© Егор Антонов, 2012

    В царской России только русские, украинцы и грузины имели свои научные кадры и центры их подготовки, у других народов их практически не было. В 1920‑е гг. Академия наук СССР сыграла огромную роль по продвижению науки в восточные регионы страны, развернув экспедиционное освоение регионов и создание стационарных научных учреждений. Стимулирующую роль в этом процессе играл принятый курс на более рациональное размещение производительных сил страны и приоритетность развития восточных районов РСФСР.

   В середине 1920‑х гг. по инициативе М. К. Аммосова, поставившего цель обеспечить национально-государственное, социально-экономическое и культурное развитие республики на научной основе, началось комплексное изучение Якутии. Секретарь Академии наук СССР С. Ф. Ольденбург считал, что якутские краеведы впоследствии должны продолжить исследовательскую работу Якутской комиссии. М. К. Аммосов с удовлетворением констатировал, что «стремление якутского народа к экономическому и культурному развитию понято полностью». В полевых работах комиссии (КЯР) на территории Якутии участвовало 386 человек, в том числе 14 академиков, 8 членов–корреспондентов, 28 профессоров.

    Якутский музей при содействии комиссии установил связи с Историческим музеем и Ботаническим садом. Открытие Якутской сельскохозяйственной опытной станции с филиалами в крупных районах стало возможным благодаря разработанной КЯР программе работ, а также кадровому обеспечению станции. Ее сотрудниками стали приглашенные из центра Г. А. Балабаев (директор), Ф. И. Салтыков (отдел животноводства) и Н. С. Лесов (отдел полеводства).

     В ходе реализации программы экспедиции в работу активно вовлекались местные научные работники, общественные деятели, краеведы, студенты и школьники. С. В. Обручев подчеркивал: «За время моей экспедиции я не раз удивлялся тому исключительному вниманию и наивной доверчивости, с которой относится к научной работе якутская сельская интеллигенция». За первые 2,5 года к участию в Якутской экспедиции удалось привлечь свыше трех десятков местных жителей, среди которых были В. В. Никифоров, Г. В. Ксенофонтов, В. Н. Васильев, В. Н. Порядин, Г. А. Попов, Г. М. Кокшарский, П. В. Слепцов, Н. П. Афанасьева и другие.    

Программа работы КЯР составлялась в 1924 г., когда еще не были определены основные задачи по реконструкции народного хозяйства Якутской АССР и, следовательно, она не учитывала в полной мере те магистральные направления, которые были заложены в перспективный план развития республики. Работа экспедиции зачастую подчинялась интересам исследователей и пожеланиям организаций, финансирующих отдельные отряды. Позднее, в 1934 г., это «несовпадение» научных и государственных интересов вызвало острую критику на расширенном заседании Научно-технического совета, обсуждавшего вопросы дальнейшего изучения естественно-производительных сил Якутской АССР.

Так, управляющий Якутским отделением Комсеверпути В. И. Лежава-Мюрат сетовал, что Академия наук являлась замкнутой и недоступной организацией, где годами скапливалось огромное число рукописей и отчетов ученых, с которыми не могли ознакомиться заинтересованные учреждения. Прозвучала критика монографии П. Г. Борисова «Рыбы реки Лены», изданной в «Трудах комиссии по изучению ЯАССР», как описательной по характеру и не имеющей практической значимости. К. К. Байкалов (Наркомат лесной промышленности) отметил никчемность обследования мелких речек, где отсутствовали перспективы развития промышленности.

  Такая острая критика в адрес широкомасштабной комплексной экспедиции АН СССР была призвана дискредитировать усилия Академии наук по комплексному научному изучению республики. Субъективные оценки достигнутых в ходе экспедиции результатов искажали картину экспедиции в целом, умаляли ее достижения и, самое главное, — гуманитарную направленность. Исследователи — участники экспедиции 1925–1930 гг. уделяли центральное внимание человеку и проблемам республики. Последующие вторая Якутская комплексная экспедиция СОПСа АН СССР (1950–1955 гг.) и третья комплексная экспедиция (1956–1958 гг.) сосредоточились на изучении лишь природных ресурсов.

   Одним из значимых результатов экспедиции стала подготовка Э. К. Пекарским «Словаря якутского языка». Академик А. П. Карпинский, подчеркнув, что словарь «достоин занять место рядом с другими созданиями нашей Академии, которой именно в этой области принадлежит одно из почетных мест в кругу европейских Академий».

   По приглашению М. К. Аммосова и Э. К. Пекарского этнографический отряд экспедиции возглавил В. Н. Васильев, работавший до этого зав. музеем Омской области. Позднее он стал и. о. ученого секретаря КЯР, написал монографию об алдано-майских и аяно-охотских тунгусах, передал КЯР предметы тунгусского быта (снаряжение охотников, зимнюю одежду), костюм якутского шамана; в Якутский областной музей — предметы материальной и духовной культуры тунгусов.

      К концу 1920‑х гг. в Якутской АССР сформировалась местная научная интеллигенция, которая включала кадры коренных национальностей. В это сообщество входили П. А. Ойунский, Г. В. Ксенофонтов, Г. А. Попов, Н. Н. Грибановский, Е. Д. Стрелов, М. М. Носов, М. А. Кротов и другие. Местные исследователи внесли неоценимый вклад в изучение материального и духовного наследия народов Якутии. С началом деятельности комплексной экспедиции АН СССР происходило становление академической гуманитарной традиции и формирование современных исследовательских направлений.

   КЯР отправляла молодых якутян для обучения в вузы Ленинграда. На средства комиссии готовились кадры по ихтиологии, луговодству, селекции, этнографии. В 1928 г. научное руководство молодыми кадрами осуществляли в области этнографии — И. И. Майнов, геологии — П. В. Виттенбург, оленеводства и собаководства — Г.Г. Доппельмаер. При Зоологическом музее Академии наук за счет средств КЯР подготовили специалиста–таксидермиста по изготовлению чучел животных. Для знакомства с последними достижениями методики зоотехнических исследований за границу был командирован Ф. И. Салтыков.

    Одной из задач Комиссии по изучению Якутской республики было создание сети научных и краеведческих учреждений. В результате в Якутии появилось 30 научных учреждений. Уже в 1925 г. начали функционировать метеорологические станции в Якутске, Вилюйске, Олекминске и Петропавловском. В 1926 г. открылись аэрометеорологические станции в Верхоянске на полюсе холода и Среднеколымске. В 1928 г. была создана Полярная геофизическая станция на острове Ляховском.

   В 1927 г. М. К. Аммосов поставил вопрос о создании в Якутске научно-исследовательского института с геологическим музеем с целью продолжения деятельности Геологического комитета и подготовки кадров местных специалистов. Однако эта идея была реализована лишь в 1957 г., когда открылся Институт геологии ЯФ АН СССР. СНК ЯАССР частично финансировал создание сельскохозяйственной станции в Якутске, геофизической обсерватории, гидрометеостанции с водомерными постами на Лене, геохимической лаборатории, опытно-промыслового хозяйства.

  КЯР поддержала идею создания при Якутском музее картинного зала, основы будущей Якутской национальной галереи, оказала практическую помощь Вилюйскому, Олекминскому и Верхоянскому музеям. Комиссия договорилась с Третьяковской галереей о передаче в музеи республики картин известных мастеров В. А. Тропинина, В. Е. Маковского, Н. А. Ярошенко, И. И. Поленова, В. А. Серова, К. А. Коровина, И. И. Левитана.   

П. В. Виттенбург отмечал, что: «Сотрудничество КЯР и местных краеведческих обществ дают обоюдное удовлетворение». Члены экспедиции сотрудничали с Якутским филиалом Русского географического общества и секцией Восточно-Сибирского отдела РГО в Иркутске. КЯР оказала огромное влияние на исследовательское общество «Саха кэскилэ» («Якутское будущее»), ставшего подлинной кузницей научных кадров республики. В 1925 г. оно объединяло 57 человек, в следующем году — 146, треть из которых составляли якуты. Не имея государственного финансирования, общество при содействии академической экспедиции провело ряд научных мероприятий.

    В 1927 г. местные краеведы составляли почти половину полевых работников академической экспедиции. Деятельность якутских краеведов высоко оценил доктор С. Е. Шрейбер: «Тот народ, который культурно работает — не умрет, он будет жить!». Следствием работы академической экспедиции стал рост научных кадров. Если в 1926 г. в Якутии, по данным переписи населения, было всего лишь пять научных сотрудников, то в 1939 г. их число возросло до 153.

В состав академической экспедиции входил цвет российской научной интеллигенции. КЯР являлась открытым сообществом, где местные краеведы, начиная со школьников и студентов и заканчивая опытными исследователями, овладевали передовой методологией и методикой научно-исследовательской работы. Впервые открылись стационарные исследовательские центры, с учетом аграрного профиля экономики региона организована сельскохозяйственная станция с филиалами.

    Формы подготовки местных научных кадров носили разнообразный характер — это российские и зарубежные стажировки, прикомандирование в полевые отряды и лаборатории, укрепление штата стационарных исследовательских центров Якутской АССР высококвалифицированными специалистами из центральных учреждений страны, научное руководство работами местных исследователей, помощь в поступлении местной молодежи в вузы. Особо следует отметить начало процесса по вовлечению женщин–якуток в научно-исследовательскую деятельность. КЯР оказала огромное влияние на развертывание краеведческого движения, объединившего широкие круги общественности региона. Благодаря этому движению местные кадры внесли огромный вклад в социогуманитарное изучение края.

Источник: газета "Якутия" № 154 от 24 августа 2012 г.

Автор: Егор АНТОНОВ, кандидат исторических наук, доцент

читать заметку о Павле Виттенбурге, ученом секретаре комиссии АН СССР по изучению Якутии