С.В. Обручев
Обручев Сергей Владимирович
(1891-1965)
Родился 3 февраля 1891 в Иркутске. Сын В.А.Обручева, автора известных романов «Земля Санникова» и «Плутония», с 14 лет принимал участие в его экспедициях. Окончил Томское реальное училище, а затем физико-математический факультет Московского университета (1915). В 21 год провёл первую экспедицию - по геологической съемке окрестностей Боржоми. В 1917 - в район среднего течения реки Ангары. В период 1926-1934 совершил 4 экспедиции по изучению Севера-Востока Сибири и Дальнего Востока. 1926-1927 провел в бассейне реки Индигирка, в экспедиции, организованной Геологическим комитетом ВСНХ СССР. По итогам исследований предложил объединить горные массивы среднего течения Индигирки и Колымы и назвать их именем путешественника и ученого И. Д. Черского. Во время экспедиций 1918-1924 гг. на Среднесибирском плоскогорье С.В.Обручевым был описан угленосный бассейн, названный им Тунгусским, самый большой по запасам угля, являющийся сейчас стратегическим резервом России. В 1926 году экспедицией С.В.Обручева был открыт полюс холода северного полушария в районе Оймекона. Вторая экспедиция на Северо-Восток - Колымская - проходила в 1928-1929. Обручев возглавил Колымский геоморфологический отряд Якутской экспедиции Академии наук СССР. В ходе экспедиции было проведено около 5000 км геологических маршрутов (из них почти 3000 км в бассейне реки Колымы), глазомерная съемка по маршрутам, определено 17 астропунктов и 27 магнитных пунктов. Также была обнаружена золотоносность на ряде притоков Колымы. По прогнозам С. В. Обручева, можно было говорить об общей золотоносности всего Средне-Черского нагорья между Индигиркой и Колымским хребтом длиной 700 и шириной 200 километров. В 1932-1933 состоялась третья экспедиция - на аэроплане, впервые в СССР использовал метод воздушной визуально-маршрутной съемки для исследования обширной территории. В ходе перелета картограф экспедиции К. А. Салищев составил карту Чукотского округа. Экспедиция 1934-1935 гг. привела к открытию оловянных месторождений на Чукотке. В экспедиции 1934-1935 в качестве средства передвижения использовались аэросани. Предметом изучения стала северная часть Чукотки - современный Чаунский район. В 1932-1941 работал во Всесоюзном арктическом институте, в 1941-1950 - в Институте геологических наук АН СССР. В 1937—1954 изучал хребты Восточных Саян, Хамар-Дабан и Северо-Восточную Туву. Проводил также исследования по геологии и геоморфологии других районов СССР. Член-корреспондент Академии Наук СССР (1953). На протяжении последних лет руководил лабораторией геологии докембрия АН СССР. Скончался 29 августа 1965.
Автор более 150 научных работ, свыше 80 научно-популярных статей и книг. Знал и пропагандировал искусственный язык эсперанто, некоторое время был редактором журнала «La Ondo de Esperanto», с 1957 года возглавлял секцию эсперанто в Доме ученых им. Горького в Ленинграде. Награды: Сталинская премия (1946), ордена Ленина, Трудового Красного Знамени, Знак почета. В честь С.В. Обручева названы горный хребет в нагорье Черского, полуостров и мыс на Новой Земле.
Это вступительная часть книги выдающегося исследователя Северо-Восточной Сибири С. В. Обручева (сына знаменитого путешественника, ученого и писателя-фантаста В. А. Обручева) посвящена его трем большим экспедициям на север Азии, происходившим соответственно в 1926, 1928-1930 и 1934-1935 годах. В результате этих экспедиций были открыты хребет Черского и Юкагирское плато, нанесены на карту Колыма с притоками и многие другие реки края, исследована Чукотка. После экспедиций С. В. Обручева неизведанная ранее огромная территория Сибири, недра которой оказались богатыми полезными ископаемыми, вошла составной частью в народное хозяйство нашей страны.
"В не изведанные края"
Задачи экспедиции
Если вы взглянете на карту Сибири, то увидите, что к востоку от Лены простирается обширная горная страна, тянущаяся на 3 тысячи километров до Берингова пролива. Область эта орошается тремя большими реками: Яной, Индигиркой и Колымой, достигающими от 1500 до 2 тысяч километров длины. К 1926 году более или менее точно были нанесены на карту Яна и низовья Колымы, а ее верховья и Индигирка были совершенно не исследованы. Отгороженный от всего мира каменной стеной Верхоянско-Колымский край кроме обычных для северной Сибири болот и лесов славится своим холодом. Метеорологическая станция в Верхоянске давала самые низкие в мире температуры, доходившие в некоторые годы почти до 68°С. Естественно, что население края тогда было чрезвычайно редким — всего не более 15 тысяч человек; самые крупные поселения, «города» Верхоянск и Средне-Колымск, имели по 500 жителей, а на остальном пространстве приходился один человек примерно на 100 квадратных километров.
Насколько недоступен этот край, показывало незначительное количество экспедиций, побывавших в нем до нас. Со времени первого исследователя Якутии И. Гмелина прошло почти двести лет, а еще остались огромные площади, равные Франции или Германии, не пересеченные ни одним маршрутом. Большинство экспедиций направлялось от Якутска на север, в Верхоянск, а затем на восток Колымским трактом (собственно говоря, тропой), некоторые экспедиции исследовали морское побережье. Район к югу от Колымского тракта был не только наименее исследованной областью во всем СССР, но и одним из наименее изученных уголков мира. Сюда и удалось пройти нашей экспедиции в 1926 году. До нас здесь, правда, было несколько путешественников, но все они прошли по одному и тому же маршруту, пересекающему область наискось, с юго-запада на северо-восток, к Верхне-Колымску. Первый из них, флота капитан Гаврила Сарычев, состоявший при морской экспедиции Биллингса, 22 января 1786 года выехал из Якутска и, направляясь на восток верхом, пересек Верхоянский хребет и вышел к верховьям Индигирки, которая здесь, как он сообщал, называлась Омеконь. Отсюда Сарычев проехал на оленях в Охотск. Только в августе вернулся он обратно к верховьям Индигирки уже верхом на лошадях и поехал на северо-восток, в Верхне-Колымск. Сарычев перешел через высокие горные хребты, переправился через мощные притоки Индигирки — реки Неру и Мому.
На Колыме он руководил постройкой морских судов, на которых экспедиция должна была изучать моря, окружающие северо-восток Азии. Всего Сарычев провел в этой экспедиции восемь лет — с 1785 по 1793 год. Сарычев — один из выдающихся русских мореплавателей, и его исследования на северо-востоке России, так же как и позднейшие работы других ученых-путешественников, дали замечательные материалы для познания морей и морских побережий. В изучении Колымско-Индигирского края он был пионером и смело прошел по путям, до того неизведанным. Но описания Сарычева слишком кратки, касаются только самого маршрута и быта местных жителей. Поэтому из его книги нельзя получить ясного представления о рельефе и направлении горных хребтов. Приложенная к книге карта изученной страны мелкого масштаба, очень схематична и также не дает ясного представления о расположении хребтов. Поэтому мы должны расценивать путешествие Сарычева лишь как первое, рекогносцировочное, для ознакомления со страной, до того абсолютно неизвестной. По-видимому, тем же путем, что и Сарычев, в 1823 году проехали с Колымы через Оймякон в Якутск спутники Федора Врангеля, мичман Матюшкин и доктор Кибер, но в опубликованных трудах экспедиции нет не только описаний их пути, но даже указания на то, какого маршрута они придерживались. Экспедиция Врангеля и Матюшкина, как известно, имела целью изучение полярного побережья и арктических островов. Матюшкин только определил широту и — очень грубо — долготу Оймякона.
В 1870 году приблизительно тем же маршрутом возвращались участники экспедиции Майделя — топограф Афанасьев и астроном Нейман. От Верхне-Колымска они прошли на юго-запад сначала около 300 километров несколько более южным путем, чем Сарычев, а далее ехали по тропе, близкой к маршруту Сарычева. Съемка, которую вначале вел Афанасьев, была вскоре прекращена, а описание пути не велось: путешественники были утомлены двухлетней работой на Чукотке. Наконец, в 1891году известный геолог и географ И. Черский был командирован Академией наук на три года для исследований в области рек Колымы, Индигирки и Яны. В июне 1891 года он выехал с женой (зоолог экспедиции) и двенадцатилетним сыном из Якутска на сорока четырех лошадях. Верхоянский хребет был пересечен их караваном несколько южнее маршрута Сарычева по летней дороге, огибающей реку Хандыгу с юга, по ее притокам. Черский перешел Индигирку в верховьях, в Оймяконе, и далее следовал на северо-восток, опять-таки несколько более южным путем, чем Сарычев. Он вышел на его тропу уже в верховьях Момы. В Верхне-Колымск Черский пришел 28 августа и зимовал здесь. Весной 1892года экспедиция поплыла вниз по Колыме, но Черский уже зимой тяжело захворал; во время плавания состояние его ухудшилось, и 25 июня (старого стиля) он скончался, не доехав до Нижне-Колымска. Жена путешественника довела исследования Колымы до Нижне-Колымска и потом вернулась вместе с сыном через Якутск и Иркутск в Петербург. Так трагически оборвалась эта экспедиция, которая должна была приподнять завесу над таинственной страной. Черский во время зимовки в Верхне-Колымске составил и послал в Академию наук предварительный отчет о первом годе работ.
Отчет этот, опубликованный в 1893 году, впервые сообщал достоверные сведения о геологическом строении Индигирско-Колымского края и внес много нового в описание географии края, но данные Черского все еще слишком кратки и недостаточны, так как маршрут экспедиции захватил очень узкую полосу. Из географических наблюдений Черского наиболее важно открытие за Верхоянским хребтом трех других высоких цепей: хребта, названного им Тас-Кыстабыт, на правом берегу Индигирки выше Оймякона, и хребтов Улахан-Чыстай и Томус-Хая на водоразделе между Индигиркой и Колымой. Следует отметить, что Черский, по-видимому, уже понял, что расположение хребтов Индигирско-Колымского края совершенно иное, чем рисовали до него на картах. Но указания ученого в предварительном отчете настолько неясны, что на них не обратили внимания. После Черского наступил перерыв в тридцать пять лет, в течение которого несколько экспедиций исследовали низовья Яны и морское побережье, но ни одна не заглянула в пределы горной страны. Верховья Колымы, выше Верхне-Колымска, были посещены за это время только этнографом В. Иохельсоном, который в 1896 году поднялся до устья Коркодона и прошел по последнему еще 100 километров. Экспедиция Иохельсона имела только этнографические задачи. Таким образом, огромная область, более чем в миллион квадратных километров, имеющая границей Охотское море и Алдан на юге, Яну на западе и 65° широты на севере, пересечена только одним маршрутом Черского. Область, составлявшая одну двадцатую часть всей площади дореволюционной России, все же оставалась столь же таинственной, как верховья Конго или Антарктический материк в начале прошлого века. Уже давно меня привлекала мысль изучить мощные реки Северо-Востока Азии и огромные хребты, их разделяющие. Но только в 1926 году Геологический комитет был в состоянии наконец ассигновать достаточные средства на эту работу. По первоначальному плану предполагалось, что первое лето (а может быть, и второе) экспедиция будет работать в средней части Верхоянского хребта и, ознакомившись с местными условиями, в следующие годы перебазируется на Индигирку и Колыму. Обе реки в общих чертах к этому времени должны были быть изучены уже экспедициями Академии наук. Но весной 1926 года план работ пришлось изменить. Еще в начале 1925 года некий Николаев, белый офицер из шаек, отброшенных при разгроме белых армий на северо-восток, после амнистии возвратился в Якутск и представил в Якутскую контору Госбанка пузырек с платиной. Он заявил, что платина намыта им во время скитаний к югу от хребта Тас-Хаяхтах в районе Чыбагалаха, левого притока Индигирки. Район этот был еще совсем не исследован, и предполагаемым месторождением платины заинтересовались. Якутский Совнарком послал геолога П. Харитонова для осмотра месторождений полезных ископаемых на севере Индигирско-Колымского края и в том числе месторождения платины. Программа экспедиции была обширна: начав работу в Верхоянске, она должна была закончить ее на устье Колымы.
Но, выехав из Якутска еще по санному пути, Харитонов вскоре вынужден был задержаться из-за ледохода на Алдане. К осени он успел пройти в среднюю часть хребта Тас-Хаяхтах. Путь, который будто бы прошел Николаев, лежал значительно южнее, но Харитонов не решился двигаться дальше на юг. Несмотря на то, что за лето он три раза сменял у местных якутов своих лошадей на свежих, лошади были сильно истощены и сбили себе копыта на галечниках рек; одну из семи лошадей каравана пришлось бросить. Поэтому, совершив экскурсию к юго-западу и собрав сведения у местных эвенков, Харитонов повернул обратно и по Колымскому тракту вернулся в Верхоянск. Месторождение платины, указанное Николаевым, так и осталось не найденным. Правда, существование этого месторождения становилось сомнительным: местные эвенки не слыхали, чтобы во время своих поездок Николаев промывал золото или платину (а в тайге все становится быстро известно); кроме того, анализ платины, проведенный в Геологическом комитете, показал, что она очень сходна по составу с вилюйской и, весьма возможно, что куплена у старателей на Вилюе. Не доверяя показаниям Николаева, Геологический комитет тем не менее решил послать экспедицию в район, указанный Николаевым, чтобы выяснить геологическое строение этой части горной страны.
Эта работа и была поручена нашей экспедиции. Поэтому программа наших работ была спланирована так: из Якутска мы направляемся на восток и, переправившись через Алдан, идем на северо-восток через Верхоянский хребет прямо к Чыбагалаху — по сведениям Харитонова, это самый короткий и легкий путь. Здесь оставляем разведочную партию и уходим на запад; по возможности, несколько раз пересекая Верхоянский хребет, исследуем район между Индигиркой и старым Верхоянским трактом (западный из двух путей, идущих из Якутска в Верхоянск). Наконец по этому тракту выходим в долину Алдана и возвращаемся в Якутск к последнему пароходу — к концу сентября. Разведочная партия, проработав месяц, должна была выйти прямым путем к Алдану. Такова была программа, составленная на основании самых достоверных сведений. Но в действительности мы попали после Чыбагалаха не к западу, как планировали, а к юго-востоку, на Индигирку, и вернулись в Якутск лишь к Новому году.
Желающие ознакомиться с книгой С.В. Обручева «В не изведанные края» формате «TXT» могут скачать ее здесь
Скачать
Память об академике и человеке
Если об академике В.А.Обручеве много литературы, о его сыне Сергее, тоже географе, исследователе, действительном члене-корреспонденте академии наук СССР, широкому читателю мало известно. Между тем он сделал географические открытия, его имя есть на карте планеты. Владимир Афанасьевич исследовал в основном Байкалье и Забайкалье, Среднюю и Центральную Азию. Сын же его стер белое пятно с карты страны размером примерно с Францию. Расположено оно было на восток от реки Алдан до Колымского хребта, в полюсе холода и недоступности. Это привело к открытию горной системы размерами, превосходящими Большой Кавказ, которая получила название Хребет Черского. Землепроходец исследовал данные места в 1891 году. Сергей Владимирович совершил несколько экспедиций к востоку от реки Алдан до рек Омолон и Колыма. Прошел эти реки на примитивных плавсредствах. А их и с помощью современного снаряжения пройти нелегко. При этом исследователь проводил топографические и геологические съемки местности. Расскажем подробнее об исследованиях 1926 — 1927 годов, приведших к географическому открытию.
Началась экспедиция 15 июня 1926 года в Якутске на левом берегу Лены. Переправа на барже лошадей — и дальше на восток к реке Алдан. Населенный пункт Крест — последний. До Оймякона население практически отсутствует. 180 километров болот, река Томло и предгорья Верхоянского хребта. Экспедиция едва не погибла в таежном пожаре, тем не менее путь на восток продолжался. После главной цепи Верхоянского хребта — Брюнгадинская цепь, переправы и перевалы, наконец, река Индигирка. По ней никто из исследователей не проплывал. Дальше экспедиция раздваивается: те, кто на лошадях, идут параллельно Индигирке, а сам Сергей Владимирович на местной утлой лодке длиной около двух метров решается пройти по порожистой широкой реке, с одного берега которой едва виден другой. Скорость течения — более 15 километров в час (для сравнения: скорость течения Волги в черте Ржева два с половиной километра в час). Вместе с Обручевым сплавляется еще одна лодка со снаряжением. На порогах их заливает, люди сидят по пояс в воде. После прохождения реки Альгина, поднявшись на гору над Индигиркой, исследователи поняли, что открыли горную систему. Впоследствии ей дадут название Хребет Черского. Далее — соединение с основной группой и окончание маршрута в районе реки Чыбагалах. Итог: 2,5 месяца пути, 1500 километров маршрута, открытые горные хребты, ледники, плоскогорья.
После чего отправились на юг к Оймякону. Здесь оборудовали зимовье. Хотя на дворе середина сентября, температура днем минус 20. Зимой же в этих краях минус 60. Потом были обследования крупных рек Восточной Сибири: Ангары, Колымы, Омолона; много других экспедиций. Также Сергей Владимирович принимал участие в исследовании Арктики. Именем Обручева названы: мыс на острове Новая Земля, полуостров в архипелаге Новосибирских островов, горная цепь в массиве Хребта Черского.