Как известно, в конце XVI столетия началось регулярное наступательное движение русских в Сибирь. Вместе с казацкими отрядами шли туда промышленники и всякие «охочие люди». Весь этот народ двигался отдельными и небольшими партиями и отрядами. Реки служили ему путями сообщения. Через водоразделы искатели «новых землиц» «переволакивались» и попадали, таким образом, из одной речной системы в другую. На более удобных и центральных пунктах они ставили укрепления: острожки и зимовья, из которых впоследствии вырастали остроги, а потом города. В Сибирь всех влекло неудержимое желание — использовать богатства страны. Часто почин в отыскании новых земель и народов принадлежал не военным, а промышленникам и прочим «охочим людям». Промышленные и охочие люди гнались за ценной пушниной, земле дельцы — за просторными и плодородными землями... Вместе с ними пробирались и казацкие военные отряды, которые выискивали новые народы и облагали их ясаком — данью Московскому правительству. Все эти русские землепроходцы отличались сильной волей, настойчивостью, большой выносливостью, а, с другой стороны, — алчностью, жадностью к добыче и полной неразборчивостью в средствах ее достижения. Таковыми, несомненно, были и те русские люди, которые попали на Лену. Укрепившись в Западной Сибири, русские двинулись дальше, на восток. Из Мангазеи (осн. в 1600-1601 гг.) русские пробирались на Север и в 20-х гг. XVII столетия уже были на Хатанге. Вообще же с освоением бассейна р. Енисея начинается период проникновения русских в сторону р. Лены. Из Новой Мангазеи (Туруханска), поднявшись вверх по Енисею, русские переходят на крупные его восточные притоки — рр. Нижнюю и Подкаменную Тунгуски; отсюда, пре одолев водораздел между Енисеем и Леной, попадают через р. Чону на р. Вилюй, приток р. Лены. Это было в 1620 г. по инициативе мангазейских казаков. Тогда-то русские определённо узнали о р. Лене и якутах. Между прочим, смутные сведения о Лене, больше фантастического характера, русские имели ещё в 1619 г. в Ени сейске. Попадали на Лену русские и другими путями. Так, например, ранее 1630 г. был на р. Лене, в районе нынешнего г. Якутска, туруханский промышленник Пантелей Пянда с 40 людьми, попавший сюда через Чечуйский волок. На конец, третий путь, южный, через р. Илим на р. Лену, со стороны нынешнего Усть-Кута, от крыт енисейцами в конце 20-х гг. XVII столетия. Из названных два, через р. Вилюй и р. Илим, сделались главнейшими путями продвижения русских людей на Лену. Позднее Илимский волок приобрёл исключительное значение и стал проторенной дорогой на Лену, к якутам. Таким образом, с 1620 г., а особенно с конца 20-х гг., начинают осуществлять походы на р. Лену как военные, так и промышленные люди, направлявшиеся сюда с бассейна р. Енисея. Слухи о баснословных богатствах «великой реки Лены», изобиловавшей лучшими в Сибири соболями, привлекали сюда отдельные партии русских «охотников». Движение это ещё более усилилось потому, что в это время в Западной Сибири  соболь уже «упромыслился» и нужно было искать новые богатые звероловные места. Такие оказались на р. Лене. 

Население Ленской пригородной долины

К приходу русских Районы, где были возведены первые Якутские острожки, а потом г. Якутск, к моменту прихода русских заселяли преимущественно якуты. Они к этому времени распро-странились по Лене от р. Синей и до устья р. Вилюя. Значительная часть их была сосредоточена в заречных районах, там, где протекают реки Амга, Татта, Сола и др. (т. е. впоследствии районы Амгинский, Татгинский, Мегинский, Борогонский и Дюпсюнский. Наиболее густо заселены — Западно-Кангаласский и Намский). Долина озера Сайсары, где теперь г. Якутск, была одним из древних мест обитания якутов. Сия долина часто встречается в изустных преданиях этого народа, где упоминается как становище его легендарных предков — Омогой-бая и Элляя. Многие места в окрестностях Якутска связаны с преданиями якутов. Таковыми являются гора Чучур-Муран, озеро Сайсары, Кангаласский Камень, Тулагинский мыс и пр. Перед приходом русских якуты жили отдельными родами, во главе которых стояли вожди — родоначальники, русские называли их «князцами». Эти роды носили определенные названия, сохранившиеся до настоящего времени. Документы того времени упоминают «волости» — Намскую, Кангаласскую, Дюпсюнскую, Мегинскую и т. д. По своему хозяйству якуты в то время были скотоводами. У них имелись лошади и рогатый скот, кроме этого, они занимались звероловством. Из ценной пушнины добывали соболей и красных лисиц, исключительно ими брали у якутов ясак первые русские отряды. Значит, в то время по средней Лене соболь и красная лисица были одними из основных промысловых животных. Жилищами для якутов служили летом — легкие берестяные шалаши («ураса»), зимою — юрты. Были у якутов свои воины, т. к. роды жили между собой недружно, враждовали друг с другом. Вооружение их составляли луки, стрелы, копья и короткие ножи. Между прочим, они умели строить острожки. Так, например, во время экспедиции Бекетовского отряда в Дюпсюнскую волость якуты отсиживались и защищались в нескольких своих острожках. Какова была численность якутов в то время? Точных, определённых цифр на этот счёт мы не имеем. Исследователи полагают, что всех якутов обоего пола к моменту прихода русских, в 30-х гг. XVII столетия, было около 40 тысяч. Эта цифра — для всего Якутского «уезда», сколько же было яку тов в районе г. Якутска — данных нет. По-видимому, немало: есть указание, что около второго Ленского «острожка», близ нынешнего Якутска, якутов жило более 10 тысяч человек. 

Тойон Дыгын

В якутских изустных легендах и сказках упоминается «тоён» (т. е. тойон — авторитетный лидер на территориях якутских родов. — Ред.) Дыгын, главный вождь якутов, «полномочный владетель якутов», боровшийся с русскими в момент их прихода. С его именем якутские легенды связывают и город Якутск. Остатки башен города якуты почему-то называли «Дыгын джетя» — дом Дыгына. Не потому ли переименовали в г. Якутске бывший Башенный переулок в Дыгыновский? Многие места в окрестностях Якутска также связаны с именем Дыгына. Например, указывают, что усадьба Дыгына располагалась около Белого озера, находящегося между городом и Мархой. Свое название озеро получило как будто бы от того, что туда выливалось молоко от бесчисленного удоя коров этого родоначальника. Наконец, подножие Чучур-Мурана, считают, было излюбленным местом ысыахов (пиршеств), устраиваемых Дыгыном для народа. Якутские легенды рисуют Дыгына богатырём, имевшим и сверхъестественные качества. С другой стороны, якуты представляют Дыгына самовластным деспотом, произ водившим всякого рода насилия и бесчинства. Согласно преданию, он стремился к неограниченному господству и распространял своё влияние и на якутов, подвластных другим владетелям-родоначальникам. Вследствие этого соседние ему якутские родоначальники были определённо настроены против него. Так, например, намский родоначальник Мымак воспользовался приходом русских и как будто бы, объединившись с ними, нанёс поражение могуществу Дыгына. Многие сомневаются в существовании исторического Дыгына, считая его личность мифической, легендарной. Так ли это? Мы должны сказать, что сомнения эти неосновательны. Дыгын был и определенно является исторической личностью. Кроме легенд якутов, мы находим о Дыгыне указание в письменных источниках. Пётр Бекетов в своих «Дневных записях», перечисляя объясаченных им князцов, упоминает о Бозекуе, Откурае и Чалые «с братией и Тыникиных детей» как князцах Кангаласской волости. В другом документе — указе царя Фёдора Алексеевича Романова якутскому воеводе Ивану Приклонскому (80-е гг. XVII столетия) читаем: «Били челом нам Великому Государю Ленской ясашной князец Мазары Бозеков в прошлых де годах пришли к ним на р. Лену русские люди, к тем русским людем сред ево князец Тыника Мыедяков пришёл и аманатов привёл и ясак платил».Упоминаемый здесь Тыника — не кто иной, как Дыгын, что совпадает с якутскими родословиями. Так, например, в родословной якутов Кангаласского улуса, составленной «Из словесных преданий старейшин якутов» бывшим головою Платоном Григорьеви- чем Слепцовым в 1865 г., упоминаются следующие дети Дыгына (т. е. «Тыгына»): Чаллай, Бежёкё и Елькерей (сравни с бекетовскими — Безекуй, Откурай и Чалый). В этой же родословной П. Г. Слепцова упоминается внук Дыгына Мазары, сын Бежёкё, а сам Дыгын значится сыном Муняка (сравни с названными в указе царя Фёдора Алексеевича — «Мазары Бозеков» и «Тыника Мыедяков»).Таким образом, легендарный якутский богатырь Дыгын — определённо историческая личность, родоначальник Кангаласского улуса. Ко времени прихода Петра Беке това на Лену (в 1632 г.) и при основании Ленского острожка Дыгына, по-видимому, в живых не было. Иначе трудно объяснить умолчание о нём П. Бекетова, который перечисляет намских, кангаласских и дюпсюнских князцов и лишь указывает на «Тыникиных» детей и братьев. Если же царский документ упоминает об уплате Дыгыном ясака русским, то это легко можно объяснить тем, что Дыгын мог быть объясаченным и раньше Петра Бекетова, т. к. иные русские попадали на р. Лену раньше 1632 г. Во всяком случае, основание Якутска и обстоятельства, связанные с этим, ни в коем случае не соприкасаются с личностью Дыгына. 

Приход Петра Бекетова на Лену

 Основателем г. Якутска является стрелецкий сотник Енисейского острога Пётр Бекетов. Как было указано выше, уже раньше 30-х гг. XVII столетия стали проникать на Лену отдельные партии русских людей, направлявшихся из Енисейска и Мангазеи. К 30-м гг. XVII столетия первые оседлые русские основались в верхнем течении р. Лены (близ устьев pp. Киренги и Куты). Казацкие отряды под предводительством Василия Бугра и атамана Галкина определённо имели намерение попасть к якутам, но пока что ограничивались закреплением стратегических пунктов по верхней Лене. Это удалось лишь енисейскому сотнику Петру Бекетову. Енисейские и мангазейские власти, да и сама Москва, проведав «о великой реке Лене», давно уже готовились к серьёзной военной экспедиции на Лену, к якутам. Заинтересованы в этом были и промышленные люди. По-видимому, как практиковалось и при занятии Западной Сибири, инициатива похода принадлежала «опытовщикам» — частным промышленникам, которые являлись к воеводе какого-нибудь города и просили разрешения поискать «непослушных землиц и неясачных иноземцев». Конечно, «поискать» Лену было излишне, т. к. о ней имелись определённые сведения. Но тем не менее поход Петра Бекетова без «опытовщика» не обошёлся. Таковым являлся промышленный человек «Якунка Семёнов сын Заруба», который в отписках Петра Бекетова фигурирует рядом с ним. Якунка Заруба разделял все походы Петра Бекетова на Лену, был первейшим представителем в его отряде от торгово-промышленного элемента и «выискивал» по р. Лене «угожие места» для промысла и торговли. В 1631 г. по царскому указу и наказу воеводы Семёна Шаховского от 30 мая сотник Пётр Бекетов был послан из Енисейска со служилыми людьми и с промышленником Якункой Заруба на «государеву дальнюю службу на Лену реку на один год». Путь Бекетова лежал через р. Илим, по притоку последнего — речке Игирмя. В 1631 г. он зимовал в Усть-Куте, имел стычки с бурятами в верховьях Лены, а также с тунгусами по Игирме и Киренге. На р. Лене он получил подкрепление своему отряду в количестве 14 служилых людей во главе с десятниками Ермолиным и Василием Бугром «на прибавку дальней службы». Это было 8 апреля 1632 г. Тогда же ему был дан приказ идти на р. Лену, «в Якуцкую землю». Весь отряд Петра Бекетова состоял, кроме него, из 40 человек. Участниками Якутского похода, а в дальнейшем — построения первого Ленского острожка были следующие казаки: десятники Васька Бугор, Андрюшка Дубина, Мелентьев; рядовые: Васька Колесников, Семейка Чукарист, Елеска Юрьев, Тренка Коляга, Алёшка Архипов, Томилка Артемьев, Ивашка Черноус, Микляшка Полуектов, Игаашка Вангин, Васька Горан, Якунка Филатов, Алешка Голой, Лютко Яковлев, Рычко Яковлев, Климко Иванов, Сивко Семёнов, Ивашка Щербак, Ивашка Падерин, Афонька Авдеев, Агапитко Иванов, Стёпка Марков, Федька Кайгородец, Оська Семёнов, Савка Семёнов, Стёпка Осипов, Костекинко Петров, Гуляйко Фёдоров, Пронька Васильев, Якунка Софонов, Федька Васильев, Гаврилка Никитин, Дружинка Чистяков, Сачка Самсонов, Тренька Григорьев, казачий наслушник Куська Габышев, толмач Дунайко Петров и промышленный человек Якунка Семёнов Заруба. С этим отрядом Пётр Бекетов спешно готовился к отплытию вниз по р. Лене. Были запасены лодки. В тот год весна выдалась ранняя, и Бекетов поплыл в «Якуцкую землю» вслед за льдом. 14 мая 1632 г. он уже был на берегу нынешнего Намского района, ниже современного г. Якутска. Тут, судя по «Дневным записям», впервые начал военные действия с князцами «Бутунской волости» Улта и Камыком. Здесь напрашивается вопрос: почему Пётр Бекетов проплыл мимо кангаласских якутов и высадку свою сделал только в Намеком районе? Ведь якуты встречались уже ниже р. Синей. По этому вопросу мы должны сделать следующие предположения. Ниже р. Синей по р. Лене начинаются утёсистые места. На протяжении многих вёрст тянутся знаменитые Ленские столбы. Фарватер как раз идёт по этому утёсистому берегу. Места, безусловно, необитаемые. Выше Якутска, на расстоянии примерно 150 км, находились жилища якутов, которые разбросаны в глубине Ленского левобережья, а также на островах. В большую воду жители островов вряд ли оставались на своих местах. Другим обстоятельством могло быть следующее. В то время могущественным и влиятельным якутским родоначальником был намский князец Мымак. В 1634 г. вокруг него сосредоточиваются все остальные князцы и он становится во главе коалиции якутских родоначальников против русских. К нему съезжаются для совместной борьбы кангаласский род Тыникиных детей, мегинцы, амгинцы, дюпсюнцы и проч. По всей вероятности, после Дыгына влияние кангаласцев падает, и его дети и братья уже идут на службу к более сильным родоначальникам. Таковым в то время был намский родоначальник Мымак. Пётр Бекетов не мог идти ощупью. Несомненно, он имел сведения о численности якутов, их вождях, влиятельных «князцах» и т. д. Был же в его отряде толмач Дунайко Петров, который, судя по обязанности, владел якутским языком и который, конечно, не мог не знать и других подробностей о якутах. Направляясь прямо к Мымаку, Пётр Бекетов, по всей вероятности, имел намерение нанести поражение и объясачить наиболее видного и влиятельного князца. Расчёт, безусловно, верный, если мы примем во внимание значение якутских тойонов в среде остальной подчиненной массы и мелких зависимых от него родов. Итак, с 14 мая 1632 г. Пётр Бекетов открывает военные действия против якутов и начинает официальное закрепление за русскими участка Лены, где находится современный г. Якутск Но почему Бекетов не остановился в широкой долине озера Сайсары, там, где теперь г. Якутск, ведь тут жили многие якуты и сильные кангаласцы? Опять-таки препятствием являлось, по-видимому, местоположение. Район современного г. Якутска глубоко вдаётся в левобережье, очертания которого изрыты большими и малыми протоками, лежащими между островами. Тогда остров Хатыстах имел противоположное направление, т. е. заграждал пригородную долину с юга на север. В большую полую воду картина тогдашнего Якутска вряд ли была привлекательна для казаков в смысле обоснования здесь стратегического пункта. Долина и местность, где теперь стоит город, изрезаны протоками, которые, несомненно, заполнялись в разлив и представляли, по-видимому, сплошное водное пространство на участках современного г. Якутска. 

Первый Ленский острожек Петра Бекетова – начало города Якутска 

Имея твёрдое задание закрепить за русскими «Якуцкую землю», сотник Пётр Бекетов не мог не подумать об укреплённом пункте. Обычно в то время русские землепроходцы сначала ставили небольшие укрепления — острожки, из которых потом вырастали остроги и города. Начиная с мая по сентябрь 1632 г. отряд Бекетова был занят объясачиванием князцов Намской и других волостей. Небольшими группами в разные стороны по р. Лене посылались казацкие отряды, выискивавшие «неясачных якольцев», как тогда называли якутов. Сам же Пётр Бекетов с частью своего отряда не принимал непосредственного участия в походах. Вероятно, он был занят приисканием удобного места для острожка и руководил строительными работами.По-видимому, работа по строительству острожка была начата тут же после приезда, т. к. к осени острожек уже был готов. Об этом Пётр Бекетов сообщает следующее: «Того же году (т. е. 1632 г. — Г. П.) сентября в 25 день по Государеву указу... поставил я Петрушка с служилыми людьми на Лене реке острог для Государева величества в дальней украине и для Государева ясачного сбору для приезду якуцких людей, а преж того на Лене реке и в Якуцкой земле Государева острога не бывало нигде, а поставил Государев новый острожек я, Петрушка, против якуцково князца Мамыкова (правильно: Мымак. — Ред.) улусу и меж многими улусами середи всей земли».Из этого сообщения Петра Бекетова мы усматриваем, что первый Ленский острожек был поставлен 25 сентября 1632 г., следовательно, 300-летие г. Якутска датируется 8 октября (по нов. ст.) 1932 г.Где же находился этот первый, бекетовский, острожек? Сей интересный вопрос ещё недостаточно выяснен до настоящего времени. Литературные источники указывают различные расстояния до острожка от современного Якутска. Одни авторы указывают местоположение в 60 верстах ниже г. Якутска — на горе Чебыдам, или Гимадае; другие — Гимадайскую низину, близ Соттутской [Соттинской] церкви, в 60-70 верстах ниже Якутска; третьи: в 10 верстах ниже Якутска и в 15 верстах. Однако все они сходятся на том, что острожек находился ниже современного города Якутска и на правой стороне р. Лены. В этом нет разногласий. Указываются лишь различные расстояния. Первоисточники дают следующие указания: «А острог (современный Якутск. — Г.П.) поставлен на Лене реке новый, выше старого острогу днища с два»6. В другой работе читаем: «В 1 дне парусного ходу от старого Ленского острогу...». Каким же образом примирить эти разноречивые указания о расстояниях и выяснить точно местонахождение первого острожка? Прежде всего, по нашему мнению, противоречивые сведения происходят из того, что авторы умалчивают о втором остроге, построенном в 1636 г. атаманом Иваном Галкиным, и считают третий острог, поставленный воеводой Петром Петровичем Головиным в 1642 г., по счёту вторым. Между тем галкинский острог находился между острожками Бекетова и Головина. Отсюда произошла, по-видимому, путаница в расстояниях. Обычно исследователи меру «два днища» считают от бекетовского укрепления до современного Якутска, а это, скорее всего, относится ко второму, галкинскому, острожку, от последнего до современного г. Якутска, чему находим подтверждение в первоисточниках.Мы должны согласиться, что первый Ленский острожек находился от современного г. Якутска на расстоянии около 70 вёрст на правой стороне р. Лены.Основания для этого следующие:1. От острожка до современного Якутска, по первоисточнику, парусного ходу — один день. В изображении Якутска в «Чертеже» Семёна Ульяновича Ремезова указывается, что от Якутска до Олёкминска 10 дней судового ходу. Зная расстояние между этими городами (657 вёрст), определяем, что день судового хода равняется более чем 65 вёрстам. Считая «судовой» и «парусный» ход за одно и то же, допускаем, что расстояние от Якутска до бекетовского острожка близко подходит к 70 вёрстам. По словам Бекетова, острожек был поставлен против улуса якутского князца Мамыка [Мымака] Намской волости. Намекая долина лежит ниже мыса Ытык-Хая, а до последнего от Якутска — более 50 вёрст (см. Атлас Евгенова). Местности Красноярск (скорее всего, речь идёт о поселениях-заимках Красный Яр, Красноярово. — Ред.), Никольское, Намцы Намского района представляют собою район, густо населённый якутами. Здесь, несомненно, и были владения знаменитых намских родоначальников, к каковым относился и Мамык (или Мымак). По сведениям, первый острожек находился в нынешнем Мурчукинском наслеге Намского района, на правой стороне р. Лены, в 70 верстах от Якутска. По словам старожилов, местность эту называли «Ерге-куорат» — старый город. Побережье Мурчукинского наслега низменное, затопляемое полой водой. На таком же месте стоял бекетовский острожек.Все эти данные говорят в пользу первоначального местоположения первого острожка в 70 верстах ниже г. Якутска.Почему же Пётр Бекетов поставил укрепление на правом берегу, а не на левом? Тут существовали свои стратегические соображения. С малочисленным отрядом (выше мы указали его численность, поимённо) было рискованно устраиваться в полосе наибольшего расселения враждебного племени. Ведь на левом берегу жили сильные и многочисленные роды кангаласцев и намцев. Правый же берег был в этом отношении менее опасен. До якутов дюпеюнеких, мегинских и амгинских районов было неблизко. С другой стороны, р. Лена являлась надежной преградой для внезапного нападения левобережных якутов. С этих позиций Пётр Бекетов, по-видимому, и предпочел правый берег, хотя тот являлся низменным и затопляемым. Мы не имеем описания первого Ленского острожка. Вообще, острожки представляли собою укрепление с башнями, обнесённое частоколом (тыном). Внутри находились жилые и служебные строения, например, дома казаков и начальствующих лиц, амбары для казённых припасов, пушнины (ясачной), боевого снаряжения (свинца, пороха и пр.). Вряд ли были в бекетовском острожке склады для съестных припасов. В этом отношении у них было скудно, о чём сам Бекетов позднее сообщает в следующих словах царю Михаилу Фёдоровичу: «...Служил тебе на Лене реке пол третья годы, а в те полтретья годы терпел я, холоп твой, всякую нужу, голодом помирали и ели всякое скверно и траву и коренья и сосновую и пихтовую кору».Склады для казённой пушнины в острожке, несомненно, были, т. к. у якутов Пётр Бекетов собрал следующий ясак: 61 сороков, 31 соболя, 25 шуб собольих якутских, 7 лисиц красных, одну надолие красную, 10 собольих пластин и 2 бобров.По своим размерам острожек был довольно значительным: в 1633 г. значилось в нём постоянных жителей 200 человек — казаков, торговых и промышленных людей с их семействами и прислугой. Всё это население жило в самом острожке, внутри частокола. Кроме того, в 1633 г. в острожке значилась часовня во имя Троицы.Ленский острожек, поставленный Петром Бекетовым, просуществовал только четыре года, затем он был перенесён на другое место. Этот острожек принято считать первым городом на р. Лене, хотя есть смутные сведения об острожке здесь ещё до Петра Бекетова. В одном документе читаем следующее: «По справке с прежними делами, Лена река и по ней Якуцкой город проведан в 1630 г. из Енисейска енисейскими и тобольскими служилыми людьми — Федотом Ефремовым, Семёном Тимофеевым с товарищами. А в 1632 г. на р. Лене в якутах вновь поставлен острог сотником Петром Бекетовым.Об этой же экспедиции из Енисейска, пробравшейся к якутам через р. Тунгуску, сообщается и в литературе. Это чрезвычайно интересное сообщение ещё не развито исследователями, и потому пока останавливаются на острожке Петра Бекетова как первом, по-видимому, принимая во внимание его сообщение о том, что «преж того на Лене реке и в Якуцкой земле Государева острогу не бывало нигде...».

План Якутска конца 17 в. из "Чертежной книги Сибири" С.Ремезова

Второй Ленский острожек воеводы Ивана Галкина

После Петра Бекетова в управление Ленским острожком вступил енисейский сын боярский Парфентий Ходырев, которому его предшественник оставил только 9 человек казаков. От Ходырева принял острожек атаман Иван Галкин, приехавший сюда в 1633 г. (и сменивший П. Ходырева в сентябре 1634 г. — Ред.). Так как бекетовский острожек стоял на низком и затопляемом месте, Иван Галкин счёл нужным перенести его на другую территорию, более удобную и безопасную. Место было выбрано высокое. Перенос и постановка нового острожка произошли в 1636 г. Дело не обошлось без разногласий. Явились сторонники прежнего (бекетовского) местоположения острожка, которые обжаловали действия Ивана Галкина в Москве и в Приказе Казанского дворца, указывая, что «острожек поставлен на берегу у Лены реки к лесу и к угодью... а около де того острожку живут многие конные и пешие якуты родом с тысяч десять и больше».Где же стоял галкинский острожек? Известно, что он располагался также на правом берегу р. Лены, ниже современного г. Якутска, на расстоянии «двух днищ» от него. По определению некоторых лиц, «днище» равняется 5 вёрстам, если это так, то от современного Якутска до галкинского острожка было 10 вёрст. Тот ли это острожек, о котором некоторые авторы, как было указано выше, упоминают как об отстоящем от современного г. Якутска на 10-15 верст? Надо думать, что второй (галкинский) острожек стоял в местечке Ярмонском на правом берегу Лены, в 15 верстах от Якутска. Есть указание, что в Ярмонском в старину устраивались торги между якутами и возвращающимися из острогов и зимовьев купцами и казаками.По-видимому, здесь был укреплённый пункт. С другой стороны, действительно около Ярмонского могли быть многие тысячи якутов, населявшие Амгино-Ленское плато. Тут и ныне лежит дорога в заречные районы — местности, населённые якутами. Острожек, построенный Иваном Галкиным, существовал до 1642 г., т. е. 6 лет.

 Острог воеводы Петра Головина 

 В 1641 г. приехали в Якутск первые воеводы края — Петр Головин и Матвей Глебов. Они нашли первые острожки «непригожими», и в 1642 г. из старого острога было всё вывезено и воеводой Головиным поставлен новый острог в урочище Табугинском, близ оз. Сайсары, на левом берегу р. Лены, там, где теперь стоит г. Якутск.Триста лет тому назад местность у города была иная, чем теперь. Она была изрезана небольшими протоками, которые чередовались с участками суши, на которых также были озёра. Совершенно иной был берег реки у города. Протока Хатыстах проходила по теперешнему пригородному лугу мимо бывшей Богородицкой церкви и от лога (см. два обозначения «Лог сухой» на плане города 1770 г.— Ред.) поворачивала к востоку. Речка Шестаковка впадала в Лену двумя устьями: одно — лог, другое — протока Талого озера. По Батрацкой улице протекала протока, точно такая же неглубокая протока шла по Пролетарской улице (б. Полковой), начинавшейся от дома Кредитного товарищества и продолжавшейся до музея. Против всей местности, через протоку Хатыстах, пролегал большой обрыв. В значительной своей части весной местность затоплялась большой водой. Где же стоял головинский острог, третий по счёту? Это место смыто водой. Острог находился на теперешнем лугу, напротив Байкаловской улицы (ныне ул. Чернышевского. — Ред.) и приблизительно против дома кооператива «Полярный» (б. Марковский дом). От Троицкого кафедрального собора (клуб строителей) он был на расстоянии 580-700 саженей, считая по течению лога и Хатыстаха, а от музея — на 260 саженей. Острог был окружён водой и занимал территорию размером около трёх десятин. Укрепление представляло собой четырёхугольник, обнесенный тыном, с общей площадью 333 сажени. На углах острога стояли башни, а одна большая, посередине, служила воротами. Эта башня была обращена к реке. Таким образом, в остроге было пять башен. Внутри, за тыном, находились служебные и жилые постройки. Так, например, известно, что при воеводе Петре Петровиче Головине (1640—1646) в остроге было построено 12 тюрем и две деревянные церкви: Троицкая (во имя Живоначальной Троицы) и Михаила Малеина. Имелась колокольня, которую позднее приспособили под хранилище казенных припасов. Далее мы находим указания, что в остроге находились: амбары, кладовые для пушнины, канцелярия, воеводский дом и жилища для аманатов.Местоположение третьего острога опять оказалось неудачным. Начиная с 70-х гг. XVII столетия стало размывать берег у самой острожной стены. В 1672 г. это оказалось настолько явным, что принуждены были разобрать наугольную башню и перенести её за острог на 39 саженей, этой же участи подверглась и стена острога, обращенная к реке.В 1676 г. стало подмывать большую острожную башню, которая также была перенесена за острог, вместе с частью стены. В этом же году вода стала угрожать находящимся в остроге воеводскому дому, приказной избе и казенным амбарам. Тогда жителями города был поднят вопрос о переносе всего острога на казенные средства и силами иногородних.Наконец, в 1678 г. весной пострадала другая наугольная башня, которая опять была перенесена за острог. Таким образом, вся сторона острога, обращенная к реке, была разрушена. Между прочим, из этих паводковых размывов можно усмотреть, что острог располагался не по линии берега, а по диагонали — с юга на север.При воеводе Фоме Ивановиче Бибикове (приехал в Якутск в 1678 г.) были сделаны фортификационные поправки в остроге. В год приезда воеводы уже была разрушена вся северо-восточная сторона острога. Ф. И. Бибиков обнёс укрепление новым частоколом, углубил вал и сторожевые башни обнёс палисадом. Надо думать, что частоколом была обнесена разрушенная сторона острога и палисадом — перенесенные в своё время за острог башни. В 1679 г. ввиду угрожающего от ежегодных размывов положения острога жители города возбудили ходатайство перед царём Фёдором Алексеевичем о постройке нового города или острога на том же лугу: «На низ к Спасскому монастырю, от старого острога и от Лены на посад со 150 саженей, а от [Спасского] монастыря саженей с 50, а от жилецких дворов саженей с 60 и больше порожнее место». Из этой выдержки усматриваем, что по проекту жителей новый острог был бы построен в соседстве с монастырем (теперь музей и архив), приблизительно там, где теперь Транспортная контора (б. дом Кондакова), и что в 70-х гг. XVII в. этот участок теперь Романовской улицы был пустым.В конце 1680 г. получен царский указ о разрешении построить новый город и о починке старого острога; на это предписывалось изготовить лес, частью в Якутске, затем в Енисейске и, наконец, в Илимске (по-видимому, авторы указа не имели представления о строительном лесе на Лене, а также о громадных пространствах между Якутском—Енисейском—Илимском, чтобы доставить заготовленный лес). Плотники на постройку города прибыли в Якутск летом 1681 г.: 10 чел. из Енисейска и 20 чел. из Илимска. 

Четвертое укрепление – «Город» воеводы Приклонского и «Острог» воеводы Кровкова

24 июля 1681 г. при воеводе Иване Васильевиче Приклонском (прибыл в 1681 г.) был заложен г. Якутск. Город отличался от острога тем, что окружён рублеными стенами, а не тыном. Иначе говоря, это был «кремль». Такая постройка впервые применена для Якутска, в отличие от предыдущих укреплений — острогов.Воевода И. В. Приклонский выбрал место для города в западной части, там, где теперь район бывшего собора и нынешнего сквера (сквер им. И. И. Крафта. — Ред.) — «против верхнего посаду на лугу, от реки и посаду далеко, а не у монастыря», о чем просили жители. Весной 1682 г. воевода И. В. Приклонский доносил, что он «город новый делать стал... от посаду крайнего к матёрой стороне сажен 3200, а от реки до городового места сажен 3400». Работало 52 человека, из них 20 якутских казаков-плотников, 2 посадских, 10 енисейских и 20 илимских плотников.В 1684 г. И. В. Приклонский сообщил, что «новый город 4 стены с башнями зделаны наготово, и стены и башни покрыты тесом... в стенах сделано 8 башен, в том числе две башни проезжих больших».В мае 1684 г. в Якутск приехал новый воевода — Матвей Осипович Кровков, который донёс, что принял новый рубленый город в стенах с 7 башнями. На углу вместо одной башни располагалась новая церковь «в две службы... а алтари у той церкви выпущены за город... да осмая башня... з городовою стеною с четырьми клетками перенесена и поставлена на поле без кровли», в другом документе указывается, что башня была снята вместе со стеною в 8 саженей и поставлена «от города в 30 саж. идучи в город на правой стороне в поле».Таким образом, частичная перестройка города произошла при воеводе Иване Васильевиче Приклонском, т. к., по смыслу царского указа, велено в городе построить новую церковь. Старая же церковь по ветхости осталась в прежнем остроге, перенести её не представлялось возможным, и она стояла в 5 саженях от обрыва реки.В 1686 г. воевода Матвей Осипович Кровков, ввиду тревожных военных слухов, шедших с Амура (события на Албазине. — Ред.), с 1 июля начал строить вокруг города новый дополнительный острог. Последний окружал город и, по словам Матвея Кровкова, занял место «во все 4 стены 580 сажен». Строение имело 8 башен, из которых две проезжие (одна из них — восточная в реставрированном виде сохранилась и теперь). Для острога воевода закупил 10 тысяч сосновых брёвен в длину по 3 сажени и в отрубе по 4-5 вершков. Острог был выстроен силами всех жителей Якутска в качестве повинности; между прочим, тот же воевода в 1685 г. приказал в городе рыть колодец и подрядил на это казака Якунку Фёдорова. Последний начал работу с 3 июля 1685 г. и кончил 25 июля 1686 г., выкопав глубину в 13 саженей, и сообщил, что «де дальше того в глубину колодец копать нельзя, потому что де он, Якунка, докопался до камени, а камень сланец и от того де камени и от земли мерзлой дух каменной и земляной тяжол, больше одного часу с великою нужою у работы человеку от духу быть нельзя и камень пробить не можно». Укрепления И. В. Приклонского и М. О. Кровкова занимали следующую площадь: «город» — 60 х 60 саженей и «острог» — 140 х 160 саженей.Постройка города на новом месте воеводой И. В. Приклонским вызвала неудовольствие со стороны некоторых жителей Якутска, которые жаловались в центр, указывая, что И. В. Приклонский поставил город на неудобном месте и действовал при выборе места единолично. Между прочим, одна из главных причин неудобства заключалась в том, что новый город удалён от реки и что там отсутствует хорошая питьевая вода, потому что «позади города с верхней стороны есть лужа воды малая курчажика от города 130 саженей, да от города ж от проезжих ворот есть озёринка уское, смеряно от города 242 саженей и те озёринки мелки летом и зимою засыхаются, пить из них воду людем не мочно», а в другом месте говорится: «В том озере вода по вся годы зацветает и закисает, пить из того озера воды нельзя и скот де пьет из того озера с великою нужою».Центральная власть поручила по этому поводу произвести «сыск» воеводе Петру Петровичу Зиновьеву, который исполнил поручение в 1688 г. Из следствия выяснилось, что большинство жителей непричастно к жалобе на Ивана Васильевича Приклонского. Жалобщиками являлось меньшинство, которое преследовало свои личные интересы, т. к. в старом остроге они владели лучшими усадьбами. Наоборот, при следствии жители показали, что И. В. Приклонским город поставлен на «доброе место».Теперь перейдём к рассмотрению строений внутри города и острога.С 1684 г. старый головинский острог уже утратил своё значение. Оставленный людьми, он постепенно подвергался разрушению и паводковому смыву. Пядь за пядью отваливался берег, и вода уносила остатки острога. Всё, что нужно, было перенесено в новый город. На старом месте осталась только церковь с колокольней, которые по ветхости нельзя было перенести. И они, по-видимому, смыты водой, поскольку в 1686 г. от обрыва до церкви оставалось только 1/2 сажени.В новом городе с самого его начала появляются постройки, первоначально служебные, а немного позднее — жилые: для воевод и прочих. По данным 1684 г., в новом городе были: приказная изба, караульня и церковь. Первая перенесена из старого острога и в своё время являлась собственностью бывшего дьяка Фёдора Тонкова. Церковь была двухэтажная — верхняя и нижняя, и алтари этой церкви составляли левый угол восточной стены города. Таким образом, здесь дозорной угловой башни не было. Церковь имела два крыльца, три рундука, семь крестов, 30 окон и паперть. Кроме церкви, в городе наличествовала ещё часовня. Помимо всего этого, есть указания, что в городе был «тайник водяной копаной не доделан покрыт землею» (не колодец ли, указанный нами выше?).В 1686 г. в городе построены два амбара с сараем для «соболиной казны», перенесенные из старого острога, пороховой погреб, воеводские и аманатские квартиры и земляная тюрьма для раскольников, а в остроге отстроены четыре амбара для хлебных, соляных и судовых запасов.В целости город простоял недолго. В 1700 г. пожаром уничтожены в нём некоторые постройки и крепостные сооружения. Тогда же сгорела церковь. Значительно пострадали угловые части восточной и южной стены города. После этого пожара картина города была уже несколько иная. По «росписи» Якутска от 1715 г.4, мы имеем следующий вид крепости. В городе сохранились целыми две стены. Южная стена уцелела лишь на 24 сажени, а восточная с угловой башней осталась на протяжении 6 саженей. Здесь на месте разрушенных и уничтоженных пожаром частей до проезжих ворот устроен забор, рубленный «в лапу», протяжением на 25 саженей.На правой стороне от проезжих ворот передней стены — каменная Приказная палата с тесовой кровлей, в середине которой, на вершине, утверждён двуглавый орёл. Это каменное здание построено в 1707 г. при воеводах Юрии и Михаиле Шишкиных (здание сохранилось до настоящего времени во дворе бывшего собора. — Г.П.; оно было уничтожено в 80-х гг. XX в., в краеведческом музее сохранилась лишь каменная плита с надписью времён построения этой палаты. — Ред.). Между палатами и воротами построен сарай «в столбах», покрытый тёсом для разборки «соболиной казны». От Приказной палаты до церкви — стена «городовая» каменная, в длину 6 саженей, в высоту — 2 сажени 2 вершка и толщиной — аршин (около 0,7 м. — Ред.).С южной стороны — церковь каменная во имя Животворящей Троицы (Свято-Троицкий кафедральный собор, затем клуб строителей; ныне — Театр эстрады РС (Я). — Ред.) («складена до верхнего церковного своду»).

 От церкви каменная стена в длину 10 саженей и 1 аршин, высота — 2 сажени и 1,5 аршина, толщина — 5 четвертей. От стены проходил забор на 20 саженей, «рублен в лапу». У города в стенах было 5 башен, в том числе одна проезжая. Около города — острог «стоячей, ветхой», имел на углах и стенах 8 башен, в том числе две башни проезжие.Несколько иной вид приобрели город и острог во 2-й пол. XVIII сто-летия. По документам того времени, вид крепости Якутска был следующий: 5 башен, из них на западной стене средняя носила название «проезжая», а на восточной — «проезжие ворота». В юго-восточном углу города располагалась церковь (б. Свя-то-Троицкий кафедральный собор), а против неё за городом — в 8 саженей колокольня.В городе ещё находились: каменная канцелярия (стоит и теперь во дворе клуба строителей), у ворот — «габвахта», в середине города — воеводский дом. Дом деревянный, старый. Имел десять окон слюдяных, покрыт тёсом, а кругом «крышка с перилами». Ещё были: «рентерея», подвалы воеводские, людская изба, баня, две конюшни, три амбара с перилами и сарай для пушек.В остроге значились следующие строения: три амбара вблизи восточных ворот, кузница, казенный питейный дом, «кружешной» дом и при нём подвал, два винных подвала, тюремный острог с караулкой. Острог был обнесён новым тыном. Наконец, в остроге же имелся пороховой погреб.Кроме описаний города и острога, имеются старинные изображения Якутска, помещенные в изданиях того времени. Самым древним изображением Якутска является рисунок, приведенный в «Чертёжной книге Сибири», напечатанной в 1701 г. Семёном Ремезовым. Здесь дано довольно правдоподобное изображение Якутска конца XVII столетия. На рисунке имеются: справа — монастырь, обнесённый частоколом, с колокольней с южной стороны, левее — стена с тремя башнями, которые являются остатками третьего острога, и, наконец, в левом конце — новый острог с 8-ю башнями. Между новым и старым острогами — гостиный двор.  

Вид г.Якутска в 60-е годы 17 в. из книги Н. Витсена

Другое изображение Якутска, почти одновременное с первым, имеется в сочинении Николааса Витсена о Северной и Восточной Татарии (Витсен, голландский учёный, был в России в 1664 г.). Рисунок Якутска у Н. Витсена мало соответствует действительному виду города. Две крепостные ограды у него соединены, монастырь показан слева, а крепость — справа, а между тем нужно как раз наоборот, самое большое количество башен было 16, а у Витсена нарисована 21, есть ряд других неточностей.Наконец, существует старинное изображение Якутска на гравюре XVIII столетия, принадлежащей Академии художеств. Гравюра эта даёт реальное изображение г. Якутска и во многом сходна с рисунком Семёна Ульяновича Ремезова. На восточной стороне дано довольно верное изображение старинного монастыря, особенно в части местности, окружающей восточную сторону города. Вид «крепости» дан с реки, т. е. с нынешней луговой стороны. За рядом домов виднеются башни, колокольня, церкви и тын.