1731 г.

10 мая Охотск сделан портовым городом и центром управления всего северо-востока Азии. В уезд его вошли не только западное побережье Охотского моря, но и Камчатка, Анадырский край, Удской и др. остроги и Шантарские острова. Вследствие этого власть якутского воеводы не стала простираться на эти местности, получившие отдельного начальника. Для постоянной службы в Охотске назначено 300 казаков из Якутска, благодаря чему походы якутских казаков на восток почти прекратились. Для заведения хлебопашества велено перевести из Илимска 50 крестьянских семейств, а для разведения скота поселить в Охотске, по дороге от Якутска к Охотску, в Удском остроге и в Камчатке до 30 кибиток тунгусов-скотоводов, которым дать льготы. Первым начальником Охотского края с этого времени был назначен особым указом Сената ссыльный в Жиганск Г.Г.Скорняков-Писарев, которому дана инструкция из 33 статей. «Жалованья ему назначено 300 рублей в год, да хлеба всякого, каким он хочет взять, по сту четвертей и вина простого по сту ведер в год». Главная его обязанность первоначально заключалась в том, чтобы разведать наиболее удобное сообщение, провести дорогу из Якутска до Охотска, завести там хлебопашество, устроить пристань и малую верфь и выстроить суда для сношения с Камчаткою для перевоза ясаков и купеческой клади.

Привезен сосланный по постановлению Правительственного Сената и Святейшего Правительственного Синода от 7 декабря 1730 года иеродиакон Макарий, по прозванию Трегуб. Из допроса, произведенного в Тиунской конторе, видно, что он родом черкешенин (малоросс), сын посадского человека г.Миргорода и в миру назывался Михаилом. После смерти отца, матери и братьев он много скитался по разным городам и монастырям, год и два месяца жил при доме царевны Наталии Алексеевны, был высылаем Петром Великим в Александро-Невский монастырь в число клирошан и, наконец, попал без паспорта в Киев. Здесь он некоторое время выступал на прениях с раскольниками и консистористами. Из Киева он в обществе афонских монахов ездил на св. гору Афон, чтобы узнать «в какой силе состоит там церковь». По возвращении с Афона снова явился к «Федосу» в Петербург, затем побывал в Польше и во многих монастырях, но нигде не был принят. В бытность в Киеве опять вел прения с консистористами, находя в Малороссийской церкви многочисленные отступления от Великороссийской в чине богослужения. Возвратившись опять в Петербург, он подал Святейшему Синоду, по совету Маркелла Радышевского, заявления о несогласии церквей. Заявления или письма эти были переданы на рассмотрение епископу Вологодскому Афанасию, а сам же автор их посажен под арест. Но 15 октября 1726 г. посаженный бежал из-под ареста, несколько раз был схватываем, но всякий раз бежал. Когда он был возвращен в Синодальную канцелярию, Св. Синод 8 января 1727 г. определил заточить иеродиакона Макария за его многие вины и проделки в Вологодский Николаевский монастырь. 2 февраля иеродиакон объявил за собою «государево слово и дело» и представил свои письма. Преображенская канцелярия, рассмотрев эти письма, а также отзывы о них епископа Афанасия, решила сослать его в Карельский Николаевский монастырь, что на р.Двине. Но и этот монастырь не мог удержать Макария: он дважды бежал из него, был в Москве и продолжал допускать свои «продерзости». Наконец, 5 декабря 1730 года, в Синоде получилась резолюция Сената о старце Макарии, который за свои многократные и различные продерзости ссылался в дальний монастырь. И 7 декабря того же года Св. Синод назначил ему местом ссылки отдаленнейший Якутский монастырь, куда он и был немедленно отправлен.

28 октября Высочайше утвержден доклад Святейшего Синода об отчислении Якутска со всем его уездом от Тобольской митрополии к Иркутской епископии. Этим важным для края событием Якутск обязан Св. Иннокентию, первому епископу Иркутскому, не перестававшему заботиться о духовных нуждах этого края. По вступлении на Иркутскую кафедру, Святитель снова возбудил, в числе прочих ходатайств, ходатайство перед Священным Синодом о причислении к его епархии Якутска с уездом и Спасским монастырем. Для личного объяснения им были посланы в Синод доверенные лица — подьячий Герасим Лебратовский и писец Архиерейского приказа Артамон Шляков. Но дело, по разным обстоятельствам, тянулось более 3 лет, и только в 1731 году получило надлежащее удовлетворение. Но указ об этом вожделенном событии пришел в Иркутск тогда, когда Свят. Иннокентия уже не было в живых, именно в феврале 1732 года.

 В состав Иркутской епархии отчислены все церкви, бывшие в то время в Якутском заказе, именно: Соборная Троицкая, Богородская, Никольская, монастырская Спасская, Зашиверская Спасская же, Средне-Колымская Покровская, Усть-Витимская Спасская, Олекминская Спасская, Амгинская Спасская и новопостроенная Рождественская и Покровская (в селе Покровске), Богородицкая и множество часовен. Для принятия этих церквей Иркутский Архиерейский приказ командировал в Якутск вышеназванного подьячего Герасима Лебратовского.

Зимою (в октябре или ноябре) скончался скоропостижно настоятель монастыря архимандрит Феофан. Смерть его была неожиданною для всех его окружающих. Однажды вечером, вскоре по возвращении из Тобольска, он угощал своих приятелей, за чем-то пошел на чердак кельи, поскользнулся с лестницы, упал, расшибся и тут же на глазах гостей испустил дух.

После архимандрита Феофана строителями монастыря и заказчиками самовольно были, в продолжение четырех лет: монах Арсений Баклановский, диакон Василий Шапошников и монах Яков Хреновский. Управители эти, бывшие приемственно один за другим, оставили по себе в истории края не столько добрую, сколько плохую память: им приписывают окончательное ограбление монастыря и Покровской пустыни.

В конце этого года и в начале следующего около пяти недель жили японцы, привезенные из Камчатки, где они высадились с разбитой Штинниковым в 1727 году японской бусы. В январе, по распоряжению сибирского губернатора А.Л.Плещеева, они отправлены в Тобольск, снабженные на дорогу одеждой и съестными припасами и даже деньгами на личные расходы.

Провезены в Петербург два японца — старик Соза, 40 лет и мальчик Гонза, 11 лет. Они захвачены были в июле 1729 года в числе 17 человек пятидесятником Андреем Штинниковым у мыса Лопатки, где разбилась их буса с товарами. 15 японцев, по распоряжению Штинникова, были перебиты, а их имущество захвачено, а двое достались приказчику Ивану Новгородову, который злодея Штинникова велел бросить в тюрьму до решения дела, а спасенные японцы, по приказанию Д.Павлуцкого, оставшегося по сметри Шестакова главным начальником края, отправлены через Охотск и Якутск в Петербург. В Петербурге эти японцы были окрещены под именем Козьмы и Дамиана с фамилиями — первый Шульца и второй — Поморцева. Последний был назначен в 1739 году учителем японской школы, учрежденной Петром Великим в Петербурге в 1706 году.

1. Наталья Алексеевна - царевна, дочь царя Алексея Михайловича (1673-1716).

2. Родышевский Маркелл - архимандрит, написавший в 1727 г. донос на Феофана Прокоповича (см. 1723 г. наст. летописи), за что Святейшим Синодом присужден к содержанию в Александро-Невском монастыре. Автор «Жития новгородского архиепископа еретика Феофана Прокоповича», имевшего большую популярность.

3. Вторая в России японская школа открыта в Якутске в 1748 г. Подробее см.: Кацуки Хидео. К истории изучения японского языка в России. Школа в Якутске // Илин. 1997. № 3-4. С. 24-26. 

1732 г.

По распоряжению Иркутского вице-губернатора Алексея Жолобова от 15 января, конфискованы все пожитки умершего настоятеля монастыря архимандрита Феофана — «как деньги, так и всякая серебряная, медная и оловянная посуда, и платье, и мягкая рухлядь». При описи и конфискации присутствовали: поручик Шкодер, квартирмейстер Остяков, монастырский казначей и все монахи. Распоряжение свое Жолобов мотивировал тем, что будто было необходимо оберечь имущество покойного от расхищения со стороны разных корыстолюбцев. Годом раньше он так же поступил с имуществом почившего Святителя Иркутского Иннокентия I. Однако Суд Божий не замедлил совершиться над этим жестоким и жадным правителем: он по жалобе духовенства и граждан Иркутска и Якутска был вызван в Петербург, приговорен правительством к смертной казни и 1 июня 1736 г. обезглавлен на одной из Петербургских площадей.

Весною по распоряжению Скорнякова-Писарева, оставшегося в Якутске для приема дел, отправлен в Охотск штурман Иван Бирев с 32 человеками. Последний на пути своем расчистил дорогу, в Охотске приготовил лес для строения судов, построил 12 изб и произвел опыты посева хлеба. Но в 1734 г. часть его команды, вынужденная голодом, покинула его и возвратилась в Якутск. Сам же Бирев оставался в Охотске до прибытия осенью 1734г. капитана Шпанберга, по распоряжению которого еще от 7 октября 1732 г., сдал дела служилому Суханову и поступил в Беринговскую экспедицию.

Провезены в Охотск сосланные по делу фельдмаршала князя Догорукова, заключенного с женою в Шлиссельбургскую крепость, его племянник, князь Георгий Юрьевич Долгоруков и князь Алексей Барятинский. В доносе принца Людвига Гессен-Гамбургского, поданном на фельдмаршала, они обвинены в том, что слышали оскорбительные по адресу императрицы речи фельдмаршала и не донесли об этом начальству. При допросе они вместе с третьим свидетелем — гвардейским офицером Георгием Столетовым, были пытаны. Сенат и генералитет, ведшие судебное дело, вынесли смертный приговор, который императрица заменила ссылкою на вечную каторгу в отдаленный Охотск. Впоследствии Елизавета Петровна вернула Г.Ю.Догорукова и А.Барятинского из ссылки и первого произвела в генерал-майоры.

В июле месяце приезжал доверенный Иркутского Архиерейского приказа подьячий Герасим Лебратовский для принятия Якутских монастырей и церквей в состав Иркутской епархии. С ним были для письмоводства писчик Крипкин и для услуг два монастырских служителя. Лебратовский был одним из наглых грабителей Спасского монастыря, Покровской пустыни, части городского духовенства и конфискованных пожитков архимандрита Феофана, хранившихся в одной из кладовых монастыря под замком и печатями. Служители же его все время производили торговлю привезенными Лебратовским товарами, как-то: вещами, шелковыми и бумажными материями, кружевами, золотыми и серебряными блюдами, тарелками и т.п. По возвращении в Иркутск Лебратовский за свои проделки подпал под суд Архиерейского приказа и Провинциальной Канцелярии и получил заслуженное воздаяние.

Провезен (в марте) в Камчатку бывший сержант Дерптского Семеновского полка, любимец цесаревны Елизаветы Петровны, ее красавец камергер-паж Алексей Никифорович (Яковлевич) Шубин. Он был сыном бедного владимирского помещика из окрестностей Александровска. В конце 1731 г. он как-то неосторожно выразился при свидетелях, что напрасно избрали в правительницы Анну Ивановну и не вспомнили про дочь Петра Великого — Елизавету. За это в декабре того же года по проискам временщиков его взяли под арест, назначили следствие, подвергли страшным пыткам, садили даже в так называемый каменный мешок и, наконец, после наказания кнутом и вырезания языка в январе следующего года сослали в Камчатку вместе с 2 его служителями. Это обстоятельство будто так подействовало на Елизавету Петровну, что она, по преданию, имела намерение постричься в монахини в Александровском Успенском монастыре. Впоследствии, в 1743 г., когда она сделалась императрицей, Шубин был отыскан, возвращен в Петербург и пожалован в Семеновский же полк премьер-майором и притом генерал-майором за то, что «безвинно претерпел многие лета в ссылке в жестоком заключении». Умер он в отставке в своем имении в чине генерал-лейтенанта.

Привезен бывший вице-президент коммерц-коллегии, любимец Петра Великого, швед Генрих Фик. Вина его состояла в том, что он вместе с другими лицами (как-то кн. Д.М.Голицыным, Долгоруким и др.) желал ограничения самодержавной власти Анны Ивановны и легкомысленно говорил о ее фаворите Бироне. Арестованный, он 30 декабря 1731 г. был предан суду особой комиссии, образованной при департаменте эстляндских и лифляндских дел юстиц-коллегии. Допрашивания его производились 11 января 1732 г. Свидетельских показаний против Фика отбиралось немного, из коих главнейшие принадлежали его сослуживцам — ассесору коммерц-коллегии Рудаковскому и секретарю Малыгину. Комиссия не долго думала над делом Фика, и 12 января состоялся приговор, по которому он за прописанные вины присуждался к вечной ссылке и лишению всех пожалованных ему имений, как ingratus donatarius et primus acquisens. Из Якутска Фик был препровожден еще далее — в Вилюйск, но в царствование Елизаветы Петровны возвращен с получением чинов и имений, но уже не был принят на службу. Умер в 1751 г. в своем лифляндском имении — замке Обер-Пален, подаренном ему Петром.

Основан казенный железоделательный завод на р.Тамге, в 70 верстах от Якутска. Ближайшим поводом к нему послужила Вторая Камчатская экспедиция капитана Беринга, нуждавшаяся в железных изделиях для морских судов. С этого времени привоз железных изделий из Тобольска или Иркутска, производившийся ранее в значительных количествах, сократился более чем наполовину. С другой стороны, завод этот дал большой толчок обработке железа якутами, хотя и домашним способом. Для успешности разведки железной руды и для лучшей обработки ее на заводе, был прислан с Аргунских заводов комиссар с несколькими мастеровыми. К сожалению, завод этот просуществовал недолго: с 1744 г. он был закрыт, так как им не воспользовались ни экспедиция Беринга, ни частные откупщики. Попытки возобновить завод впоследствии успеха не имели.

Летом геодезистом В.Шатиловым измерено все расстояние от Якутска до Охотска.

К осени из Илимска прибыла партия крестьян в 50 семейств, назначенная в Камчатку, чтобы там «пахоту и хлеб размножить». Но крестьяне эти по распоряжению Беринга были задержаны в Якутске для экспедиционных работ и только часть их в 1740 г. доставлена в Охотск и Камчатку. Часть же была поселена на пути в Охотск на берегу р. Амги в 178 верстах к юго-востоку от Якутска и образовала Амгинскую слободу (ныне село).

В конце года сосланы по именному повелению императрицы Анны Ивановны в Охотск Московской губернии Александровского уезда священники: села Афанасьева Иван Кузьмин и села Богучерова, вотчины генерала арт. Фед. Полибина Михаил Трифонов, дьяконы Петр Степанов и Парфений Григорьев и дьячок Прокопий Семенов. Вина этих ссыльных состояла в том, что они слышали некоторые «непристойные слова», сказанные священником того же уезда, села Белой Глиной Логином Ивановым (потом распопой) и не донесли об этом начальству. Ссылка их состоялась после того, как они были наказаны кнутом в Москве в Святейшем Синоде. В виде милости им разрешено было взять свои семейства, которые и сопутствовали им до Якутска и Охотска. В Якутске они имели кратковременное пребывание и то под строжайшим надзором администрации.

1. Шкадер Кузьма - поручик. Отправлен из Иркутска для ведения следствия по поводу злоупотреблений якутского воеводы Жадовского. Однако сам был уличен во взятках и холопстве вольных людей, за что В. Берингом был арестован и отправлен в Тобольск.

2. По другим источникам - фельдмаршал, князь В.В.Долгорукий.

3. Цесаревна – титул наследницы престола; с 1797 г. передается только по мужской линии.

4. Каменный мешок - тюрьма.

5. Генрих Фик - бывший президент Коммерц-коллегии, ближайший сподвижник Петра I, открытый сторонник республиканской формы правления. Ссылку отбывал в Зашиверске, затем в Среднем или Верхневилюйском зимовье.

6. ingratus donatarius et primus acquisens – (лат.) неприятный даритель, первым получающий (соответствующий дар в ответ).

7.Тамгинский железоделательный завод - был основан на р. Тамга (Тамма) на правом берегу р. Лены в 30 верстах от Якутска В. Берингом для снабжения железом Второй Камчатской экспедиции. Построен А. Соколовым в 1735 г., первая плавка вышла в 1736 г. Выплавлял 2 тысячи пудов железа в год. Руду добывали по рр. Ботаме и Столбовке. В 1743-56 гг. управляющий А.Метенев безуспешно пытался перепрофилировать завод на выплавку серебра и благородных металлов. В 1656 г. завод отошел в ведение Якутской воеводской канцелярии и вскоре был закрыт. Горные инженеры завода, в особенности А. Метенев, внесли неоценимый вклад в разведку полезных ископаемых Якутии – железа, слюды, серебра, свинца и золота. В частности, А.Метеневым был открыт южный фланг современного Нежданинского месторождения золота и серебра. Историческое значение завода в том, что он был первым металлургическим предприятием, построенным на вечной мерзлоте, и первым шагом в индустриальном освоении Севера. Подробнее см.: Н.С.Корепанов. Завод командора // Наука и жизнь. 1999. № 3. С. 30-35.; В.А. Амузинский, А.А.Калашников и др. Афанасий Метенев – первый рудознатец Якутии // Вестник Госкомгеологии. 2002. №1. С. 90-95.

1733 г.

В начале года возвратился из Анадырского края майор Д. Павлуцкий, усмирявший там чукчей и коряк «с огнем и мечом». Возвращение его было вызвано нелепыми распоряжениями назначенного на должность Охотско-Камчатского командира Скорнякова-Писарева, сделанными им из Якутска. С собою Павлуцкий привез анадырского приказчика В. Шестакова, сына головы, с 15 казаками. Анадырск же поручил охране гренадера Машрукова, которому дал предписание отправить 96 казаков с капралом Шадриным для постройки Олюторского острога.

7 февраля 1733 г. ревизионная комиссия под названием «Канцелярии якутских следственных дел» приступила к расследованию поступков воеводы Ф.Жадовского. Во главе комиссии — начальник Охотского порта Скорняков-Писарев, в помощь ему дан поручик Шкадер. В течение трех дней комиссия разобралась в злоупотреблениях Жадовского и постановила заковать и посадить под арест виновника, что и исполнено 11 февраля. Караул за Жадовским был назначен из 24 человек. Главная вина Жадовского состояла в том, что он не отправил в Охотск 11700 пудов хлеба, круп и разных железных изделий, что вызвало жалобу в Иркутск со стороны Скорнякова-Писарева.

11 февраля по предписанию Иркутской Провинциальной канцелярии воевода Ф.И. Жадовский, «не взирая на какие бездельные и плутовские отговорки его», арестован Скорняковым-Писаревым, скован в цепи и железо и посажен в заключение при воеводской канцелярии, находившейся в крепости. Но приверженцы его, во главе с казачьим головою Алексеем Аргуновым, 13 февраля напали на караул, освободили воеводу из-под ареста, ...арестовали самого Скорнякова-Писарева и отняв у последнего шпагу и продержав две недели под арестом, выслали его под конвоем на место прежней ссылки — Жиганское зимовье.

13 числа Аргунов с якутскими служилыми людьми в числе 14 человек напал на караул и, разбив его, освободил воеводу. Затем ворота в крепости были заперты и на площади торжественно отслужен благодарственный молебен по поводу освобождения от «иноплеменников». Следователи, будучи выброшены за крепость, приставили ко всем воротам караул и отправили в Иркутск донесение о своем критическом положении с просьбой прислать солдат.

Жил прибывший для народной переписи поручик Шкадер. Этот самый Шкадер, [который] по словам протопопа Тарлыкова, будучи в архимандричьих покоях, танцевал и плясал и забрал... разные вещи архимандрита Феофана.

Казачий голова Алексей Аргунов и соборный протопоп Тарлыков со своими приверженцами, арестовавшие Скорнякова-Писарева, назначенного в Охотске начальником, боясь сторонников последнего, сидели в городской крепости в оборонительном положении с 13 по 19 февраля, когда получен был из Иркутска указ о ссылке Скорнякова-Писарева «за малые успехи порученных ему дел» снова в Жиганск. Но был ли Писарев вторично в Жиганске — неизвестно. В следующем году Писарев просил от Преосвященного Иннокентия суда над протопопом, как суевером; в свою очередь и протопоп просил владыку о защите от Писарева, который, по словам жалобщика, не давал ни в соборе, ни в монастыре совершиться ни одной литургии, чтоб не нарушил благочиния шумом и самыми непотребными ругательствами.

Вследствие ареста и вторичной отправки Скорнякова-Писарева в Жиганск, на его место в Охотск был назначен капитан Якутского полка Княжнин. Но этот новый начальник на пути из Иркутска в Якутск заболел и по прибытии в последний город, через две недели, умер. Погребен на кладбище монастыря.

21 мая вышел Высочайший указ о нечинении обид и притеснений ясачным людям, живущим в Якутском ведомстве и в Камчатке. В указе этом констатируется, что «как от воевод, так и от посланных для сбора с ясачных людей ясаку комиссаров и других сборщиков чинится ясачным подданным как в платеже излишнего ясаку, так и от взяток многое разорение, наипаче же приметками своими жен и детей отнимают и развозя перепродают», вследствие чего по указу этому отправлены туда особые лица — «сыщики, которым повелено в вышеупомянутых разорениях и обидах не токмо жестоко разыскивать, но пущих разорителей и смертию казнить, а взятые с них лишние сборы и пограбленные их имения, сколько отыскано будет, — возвращать». Кроме того, объявлялось сибирским жителям, чтобы они «лишних никаких ясаков и взяток воеводам, комиссарам и сборщикам, коли они напред сего с них своими вымыслами с разорением неволею брали, — не давали». Указ этот как в Якутске и Охотске. так и во всех острогах и зимовьях и волостях, был вывешен на открытом месте, на вкопанном в землю столбе, покрытом небольшою кровелькою, а князцам или старшинам с каждого народа роздан на руки и сверх того при платеже ясачном толмачи обязаны были переводить всем вслух на их языке.

Указом Правительственного Сената от 21 апреля учреждена ординарная почта: от Москвы до Тобольска и по разным трактам Сибири — дважды в месяц и от Якутска до Охотска и далее до Камчатки, хотя бы в два месяца однажды с взиманием платежа весовых денег за частные письма.

29 июня вступил в должность воеводы вместо отправленного в Петербург Жадовского казачий полковник Борис Середин. В должности он был до 28 декабря 1734 г. Уехал в Тобольск.

6 июля выехала в Камчатку так называемая Походная розыскная экспедиция в июне прибывшая из Тобольска под начальством майора Якутского полка (полк этот в то время стоял за Байкалом, в Селенгиске) Василия Федоровича Мерлина. Главною задачею ее было тщательное расследование причин постоянных возмущений инородцев в Камчатском и Якутском уездах, а также доискаться до главных виновников неоднократного убийства японцев, заносимых течением или бурею к Камчатке. Экспедиция (вроде нынешних карательных отрядов) состояла, кроме начальника, из прапорщика Едина, 1 капрала, 1 писаря, 1 барабанщика и 36 солдат, прибывших из Селенгинска. В Иркутске к ней присоединились: канцелярист Литвинцев (копиист) и заплечный мастер (палач) с орудиями пытки и казни. А в Якутске был назначен помощником начальника только что возвратившийся из Анадырска майор Д.Павлуцкий и прибавлены 29 служилых и 30 казаков. Кроме того, на месте в действия экспедиции вступили тамошние казаки и мирные инородцы. Экспедиция эта отправилась из Якутска на 554 подводах, нанятых у якутов по 5 руб. каждая и оставалась в Камчатке до августа 1739 г.

В конце сентября привезен из Камчатки подьячим Борисовым казенный сбор-ясак за два года: соболей 53 сорока и 35 соболей, лисиц красных 1868, чернобурых 2, крестовок 3, сиводушек 10, чащины 27 лисиц, бобров 56, кошлаков 38, чащины 5 кошлаков и лисиц 15, чащина 4 сорока 31 соболь, чащины 9 выдр и 1 лисица. Кроме того, привезено пожитков комиссара Эверстова и купеческого сына Глазунова: бобров 90, кошлаков 9, соболей 6 сорока, лисиц красных 150 и сиводушек 27. Эти пожитки, оцененные на сумму 2049 рублей 30 коп. взяты Скорняковым-Писаревым в пользу казны.

Проездом в Камчатку жили под строжайшим караулом братья Яков и Петр Мировичи, дети переяславского полковника Федора Мировича, вместе с Мазепою перешедшего на сторону Карла XII и после Полтавской битвы бежавшего в Польшу. Вина камчатских ссыльных состояла в том, что они вопреки требованию правительства ездили — Яков в Польшу на свидание с отцом, а Петр, состоявший секретарем при дворе царевны Елизаветы Петровны, — в Малороссию и писал отцу о притеснениях народа правительством. Кроме того, в вину последнему вменено то, что он списал копию с указа о Полуботке и против той копии написал письмо к посылке в Польшу к изменнику отцу. В Камчатке оба они были записаны в боярские дети. Между прочим, Яков Мирович был отцом подпоручика Смоленского пехотного полка Василия Мировича, решившегося в ночь с 4 на 5 июля 1764 г. освободить силою оружия 24-летнего Шлиссельбургского узника, Ивана VI Антоновича и возвести его на русский престол на место Екатерины II и казненного за то 15 сентября того же года вместе с некоторыми своими сообщниками. Петр же Мирович, по возвращении из Камчатки, был воеводою в Енисейске.

1. Шестаков Василий Афанасьевия - сын А.Ф. Шестакова, исследователь Курильских о-вов. В 1728-30 гг. участвовал в экспедиции своего отца. Командуя ботом «Фортуна», перешел к северным Курильским о-вам. Собирал ясак на пяти островах.

2. О февральских событиях в Якутске см.статью И.Москвина «Воеводы и начальники г. Якутска и их действия», опубликованную в Памятной книжке Якутской области за 1863 г. СПб., 1864. С.180-183.

3. Ординарный – простой, обыкновенный.

4. Крестовка - четырехмесячный песец, у него бурый крест вдоль хребта и поперек лопаток.

5. Чащина - местное обозначение одного из видов «мягкой рухляди».

6. Кошлак – правильнее, кошлок, бобренок, молодая морская выдра.

7. Указ о Полуботке – Полуботок (Полуботко) Павел Леонтьевич, наказной гетман Левобережной Украины в 1722-1723 гг. Сторонник независимой гетманской власти; в 1723 г. заключен в Петропавловскую крепость.

8. Иван VI Антонович - номинально российский император (1740-1741), свергнут гвардией, возведшей на престол Елизавету Петровну. Заточен бессрочно в Шлиссельбургскую крепость, где убит в возрасте 26 лет при попытке его освобождения.

1734 г.

Прислан из Тобольска для подушного сбора прапорщик Иван Баженов. От него немало досталось якутскому духовенству. Особенно много перенес священник Богородской церкви Ив. Аф. Сукнев. Сборщик потребовал от него подушные деньги за несколько лет. Сукнев, как состоящий в духовном звании с 1717 г., отказался от уплаты, но, когда был посажен под арест и приводим на правеж, вынужден был выложить последние свои грошовые сбережения.

С начала сентября прибывает вторая Камчатская экспедиция, снаряженная под начальством Беринга же. Главной задачей экспедиции было обозрение положения американских берегов и установление торговых сношений с Америкою и Японией, а также астрономическое определения посещенных мест, составление карт и подробное изучение естественной истории, этнографии и политической истории. В подвигах этой экспедиции, продолжавшейся 10 лет, участвовали: Чириков, Шпанберг, Вальтон, Лассениус, Кройер, Ендогуров, Ваксель, Лаптевы, Прончищев, Делиль, Гмелин, Миллер, Фишер, Стеллер, Крашенинников, Красильников[5], Попов и др. Некоторые из них, благодаря этой экспедиции, получили ученую известность не только у нас в России, но и за границею.

28 декабря воеводою назначен лейб-гвардии капитан Алексей Еремеевич Заборовский. Через 5½ лет за взятки, похищение казенных денег, имущества и другие злоупотребления, по доносу Андрея Ракитова, он был отрешен от должности и вместе с вице-губернатором Бибиковым 20 июня 1740 г. отправлен в Москву. При нем «с приписью» был некто Иван Борисов. Последний умер в Якутске.

Частию в этом году, частию в следующем прибыли сосланные в Охотский острог после нещадного битья кнутом: поповские старосты Новгородской епархии, Боровицкого погоста Троицкой церкви священник Андрей Петров и Ивановского Великодержковского погоста Иоанно-Предтеченской церкви священник Онисим Абрамов и Петербургской епархии города Петербурга, Иоанно-Предтеченской церкви, что в Ямской слободе, священник Андрей Иванов. Вина новгородских священников по сообщению Тайной канцелярии, заключалось в том, что они не только священно- и церковнослужительских детей к присяге на верность императрицы Анне Ивановне не приводили, но и тем, которые сами собою к присяге приходили, на присяжных листах подписываться не велели. Иванов же, вместе с братьями, священником Ефремом, оставшимся для священнослужения в Илимске, сослан за какие-то «важные вины». Все четверо сосланы вместе с женами и детьми и без лишения права священнодействия. В это время в Якутске было уже много ссыльных из духовенства. Кроме ранее упомянутых, здесь находились еще: бывший иеромонах Иван Каргополов и распопа Борис Мелентьев. Они присланы были из Москвы, назначались в экспедицию Беринга, но за старостью оставлены и причислены к монастырским служителям.

В этом году построены первые легкие барки, назначенные для перевозки тяжестей к Юдомскому Кресту. Такие барки поднимали груз от 400 до 1500 пудов. Сперва число их было невелико, но потом доходило до 40. Прежде на большие суда, число которых доходило только до 10, снаряжали по 20-30 рабочих, т.е. на 10 судов требовалось до 250 человек. И расходы были значительны, теперь же все это сократилось почти наполовину. Но главное удобство легких барж состояло в том, что они свободно и несколько раз доходили до назначенного пункта, тогда как большие суда, вследствие своей величины, неповоротливости и чрезмерной тяжести, едва доходили один раз в лето.

1. См. 1726 г. настоящей летописи.

2. Там же.

3. Вальтон Вилим (ум. 1743) - выходец из Англии, капитан русской службы, участник Второй Камчатской экспедиции отряда Шпанберга. В 1723 г. принят на русскую службу штурманом, в 1730 г. произведен в лейтенанты. В 1733 г. назначен в Камчатскую экспедицию. В 1738 г., командуя судном «Надежда» отряда М.П. Шпанберга, перешел из Охотска в Большерецк на Камчатке, а оттуда плавал к Японии вдоль Курильской гряды до 43^о20^' с.ш., т.е. до восточного выступа о. Хоккайдо, причем нанес на карту 26 островов. Перезимовав в Большерецке, в 1739 г. снова плавал к Японии; отделился под 39^о5^' с.ш. от двух других судов отряда Шпанберга и пошел вдоль всего восточного берега о. Хонсю приблизительно до 35^о с.ш. (по его счислению до 33^о28^'). Затем вернулся в Большерецк, а оттуда – в Охотск. В 1741 г. в чине капитана описал северо-западный берег Охотского моря между устьями рек Иня и Улья. Умер в декабре 1743 г. при переезде из Охотска в Москву.

4. Лассениус Петр (Ласиниус Питер) (ум. 1735) - выходец из Швеции, лейтенант майорского ранга русского флота, участник Великой Северной экспедиции. В 1725 г. принят на русскую службу с чином поручика. Участвовал в Первой Камчатской экспедиции Беринга, но неизвестно, какие обязанности выполнял. В 1733 г. произведен в лейтенанты майорского ранга и назначен в Великую Северную экспедицию начальником Ленско-Камчатского (Восточно-Сибирского) отряда. В июле 1735 г. на боте «Иркутск» с командой в 44 человека спустился из Якутска вниз по Лене и вышел 7 августа в море с заданием идти вдоль берега в восточном направлении и перейти из Северного Ледовитого в Тихий океан. Уже 14 августа был остановлен льдами и зашел в губу Буор-Хая в устье р. Хараулах, где 18 августа остановился на зимовку. Умер первым во время зимовки 19 декабря 1735 г. К весне 1736 г. умерло еще 35 человек команды. Уцелевшие 9 человек были спасены в июне 1736 г. М. Щербининым и доставлены в Якутск.

5. Делиль де ла Кройер (Делякройер) Людовиг - уроженец Франции, астроном, академик, один из начальников Академического отряда Второй Камчатской экспедиции.

6. Ваксель Свен (Ксаверий) Лаврентьевич (ум. 1762) - выходец из Швеции, капитан 1 ранга русского флота, участник Второй Камчатской экспедиции Беринга – Чирикова, открывшей северо-западную Америку. В 1726 г. принят на службу в Балтийский флот штурманом. В феврале 1733 г. назначен по собственному желанию во Вторую Камчатскую экспедицию и произведен в лейтенанты. К концу 1733 г. прибыл с экспедицией в Тобольск, летом 1734 г. – в Енисейск, летом 1735 г. – в Якутск. В 1737 – 41 гг. принимал участие под командой А.И. Чирикова в переброске провианта и снаряжения экспедиции из Якутска в Охотск. Осенью 1740 г. старшим офицером на пакетботе «Св. Петр» (под командой В.И. Беринга) перешел из Охотска в устье р. Большой (на юго-западе Камчатки), а оттуда вокруг м. Лопатка в Авачинскую губу (в юго-восточной части полуострова), где был основан порт Петропавловск. Перезимовав там, в 1741 г. на том же пакетботе под командой Беринга совершил плавание к северо-западным берегам Америки, во время зимовки 1741/42 г. на о. Беринга принял как старший офицер команду над экипажем пакетбота «Св. Петр». Из частей разобранного (несмотря на категорические возражения Д.Л. Овцына) пакетбота команда весной 1742 г. начала строить новое судно – гукор; крупнейшую роль в этой постройке сыграл Савва Стародубцев. На новом судне гукоре «Св. Петр» Ваксель в августе 1742 г. перешел с уцелевшей частью команды от о. Беринга в Петропавловск, где перезимовал и летом 1743 г. перешел в устье р. Большой, а оттуда – в Охотск. В 1744 г. переехал с экспедицией в Енисейск, где оставался до 1748 г. В Петербург вернулся в 1749 г. и тогда же произведен в капитаны 2 ранга (со старшинством с 1744 г.). С 1751 г. плавал в Балтийском море, командуя различными кораблями (с конца 1755 г. – в чине капитана 1 ранга), в 1760-61 гг. участвовал, командуя кораблем «Св. Дмитрий Ростовский», в Кольбергской экспедиции (против пруссаков).

Сочинение: Вторая Камчатская экспедиция Витуса Беринга, (перевод с немецкой рукописи С. Вакселя). 1940.

Ваксель Лаврентий (Лоренц) Ксавериевич (1730-1781) - сын С.Л.Вакселя, капитан генерал-майорского ранга, участник Второй Камчатской экспедиции, открывшей северо-западную Америку. В 1740 г. десятилетним мальчиком был зачислен как волонтер в экспедицию Беринга–Чирикова. В 1741 г. плавал от Камчатки к Северной Америке вместе со своим отцом, С. Вакселем, на пакетботе «Св. Петр» (под командой Беринга) и на обратном пути зимовал в 1741/42 г. на о. Беринга. Летом 1742 г. вернулся на Камчатку. В 1743 г. перешел из Петропавловска в Охотск, в 1744 г. переехал в Енисейск, где оставался до 1748 г. По приезде с отцом в Петербург в начале 1749 г. был принят на службу «мичманом унтер-офицерского ранга» и послан в Архангельск; оттуда в 1750 г. сделал переход в Кронштадт. В 1761 г. в чине лейтенанта участвовал в Кольбергской операции (против пруссаков); в 1762 г. произведен в капитан-лейтенанты. До 1768 г. плавал в Балтийском море. В 1769 г. в чине капитана 1 ранга командовал эскадрой в Азовском море. С 1777 г. и до смерти был главным командиром Архангельского порта; на этом посту организовал экспедиции П.И. Григоркова и Д.А. Доможирова по описи берегов и островов Белого моря.

7. Лаптевы: Лаптев Дмитрий Яковлевич - контр-адмирал, участник Великой Северной экспедиции. В 1730 г. унтер-лейтенантом на фрегате «Россия» плавал в Баренцевом море. В 1735 г. состоял в чине лейтенанта в Великой Северной экспедиции, прибыл с А.И. Чириковым в Якутск, откуда перебросил грузы экспедиции на судах по рекам бассейна Лены до Юдомского Креста и вернулся обратно с флотилией в Якутск. В 1736 г. после смерти П. Ласиниуса был назначен начальником отряда, действовавшего к востоку от р. Лены и получившего задание описать берега и пройти морем из Северного Ледовитого в Тихий океан. Летом 1736 г. на трех дощаниках с грузом спустился вниз по Лене через Быковскую протоку к морю. Оставив дощаники в устье, прошел пешком со своей командой до зимовки Ласиниуса – в устье р. Хараулах, впадающей в губу Буор-Хая, где находился его бот «Иркутск». Командуя этим ботом, в том же 1736 г. вернулся в устье р. Лены за грузом и после неудачной попытки выйти в море зазимовал здесь. Летом 1737 г. провел бот в Якутск. В 1739 г. спустился на боте «Иркутск» вниз по Лене и вышел из устья на восток; заходил в устье р. Омолой, обогнул Святой Нос и вошел (с помощью геодезиста И. Киндякова, описавшего ранее по его приказу всю Индигирку) в устье р. Индигирки; произведен в «капитаны полковничьего ранга». В течение всего 1739 г. его матрос А. Лошкин (см. ниже) описал берег от Яны до Святого Носа и от Индигирки до Алазеи. Зимой 1739/40 г. описал р. Хрому. Таким образом, к 1740 г. была произведена опись всего юго-восточного побережья моря, названного в советское время морем Лаптевых, и южного берега пролива (Дмитрия Лаптева). Летом 1740 г. перешел на боте из устья Индигирки к устью Колымы, оттуда к м. Большой Баранов, где был остановлен льдами. Зимовал в Нижне-Колымске. Летом 1741 г. повторил попытку обогнуть м. Большой Баранов, но снова потерпел неудачу, вернулся в Нижне-Колымск. Осенью 1741 г. перебросил отряд на собаках и оленях по р. Большой Анюй, через Колымский хребет на р. Анадырь. Летом 1742 г. описал р. Анадырь до устья; осенью вернулся в Нижне-Колымск и, оставив там «Иртыш» с командой, в 1743 г. вернулся в Якутск, а оттуда в Петербург.

Лаптев Харитон Прокофьевич (ум. 1763) - капитан 1 ранга, участник Великой Северной экспедиции. В 1734 г. мичманом плавал в Балтийском море (под командой П. Дефремери) на фрегате «Митау», который был захвачен в плен французской эскадрой, нелегально участвовавшей на стороне польского короля Станислава Лещинского в войне против России. После размена пленными командир и все офицеры «Митау», в том числе и Х.П. Лаптев, были присуждены к смертной казни за сдачу корабля без боя неприятелю. Приговор не был приведен в исполнение, а через полтора года, когда выяснилось отсутствие вины осужденных, всем им были возвращены прежние чины. В 1737 г. лейтенантом назначен в Великую Северную экспедицию вместо умершего В. Прончищева для обследования берегов Сибири от р. Лены до р. Енисея. Весной 1739 г. прибыл в Якутск; на дубель-шлюпке «Якутск» спустился вниз по Лене, вышел в море западной протокой и, обойдя с севера о. Бегичева, принятый им за полуостров, вышел в Хатангский залив. Затем двинулся вдоль берега на север, открыл о. Преображенья, достиг мыса, названного им м. Фаддея, из-за льдов вернулся обратно и зимовал в низовье р. Хатанги. Во время зимовки 1739/40 г. ввел в отряде питание мороженой сырой рыбой – «строганиной», благодаря чему не было ни одного цинготного больного. Летом 1740 г. прошел на «Якутске» вдоль берега до 75^о26^' с.ш., где был затерт льдами. Покинув «Якутск» и выгрузив все запасы на льдину, благополучно перебрался со всеми людьми на берег и в октябре вернулся на Хатангу к месту прежней зимовки. В ноябре 1740 г. решил производить опись берегов п-ова Таймыр зимой сухим путем, на что получил разрешение от Адмиралтейств-коллегии. Весной 1741 г. пересек полуостров на собаках до оз. Таймыр, по долине р. Таймыры дошел до ее устья и, повернув на запад, берегом моря достиг м. Стерлегова (у 75^о10^' с.ш.), где встретился с Челюскиным, описавшим р. Пясину и участок западного берега до м. Стерлегова. Затем оба вернулись к устью р. Пясины и летом 1741 г. на лодках поднялись вверх по р. Пясине до оз. Пясина, оттуда Лаптев, а за ним и отряд перебрались в Туруханск. Зимой 1741/42 г. необследованный участок восточного и северного побережья п-ова Таймыр (от северного м. Стерлегова до зал. Фаддея) был описан С.И. Челюскиным. Таким образом, к 1742 г. была закончена опись всего континентального побережья моря, названного в советское время морем Лаптевых.

Сочинение. Берег между Лены и Енисея // Записки Гидрографического Департамента, IX, 1851.

Лошкин Алексей - матрос, участник Великой Северной экспедиции отряда Д.Я. Лаптева. Ранней весной 1739 г. выехал на собаках из Якутска к устью р. Яны, описал берег на восток до Святого Носа и, вернувшись на р. Яну, прошел берегом от нее до устья р. Лены. Летом 1739 г. перешел на боте «Иркутск» (под командой Д.Я. Лаптева) к устью Индигирки; зимой описал западную протоку Индигирки и морской берег до р. Алазеи. Послан Д.Я. Лаптевым с материалами в Петербург, куда прибыл летом 1740 г. На обратном пути психически заболел и выбыл из экспедиции.

8. Прончищев Василий (ум. 1736) - лейтенант, участник Великой Северной экспедиции. В 1722-23 гг. участвовал в Касипийском походе в Иран. В начале 1733 г. назначен в чине лейтенанта в Великую Северную экспедицию начальником отряда для описи берега Сибири от Енисея до Лены. Летом 1735 г. спустился на дубель-шлюпке «Якутск» из Якутска (при штурмане С.И. Челюскине) вниз по Лене, вышел из реки в море Быковской (восточной) протокой, обогнул дельту Лены и вошел на зимовку в устье р. Оленек. Весной 1736 г. заболел цингой; несмотря на болезнь, летом прошел на «Якутске» вдоль берега на запад до устья р. Анабар, а затем на север за 77°29' с. ш., причем были открыты о-ва Петра, Фаддея и Самуила (теперь Комсомольской правды) у северо-восточных берегов п-ова Таймыр. На обратном пути умер от цинги 29 августа 1736 г.

9. Это тот же Делиль де ла Кройер, см сноску 5.

10. Гмелин Иоганн Георг - приехал в Россию в 1727 г., закончив Тюбингенский университет. Был в числе руководителей Академическим отрядом Второй Камчатской экспедиции, более всего занимался ботаникой. Написал капитальный труд о сибирской флоре, а также о своем путешествии по Сибири.

11. Миллер Герард Фридрих (1705-1783) – историк, академик. Прибыл в Россию из Лейпцига в 1725 г., определен студентом в Петербургскую Академию наук. Преподавал латынь, историю и географию в академической гимназии; с 1731 г. – профессор. С 1732 г. издавал журнал «Sammlung russ Geshihte» - первый журнал, знакомивший иностранцев с российской историей. С 1733 по 1743 гг. был в числе руководителей Академическим отрядом Второй Камчатской экспедиции. Занимался географическими, но более всего историческими сведениями архивов сибирских городов. Собрал уникальную коллекцию документов по истории Сибири, неисчерпанную и по сей день. «Описание Сибирского царства», изданное в 1750 г., – «первый правильный ученый труд по сибирской истории». Внес огромный вклад в изучение истории России IX-XVII вв..

12. Фишер Эбергард Иоганн (1697-1771) – историк и археолог, выходец из Германии. В 1730 г., имея ученую степень магистра, прибыл в Россию и занял место проректора, а затем ректора Санкт-Петербургской академической гимназии. В 1739 г. командирован в Сибирь на смену Миллера, где проработал 9 лет. Главный труд «Сибирская история…» издан в 1768 г. на немецком, а в 1774 г. - на русском языке.

13. Стеллер (Штеллер) Георг-Вильгельм (1709-1746) - выходец из Германии, ученый-натуралист, участник Второй Камчатской экспедиции. В 1734 г. прибыл из Германии в Петербург, где служил сначала врачом. В 1737 г. зачислен адъюнктом «натуральной истории» Академии наук и причислен по собственной просьбе к Камчатской экспедиции Беринга. В 1740 г. прибыл через Якутск в Охотск и оттуда морем добрался до Большерецка на западном берегу Камчатки, а в марте 1741 г. - до Авачинской губы у восточного берега полуострова. В июне 1741 г. вышел в плавание вместе с Берингом на пакетботе «Св. Петр» и 20 июля 1741 г. высаживался на американский остров Св. Илии (Каяк), где за несколько часов произвел очень ценные наблюдения. На обратном пути зимовал (1741/42 г.) на о. Беринга, первое описание которого он дал. Там же написал одну из важнейших своих работ «О морских животных». Вел на немецком языке дневник «Путешествие от Камчатки к Америке вместе с капитан-командором Берингом», напечатанный в 1793 г. Вернулся с уцелевшими спутниками Беринга на Камчатку в конце августа 1742 г. Затем работал на Камчатке до 1744 г.. (Его «Описание земли Камчатки» напечатано после его смерти в 1774 г.). Умер на пути в Петербург, в Тюмени, в ноябре 1746 г.

14. Крашенинников Степан Петрович (1711-1755) - выдающийся русский исследователь Камчатки, адьюнкт и профессор Петербургской Академии наук. Родился в Москве, сын солдата Преображенского полка. В 1724 - 1732 гг. учился в Славяно-греко-латинской академии (Иконоспасской школе). В 1732 г. в числе двенадцати учеников академии был отправлен в Петербург для участия во Второй Камчатской экспедиции. В марте 1733 г. из Петербурга несколько сот человек во главе с Берингом и Чириковым отправились в колясках, каретах и подводах до Твери, на речных судах по Волге до Казани, затем на подводах до Тобольска (на р. Иртыш), где зазимовали. Студенты, в т.ч. Крашенинников, вошли в состав Академического отряда, руководимого историком Миллером, натуралистом Гмелиным и астрономом Делилем Делакроером. С. Крашенинников вел путевой дневник «Дорожный журнал»; 1737-41 гг. провел на Камчатке, изучая жизнь, быт, нравы коренного населения, природу, животный мир. На обратном пути, осенью 1741 г., в Якутске женился на родственнице местного воеводы Степаниде Ивановне Цибульской. С семьей в 1743 г. вернулся в Петербург, работал в Академии наук. В 1750 г. получил звание профессора натуральной истории и ботаники, стал ректором университета и инспектором гимназии. Основной труд: Описание земли Камчатки, сочиненное Степаном Крашенинниковым, Академии наук профессором. СПБ, 1755.

15. Красильников Андрей Дмитриевич – геодезист, впоследствии адьюнкт Российской Академии наук.

---

1735 г.

В начале этого года провезен в Жиганское зимовье на вечную ссылку бывший смоленский губернатора князь Александр Андреевич Черкасский. Он был обвинен, по доносу некоего Ф.И.Красного-Милашевича, служившего прежде у покойной царевны Екатерины Ивановны, герцогини Мекленбургской, в том, что будто Черкасский посылал его, Красного, в Голштинию служить у герцога, которого сын — прямой наследник русского престола (впоследствии Петр III), и будто он, Черкасский, при первом удобном случае, намерен был употребить для воцарения герцогского сына все средства. Тайная канцелярия, несмотря на очевидную клевету, тем не менее осудила 30 мая 1734 г. Черкасского на смертную казнь, которая, в виде милости была заменена для виновного 16 ноября вечною ссылкою в Жиганское зимовье, что 800 верстах к северу от Якутска. Причем велено «в Жиганском зимовье быть на карауле доброму обер-офицеру Тобольского гарнизона и никаковых бы от него Черкасского к его чаянию и надежде похвальных слов никто за истину не принимал, а содержать его под самым крепким караулом, не допуская к нему никого и для этого в указах к сибирскому губернатору и в Жиганское зимовье накрепко объявить: а как он, Черкасский в Жиганском зимовье будет себя держать, о том бы караульный офицер через два месяца рапортовал губернатору, а губернатор бы через два же месяца в сенат, а из служителей Черкасского при нем никому не быть, а послать его одного». Князь Черкасский во все время заточения в этом зимовье находился под стражею; он был заключен в отдельном от селения доме, днем его выпускали на воздух, но за присмотром двух солдат. В воскресные и праздничные дни он ходил в церковь также под присмотром стражей. Наистрожайше предписано было не допускать к нему людей. Конечно, не понимая этой строгости, один из жителей Жиганска передал князю псалтырь; об этом было донесено в Якутск, завязалось дело, и обвиненного высекли кнутом и велели переслать в дальнее зимовье. Одновременно с Черкасским были сосланы в Сибирь его сообщники: смоленский дворянин Семен Иванович Корсаков с женою, секретарь его Александр Пребышевский и поручик Иван Артеневский. Черкасский возвратился из ссылки через 5 лет, в октябре 1740 г. возвратился он в Москву. При Елизавете Петровне произведен в генерал-поручики, назначен гофмаршалом и награжден орденом Св. Александра Невского.

30 июня 1735 выехал вниз по Лене на дубель-шлюпе «Иркутск» в сопровождении нескольких дощаников лейтенант Петр Лассениус. Ему поручено сделать попытку пройти от устья Лены на восток до Берингова пролива и далее в Восточный океан. Вышедши 8 августа в море, Лассениус в 120 верстах от Ленского архипелага на р. Хараулах принужден был зазимовать. Во время этой стоянки к весне 1736 г. сильно развилась между членами отряда цинга, от которой погиб сам Лассениус и большая часть экипажа, так что из 52 человек осталось в живых только 9, в т.ч. подштурман и священник.

На место умершего Лассениуса отправлен 9 июня [1736] г. Берингом, руководившим всеми этими экспедициями, лейтенант Дм. Лаптев в качестве начальника над экипажем «Иркутска» и со свежею командою. По прибытии на р.Хараулах, снаряжении судна и захвате оставленного на Лене провианта, Лаптев 11 августа направился из устья Лены на восток, но на второй же день был окружен льдами, которые носили его по океану до 15 августа, после чего 22 августа он за невозможностью следовать далее воротился на Лену и 2 июня 1737 г. возвратился в Якутск. Отсюда летом он отправлен Берингом в Петербург с донесением в Адмиралтейств-Коллегию о невозможности дальнейшего пути по океану около мысов Буор-хая и Святой [Нос], с картами своего путешествия и с другими представлениями.

Одновременно с Лассениусом отбыл на дубель-шлюпе «Якутск» и с несколькими дощаниками лейтенант Василий Прончищев с предписанием плыть морем из устья Лены на запад до встречи с Дим. Овцыным. 2 августа судно прибыло к устью Лены, 8 августа вместе с судном «Иркутск», вышло в море, держа курс на запад и 9 [августа] суда расстались. После этого Прончищев долго боролся со льдами и 30 августа принужден был укрыться в устье Оленека, где и остался на зиму. Дойдя в августе 1736 г. до Хатангской губы, он направился на зимовку к устью Оленека, но дорогою умер 30 августа, а судно под начальством штурмана Челюскина 3 сентября было доведено до Оленека. Экипаж судна вследствие сильных морозов и долгой затруднительной борьбы со льдами был до крайности изнурен. Единственная дама, участвовавшая в арктической экспедиции — супруга Прончищева — скончалась несколькими днями позже своего мужа.

Около 10 июля 1735 выехал в Охотск новый начальник Охотского края Скорняков-Писарев, совершенно освободившийся от всех павших на него обвинений. Ему предписано сенатским указом «быть попрежнему в Охотске до указу и отправлять все прежние посланные ему указы и инструкции непременно».

12 июля прибыл из Иркутска епископ Иннокентий Нерунович. Это был архипастырь, посетивший отдаленный Якутский край. Свиту его составляли: наместник Иркутского Вознесенского монастыря, иеромонах Корнилий Бобровников, приказный надзиратель Алексей Попов, якутский безуказный поп Григорий Захарьин и писец Егор Рещиков. Он был встречен новым воеводою Алексеем Заборовским, городскими [жителями] и инородцами.

В свите епископа Иннокентия приехал новый настоятель монастыря архимандрит Нафанаил, назначенный на эту должность еще 6 января 1734 г. Нафанаил, в миру Назарий Калиницкий, родился в Малороссии, в местечке Игня Борзенского уезда Черниговской губернии. В монашество пострижен в Московском Богоявленском монастыре в 1714 г., при архимандрите Иакинфе. В Иркутске святитель Иннокентий избрал его, как человека доброго и благочестивого, своим духовником, а в первых числах мая 1728 г. назначил игуменом Нерчинского Успенского монастыря. В грамоте, данной ему святителем, сказано: «Сего благоговейного мужа всечестного иеромонаха Нафанаила в писании святом имущего разум совершенный и в житии иноческом искусного, могущего делам с словом образ биты ко спасению хотящим, его же судивше достойна биты вящего степени чинно произведохом и благословехом его игуменом в Нерчинский Успенский монастырь». В то же время Нафанаилу поручено было и заведывание и заказными делами. В сан архимандрита посвящен при назначении в Якутск. Но поездка его в Якутск в том же (1734) г. не состоялась, вследствие разных придирок и козней Иркутской канцелярии. На этот раз архимандрит управлял якутским монастырем и заказом немногим более года, руководствуясь в своих административных делах данной от владыки инструкцией. В 1736 г. он выехал в Иркутск и был назначен настоятелем Селенгинского Троицкого монастыря на место уволенного за старостью и дряхлостью архимандрита Мисаила.

20 июля по просьбе обывателей Зашиверского и Колымского острогов рукоположен к ним во священника дьячок собора Алексей Слепцов, как «человек в церковном уставе искусный и в жизни степенный». В своем прошении зашиверцы указывали, что церкви их «стоят без пения», младенцы умирают без крещения, взрослые без напутствия и лежат непогребенными, сожительство супругов происходит без церковного освящения и проч., причем обещали снабжать священника достаточным содержанием.

6 августа по просьбе прихожан Никольской церкви, рукоположен к ним во священника якутский служивый человек Иван Вас. Оконешников, на место отказавшегося от служения за старостью и дряхлостью священника Алексея Степанова.

9 августа за капитаном Цеем, флотским офицером из экспедиции Беринга, вбежали в соборную церковь две его борзые собаки, произвели среди молящихся переполох, укусили некоторых из офицеров, тронули на клиросе чтеца и даже ворвались в алтарь и чуть не искусали священнодействующего протопопа Тарлыкова. На подобные безобразия подчиненных лиц капитан Беринг не только не обращал внимания, но своим молчанием как будто поблажал им.

12 августа по распоряжению епископа Иннокентия в помощь соборному протопопу Тарлыкову дан из монастыря священник Алексей Оленев, бывший якутский пономарь, посвященный в священнический сан в Тобольске в 1701 г. В этом же году и там же получили сан священника поповский сын Иван Ляпунов и Андрей Ядрихинский.

13 августа прибыла вторая Камчатская миссия, снаряженная под начальством игумена Варфоломея Филевского, бывшего учителя Московской Славяно-греко-латинской Академии. Миссия эта кроме начальника состояла из иеромонаха Серапиона (взят в Иркутск из экспедиции Беринга), иеродиакона Александра причетника и двух келейников — братьев Михаила и Филиппа Волковых. Все означенные кроме Сераниона лица взяты в состав ее из Москвы. Но миссии этой не суждено было достигнуть Камчатки в полном составе и быть просветительницей камчадалов. Выехав летом 1736 г. к Охотску, она на р.Алдане, в 325 верстах от Якутска была задержана, и начальник ее вместе с иеродиаконом из-за «слова и дела» последнего возвращен в Москву, где «быв в Московской конторе Тайных Розыскных дел неколико время в болезни, умре 10 октября 1737 г.».

15 августа рукоположен во диакона к соборной церкви сын протопопа Николай Тарлыков, служивший при соборе пономарем. Выбор его, по предположению Преосвященного, сделан самим городским духовенством, которое до этого в своей среде имело только одного диакона при Богородской церкви, именно — Василия Шапошникова, человека непослушного, нерадивого и вздорного. Пономарское же место при соборе было замещено неким Парфением Андреевичем Ноговициным, происходившим из духовного звания. Около этого же числа по просьбе начальника Охотска Скорнякова-Писарева рукоположен во священника к Удской Николаевской часовне, обращаемой в церковь, служилый человек Иосиф Хмылев.

В августе в помощь настоятелю монастыря архимандриту Нафанаилу назначен с званием строителя (эконома) иеродиакон Гавриил Притчин. Ему поставлено, между прочим, в обязанность строго и беспристрастно усчитать прежних строителей и казначеев. Иеродиакон тогда же донес епископу-гостю, что он нашел в экономии монастыря 550 руб. 54 коп. серебром, 136 двухрублевых золотых, муки ржаной 2000 пудов, пшеничной 30 пудов и столько же ячменя, толокна 6 пудов, гороху 3 пуда, лошадиного табуна 228 голов и рогатого [скота] 171 голову.

В том же месяце новорукоположенный к Зашиверской церкви священник Алексей Слепцов (из соборных дьячков) и архимандрит Нафанаил получили от Преосвященного пространные письменные инструкции (наставления), как им вести себя в стране языков, как одному управлять церковью и приходам, а другому — монастырем и всем заказом от Якутска через Колыму до Анадырска и через Охотск до Камчатки. В инструкции священнику Слепцову сильнее всего развита одна из задушевных дум епископа — крещение инородцев и защита их от нахальных сборщиков ясака. Другая же, равносильная мысль положена в основу инструкции Нафанаилу — открытие школы в Якутске, дабы избавить через это духовных лиц от тяжкой обязанности доставлять своих детей для обучения в Иркутске.

В начале сентября открыта при монастыре школа для обучения грамоте (чтению, письму, пению и счислению) детей местного духовенства и инородцев. На первых же порах в школу поступили, кроме детей местного духовенства, дети ссылаемых в Охотск священников, а именно — Онисима Абрамова сын Михаил, товарища его по несчастью Михаила Трифонова сыновья Прокопий (впоследствии чукотский миссионер) и Иван и человек 6-8 отроков новокрещенных якутов. Первым учителем этой школы был, повидимому экс-архимандрит Иван Димитриев и до этого занимавшийся учительством.

24 августа выбыл в Иркутск на одном большом дощанике преосвященный Иннокентий Нерунович, пробывши желанным гостем здесь около двух с половиною месяцев. Он оставил по себе добрую память, как среди русских, так и среди якутов, для просвещения которых, главным образом, и предпринял свою поездку. На память своего пребывания среди последних он лично водрузил честный крест Христов на урочище «Кильдем» около 3 лиственниц, в 15-17 верстах к северу от города, и впоследствии поручил архимандриту Нафанаилу построить на этом месте часовню во имя Животворного Креста Господня, которая должна служить Иорданью для инородческого населения, еще не познавшего Истинного Бога. Часовня эта благодаря стараниям архимандрита и была вскоре воздвигнута.

По документам Миллера, в городе обывательских домов было: поповских, дьяконских и причетнических 9 дворов, дворянских, детей боярских 36 дворов и 2 юрты, казачьего головы и сотничьих 10 дворов, подьячих 7 дворов и 2 юрты, пятидесятичьих и служилых людей 131 двор и 61 юрта, городничего и пушкарских 3 двора и 1 юрта, посадских людей 39 дворов и 10 юрт, отставных служилых людей 12 дворов и 11 юрт, ясачных новокрещенных 1 двор и 9 юрт и казачьих детей 2 юрты, всего — 248 дворов и 98 юрт.

В артиллерийском складе находились следующие предметы: 7 медных пушек, из них самая большая длиною 4 аршина с вершком, весом 29 пудов 30 фунтов, и самая маленькая длиною 2 аршина и весом 1 пуд 5 фунтов, 2684 ядра пушечных железных и чугунных, больших и малых, 87 ядер каменных, 20 ядер чиненных, 60 гранат, 9 картеч, знамя большое ветхое (в средине писан по красному кумачу — на одной стороне образ Спасителя, на другой — образ Знамения Пр. Богородицы, да лица преподобных Сергия и Никона-Радонежских чудотворцев, кругом поля камчатные желтые и лазоревые наугольники зеленой камки), два знамени тафтяных ветхих, 314 фузей годных, 88 фузей со стыками, 106 фузей негодных, 100 сум патронных, 21 копье, 4 мушкета, 5 куяков ветхих, 5 шишаков, 3 сабли с ножнами, 6 панцирей ветхих, 17 пищалей гладких негодных и 6 барабанов. Кроме того, хранилось в нем 333 пуда пороху ручного и пушечного и 546 пудов 10 фунтов свинцу.

В этом году, по описанию Миллера, город имел следующий вид: «казенного строения, город деревянной рубленой, у него две стены целых, которыя остались от пожару 1700 г. мерою по 60 сажен, с полуденную сторону городовой целой стены с угловою башнею 24 сажени, с восточной стороны городовой рубленой стены с угловой башней в 6 саж., а вместо горелых и ломанных городовых стен с восточной стороны до проезжих ворот забор рубленой в лапу мера 25 саж., да в той же передней стене от проезжих ворот канцелярия, сени и кладовая палата каменная кладены из кирпича, а двери у сеней и у кладовой палаты и у двух окон с надворья затворы железные. На средине канцелярии поставлен орел двоеглавый. К оной канцелярии приделана для утеснения каменной канцелярии деревянная светлица, где воеводам сидеть... Подле кладовой... сарай... для разбору мягкой рухляди. От той канцелярии до каменной церкви стена каменная в длину 6 саж., в вышину 2 саж. 2 аршина, толщиной в аршин. От церкви к западной стороне стена каменная ж в длину 10 саж. с аршином, в вышину 2 саж. с половиною. От каменной стены городовая стена рубленая в лапу. У города в стенах 5 башен, в том числе одна башня проезжая.

Около города острог стоячей ветхой, во многих местах от ветхости расшатался. А по мере того острогу от передней городовой стены к востоку к Лене реке до острожной стены 60 саж., а с другой стороны городовых стен по острогу 40 саж., по углам и в стенах 8 башен, в том числе 2 башни проезжих. В остроге... деревянная таможня... около таможни построены 4 подвала деревянных, где кладетца казенное вино. В том же остроге: 4 амбара кладовых деревянных; в тех амбарах кладутца железные и прочие припасы; 2 кузницы, тюрьма, амбары, где кладутца судовые снасти. За острогом... разных чинов людей 13 лавок двойных, 38 лавок одиноких, 2 анбара, где соль кладетца. За острогом между обывательскими дворы 6 кабаков. От города к восточной стороне, к берегу, казенная поварня и 3 анбара. Ниже города к северной стороне, к берегу, на поледля... экспедиционного провианта 5 анбаров, кругом их палисад. Подле того полисада караульная изба. К западной стороне города стоит ветреная мельница да анбар ветхой».

Вместе со священниками Онисимом Абрамовым и Иоанном Никифоровым, назначенным в Анадырск, отправлен в должности дьяка распопа Михаил Трифонов, сосланный из России. Этот Трифонов в Охотске был допущен к священнослужению и заменял священника Сивцова, пока сей в 1750 г. вызывался в Иркутск к ответам. Потом М.Трифонов служил в Якутске в соборной церкви и в 1759 г. назначался в Камчатку, но почему-то назначение сие не состоялось. Сын его, Иван Трифонов (первый), с 1762 г. служил священником в Гижиге и был проповедником среди тамошних язычников до своей смерти, последовавшей в 1771 г. в море, во время возвращения в Гижигу из Охотска.

С 15 июля по 24 августа в городе Якутске и его окрестностях Преосвященным Иннокентием окрещено якутов обоего пола 64 человека. Об этом своем деле бывшем венцом его иерархической миссии Преосвященный уведомлял Якутскую воеводскую канцелярию и просил ее как этим новокрещенным немедленно дать льготу от ясака, так и на будущее время для блага веры и церкви не попущать нарушения благотворного о льготе закона.

1. Петр III (Карл Петр Ульрих, по крещении Петр Федорович)(1728-1762) – Голштинский принц, русский император (1761-1762), сын Анны Петровны, дочери Петра I, и Карла-Фридриха, Голштинского принца. 24 декабря 1761 г. скончалась императрица Елизавета, еще при жизни подготовив преемника Петра Федоровича, женатого на Ангальт-Цербстской принцессе Софии-Августе-Фредерике (в православии Екатерине Алексеевне). Монарх был не способен управлять огромной Россией, ненавидел все русское. 28 июня 1762 г. был свергнут рядом сановников во главе с фаворитами Екатерины братьями Орловыми и убит. Императрицей стала его жена Екатерина II (1762 -1796)

2. Овцин (Овцын) Дмитрий Леонтьевич - капитан 2 ранга (из штурманов), участник Великой Северной экспедиции. В 1725 г. плавал штурманским учеником на корабле первой русской экспедиции, отправленной в Испанию (под начальством И. Кошелева). В начале 1733 г. в чине лейтенанта назначен в Великую Северную экспедицию начальником отряда для описи берега Сибири от Оби до Енисея с базой в Тобольске. Летом 1734 г. спустился на дубель-шлюпке «Тобол» вниз по Иртышу и Оби и обследовал Обскую губу. Летом 1737 г. на боте «Обь-Почталион» (вместе с флота мастером И. Кошелевым, командиром «Тобола») вышел в Карское море до 74°02 с. ш. и, обогнув Гыданский п-ов, вошел в р. Енисей. В начале 1739 г. за связь с ссыльной семьей князя Долгорукого разжалован в матросы и под конвоем послан в Охотск под команду Беринга. Вместе с ним в 1741 г. плавал на пакетботе «Св. Петр» к северо-западной Америке. На обратном пути в 1741/42 г. зимовал на о. Беринга. По возвращении был восстановлен в офицерском звании. В 1744-48 гг. плавал на Балтийском море. В 1749-52 гг. в чине капитана 2 ранга плавал из Кронштадта в Архангельск и обратно. Службу во флоте оставил по болезни в 1757 г.

3. Челюскин Семен Иванович - капитан-лейтенант, участник Ленско-Енисейского отряда Великой Северной экспедиции, открывший самую северную точку Европейско-Азиатского материка. Учился в Московской навигационной школе и в Петербургской Морской Академии. В 1728 г. зачислен во флот подштурманом. В 1733 г. произведен в штурманы и включен в состав Великой Северной экспедиции, в отряд В. Прончищева. Летом 1735 г. спустился из Якутска на дубель-шлюпке «Якутск» (под командой В. Прончищева) вниз по Лене и морем перешел до устья р. Оленек, где зазимовал. Летом 1736 г. вместе с тяжело больным Прончищевым перешел на «Якутске» вдоль берега на запад к устью р. Анабар, повернул на север и продвинулся до 77⁰29' с. ш., причем были открыты о-ва Петра, Фаддея и Самуила (теперь о-ва Комсомольской Правды) у северо-восточных берегов п-ова Таймыр. Из-за «великих льдов» повернул обратно и привел дубель-шлюпку на новую зимовку в устье р. Оленек, где Прончищев умер. Зимой уехал в Якутск, куда летом 1737 г. была приведена боцманом В. Медведевым (см. ниже) дубель-шлюпка. Летом 1730 г. на «Якутске» (под командой Харитона Лаптева) прошел вдоль берега п-ова Таймыр до м. Фаддея. На зимовку вернулся с судном на р. Хатангу. Летом 1740 г. на «Якутске» продвинулся к северу только до 75°21’ с. ш., где судно было затерто льдами и в безнадежном состоянии оставлено командой. На зимовку с командой вернулся на Хатангу. Весной 1741 г. на собаках прошел по суше до р. Пясины, затем по ее долине до устья и повторил опись Д. Стерлегова (которую тот произвел в 1740 г.) западного берега п-ова Таймыр до м. Стерлегова. Здесь встретился с X. Лаптевым и проехал с ним на оленях на р. Енисей. Зимой 1741/42 г. на собаках проехал от Туруханска до устья Хатанги и затем описал весь восточный берег п-ова Таймыр до «Восточно-северного мыса» (теперь м. Челюскин, 77°43’ с. ш.) — самой северной точки материка. Оттуда повернул на юго-запад и закончил опись берега у 76°42' с. ш. — пункта, куда в 1741 г. доходил с запада X. Лаптев. В устье Пясины снова встретился с Х. Лаптевым и через Енисейск направился в Петербург. В 1742 г. произведен в мичманы. Далее служил в Балтийском флоте в чине лейтенанта (с 1751 г.) и капитан-лейтенанта (с 1754 г.). Уволен в отставку в 1760 г. в чине капитана 3 ранга.

Медведев Василий - боцман, участник Великой Северной экспедиции. В 1735-37 гг. был в отряде В. Прончищева – С. Челюскина на дубель-шлюпке «Якутск». После смерти Прончищева (август 1736 г.) и ухода Челюскина в Якутск (декабрь 1736 г.) остался командиром дубель-шлюпки, зимовавшей в устье Оленека; привел судно летом 1737 г. в Якутск. В 1739-42 гг. был в отряде Х.П. Лаптева. Зимой 1739/40 г. на собаках прошел от нижней Хатанги к устью р. Дудыпты, притока Пясины, а затем вниз по Пясине до ее устья и вернулся на Хатангу к весне 1740 г.

4. Прончищева Мария (Татьяна) (ум. 1736) - первая в мире полярная путешественница, имя которой дошло до нашего времени, участница Великой Северной экспедиции. Сопровождала своего мужа - Василия Прончищева из Петербурга в Якутск в 1733-34 гг.; плавала вместе с ним на дубель-шлюпке «Якутск» к восточным берегам п-ова Таймыр летом 1735 и 1736 гг. Умерла осенью 1736 г. на зимовке в устье р. Оленёк через две недели после смерти мужа (11 сентября 1736 г.).

5. Иордан – священная для христиан река в Палестине, в которой Иисус Христос принял крещение от Иоанна Крестителя.

6. Камка - шелковая узорчатая ткань.

7. Фузея - ружье, как дробовик, широкоствольное.

8. «Со стыками» - со штыками.

1736 г.

16 января после продолжительного наставления окрещено архимандритом Нафанаилом 77 душ якутов, в том числе 37 душ мужского и 40 душ женского пола. Большая часть этих новопросвещенных были из окрестных волостей. Они были снабжены всем тем, что полагалось при таких случаях, т.е. крестиками, иконами, некоторой одеждой (холщевой рубахой, портами, сермяжным зипуном, шапкой и т.п.), некоторыми вещами (волосниками) и очельниками и даже деньгами. Сверх этого, согласно закона, они освобождены были от платежа ясака на 5 лет.

Весною прибыли члены Камчатской экспедиции академики — по кафедре истории Гергард Фридрих Миллер и по кафедре натуральной истории Иоганн Георг Гмелин. Здесь они застали начальника экспедиции Беринга, астронома Делилия и других, отправлявшихся в дальнейший путь. Эта встреча дала возможность Миллеру и Гмелину узнать взаимные отношения всех участников экспедиции, и они пришли к тому заключению, что Беринг, обходясь с Делилем, как со своим подчиненным, хотел точно так же поступать и с ними. 6 октября 1736 г. (?) они донесли президенту Академии наук барону Корфу об ущербе в деле «от самодовольства начальствования Беринга над академиками». И здесь у них, вследствие этого, явилась мысль уклониться от поездки в Камчатку с Берингом. К тому же они оба оказались больными и неспособными к дальнейшему путешествию по суровым странам.

В начале лета по получении известия о смерти Лассениуса, Беринг послал на устье р.Хараулах штурмана Щербину с 14 служилыми людьми для возвращения оставшихся в живых матросов. Посланый прибыл на место назначения 4 июля и сделал так, как было велено — отправил больных цынгою в Якутск.

Летом возвратились с р.Горбицы геодезисты Петр Скобельцын и Василий Шатилов. Они были отправлены туда Миллером в минувшем году с тем, чтобы, поднявшись по р.Горбице до речки Еловки, впадающей в Олекму, ехать вдоль пограничного с Китаем хребта и выйти на истоки Уды. Но большая часть их отряда разбежалась и они, перезимовавши там, направились вниз по течению рек в Якутск. Отсюда Миллер хотел отправить их вверх по Алдану с тем, чтобы от истоков его один из них направил свой путь к западу, другой — к востоку, для сокращения, таким образом, пространства. Но Беринг, главный начальник экспедиции, настоял на пути в прежнем направлении и они этим же летом выбыли в Иркутск для приготовления предстоящей новой экскурсии на пограничный хребет.

В июле по делу игумена Варфоломея Филевского, попавшего в Московскую канцелярию Розыскных дел, вытребованы в Москву через Сибирский Приказ соборный протопоп Андрей Тарлыков, два священника, причисленные к свите игумена — Иван Никифоров и Иван Кузьмин и монастырский служитель Тимофей Кулаков. Возвратились только через три года.

Летом по предписанию Преосвященного Иннокентия выехал в Иркутск настоятель монастыря и заказчик архимандрит Нафанаил. Он увез туда несколько представлений о духовных и материальных нуждах вверенного его попечению духовенства и новопросвещенных инородцев. Но в Иркутске он получил новое назначение: был определен настоятелем Селенгинского монастыря, в котором оставался до 1746 г. В этом году он был переведен опять в Иркутск и назначен наместником Вознесенской обители. По увольнении от наместничества по распоряжению нового иркутского архипастыря Софрония от 15 апреля 1754 г., Нафанаил был прикомандирован на некоторое время к Консистории «для отправления епаршеских дел», а затем вторично назначен на настоятельскую должность в Якутск.

Осенью возвратился в Охотск со всею своею дворнею начальник Охотского края Скорняков-Писарев. Причиной его скорого возвращения послужили разные неприятности, возникшие между ним и его подчиненнымми, а также членами Беринговской экспедиции. Но в следующем году он опять явился на свое место, но уже с Берингом, с которым также заводит постоянные ссоры.

8 ноября в доме посадского Егора Кремлева, в котором жил академик Гмелин, случился пожар, когда академик с Миллером был в гостях у Беринга. Об этом происшествии сам Гмелин так сообщает в донесении президенту Академии: «Мы все, сколько нас ни было, к тому дому побежали, но понеже того дома уже половина сгорела, того ради к нему приступить никак невозможно было, как бы что-нибудь из огня выхватить; но ни слуга мой, который в доме оставлен был, ни солдат караульный, прежде моего прибегу, хотя бы маленькую какую вещь, которые при мне в доме имелися, из дому унести могли, для того что так великий и скорый был пожар, что и то все, что в сенях лежало, огнем сгорело, только едино платье, которое на мне было, осталось. Однакож о сем и не весьма печалюсь, но плоды сего года все пропали, которые хотел применить к плодам прежних годов, преизряднейшие были первых, не хвалючись говорю, но истинно похвальнейшие были. Рисунков больше ста было, из которых только восемнадцать осталось, т.е. которые у живописцев не отделаны были и у них имелись; звери и птицы, бумагою набитые, все в пепел обратились. История стран забайкальских, которую из Иркутска через письма обещал прислать, сгорели ж. Также обсервации все пропали, которые через три года и больше о птицах, рыбах, четвероногих, змеях и мухах, с прилежным старанием сочинили; так описи, как образцы грибов все пропали. Оригиналы всех рисунков, как обсервации писанных, с которых копии в Петербург с дороги посылали, все погорели; протокол или записная книжка наша дорожная сгорела ж, и ниже едина книга, до истории натуральной надлежащая, от огня уцелели». Пожар начался с запертой комнате Гмелина.

1. Зипун – одежда русского крестьянина из грубого толстого сукна, обычно без ворота.

2. Волосник – наголовник, род шапочки, надеваемой женщинами под платок.

3. Очельник – девичий головной убор, кокошник.

4. Щербина (Щербинин, Щербанин) Михаил (ум. 1744) - мичман, участник Великой Северной экспедиции. В 1733 г. произведен в подштурманы и послан в Великую Северную экспедицию. Служил с 1735 г. в отряде Д. Лаптева, причем в 1736 г. произведен в штурманы, а в 1741 г. – в мичманы; по болезни отправлен в Якутск. В 1743-44 гг. служил под начальством А. И. Чирикова в Якутске, где и умер.

5. О маршрутах движения различных отрядов Второй Камчатской экспедиции см.: Д.А. Ширина. Летопись экспедиций Академии наук на северо-восток Азии в дореволюционный период. Новосибирск, 1983.

1737 г.

В начале года прибыл новый настоятель монастыря игумен Паисий Давыдов. Откуда был родом игумен Паисий, где получил образование и в какой обители принял монашество — неизвестно. При Св. Иннокентии он был уже иеромонахом и относил инквизиторские обязанности в Нерчинском крае. Оклеветанный своими врагами в разных преступлениях, он, однако, успел оправдаться и в 1729 г. получил место настоятеля Посольского монастыря с назначением на должность наместника (председателя) Иркутского Архиерейского Приказа. К сожалению, разные ошибки, допущенные им в делах, и промахи в собственной жизни сопровождались для него и теперь большими неприятностями. За участие в заговоре против всесильного и жестокого иркутского вице-губернатора Жолобова он 3 декабря 1733 г. был даже «наказан плетьми нещадно, чтобы и другим так делать было неповадно». В феврале 1734 г. он был устранен от настоятельской и наместнической должностей и оставлен просто в числе братии Вознесенского монастыря, но с правом присутствовать в Приказе в качестве временного (сверхштатного) члена. Когда от архимандрита Нафанаила стало известно, что в Якутском монастыре нет лица, достойного занять настоятельскую должность, то Преосвященный Иннокентий Нерунович назначил туда Паисия, к тому времени, кстати, освободившегося от всяких притязаний Провинциальной канцелярии. Но не вполне надеясь на него, осторожный владыка дал ему помощника и негласного контролера в лице монаха Гедеона Пелюшкевича, с которым Паисий и прибыл в Якутск. В это время и состав якутской обители был не велик — монахи: Серапион,55 лет, Варлаам Оконешников, 59 лет и Герман Захарьин, 58 лет и иеродиакон Гавриил Притчин, 39 лет.

По свидетельству Гмелина, в течение минувшей зимы, более чем 100 человек объявляли за собою «слово и дело» на разных лиц. Не избегли этого и живописцы Беркан — «маляр зверей и птиц» и Люрсениус — «мастер рисования трав и натуральный вещей», бывшие в экспедиции. Служитель первого из них, в пьяном виде сказал «слово и дело» на своего господина и Люрсениуса. К счастию, вытрезвившись, он не подтвердил того, что говорил в пьяном состоянии. В противном случае оба живописца и все прикосновенные к делу лица на основании Высочайшего указа, должны были быть отправлены к розыску в Москву в Контору Розыскных дел.

В конце августа выехал в Охотск член экспедиции экстраординарный академик по кафедре астрономии и географии Людовиг Делиль де-ла Кройер (француз). При нем находился подчиненный ему геодезист Андрей Дмитриевич Красильников, впоследствии адъюнкт Академии, который больше сделал для науки, чем его начальник. Путешествие последнего по Сибири было безуспешным, чему причинами были, по словам Миллера, как ограниченность знаний, так и невоздержанная жизнь его. Из Якутска он ездил к устью Лены. Отправляясь в Охотск, Делиль писал к Шумахеру от 18 августа: «Увы! Кто знает, не пишу ли я к вам в последний раз, так как ныне предпринимаю опасное путешествие, в которое уже погибло много людей». Предчувствие это оправдалось: возвращаясь в Камчатку с берегов Америки на судне «Св. Павел», он захворал цынгою и 10 октября 1741 года скончался, не успев даже сойти на берег. Бумаги его привезены в Академию Красильниковым, который в донесении своем от 25 июня 1746 г. добавляет: «а иные дела и книги оставлены профессором в Якутске у жены его, которая ныне вышла замуж за Якутского полка капитана Максима Лебедева».

Под предлогом неопределенности отзывов о припасах, на которое они могли рассчитать в Камчатке для себя и находящиеся при них студентов, живописцев и служителей, так и о судах, на которых мог совершиться переезд их из Охотска в Камчатку, Миллер и Гмелин отказались от поездки в Камчатку и в ожидании более благоприятных известий по этому предмету в начале августа отправились для исследований по р.Лене. В то же самое время они послали в Камчатку находившегося при них студента Степана Петровича Крашенинникова, который этим путешествием приобрел себе почетную известность в ученом мире. Совсем выехали они из Якутска в Киренск в половине августа.

В августе возвратился с набережья Ледовитого океана штурман Челюскин, управлявший после смерти Прончищева его судном «Якутск». Тогда же он по распоряжению Беринга из Охотска отправился в Петербург для докладов и объяснений. Это тот самый Челюскин, по фамилии которого назван северный выступ (мыс) Азиатского материка.

Между Делилем де-ла Кройером и его подчиненным, учеником геодезии Иваном Шевыревым возникли крупные недоразумения. Следствием этого было то, что в августе 1739 г. Шевырев сказал на своего господина «государево слово» и донес о поступках его в Иркутскую Провинциальную канцелярию. Он обвинял Кройера в том, что он через своих людей Семена Оленева и Филиппа Минина торгует «заповедною мягкою рухлядью»: соболями, лисицами, песцами, горностаями, белкою и всякими товарами беспошлинно тайно... и свой заповедной и китайский шар (табак) воровски меняют якутам на мягкую рухлядь» и проч. Иркутская канцелярия сообщила об этом в Академию наук, которая приказала: «понеже следствие о таких вводных обстоятельствах непосредственно оной иркутской провинциальной канцелярии по ведомству и близости места принадлежат, к тому ж способных там (в Сибири) служителей не имеет, того ради... помянутого профессора Делиля де-ла Кройера к суду и следствию Иркутской провинциальной канцелярии отослать, с таким определением, дабы реченная канцелярия по допросе, дело его, профессора, без замедления оканчивала, дабы ему, профессору, порученное дело Ея И. В. в Сибири по своей должности и экспедиции попрежнему продолжать. Но пока шла переписка, Делиль де-ла Кройер умер.

В конце года воеводской канцелярией по приказу полковника Кошелева заготовлены ясачным инородцам окладные книги, в которые не включены старые, дряхлые и больные, а взамен их внесены молодые и здоровые люди. Эта работа, потребовавшая усиленного труда, была исполнена в силу указа Правительственного Сената от 14 сентября.

1. Инквизиция – уголовный суд над еретиками и инакомыслящими. В России инквизиторы были введены при Петре I в 1711 г.

2. Мыс Челюскина - назван в честь мореплавателя С.И.Челюскина в 1843 г. академиком А.Ф.Миддендорфом.

3. Ея И.В. - Ее Императорское Величество.

1738 г.

8 июля отправлен в Охотск и Камчатку казначей монастыря иеродиакон Гавриил Притчин и иеромонах из свиты игумена Филевского Серапион. Им переданы воеводою Заборовским все церковные принадлежности, заготовленные для предположеных в тех краях церквей. Из вещей этих замечательны: 4 освященных антиминса — два на белом и два на желтом атласе, 15 колоколов различной величины и 181 букварь Санкт-Петербургской печати.

В июле по делам монастыря и заказа выехал в Иркутск настоятель игумен Паисий. С ним был отправлен по требованию Преосвященного Иннокентия ссыльный иеродиакон Макарий Трегуб, который «будучи в пути, заскорбел и 19 октября умре и погребен в Орленской слободе, с отпеванием». В 1743 г., т.е. через 13 лет после ссылки, когда архиепископа Феофана уже не было в живых, иеродиакон этот получил от Священного Синода прощение в содеянных им винах, с правом или остаться в Иркутской епархии или выехать в Москву, но милость эта запоздала.

1739 г.

В начале марта проехал через Якутск из Охотска в Камчатку командиром боярский сын Петр Колесов. Ему велено было с начальником Охотского порта Скорняковым-Писаревым заготовить в Камчатке для нужд второй Беринговской экспедиции необходимый морской провиант. Так как в феврале месяце еще отходящего из Охотска в Камчатку судна не предвиделось, то решено было достигнуть полуострова сухим путем через Якутск, Верхоянск, Колыму и Анадырский острог. В Охотске новому командиру Камчатки дан помощник в лице служилого человека Назара Колесова, а в Якутске он взял в свою партию двух служилых людей, раньше бывавших в Анадырском крае, и на нескольких подводах, данных ему Якутской воеводской канцелярией, отбыл в том же месяце к месту командировки.

В июне 7 числа 1739 г. прибыл из Петербурга лейтенант Д. Лаптев, вторично назначенный Сенатом на побережье Ледовитого океана. С ним ехали штурман Щербинин, геодезист Киндяков и другие. Экспедиции его поручено во что бы то ни стало проникнуть морем от устья Лены на восток, а в случае невозможности этого, ехать сухим путем на собаках или оленях, придерживаясь берега. Выехав из Якутска 7 июня на специально сделанном для этого плавания судне, Лаптев проехал через устье Лены у Быкова мыса, 11 августа достиг р.Яны, 15 прошел Св. Нос, вскоре затем недалеко от Индигирки был затерт льдами; освободившись от них в следующем 1740 г., проплыл мимо устья р.Колымы к Баранову Камню, но за наступлением новых льдов, в августе вернулся к р.Колыме и остался здесь на зимовку. Попытка обогнуть Баранов Камень, совершенная им в июле-августе 1741 г., также не имела успеха, и Лаптев со всем отрядом своим, побывав предварительно в Анадырском остроге, возвратился в Нижне-Колымск. Тем не менее, за все время действия этого отряда, он успел описать самым добросовестным образом берег на протяжении 37 градусов долготы от устья Лены до Большого Баранова камня.

Провезен в Охотск бывший директор Санкт-Петербургской Типографии Михаил Петрович Аврамов, беспокоивший правительства Петра Великого, Екатерины I, Петра II и Анны Ивановны своими проектами и мнениями. Он обвинен в том, что, будучи носителям старорусских взглядов, восставал против реформ Преобразователя и некоторых сочинений Феофана Прокоповича. Таким образом, он являлся другом и единомышленником известного Миркелла Родышевского. При отсылке в Охотск ему было объявлено указом императрицы Анны Ивановны от 26 ноября 1738 г. «чтоб он о том деле и ни о чем, к тому касающемся, отнюдь ни с кем не токмо разговоров и рассуждений не имел, ни через что никому не сообщал, и ежели об оном будет он с кем разговоры и рассуждения иметь или продерзостно о чем разглашать, и за что безо всякия пощады казнен будет смертию». Впоследствии, вероятно, при Елизавете Петровне, он был возвращен из ссылки, снова выступил со своими «продерзостями» и снова попал в застенок Тайной Канцелярии. Он умер вскоре после пристрастных расспросов в застенке будучи в преклонных летах.

Провезены в Охотск и Камчатку березовские ссыльные князья Долгоруковы: Николай, 26 лет; Александр, 21 года и Алексей, 23 лет, замешанные в деле их брата, бывшего майора Преображенского полка, нареченного шурина и друга императора Петра II, князя Ивана Алексеевича Долгорукова. Они были дети известного обер-гофмейстера и члена Верховного Тайного Совета князя Алексея Григорьевича Долгорукова. Последний вместе с женою, сыновьями и дочерьми, из которых Екатерина Алексеевна была обручена с императором Петром II, был сослан в Березов за то, что во-первых, составил подложное завещание от имени Петра II, и, во-вторых, при вступлении на престол Анны Ивановны, был почти со всеми Долгорукими в числе лиц, подписавших акт ограничения самодержавной власти в России. Но злочастная судьба Долгоруких этим не закончилась. После смерти стариков Долгоруких Иван Алексеевич по проискам Бирона и доносу тобольского подьячего Осипа Титина, был обвинен в том, что: 1) князь говорил об императрице в оскорбительных выражениях; 2) что Титин видел у него картину, изображающую коронование императора Петра II; 3) что у князя Николая есть книга, напечатанная в Киеве, в которой описано обручение его сестры с императором; 4) что воеводы Бобровский и майор Петров разрешали ссыльной семье принимать гостей, что князь Иван бывал у жителей города, кутил, роскошничал и хулил государыню; и 5) что духовенство Березова бывало постоянно в гостях, обедало и ужинало в ссыльной семье. Вследствие этого, по распоряжению присланного из Петребурга капитана Ушакова, осенью Долгоруковы и причастные к их делу люди (всех 31 человек) были отправлены в Тобольск. Отсюда князь Иван был увезен в Новгород, где он в 1739 г. был колесован. Из братьев же его Алексей сослан в Камчатку, а Николай и Александр сечены кнутом и приговорены к отрезанию языков и сосланы в каторжные работы один в Охотск, другой в Камчатку, а сестры заточены в сибирские монастыри. Екатерина сослана в Томский Рождественский, Елена в Тюменский Успенский и Анна — в Верхотурский. По вступлении на престол Елизаветы Петровны в 1742 г., все они получили прощение и были возвращены из Сибири.

Одновременно с березовскими Долгоруковыми и по их делу, сосланы частию в Илимск и частию в Охотск в работу на солеваренный завод священники Илья Прохоров, Андрей, Тимофей и Артемий Васильевы, Федор Кузнецов и диакон Федор Кокоулин. В Тобольске они были судимы капитаном Ушаковым и обвинены в сношениях с ссыльными в том, что не только совершали у них требы (молебны, панихиды, крест и т.п.), но и вели с ними дружбу, обедали и ужинали и присуждены: священники Прохоров и Васильевы с диаконом к наказанию плетьми, а священник Кузнецов — кнутом с вырыванием ноздрей, и все сосланы — первые без лишения, а последний — с лишением сана. Почти одновременно сосланы были и некоторые обдорские священники и диакон Павел Кокоулин. У митрополита Сибирского Антония Стаховского хватило благородства и мужества вступиться за 5 священников и диакона, но все было тщетно. На его ходатайство за них последовала такая резолюция гражданской власти: «Понеже и в Охотском священники надобны, того ради оных надлежит туда послать неотменно, а в Томск и в другие отдаленные города, есть ли нужда потребует, оных посвятить вновь». В царствование Елизаветы Петровны они были возвращены в 1743 г. из мест ссылки, причем березовские священники и диакон вернулись в Березов, а обдорские священники и диакон уехали в Москву по просьбе Долгоруких и служили в их домовой церкви.

1. См. комментарии 1736 г.

2. Киндяков Иван - геодезист, участник Великой Северной экспедиции в отряде Дмитрия Лаптева. В 1739 г. произвел опись р. Индигирки от ее верховьев до устья; закончив опись, встретил на взморье бот «Иркутск» (под командой Д. Лаптева), находившийся в бедственном положении из-за шторма, и ввел его в устье Индигирки. В начале 1740 г. на собаках описал низовья Колымы и берег от Колымы до Индигирки. Зимой 1740/41 г. описал верхнюю Колыму. В 1741-42 г. принимал участие в описи р. Анадырь.

3. «Преобразователь» - имеется в виду император Петр I.

4. См. комментарии 1723 г.

5. См. комментарии 1731 г.

6. Заговор Долгоруковых - по другим источникам, Долгоруких.

1740 г.

В феврале проехал из Охотска в Петербург член Камчатской экспедиции лейтенант Шпанберг. В 1738 г. и 1739 г. он совершил две поездки к берегам Японии, но осмотрел только северную часть ее и то весьма поверхностно. На пути в Иркутск около Киренска в апреле он получил от адмиралтейств-коллегии новое распоряжение снова отправиться в Японию и вернее определить ее долготу. В Киренске с ним съехался член экспедиции Георг Стеллер, выразивший желание сопровождать его к берегам Японии, о чем он от 30 апреля донес в Академию Наук, и оба они по вскрытии реки прибыли в Якутск[6].

Провезен в Камчатку расстирга-монах Яков Самгин. Сослан он за проступки против иноземного правительства, руководимого всесильным Бироном. Сперва ему была назначена смертная казнь, но затем она была заменена ссылкою на вечное житье, причем был бит кнутом с вырезанием ноздрей. Впоследствии, когда Девиер завел школу в Охотске, Самгин, как человек грамотный и сведущий, был назначен в эту школу учителем.

Провезен в Охотск на каторжные работы бывший вице-президент адмиралтейств-коллегии Федор Иванович Соймонов. Один из образованнейших людей своего времени, Соймонов был обвинен в том, что принял участие в замыслах обер-егермейстера и кабинет-министра императрицы Анны Иоановны Артемия Петровича Волынского, задумавшего, вместе с П.И. Мусиным-Пушкиным, П.М. Еропкиным, А.Ф. Хрущовым, Эйхлером и др., государственный переворот в пользу царевны Елизаветы Петровны. После страшных пыток он присужден был июня 20 дня к смертной казни через четвертование и отсечение головы. Но императрица Анна Ивановна несколько смягчила приговор суда: Соймонов бит кнутом на плахе всенародно и сослан на каторгу в Сибирь. В пятницу 27 июня утром на так называемом «Сытном рынке» непосредственно после казни Волынского, Еропкина, и Хрущова, Соймонов вместе с Эйхлером и дела Суда был бит кнутом и через несколько дней отправлен в ссылку. Впоследствии, в апреле 1741 года, правительница разрешила ему вернуться, но Соймонов добровольно остался в Иркутске и в 1757 г., после отставки сибирского губернатора Мятлева был назначен на этот пост с чином тайного советника. При Екатерине II он был вызван в Петербург и определен сенатором. Умер в 1780 г.

Ф.И.Соймонов,186 сын стольника, родился в Москве в 1682 г.; образование получил в Навигацкой школе в Москве, а в 1713 г., 31 г. от роду, был послан в Голландию, где пробыл три года. Соймонов по возвращении из Каспийской экспедиции явился одним из энергичных продолжателей работы Петра Великого, страстным поклонником которого он был всю жизнь. Подобно другим деятелям этой эпохи, он работал в самых разных направлениях. Соймонов играл видную роль в овладении юго-восточной и восточной окраинами Европейской России - был участником Оренбургской экспедиции Кирилова, близко ознакомился с бытом кочевников-башкир и калмыков; в приведении в подданство России последних он играл видную роль (1737).

Работы его по картографии продолжались все время. Им в 1738 г. издана первая часть атласа Балтийского моря, составлено, но утеряно описание Белого моря. Есть данные думать, что под его влиянием (он был вице-президентом Адмиралтейств-коллегий) был выработан план и двинуто дело описания берегов Северной Сибири в так называемой Великой Сибирской экспедиции. В 1740г. он был замешан в деле Волынского, приговорен к смертной казни, помилован, бит плетьми и сослан в Охотск. Через два года ему было разрешено поступить во флот, и в Сибири Соймонов явился одним из первых картографов Шилки, Аргуни, Амура. Ему было поручено описание в Нерчинском уезде "хлебопахотных земель и измерение фарватера р. Шилки от города Нерчинска до начала Амура, и для сочинения к сему тому планов" (1753-1754). В этой работе ему помогал его сын М. Ф. Соймонов, игравший позже видную роль в истории горного дела в России. Наконец в 1757 г. он был сделан сибирским губернатором, и сейчас же ему пришлось энергично заняться устройством отдаленных пограничных областей Сибири, о чем сохранились любопытные, хотя и краткие записи в автобиографии его сына и помощника. В 1762 г. он вернулся в Москву сенатором. В Сибири он внимательно всматривался в ее исследования; сохранились указания на участие его в исследованиях дальнего севера Сибири. И позже, в Петербурге, он явился знатоком этих отдаленных окраин. На основании данных сибирских промышленников, он подвергал критике план Ломоносона по исследованию северо-восточного прохода, и, может быть, под его влиянием Ломоносов переработал свой план и направил экспедицию на Шпицберген. В Москве он мало-помалу отошел от дел, вышел в 1765 г. в отставку и умер в глубокой старости (98 лет) в 1780 г. Он похоронен в Высоцком монастыре близ Серпухова. Это был ученый, широко образованный и очень мягкий человек. Рассказывают, что, будучи губернатором, он редко применял телесные наказания и старался их смягчать, говоря: "Я сам испытал, каков кнут!" Его сын, очень выдающийся человек, М. Ф. Соймонов был очень к нему привязан и нарочно перешел на службу в Сибирь. Последние годы своей жизни Соймонов работал над историей Петра Великого. Собранные им материалы и полуобработанная рукопись истории сохранились, но не были изданы. Кое-чем воспользовался Миллер, кое-что было позже издано, в XIX в. Еще при жизни он печатал статьи и по географии Сибири. Соймонов занимался и изобретениями. В "Ежемесячных сочинениях" описана была пилильная машина, приводимая в действие конской силой, устроенная им в Тобольске.

Соймонов был одним из тех энергичных людей, которые приводили в исполнение поставленную Петром Великим задачу, потребовавшую десятки лет, - составление географического атласа России.

Тогда же почти и по тому же делу провезен в Камчатку бывший секретарь иностранной коллегии, один из «конфидентов» кабинет-министра Волынского француз Жан дела Суда. Верховный суд присудил его, как менее виновного в заговоре, к смертной казни через отсечение головы. Но императрица Анна Ивановна заменила казнь битьем плетьми на плахе всенародно и ссылкою в Камчатку. Наказание плетьми дела Суда принял 27 же июня на «Сытном рынке», а через несколько дней отправлен в Сибирь. При регентше Анне Леопольдовне он получил помилование и возвратился в Петербург.

Тогда же и по тому же делу провезен в Жиганское зимовье бывший личный секретарь Анны Ивановны и секретарь ее министерского кабинета, немец Иоганн Эйхлер. Уроженец Прибалтийской провинции, сын лакея, Эйклер начал свою карьеру также лакеем и музыкантом-флейтистом у обер-камергера князя Ивана Долгорукова. Благодаря немецкой партии он стал быстро возвышаться и вскоре приобрел большое влияние на дела правления. В борьбе Остермана и Волынского он играл двойную роль, которая, однако, была раскрыта, и он поплатился за нее ссылкою. Суд по делу Волынского и его конфидентов присудил было его к битью кнутом и колесованию, но императрица повелела: Эйхлера бить кнутом на плахе всенародно и сослать на каторгу в Сибирь, что и было исполнено. Впоследствии, при общей амнистии пострадавших по этому кошмарному делу, Эйхлер был возвращен с правом жить у жены.

С 24 мая по 15 июня проездом в Камчатку жил член Камчатской экспедиции академик по кафедре натуральной истории Георг Вильгельм Стеллер. С ним были живописец Беркан, студент Алексей Горланов и якутский боярский сын из казачьих детей Алексей Данилов, возвращавшийся из Москвы, куда был отправлен с казенною рухлядью в конвое Охотского сержанта Алексея Мокрошубова и присоединившийся к Стеллеру в Тобольске. В Великом океане, на одном из алеутских островов, Стеллеру пришлось испытать всевозможные невзгоды и быть свидетелем последних дней жизни Беринга, умершего 8 декабря 1741 г.

20 июня воеводою назначен только что вернувшийся из Камчатки майор Дмитрий Павлуцкий. На должности пробыл до конца июля 1742 года. Сенат, получив донесение о нападении на Камчатку чукчей, предписал новому воеводе «разведать подлинно» о силе немирных носовых и речных чукчей и о прочих обстоятельствах, и собрав из соседних к Якутску жилищ служилых людей и обывателей, сколько потребно, послать их с казачьим головою на тех чукчей, довольное число. Но так как такого числа служилых людей нельзя было набрать в Якутске, то пришлось потребное число служилых людей взять из Иркутска и Селенгинска.

В июне возвратился граф Ант. Девиер, назначенный указом от 13 апреля 1739 г. начальником Охотско-Камчатского края на место уволенного Скорнякова-Писарева. Причины увольнения последнего следующие. Будучи человеком, несомненно, очень способным и умным, он в то же время был вздорный, неуживчивый и нечистый на руку. Еще на пути в Охотск в Якутске он поссорился с воеводою Жадовским и его приверженцами, а на месте у него начались постоянные пререкания с Берингом, Шпанбергом и своими подчиненными. Посыпались жалобы и доносы. Слухи о бесчинствах Писарева дошли, наконец, до императрицы, и она повелела устранить его от должности. Сибирский Приказ 27 августа сообщил об этом Девиеру, предписывая ему немедленно отправляться в Охотск и при отправлении принять присягу и прислать ее в Сенат. «И велено тебе», — говорится в предписании Приказа на имя Девиера, — «по прибытии в Охотск сменить Писарева и поступать во всем по его инструкции. А Писарева, по смене, держать под арестом, а о доносах Беринга, Шпанберга и его, Писарева, друг на друга, исследовать накрепко». Вместе с тем было написано Писареву, чтобы он был послушен Девиеру. Из Якутска в Охотск Девиер выехал позднею осенью.

1. Cоймонов Федор Иванович (ум. 1780) - вице-президент Адмиралтейств-коллегии, ученый мореплаватель и картограф, исследователь Каспийского моря. В 1708 г. поступил в Московскую навигацкую школу. В 1711 г. послан для практического стажа в Голландию, откуда плавал в Архангельск (дважды) и в Лиссабон. В 1716-18 гг. плавал на флагманском (Петра I) корабле «Ингерманланд» в Балтийском море, участвовал в боевых действиях против шведов. В 1719-20 гг. в чине подпоручика участвовал под начальством Вердена в экспедиции, описавшей западный и южный берега Каспия. В 1726 г. был начальником экспедиции, описавшей восточный берег Каспия (причем был открыт вход в зал. Кара-Богаз-Гол) и произведшей новую опись южного и западного берега моря. В 1727 г. переведен на Балтийский флот. В 1730 г. назначен прокурором Адмиралтейств-коллегии, а в 1732 г. — обер-штер-кригс-комиссаром флота (начальником военного снабжения). В 1738 г. назначен обер-прокурором Сената в ранге генерал-майора, в 1739 г. — вице-президентом Адмиралтейств-коллегии в звании генерал-кригс-комиссара. В 1740 г. по обвинению об участии в заговоре Волынского против всесильного временщика при императрице Анне Ивановне Э. Бирона был наказан кнутом с «вырваньем ноздрей» и сослан в Сибирь на вечную каторгу. В 1742 г. освобожден императрицей Елизаветой Петровной и восстановлен в правах, но добровольно остался в Сибири. В 1753-57 гг. руководил секретной Нерчинской экспедицией «для описи Шилки и Амура и постройки ботов с заданием пройти по этим рекам в Северо-Восточное море до Японии и берегов Американских». В 1757 г. произведен в тайные советники и назначен сибирским губернатором. На этом посту был инициатором ряда исследовательских экспедиций в Северном Ледовитом и Тихом океанах. В 1763 г. переведен в Москву сенатором. В 1766 г. уволен в отставку.

2. Конфидент - доверительное лицо.

3. Регентша Анна Леопольдовна - племянница Анны Ивановны. 17 октября 1740 г. скончалась Анна Ивановна, передав за день до смерти правление государством Бирону, назначенному ею регентом при младенце-императоре Иване VI Антоновиче. Однако «бироновщина» не устраивала мать императора Анну Леопольдовну и 8 ноября с ее согласия временщик был арестован фельдмаршалом фон Минихом и сослан в Пелым. Регентшей-правительницей стала Анна Леопольдовна, но 25 октября 1741 г. была свергнута Елизаветой, дочерью Петра I, с помощью гренадеров Преображенского полка.

4. «Немецкая партия» - придворная группировка в эпоху правления Анны Ивановны, состоявшая преимущественно из иностранцев.

---

Быстрый переход по разделам тома I:

1632-1650   1651-1670

1671-1680   1681-1700

1701-1710   1711-1720

1721-1730   1731-1740

1741-1750   1751-1760

1761-1770   1771-1780

1781-1790   1791-1800

Словарь православных терминов

Персоналии тома I