновенная наклонность къ тяжбамъ, ябедамъ и клеветамъ.

Коренные жители между собою говорятъ большею частію по-якутски (сахалы), и многіе изъ нихъ плохо владѣютъ русскимъ языкомъ (нучà). На якутскомъ языкѣ, по единогласному свидѣтельству знатоковъ его, нѣтъ точности и ясной опредѣленности въ понятіяхъ и выраженіяхъ, нѣтъ правильной перемѣны въ склоненіяхъ именъ и въ спряженіяхъ глаголовъ. На немъ всѣ божественные и священные предметы, напримѣръ, называются однимъ именемъ: и Богъ — тагарà, и церковь и всякая церковная утварь — тагарà, даже безъ перемѣны въ окончаніи. Только нѣкоторые церковь называютъ: тагарà джіетà, Божій храмъ; слово тагарà значитъ и Богъ и Божій (имя сущ. и прил. ).

Изъ учениковъ-Якутовъ, привыкшихъ съ малолѣтства говорить по своему, очень немногіе выучиваются по-русски, да и то всегда неправильно. Они не могутъ отвыкнуть отъ переиначеній русской рѣчи на свой ладъ; говорятъ, напримѣръ: нѣту-ка книга-ду, — и сялъ къ нимъ-ду къ догорамъ-ду (т. е. нѣтъ книги, и сѣлъ къ нимъ — къ товарищамъ). Вмѣсто б произносятъ в, г — какъ х, и на-оборотъ, напримѣръ: Вохъ белѣлъ-ду дабать вѣднымъ-ду хлѣвъ (т. е. Богъ велѣлъ давать бѣднымъ хлѣбъ). Удареніе въ словахъ якутскихъ всегда на послѣднемъ слогѣ.

Якуты происхожденія татарскаго и во многомъ сходствуютъ по наружности съ прочими Татарами. По физiономiи всѣ они болѣе или менѣе подобны другъ другу, а по цвѣту кожи, отъ вліянія сѣвернаго климата, они гораздо бѣлѣе прочихъ татарскихъ племенъ; глаза у нихъ большею частію черные или темно-каріе, малые и узкіе; носы у нихъ частію искривленные, а большею частію широкіе и сплюснутые; волосы черные, какъ смоль, жосткіе и щетинистые. Ростомъ они довольно высоки. Мужчины всѣ ходятъ остриженные, съ небольшими гривами на затылкахъ, и голобородые. Они въ молодые годы выдергиваютъ изъ бороды волосы щипцами; а очень многіе безъ усовъ и волосъ на бородѣ отъ природы (? ). Женщины обыкновенно отличаются длинными волосами, заплетаемыми въ косы, малымъ ростомъ, менѣе грубыми чертами и широкими лицами.

Всѣ Якуты, какъ мужчины, такъ и женщины, какъ князьки, такъ и простолюдины, и зимою и лѣтомъ, ходятъ въ однихъ и тѣхъ же національныхъ охабняхъ, застегиваемыхъ въ одинъ рядъ, а иногда и въ два ряда гладкими мѣдными пуговицами, въ одинаковыхъ мѣховыхъ шапкахъ съ широкими на затылкахъ и на ушахъ отводами, въ кожаныхъ узкихъ штанахъ (сутуры) и въ такой же обуви, называемой торбасами. Князьки отличаются отъ прочихъ богатымъ суконнымъ, а иногда и бархатнымъ костюмомъ, полу-саблею, иногда золотыми и серебряными медалями на разныхъ лентахъ и серебрянымъ поясомъ съ разными чеканенными на немъ фигурами. Прочіе Якуты иногда въ-отмѣну отъ женщинъ носятъ простые, черные русскіе картузы. Женщины отличаются еще большими металлическими подвѣсками въ ушахъ и серебряными монетами, которыя вмѣстѣ съ бисеромъ привѣшиваются къ косамъ; сверхъ того носятъ на шеѣ, на кушакѣ и на рукахъ обнизи изъ мелкихъ серебряныхъ монетъ и фигурокъ и разноцвѣтныхъ камешковъ. Вмѣсто серебряныхъ поясовъ многіе мужчины и женщины носятъ широкіе шолковые кушаки. Торбасы (сапоги) у всѣхъ бываютъ обвиты ремнями, а у богатыхъ, кромѣ ремней, украшаются около колѣнъ серебряными узорами съ бисеромъ.

Праздничные охабни, или темно-зеленаго, или синяго цвѣта, у многихъ подбиты мѣхами, и всегда съ красными суконными прошвами на полахъ и подолахъ, на рукавахъ и воротникахъ; а у бѣдныхъ охабни изъ толстаго бѣлаго сукна съ красными же или большею частію съ черными плисовыми прошвами. Длиною охабни всегда нѣсколько ниже колѣнъ, рукава у плечь очень широкіе, а пониже умѣренные. Задъ всегда бываетъ съ прорѣзомъ, обшитымъ также красными или черными полосами; прорѣзъ обыкновенно дѣлается съ подола до самаго пояса, или кушака, чтобы удобнѣе ѣздить верхомъ; ибо верховая ѣзда въ быту якутскомъ необходима какъ для мужчинъ, такъ и для женщинъ. Якутки сами шьютъ всѣ принадлежности одежды, и для себя, и для своихъ мужей, и для дѣтей. Нитки при этомъ употребляютъ иногда обыкновенныя, а большею частію сдѣланныя изъ скотскихъ жилъ. Всегдашнее рабочее платье у бѣдныхъ Якутовъ изъ коровьихъ и телячьихъ кожъ: короткій зипунъ, застегиваемый нѣсколькими пуговицами или ремешками, и штаны съ торбасами, какъ лѣтомъ, такъ и зимою.

Якуты управляются своими старшими родовичами, или князьками, имѣющими засѣданія въ волостныхъ управахъ по улусамъ, въ зависимости отъ областнаго начальства. Начальника области они чтутъ какъ представителя царской власти. Нѣкоторые изъ князьковъ заслуженныхъ имѣютъ отъ Государя Императора красные суконные кафтаны съ позументами, золотыя и серебряныя медали на разныхъ лентахъ, и полу-сабли. Чуть не главнымъ достоинствомъ каждаго князька якутскаго съ давнихъ временъ обыкновенно почитаются большой ростъ и полнота. Многіе изъ крещеныхъ Якутовъ, при всей набожности и почтительности къ начальству, остаются еще въ дикомъ полу-язычествѣ, — не почитаютъ за грѣхъ воровства и всякой плотской нечистоты, — обходятъ и самые браки и, приживъ незаконно-рожденныхъ дѣтей, часто покидаютъ жонъ своихъ съ дѣтьми или обвѣнчиваются съ женой только по усильнымъ убѣжденіямъ священниковъ. По древнему обычаю, Якутъ до тѣхъ поръ не можетъ привести жены своей отъ тестя домой, пока не выплатитъ ему колыма, или условленной цѣны, уплата которой продолжается иногда нѣсколько лѣтъ. По древнему же языческому обыкновенію, многіе Якуты почитаютъ стихіи, въ особенности огонь, и исполняютъ нѣкоторые обряды языческіе. Уважая священниковъ, многіе не оставляютъ между тѣмъ и прежнихъ своихъ шамановъ, языческихъ жрецовъ.

Страшные по виду, шаманы, приглашаемые Якутами на помощь въ случаѣ болѣзни или другихъ какихъ несчастій, призываютъ бѣсовъ неистовыми криками; въ тоже время, смотря на самый жаркій пламень, дѣлаютъ головою, руками и ногами ужасныя кривлянья, съ бряканьемъ въ бубны и въ маленькіе колокольчики, нанизанные по подолу страшнаго охабня съ безобразными металлическими фигурами и бѣсовскими изображеніями; потомъ въ изнеможеніи падаютъ наземь, съ пѣною у рта, и въ это время будто видятъ бѣсовъ, возвѣщающихъ свои требованія и предсказанія. Находящіеся при этомъ Якуты бросаютъ въ огонь жертвы, по древнему обычаю, и предстоятъ съ безмолвнымъ трепетомъ, а нѣкоторые изъ нихъ въ ужасѣ убѣгаютъ.

Священники (Агабытта) уже давно начали обращать дѣятельное вниманіе на истребленіе шаманства, но и доселѣ еще не успѣли перевесть его. Особенно двѣ походныя церкви, въ 1844 году учрежденныя въ Якутской области, прилагаютъ стараніе объ искорененіи шаманства и объ утвержденіи Якутовъ въ истинной вѣрѣ христіанской. Одна изъ этихъ церквей, Николаевская, ежегодно совершаетъ свои походы отъ Якутска на востокъ и на сѣверо-востокъ слишкомъ за 3500 верстъ до самыхъ Чукчей, которые уже начали креститься, благодаря дѣятельности особаго миссіонера-священника, имѣющаго главное мѣстопребываніе въ Среднеколымскѣ, близь границъ Чукотской земли. Вторая церковь, Благовѣщенская, совершаетъ походы отъ Якутска на сѣверъ и на сѣверо-западъ слишкомъ на 1500 верстъ. Обѣ онѣ доходятъ до береговъ Ледовитаго моря, гдѣ, кромѣ Якутовъ, обитаютъ еще Юкагиры, большею частію исповѣдающіе православную вѣру.

Многіе Якуты, равно и Тунгусы, живущіе въ Якутской области, бываютъ благочестивы и оказываютъ почтеніе священникамъ, какъ служителямъ Божіимъ; заранѣе приготовляются къ ихъ встрѣчѣ, очищаютъ для нихъ свои жилища, омываютъ всякую посуду, постятся, постилаютъ и въ жилищахъ и на дорогѣ лучшее сѣно, выходятъ къ нимъ на-встрѣчу, кланяются имъ въ ноги, просятъ у нихъ наставленій и слушаютъ ихъ съ благоговѣніемъ. По прибытіи къ Якутамъ, священники обыкновенно назидаютъ ихъ на ихъ природномъ языкѣ, а неумѣющіе говорить по-якутски объясняются чрезъ толмачей, которыми бываютъ большею частію причетники — урожденцы Якутской области, а иногда и Якуты, знающіе нуча (по-русски). Послѣ краткаго отдохновенія, священники исправляютъ у Якутовъ разныя требы христіанскія: крестятъ младенцевъ, а иногда и возрастныхъ, исповѣдаютъ и, по усмотрѣнію, пріобщаютъ св. тайнъ, отпѣваютъ умершихъ и давно уже похороненныхъ, вѣнчаютъ брачущихся вокругъ чистаго стола, на которомъ полагаютъ крестъ и Евангеліе, а вмѣсто вѣнцовъ на главы возлагаютъ малые, обыкновенные, металлическіе кресты со шнурками. За исправленіе христіанскихъ требъ Якуты съ усердіемъ воздаютъ благодарность священникамъ, кто какъ можетъ. Священники же, съ своей стороны, угощаютъ почетныхъ Якутовъ чаемъ, иногда и водкою, составляющею самое лучшее для нихъ лакомство. Якуты всегда провожаютъ своихъ пастырей изъ одного мѣста въ другое; а многіе изъ нихъ и нарочно пріѣзжаютъ въ городъ за 100 и даже за 200 верстъ, чтобы увезть съ собою священника для исповѣданія и напутствованія опасно больныхъ, а потомъ опять сами провожаютъ его домой. Въ приходы свои священники ежегодно выѣзжаютъ, при содѣйствіи Якутовъ, даже за 1000 верстъ отъ Якутска, иногда въ началѣ зимы, а иногда и весною, когда прихожане ихъ большею частію бываютъ дома.

Послѣ долгаго странствованія въ якутскихъ селеніяхъ путешественники возвращаются домой съ тяжелымъ запахомъ, которымъ не только одежда, но и сами они сильно пропитываются въ туземныхъ юртахъ, гдѣ рядомъ съ хозяевами, за перегородкой, всегда помѣщается и питается зимою всякій домашній скотъ. Отъ тяжелаго запаха якутскихъ юртъ можно освободиться не иначе, какъ послѣ неоднократнаго провѣтриванья и паренья въ русской банѣ. Съ такимъ же запахомъ бываютъ почти всѣ вещи и произведенія природы, даже ягоды, привозимыя въ городъ изъ якутскихъ селеній. Не говоря уже о мягкой рухляди, запахъ этотъ крѣпко пристаетъ къ деревянной посудѣ и костянымъ издѣліямъ Якутовъ. А сами они, съ младенчества пропитанные этимъ духомъ, при всей необыкновенной тонкости своего обонянія, даже и не подозрѣваютъ отъ себя запаха, хотя онъ остается на нѣсколько часовъ въ той комнатѣ, гдѣ побываютъ у Русскихъ Якуты.

Туземцы, живущіе между собою на разстояніи не болѣе 10 верстъ, вообще называются сосѣдями и часто бѣгаютъ другъ къ другу въ случаѣ какой-нибудь нужды, а иногда и безъ всякой надобности, только для препровожденія времени въ разговорахъ и забавахъ, состоящихъ въ куреніи табаку, въ борьбѣ и игрѣ въ карты. Живутъ они обыкновенно въ юртахъ, или хлѣвинахъ, сдѣланныхъ изъ тонкихъ бревенъ, замазанныхъ глиною съ скотскимъ каломъ. Зимою въ окна юртъ вставляются льдины, лѣтомъ — слюда или маленькія стекла съ берестяными обложками. Въ переднемъ углу каждой юрты, предъ св. иконой, находится небольшой столъ, а по стѣнамъ помѣщаются кровати изъ простыхъ досокъ. Полъ юрты состоитъ изъ голой земли, на которую иногда постилается сѣно. Стѣны юртъ всегда бываютъ не прямыя, а съ легкимъ наклономъ кверху: оттого и двери затворяются сами собою. Достаточные Якуты лѣтомъ выходятъ на другія мѣста и въ другія юрты, неподалеку отъ зимнихъ, а спятъ въ такъ называемыхъ урусàхъ, поставленныхъ конусомъ изъ длинныхъ жердей и покрытыхъ большими берестами. Къ юртамъ примыкаютъ съ нѣсколькихъ сторонъ покрытыя и непокрытыя загороди для скота. Пометъ скотскій изъ этихъ загородей употребляется лѣтомъ для откуриванія комаровъ.

Главная принадлежность каждой юрты — глиняный камелекъ (родъ камина), гдѣ зимою безпрестанно горятъ дрова стоймя, возлѣ глинянаго же кожуха, выведеннаго на крышу юрты, въ видѣ обыкновенной трубы, которая почти никогда не закрывается. Кромѣ камельковъ, нѣтъ у Якутовъ никакихъ печей: они не пекутъ никакихъ хлѣбовъ; пищу же приготовляютъ на камелькахъ, въ горшкахъ и въ мѣдныхъ посудинахъ, безъ лишнихъ приправъ.

Якуты ѣдятъ часто полу-сырое, а иногда и совсѣмъ сырое мясо; питаются также дичью и рыбою, особенно мерзлою. Какъ мясо, такъ и рыбу они употребляютъ большею частію безъ соли и всегда безъ хлѣба. Самое любимое ихъ кушанье составляетъ конина. Многіе Якуты, не бывавшіе въ Якутскѣ, хлѣба вовсе не знаютъ; а если и случается имъ покупать печеный хлѣбъ, то употребляютъ его вмѣсто лакомства, бережливо и немного. Какъ печеный хлѣбъ, такъ и муку Якуты называютъ однимъ именемъ: бурд'укъ. За неимѣніемъ мяса и рыбы, они большею частію варятъ въ горшкахъ похлебку изъ сосновой коры, съ молокомъ и малымъ количествомъ ржаной муки. Свѣжее молоко Якуты рѣдко сами употребляютъ, сберегая его для накопленія масла на продажу. Бѣдные употребляютъ большею частію кислое молоко съ брусникою, также звѣриное мясо и кровь закалаемыхъ животныхъ. Обыкновенное якутское питье — рѣчная и озерная вода; русскаго квасу въ быту якутскомъ вовсе нѣтъ. Всѣ вообще Якуты особенно любятъ пить кумысъ, приготовляемый изъ лошадинаго молока. Въ этотъ любимый всѣми татарскими племенами напитокъ, для большей пріятности и питательности, они прибавляютъ по нѣскольку нетопленаго масла. Лѣтомъ для питья Якуты носятъ съ собою кумысъ въ кожаныхъ сумахъ. Отъ долгаго употребленія его въ это время они очень толстѣютъ. Достаточные Якуты пьютъ съ молокомъ кирпичный чай, изъ мѣдныхъ чайниковъ; у нѣкоторыхъ имѣются даже самовары и довольно хорошій чай. Многіе изъ Якутовъ любятъ пить топленое коровье масло и выпиваютъ его по нѣскольку фунтовъ за-разъ.

Въ лѣтнее время Якуты занимаются скотоводствомъ, сѣнокосомъ и рыбною ловлею, въ началѣ и концѣ зимы ловлею бѣлокъ, лисицъ, бурундуковъ, а частію и соболей. Немногіе лишь обработываютъ землю и сѣютъ въ маломъ количествѣ ячмень, да ито по настоянію земскаго начальства. До сѣнокоса они заготовляютъ сосновую кору для похлебки на зиму: сначала обыкновенно соскабливаютъ верхнюю грубую кожу, а остальную чистую кору снимаютъ, раздѣляютъ на тоненькія пластинки и потомъ сушатъ ихъ. Послѣ сѣнокоса собираютъ ягоды, особенно бруснику, для себя и на продажу. Сами они не употребляютъ никакихъ грибовъ, но берутъ ихъ на продажу гражданамъ. Будучи по природѣ переимчивы, Якуты умѣютъ строить хорошіе дома по планамъ для городскихъ жителей, и дѣлаютъ по заказу и на продажу нѣкоторыя довольно красивыя вещи, особенно гребни, шкатулки, ящички изъ мамонтовой кости съ рѣзьбою, пробавляясь при этомъ почти однимъ только ножикомъ. Якутки, кромѣ своей одежды, шьютъ искусно узорчатые ковры изъ разноцвѣтныхъ коровьихъ кожъ и плетутъ, изъ длинной травы, ситки, половики или постилки, не только для себя, но и на продажу.

Богатство Якутовъ состоитъ въ великихъ стадахъ рогатаго скота и въ значительномъ количествѣ лошадей. Лошади имъ служатъ для дальнихъ переѣздовъ и въ особенности для верховой ѣзды; въ домашнемъ же быту для перевозки тяжестей всегда служатъ волы, которыхъ запрягаютъ въ самую простую упряжь и правятъ посредствомъ поводовъ, привязываемыхъ за деревянныя кольца, продѣтыя въ ноздри животныхъ. Къ этому богатству присоединяются еще дорогія звѣриныя шкуры, платья на разныхъ мѣхахъ съ бобровыми опушками, серебряные пояса и подвѣски и другія металлическія вещи. Достаточные Якуты и Якутки обыкновенно носятъ на обѣихъ рукахъ по нѣскольку перстней; у бѣдныхъ перстни эти мѣдные. Тоже должно сказать и о двойныхъ большихъ и длинныхъ серьгахъ Якутокъ.

Якуты большею частію оборотливы въ разговорахъ, довольно вѣжливы, гостепріимны, ловки и быстры въ движеніяхъ, очень скоры въ ѣздѣ, весьма легки въ бѣганіи, особенно переимчивы и хитры, но часто при нечаянной встрѣчѣ съ Русскими бываютъ робки. При первомъ взглядѣ на Якутовъ, можетъ показаться, что они ни о чемъ не думаютъ, между тѣмъ они только притворяются, а на самомъ дѣлѣ все знаютъ, что имъ нужно и можно знать по своему состоянію. Якуты довольно знакомы даже съ теченіемъ звѣздъ. Смотря на нихъ, они не только совершаютъ свои дальніе переѣзды по снѣгу безъ всякой торной дороги, но и съ точностію опредѣляютъ часы ночные. Они очень осмотрительны, внимательны ко все му и догадливы; почти никогда не даются въ обманъ Русскимъ, а Русскіе, напротивъ, бываютъ ими обманываемы, принимая ихъ притворство за искренность. Якуты очень пристрастны къ хлѣбному вину, къ табаку, къ игрѣ въ карты, къ борьбѣ и пляскѣ, къ разсказамъ и баснямъ, въ которыхъ герои у нихъ слывутъ «желѣзными». Они вообще, дома и въ дорогѣ, чрезвычайно говорливы; нѣкоторые изъ нихъ часто бываютъ въ городѣ, понимаютъ русскій языкъ, но не говорятъ по-русски; а живущіе въ самомъ Якутскѣ говорятъ по-русски очень порядочно, нѣкоторые даже довольно хорошо и пишутъ. Передъ разсказомъ почти всякій Якутъ обыкновенно дѣлаетъ разныя тѣлодвиженія и кривлянья, повторяя междометіе — ча! Потомъ, самодовольно покачиваясь съ одной стороны на другую передъ любопытными догорами (товарищами), послѣ обычнаго ихъ вопроса: «Тугу сетт'икъ, тугу курдюкъ? Капсе догоръ?» (т. е. что видѣлъ, что слышалъ? скажи, товарищъ?), чрезъ минуту молчанія онъ конвульсивно начинаетъ свой разсказъ особенно о городскихъ новостяхъ. Якуты, когда бываютъ въ городѣ, болѣе всего стараются посѣщать знакомыхъ, чтобы услышать новенькаго и возвратиться въ свои селенія съ богатымъ запасомъ для разсказовъ. При входѣ къ знакомымъ городскимъ жителямъ, Якуты всегда молятся Богу и, послѣ обыкновенныхъ поклоновъ и привѣтствій хозяевамъ, садятся и всегда почти немедленно говорятъ: кюн-дюля (подчуй). Когда предложатъ Якутамъ угощеніе, то, сколько можно покушавъ, остальное всегда кладутъ они за пазуху, чтобы снести домашнимъ своимъ.

Зимою Якуты всѣ почти дни и вечера проводятъ въ бесѣдахъ, въ разсказахъ басенъ и въ карточной игрѣ предъ своими камельками, поворачиваясь съ боку на бокъ. А жоны ихъ, которыя вообще весьма трудолюбивы, скромны и почтительны къ старшимъ, занимаются въ это время разными рукодѣльями. Невѣстки, по древнему якутскому обычаю, никогда не обходятъ въ юртахъ вокругъ камина, а только ходятъ позади его, и въ присутствіи свекровъ почти никогда не приближаются къ столу въ переднемъ углу. Зимою на голомъ земляномъ полу въ юртахъ предъ камельками вертятся всегда полу-нагіе и совсѣмъ нагіе ребятишки, которые, при появленіи Русскихъ, выбѣгаютъ на-встрѣчу къ нимъ на улицу, не-смотря ни на какой морозъ. Когда Русскіе входятъ къ нимъ въ юрты, большіе и маленькіе Якуты окружаютъ ихъ съ великимъ любопытствомъ. Хозяева юртъ ставятъ предъ посѣтителями столики и скамейки и радушно предлагаютъ имъ якутское угощеніе: ягоды, молоко и сливки. Якуты большею частію сколько жадны до ѣды и питья, столько же и терпѣливы. Они не унываютъ и тогда, когда у нихъ нечего бываетъ поѣсть даже нѣсколько дней сряду. Благодаря крѣпости своихъ желудковъ, они наѣдаются за-разъ на нѣсколько дней и потомъ опять кривляются и поворачиваются съ боку на бокъ, либо бѣгаютъ и борятся, или гудятъ въ маленькіе стальные органчики, держа ихъ въ зубахъ и ударяя по нимъ пальцами. Потомъ они курятъ табакъ изъ своихъ складныхъ трубокъ, играютъ въ карты до самозабвенія и проигрываютъ другъ другу послѣднія деньги, скотъ и вещи. Когда Якутъ идетъ одинъ дорогою, особенно если ѣдетъ на волѣ съ возомъ, то забавляется всегда пѣніемъ, поетъ, тянетъ во все горло свою любимую, задушевную пѣсню о чемъ-нибудь, а большею частію о томъ, что займетъ его вниманіе на пути; иногда же тянетъ только звуки: га-аа-а, или ге-е-ге-е, или гы-гы-ы-гы, о-л-о-р-о-мъ (сяду), — послѣднее потому, что онъ поетъ большею частію сидя. Зимою, въ 48 градусовъ мороза, постукивая о землю ногами, Якутъ поетъ: ча-а-тымны-ча-а! (ахъ, какъ холодно!).

Къ такой терпеливости Якуты привыкаютъ съ самаго младенчества. У нихъ также, какъ и у Тунгусовъ, трои сутки или болѣе, по нѣскольку разъ въ день, натираютъ новорожденныхъ младенцевъ снѣгомъ или обливаютъ холодною водою, съ слѣдующей приговоркою: «Терпи холодъ — стерпишь холодъ; терпи стужу — стерпишь стужу». Якуты не имѣютъ обыкновенія тѣшить и нѣжить своихъ дѣтей: кладутъ ихъ нагихъ въ жосткія, почти голыя зыбки или въ корыта на бересту съ подставленными внизу лотками для стока мочи; сверху прикрываютъ ихъ какими-нибудь лохмотьями, кормятъ молокомъ съ водою, почти не укачиваютъ ихъ и не обращаютъ много вниманія на ихъ плачъ и вопли, думая даже, что чѣмъ больше кричитъ младенецъ, тѣмъ больше и скорѣе ростетъ. Дѣти до тѣхъ поръ ходятъ нагими, пока не станутъ сознавать стыда и закрываться сами. Тогда уже и родители одѣваютъ ихъ въ платья изъ кожи коровьей или какой-нибудь звѣриной, а по праздникамъ — въ дабинныя синія рубашки. Всѣ вообще Якуты, а по преимуществу Якутки, изъявляютъ дружбу свою къ ближнимъ и особенно любовь къ дѣтямъ по-своему: обнимая нюхаютъ ихъ голову, шею и самую одежду, но никогда не цалуютъ. Только немногіе Якуты, бывающіе часто въ городѣ и обращающіеся съ Русскими, изрѣдка выражаютъ свою пріязнь къ нимъ поцалуями.

(OCR: Аристарх Северин)

СЕРГИЙ (МАРМАРИССОВ)

Сергий (Мармариссов) (ок. 1817 - 1895), архимандрит, б. настоятель Троицкого Селенгинского монастыря

В миру Мармариссов Стефан Осипович, родился около 1817 года в Новгородской губернии в семье диакона.

В 1832 году окончил Вологодские духовные училища, в 1838 году - Вологодскую духовную семинарию.

В 1842 году завершил образование в Московской духовной академии со степенью кандидата богословия.

16 ноября 1842 года был назначен смотрителем в Якутские духовные училища: там он переходил из отделения в отделение и попеременно преподавал катехизис, греческий язык и географию. На должности пробыл до 1847года. По выезде из Якутска овдовел.

В 1849 году определен помощником инспектора в Пермскую духовную семинарию, где 19 сентября 1853 года был пострижен в монашество с наречением имени Сергий; некоторое время состоял учителем семинарии.

В 1858 году назначен инспектором Тамбовской духовной семинарии и преподавал предмет Священного Писания.

В 1861 году возведен в сан архимандрита.

В 1866 году определен ректором в Иркутскую духовную семинарию.

В 1868 году был уволен от духовно-училищной службы и назначен настоятелем Троицкого Селенгинского монастыря.

В конце 1878 года ушел на покой.

Скончался 13 апреля 1895 года.

Сочинения:

«Заметки о Якутске и якутах».