Якутскъ. (Бѣдственное положеніе якутовъ и его послѣдствія).

«Сибирская газета» №34, 8 мая 1888

        Начиная съ 1885 года, лѣтнія засухи и морозы вывели изъ наслеговъ всякій хлѣбъ: все посѣянное весною или сгорало, или замерзало въ теченіи лѣта; съ полей не собирались даже, въ большинствѣ случаевъ, и сѣмена... Не мудрено, поэтому, что у якутовъ за это время не образовалось не только никакихъ запасовъ на будущее время, но и старые совершенно уничтожены. Большинство общественныхъ хлѣбныхъ магазиновъ опустѣло еще къ 1887 году, такъ какъ ссуды на обсѣмененіе полей, сдѣланныя въ предшествовавшіе два года, не могли быть возвращены заемщиками. Если въ прошлые два три года, проѣзжая по наслегамъ, особенно близкимъ къ городу, вы поражались большимъ количествомъ заброшенныхъ якутами пашенъ, то ныньче, навѣрное, и послѣднія поля останутся незасѣянными. Въ прошломъ году, по крайней мѣрѣ, изъ казны предлагался якутамъ хлѣбъ заимообразно на посѣвъ: а нынѣ не будетъ и того, какъ говорятъ... О покупкѣ ужъ сѣмянъ якутамъ нечего и думать; вся ихъ забота теперь сводится на прокормленіе себя, на жизнь со дня на день. Для большинства изъ нихъ и эта задача слишкомъ трудная и почти что непосильная! Дѣло въ томъ, что не одного хлѣба не хватаетъ имъ. Природа била якута и какъ земледѣльца (хотя и плохого), и какъ скотовода.. Засухи и ранніе заморозки губили не только хлѣбъ, но и сѣно. Въ большинствѣ улусовъ послѣдніе три года съ покосныхъ мѣстъ собиралось сѣна въ двое-втрое меньше, чѣмъ обыкновенно. Отъ этого произошло слѣдующее. Начиная съ осени 1885 года якуты старались избавиться отъ «лишняго» скота; наконецъ, «лишній» скотъ весь оказался перебитымъ, прокармливать оставшійся скотъ немного легче. Но за то навалилась новая бѣда: мясо на столько подорожало на мѣстномъ рынкѣ въ Якутскѣ (до 3 р. 20 к. за пудъ перваго сорта), что оно совсѣмъ сдѣлалось недоступнымъ для якутскаго желудка.. Если кто и бьетъ одну-двѣ скотины, то, вынуждаемый необходимостью уплаты податей и соблазняемый высокой цѣной на мясо, везетъ его на продажу и ни въ какомъ случаѣ не ѣстъ, иначе ему нечѣмъ выручить деньги для уплаты повинности и для покупки себѣ чаю да табаку. Такимъ образомъ, мясо и хлѣбъ минуютъ якутскаго желудка. Что же остается ему въ пищу? Въ обыкновенные годы можно бы отвѣтить: «молочные продукты», особенно «таръ» (кислое, снятое молоко, особымъ образомъ приготовленное лѣтомъ и замороженное осенью). Но нынѣ нельзя и этого сказать. Какъ ни плохъ самъ по себѣ классическій якутскій таръ, но и его у многихъ не хватаетъ. Тотъ таръ, который доселѣ приготовлялся, сохранялся и потреблялся главнымъ образомъ внутри наслеговъ, выступаетъ въ качествѣ товара на якутскомъ рынкѣ и за покупкой его ѣдутъ въ городъ изъ довольно далекихъ наслеговъ!.. Если такимъ образомъ не хватаетъ и тара, то о болѣе дорогихъ и питательныхъ молочныхъ продуктахъ, каковы, напримѣръ, масло и цѣльное молоко, и говорить нечего. Въ прежніе годы якуты добывали изъ своихъ безчисленныхъ озеръ не мало карасей и мелкой рыбицы «мондушки». Изъ послѣдней, въ отдаленныхъ отъ города наслегахъ, приготовляли «сыму», т. е. сваливая лѣтомъ рыбу въ земляныя ямы, давали ей сгнить и потомъ эту гнилую массу зимою употребляли въ пищу; большихъ же карасей, которые ловятся, преимущественно, осенью и отчасти весною и даже зимою, многіе запасали себѣ прежде даже до половины зимы и тѣмъ разнообразили свой столъ. Но послѣдніе два года и на рыбу уловъ былъ крайне незначителенъ! Гдѣ прежде добывалось изъ озера до 4—6 коробовъ карасей, тамъ нынѣ не находилось часто и одного короба! Не мудрено, что даже и «сыма» — эта отвратительно-вонючая масса, которая прежде совсѣмъ не цѣнилась на деньги — ныньче въ нѣкоторыхъ наслегахъ доходитъ до 50 коп. за пудъ! Что же удивительнаго, если въ нынѣшнюю зиму у якутовъ главной пищей служитъ жидкій «бутугасъ», т. е. варево изъ сосновой коры, воды, да небольшаго количества тара!.. До чего нужда тѣснитъ якутовъ, видно изъ того, что даже у пригородныхъ якутовъ, (у которыхъ всегда есть возможность заработать въ городѣ копѣйку, свезя туда возъ дровъ, и у которыхъ сѣно лучше и обильнѣе, чѣмъ въ другихъ мѣстахъ, ибо собирается оно по преимуществу съ острововъ, затопляемыхъ весною Леной), сосновая кора не сходитъ со стола! Въ глубинѣ же тайги, говорятъ сами якуты, народъ пухнетъ съ голоду! Вѣроятно, еще долго не поправиться нашему инородцу отъ всѣхъ этихъ бѣдъ. Главная надежда его на лучшее будущее покоится на скотѣ, на приплодѣ и ростѣ его въ будущіе годы, если травы будутъ хороши, въ нынѣшнемъ плохомъ урожаѣ сѣна и на это нѣтъ надежды; у скота была масса выкидышей.

Понятно, что если якутъ оскудѣлъ, то и всѣ другіе слои здѣшняго населенія почувствовали себя крайне жутко и печально... И прежде всего здѣшніе крестьяне, амгинскіе и живущіе по приленскимъ станкамъ. Земельные надѣлы у нихъ незначительны и выпаханы, луговъ мало, скота ничтожное количество, а потому и голодуютъ они еще болѣе, чѣмъ якуты. Даже на ближайшемъ къ городу станкѣ, на Табагинскомъ, гдѣ условія жизни болѣе благопріятны, по одной близости города, мясо и хлѣбъ въ эту зиму употребляютъ только въ 3—4 домахъ; остальные же ѣли тотъ же таръ съ сосновой корой, да пили кирпичный чай безъ хлѣба и безъ молока!

Не лучше жилось и живется ныньче и поселенцамъ. Еще тѣ изъ нихъ, которые не живутъ своимъ хозяйствомъ, а питаются по очереди у якутовъ, вымогаютъ у послѣднихъ, что есть у нихъ попитательнѣе: молоко, цѣльный таръ и изрѣдка даже масло, но за то живущіе на своихъ надѣлахъ, благодаря послѣднимъ неурожаямъ, влачатъ самое жалкое существованіе! Многіе изъ нихъ, особенно изъ живущихъ вблизи города, пустились на воровство, мошеничество, но и оно, конечно, не спасаетъ отъ бѣды; а тѣ, которые поселены въ далекихъ наслегахъ, гдѣ воровство опаснѣе и труднѣе, принуждены продавать послѣдній скотъ свой, лишь бы дотянутъ до весны. Были слухи, что въ нѣкоторыхъ мѣстахъ отъ голода заболѣвали и умирали. Такъ, напримѣръ, въ Алтанскомъ наслегѣ, Мегинскаго улуса, одна поселенка передъ смертію заявила, говорятъ, священнику, что она умираетъ отъ истощенія..

О городскихъ жителяхъ утѣшительнаго тоже сообщить не приходится, такъ какъ всѣ городскіе обыватели — не производители, лишь потребители того, что произведутъ здѣсь якуты и крестьяне съ поселенцами. Если оскудѣли эти послѣдніе, то «горечь бытія» должна неизбѣжно коснуться и городскихъ мѣщанъ, казаковъ и купцовъ.

Якутскій обыватель.

(OCR: Аристарх Северин)