Материалы к этнографии и географии Якутской области. 

П.Л. Драверт. 

1912 г. 

Les materiaux SUP ethnographie et geographie de gouvernement de Yakoutsk. 

Pierre Dravert. 

(текст частично адаптирован) 

В Якутской области, занимающей по площади (3489000 кв. верст) первое место среди всех губерний и областей Российского государства, один врач приходится в среднем на 15000 человек населения. Если мы прибавим к этому, что на огромные Верхоянский и Колымский округа полагается по одному врачу, то в Якутске сосредоточено их пять, а в Вилюйске из двух врачей один заведует исключительно колонией прокаженных, то станет ясной вся необеспеченность населения в отношении медицинской помощи. В своих путешествиях по области я встречал немало якутов, знавших только понаслышке о существовании врачей. Живо помню бодрого и умного Хонохтур – огонера, 90 лет, на р. Намана, симпатичного 78-ми летнего шамана Христофора в низовьях Лены, старушку 112 лет в урочище Бюгюяхтах и гостеприимную супружескую чету на р. Кете (приток Бири), где муж имел 95 лет от роду, а жена 110. Все они никогда, по их словам, не имели случая и возможности обратиться не только к врачу, но даже и к фельдшеру. 

Однако, современная постановка врачебного дела в области – даже и в таком печальном состоянии – все же представляет громадный шаг вперед по сравнению с тем, что творилось в стране 2 – 3 поколения назад.

Достаточно вспомнить, грустный рассказ М. Геденштрома о семидесятилетнем враче, который был послан зимой из Якутска в Колымск на эпидемию. Расстояние между этими пунктами составляет около 3000 верст, средства передвижения в последовательном порядке – лошади, олени, собаки, а дорога и теперь еще в сущности не имеет право на это имя. И умер самоотверженный старец доктор, подкошенный лишениями в пути. 

Что касается ветеринарного персонала, то он представлен в области еще значительно слабее медицинского, хотя нужда в нем не менее остра. Последствия падежа рогатого скота для якутов, гибель оленей для тунгусов и чукчей несравненно тяжелее, чем, например, бедствия, вызываемые пожаром, для русского крестьянина. 

Естественно, что большинство населения, предоставлено самому себе, вынуждено довольствоваться теми средствами и пользоваться теми методами лечения, какие достались ему в наследие от его предков, не знавших медицины, как мы понимаем ее теперь, и, несмотря на это, обладавших достаточным запасом знания, позволявшим с успехом бороться с целым рядом болезней. Якуты – в массе – до прихода русских в их страну, несомненно, были более образованным народом1, чем в настоящее время, как это ни кажется парадоксальным на первый взгляд. Нынешний рядовой якут, знакомый с хлебом, огнестрельным оружием, самоваром и хлопчатобумажными тканями, - невежественен, забит, часто голодает; он утратил былую доблесть, гордость, силу и здоровье. Приобщение его к высшей культуре выражается чисто внешним образом, и духовно-нравственный уклад его не обогащается ничем положительным. 

1 Есть указания на письменность, существовавшую некогда у якутов до переселения их в область. 

Растет, в особенности близ административных и торговых центров, хитрость, скрытность, низкопоклонство перед всяким имеющим власть, будь то обладатель кокарды или капитала 2. 

2 Делаю необходимую оговорку. Якуты (подобно бурятам) безусловно способны к усвоению и проведению в жизнь непрестанно развивающихся форм технического и научного прогресса, но правовые и экономические условия быта, господствующие на наших окраинах, до сих про стоят страшным тормозом на пути к гармонической эволюции их обитателей. 

Огромную роль в этой моральной и интеллектуальной деградации якута сыграли в начале те массовые истребления его сородичей, которые так часто происходили в 17-м веке, в напряженно – острый период борьбы казаков с коренными обитателями края. И тут, несомненно, как везде и всегда, в первую голову погибали вожди и лучшие люди племени, обладавшие высоко развитым чувством патриотизма и в то же время являвшиеся хранителями опыта и знания, как лично добытого, так и заимствованного от предшествующих поколений. Не даром в якутских легендах многие из их героев рисуются волшебниками, людьми, одаренными сверхъестественной силой… 

Теперь не возможно даже учесть, сколько пропало перлов народной мудрости за это жестокое время через утрату тех, кто имел смелость думать о сохранении независимости своих единоплеменников. Превратились в прах высокие арангасы с телами богатырей – борцов, сгнили в болотистой почве их тугие луки, ржавеют в вечной мерзлоте их пальмы и стрелы; в памяти потомков уцелели только кровавые, полные ужаса картины эпохи завоевания области… 

Но трудно за короткий срок сгладить индивидуальные черты народа многочисленного, к тому же расселившегося на большой территории и живуoего часто за пределами досягаемости. 

С 18 века началось приспособление к новым условиям существования. В этом периоде мы не встречаем богатырей, проникших в тайны природы, - политических борцов и ведунов одновременно. Силы дифференцируются. 

Тойоны, как представители родовой и земельной аристократии, являются носителями идей национального самосознания, а накопленные веками сведения из натуральной истории и хранение религиозного культа становятся достоянием шаманов. Шаман – жрец и врач. Он входит в общение с миром духов, может призывать их, склонять на гнев и милость, узнавать от них то, что скрыто от разума простого смертного; ему известны целебные свойства разных трав и корений, минералов и вод. Авторитет его стоит высоко. Орел таинственности, окутывающий его личность, увеличивает его силу и упрочивает влияние на окружающих. Сами тойоны, в значительной мере потерявшие теперь свое моральное влияние на массы, боятся шамана и чтут его… 

Но вот в крае начинается насаждение православия… 

Не будем распространяться о том, как оно насаждалось. Если на ваших глазах, в 20-м столетии, мы видим стеснение иноверцев в некоторых странах Европы и Азии, то легко представить, что было тогда, когда кресту Спасителя предшествовал меч. Допустим даже, что мирно и без особых трений после проповедей миссионеров крестились туземцы и принимали христианские имена, оставаясь в душе прежними детьми природы, - но нельзя замолчать того, что уже совсем немирными средствами боролось духовенство с влиянием шаманов, естественно видя в них соперников себе. Светская власть, идя навстречу желаниям представителей церкви, неустанно преследовала шаманов, обращаясь с ними, как с преступниками, загоняя в отдаленные, глухие углы, заставляя скрываться и быть вечно настороже. Но так как, на ряду с этими мерами, местная администрация не прилагала больших усилий в деле народного просвещения и физического оздоровления инородцев, то шаманы, сократившись численно, окончательно не перевелись. Население действительно нуждалось в них и оказывало им, когда могло, всяческую поддержку. Тем не менее, гонения не остались без результата: в атмосфере постоянной опасности шаманы не могли приобретать новых знаний и мало по малу утратили много из старых. А в крае уже свирепствовали эпидемии оспы и тифа; сифилис и туберкулез свивали прочные гнезда среди беднеющего, отягощенного ясаком и приниженного произволом населения, которое к тому же почти беспрепятственно спаивалось и развращалось торговцами-кулаками. Вот когда нашим культуртрегерам нужно было оставить в покое шаманов, если ничего другого взамен они не могли дать жестоко эксплуатируемым массам.

Но, посылая этот запоздалый упрек в глубину отошедшего времени по адресу неудачных проводников новой культуры, мы с чувством глубокого нравственного удовлетворения должны заявить, что центральное московское правительство с первых же лет покорения области неустанно в своих циркулярах внушало воеводам и другим чиновникам о необходимости изучения естественных произведений края и в частности рекомендовало собирание всевозможных лекарственных растений. При этом оно, по словам А.П.Щапова3, вполне полагалось на вековой опыт и наблюдения местных жителей, хотя бы и якутов. И. надо сказать, что эти приглашения высшей власти не были гласом вопиющего в пустыне, вызывая часто деятельные и продуктивные поиски в указываемых направлениях. Вспоминая это, нельзя здесь обойти молчанием первого серьезного исследователя северно-сибирской флоры – якутского служилого человека Семена Епишева, который в 1674 году отослал составленный им сборник якутских лекарственных трав царю Алексею Михайловичу… 

Я знаю в области одного, немолодого уже, чиновника. Лет 35 тому назад он получил в Верхоянском округе сильнейший перелой. Все средства, перепробованные им, были бесполезны, пока он не познакомился с одной старухой – якуткой, находившейся в духовной преемственной связи с древними мудрыми шаманами. Она приняла в нем живое участие и путем вспрыскивания в уретру больного настоя какой-то травы, набираемого ею в рот и выпускаемого через соломинку, в сравнительно короткий период вылечила его… Через некоторое время чиновник женился, и ни он, ни его жена и рождавшиеся потом дети не испытывал никаких последствий от перенесенной им болезни, чего не могло случиться, если бы болезнь была, как принято говорить, лишь залечена, а не совершенно вылечена. 

3 Историко-географические заметки о Сибири. Изв. Сиб. Отд. И. Русск. Геогр. Общ. 1873 г. Т. 4 

А старуха умерла, не оставив после себя преемников в своей специальности. Быть может, она была последняя из туземцев, знавших специфическое целебное значение какого-то местного растения… 

Разумеется, ведения, которыми руководствуется якутское население в борьбе с различными заболеваниями, крайне недостаточны, как в количественном, так и в качественном отношениях. Народная медицина в области в настоящее время стоит чрезвычайно низко. Некоторые ее приемы основаны на органотерапевтическом методе. Так глазные болезни лечатся глазами совы; при болезнях зубов употребляется порошок из зубов медведя или другого хищника. Часто в этих последних случаях прибегают к языку дятла, которым пользуются для очистки разрушаемых кариозом зубов. Интересно объяснение этого способа. Зуб заболевает, говорят якуты, когда в нем поселяется небольшой, почти невидимый червячок. А так как дятел своим языком извлекает червяков, точащих дерево, то язык его с пользою может быть употреблен при зубной боли. На базаре в Якутске всегда можно купить эту полезную птицу, что указывает на непрекращающийся спрос на нее даже в областном городе.

Правда, теперь немало лекарственных средств, занесенных русскими, вошло в употребление у якутов, создавших даже свои способы их приготовления, но в большинстве случаев по своей дороговизне они не могут сделаться достоянием широких масс. Из них я укажу на ртутные препараты, из растительных на radix sarsaparillae – сапрыс, как зовут его инородцы.4

Считаю не лишним упомянуть о некоторых местных лекарственных травах, входящих, так сказать, в якутскую фармакопею. 

4Впрочем, употребление сарсапарели сильно распространено на Северо-Востоке Сибири. Анадырские чукчи в случаях заболевания люесом настойчиво лечатся ею. (А.В. Олсуфьев. Общий очерк Анадырского округа… Зап. Приамурск. Отд. И.Р.Г.О. Том.2 выпуск 1. С.П.Б.1896. 

К числу таковых относятся: 

Бага – Батас; настой корней этих красивых растений употребляются как рвотное, а цветы как нарывное средство. 

Эрбисин – служит средством от грыжи, геммороя, а так же от рези в желудке и поноса. 

Parnassia palustris L. – употребляется как мочегонное, а настой его на горячей воде служит средством против перелоя у мужчин. 

Artemisia borealis Pall – служит для остановки менструальной крови. 

Сугун – абасы – употребляется в настоях от золотухи. 

Нургусун – применяется при чесотке (причем из растений делается вытяжка сметаной), а сушеная и истолченная употребляется вместо мушки 5 

Об антисептиках якуты не имели понятия. Один врач передавал мне, что к нему была доставлена маточным кровотечением женщина, влагалище которой было заполнено свежим коровьим пометом. И такая - по истине ужасная – тампонация, как мне в последствии пришлось убедиться, очень часто практикуется в этих случаях во избежание большой потери крови. 

Скотоводство, как занятие, составляющее главную основу экономического благосостояния якутов, казалось, должно было бы создать туземную ветеринарию в более или менее рациональных формах. Однако, в действительности этого нет; зоотерапия опирается лишь на небольшой запас лекарственных средств. И среди последних – на ряду с поваренной и глауберовой солями и несколькими видами растений – фигурируют свежие и высушенные трупы хорька, горностая, дятла, из которых приготавливаются отвары. По видимому, далее профилактических мер при угрожающих эпизоотиях якуты теперь не идут, а насколько примитивны иногда эти меры, можно судить по следующему. В верховьях реки Бири (левый приток Лены в Олекминском округе), богатой пастбищами и лугами, один якут рассказывал нам, 

5См. «Заметки о Вилюйском крае» А. Павловского. 1873 г. 

что существует небольшого роста дух из разряда злых, причиняющий большой вред скоту, среди которого он появился. Этот дух ходит в костюме охотника (следовало описание старинного охотничьего снаряжения) с кремневой винтовкой за плечом.6 Без шума стреляет он в домашнее животное, и то скоро умирает; рана от пули бывает так мала, что часто ее невозможно рассмотреть, или на ее месте остается небольшое красное пятно. 

Здесь легко узнать Antrax. Скотину, убитую духом, обыкновенно сжигают7; а чтобы помешать ему в злых намерениях, в хотонах (хлевах) вешают одну птицу, которая водится далеко к югу от Бири. Из обстоятельного описания наружности и образа жизни этой птицы (для обозначения которой у якута не было даже соответствующего слова) мой спутник в Сунтарской экспедиции орнитолог Н.М. Харитонов вывел заключение, что речь шла о перепеле. Но почему дух, разносящий сибирскую язву, не выносит именно перепела, этого не мог объяснить нам якут… 

По течению реки Кюндяя (правый приток Вилюя) я видел перед входом висящую вниз головой сухую лягушку; хозяйка-вдова могла только сказать, что так принято делать во избежание болезней крови. Опорной базой для предположения о роли, какую играет здесь это скромное земноводное, может служить верование якутов, что лягушка имеет сношения с подземными духами…

Если мы прибавим к сказанному выше, что якуты обращают должное внимание на уход за зубами скота, что для удаления наростов в полости рта, мешающих есть 

6 Несомненно анахронизм; в первичной стадии легенды должен быть лук. 

7 Этот акт, несомненно, недавнего и заносного происхождения. Якуты вообще почтительно относятся к огню и не позволяют себе осквернять дух его трупами животных. Даже юрты, в которых жили и умерли прокаженные, оставляли на разрушение временем, а не сжигаются, хотя якуты более всего боятся проказы и, кстати сказать, достигли больших успехов в распознании ее в тех районах, где она распространена. Впрочем, в Колымском крае юрты, оставшиеся после лепрозных, предаются немедленному сожжению. 

животному, у них существует даже специальный инструмент, и что, наконец, они успешно залечивают переломы костей, применяя берестовые лубки и замазывая их глиной, 8 то этим исчерпываем почти все, относящееся к туземной ветеринарии… 

…Там, где многоводная Лена, представляющая между устьем Вилюя и Жиганском огромный архипелаг, приближается к полярному кругу, путешественник видит выходящий из ее воды высокий каменный остров, покрытый щетиной хвойного леса. Это мрачный остров Аграфены. Зловещими пятнами обозначаются не нем обнажения буровато-красных железистых песчаников и угрюмо чернеют на берегу валуны лидийского камня. Здесь, по преданию, жила и умерла русская колдунья Аграфена, - «Госпожа с длинным посохом», которая наслала на край семь ужасных болезней.9 

Ни один якут не проплывет мимо – хотя бы и на далеком расстоянии от острова – не спустив в реку небольшой оснащенной лодочки с вырезанной из дерева человеческой фигурой и миниатюрным запасом пищи. Таков умилостивительный дар духу волшебницы, иначе пловца может постигнуть опасность или гибель среди бушующих волн улахан ирюс (великой реки).

Тяжело свежему человеку в подробностях выслушать эту легенду в раздражающей нервы обстановке белых ночей севера, в сосредоточенных приготовлениях к торжественному спуску жертвенной лодочки. Простодушный рассказ инородца действует на чувство тем более, что в речи передающего вы не слышите ни звука укора по адресу народа, из недр которого появилась эта недобрая колдунья. Но тем сильнее ощущается историческая вина наша перед этими людьми, которых мы не только не сумели 

8 См.В.Л. Серошевский. Якуты. С.П.Б. 1896. 

9 Интересные подробности об отношении якутского и русского населения к этой женщине после ее смерти (в половине 18 в.) см. в «Путешествие флота капитана Сарычева по Северовосточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану… с 1783 по 1793 год». 2 части. 1802 г. 

поднять до себя, но и заставили спуститься еще ниже. Для европейца в приведенном обряде как бы символизируется беспомощность современного якута перед целым рядом болезней, незнакомых его вольным предкам, - болезней, по отношению к которым он ведет себя так же наивно, как и при вступлении во владения Аграфены… 

А, между тем, страх смерти развит у якутов очень сильно. Им чуждо то равнодушие с которым относится, например, китаец к переходу в неведомый мир. Понятна отсюда тяжесть душевных мук, угнетающих инородца при серьезных болезнях… 

Пропустим мимо страшный карнавал люэса, чахотки, кори, оспы, цинги, тифа, дифтерита, скарлатины… который в своем поступательном шествии ежегодно уносить тысячи жизней10. Минуем группу накожных заболеваний, достигающих на севере ужасающего развития и при этом поражающих человека прямо с колыбели, как например, Herpes tonsurans. Обойдем ряд болезней, служащих предметом ведения гинекологии, где калечатся нежнейшие органы женщины, поражается самая внутренность лаборатории человечества… И перед всеми перечисленными и огромным большинством неуказанных болезней одинокий якут бессилен, как бессильны мы перед землетрясением, ураганом и другими стихийными бедствиями. При столкновении двух разнородных культур для инородцев создалось положение, в котором изменение социально-экономического уклада их жизни служит источником новых и новых страданий. История происхождения сужения пищевода у якутов может служить подходящей иллюстрацией. 

Под влиянием русской колонизации площадь скотоводства у якутов неминуемо должна была уменьшиться; сократилось и потребление в массах молочных продуктов, вследствие продажи их на сторону для уплаты ясака и других повинностей. Инстинктивно регулируя создающиеся при этом дефекты в питании, население обращается к мледелию (привозной хлеб уже совершенно не по средствам), а взамен кумыса и молока, выпивавшихся прежде в неограниченных размерах, вступает в обиход кирпичный чай. 

10 Одна оспа, свирепствовавшая в весенние месяцы 1884 года, почти на половину сократила численность некоторых племен Колымского округа (см. А. Олсуфьева Ор. Eit. Стр. 144 

Здесь начало столь распространенного теперь у якутов сужения пищевода. Плохо очищенные зерна ячменя перемалывались на ручных первобытных мельницах; попадающая в муку и затем в пресные сухие лепешки острозубчатая остия этого злака при проглатывании ранит нежную ткань, выстилающую пищепроводный путь; сюда присоединяется разрыхляющее действие горячего чая, поглощаемого в большом количестве, и, таким образом, возникают язвы и рубцы, в конечном развитии влекущие за собой полную невозможность введения пищи в желудок… Живущие в близи врачебных пунктов якуты обращаются к медицинской помощи, когда уже нельзя провести амбулаторного лечения, а стационарная система совершенно не развита за малой численностью врачебного персонала и громадной территорией области. К тому же, ни зондирование пищевода, ни Thiosinamin не оказывают заметной пользы в подавляющем большинстве случаев, так что больной рано или поздно умирает от истощения…

Всякий, побывавший в области, обращал внимание на чрезвычайное развитие среди инородцев нервных болезней. Причины их лежат в своеобразных условиях климата страны и образа жизни ее обитателей. Достаточно вспомнить долгую полярную зиму с ее короткими, серыми днями, быстро проходящее лето с его утомляющими белыми ночами, антигигиеническую обстановку полутемных жилищ, дефекты в питании, частые голодовки, изобилие паразитов в пищеварительных органах, расстройства в половой сфере и многое другое. 

Вот на этой-то почве возникает целый цикл нервных страданий, носящих у туземцев общее название «саха ыэрыта» (якутская болезнь), а так же известных под именем «терюттях ыэрылар» (причинные болезни). Среди одержимых ими якуты различают эмюряк’ов и мянярик’ов. 

Патологическое состояние первых выражается в том, что больной под влиянием внешнего раздражения начинает подражать (звуками или жестами) всему, что вывело его из нормального состояния. Так например, «одна женщина, увидевши медведя, вставшего при виде людей на задние лапы, пошла к нему с распростертыми объятиями» (Серошевский, стр. 257). В некоторых случаях больной ограничивается только повторением имени поразившего его воображение предмета; чаще же всего он бросается по тому направлению, откуда идет внешний импульс, с целью прекратить его, не разбирая – угрожает ему опасность, или нет. 

В другую группу якуты выделяют мянярик’ов. Признаки этой болезни в периоды ее проявления характеризуются более сильным угнетением сознания, а так же и картиной припадков, которая создает у окружающих впечатление тяжелых физических страданий, претерпеваемых больным. 

Наиболее подвержены этим заболеваниям женщины. Иногда первая брачная ночь делает молодую женщину эмюрячкой; в других случаях болезнь наступает при начале беременности или после родов… 

Строго говоря, «терюттях ыэрылар» не представляют собою чего либо свойственного исключительно одним якутам. Понятие «саха ыэрыта», рассматривается многими авторами, как болезни местной, якутской par excellence, обнимает собой уже известные нам формы болезни нервной системы. Здесь и болезни периферических нервов: и болезни продолговатого и спинного мозга, среди которых Tabes dorsalis попадается довольно часто; и болезни головного мозга, и его оболочек (чаще всего на почве Lues cerebri). 

Неврозы распространены повсеместно (особенно неврастения и истерия) и, безусловно, тем шире, чем далее мы отступаем от юга. В своем труде Серошевский утверждает, что «на севере нет почти ни одной женщины, которая в слабой степени не была бы емюряк».11 Обычны также 

11 В записках доктора Кибера мы находим описание «черной немочи», встречающейся среди колымских юкагиров (теперь почти вымершего племени). Это – оригинальная форма истерии, сопровождающаяся почернением лица и «нервным поносом». Кибер так же отмечает, что наиболее подвержены этой болезни женщины. (Замечания о некоторых предметах естественной истории, учиненные в Нижнеколымска и в окрестностях оного в 1821 г. «Сибирский вестник» 1823 г. часть2-ая). 

Всякий, побывавший в области, обращал внимание на чрезвычайное развитие среди инородцев нервных болезней. Причины их лежат в своеобразных условиях климата страны и образа жизни ее обитателей. Достаточно вспомнить долгую полярную зиму с ее короткими, серыми днями, быстро проходящее лето с его утомляющими белыми ночами, антигигиеническую обстановку полутемных жилищ, дефекты в питании, частые голодовки, изобилие паразитов в пищеварительных органах, расстройства в половой сфере и многое другое. 

Вот на этой-то почве возникает целый цикл нервных страданий, носящих у туземцев общее название «саха ыэрыта» (якутская болезнь), а так же известных под именем «терюттях ыэрылар» (причинные болезни). Среди одержимых ими якуты различают эмюряк’ов и мянярик’ов. 

Патологическое состояние первых выражается в том, что больной под влиянием внешнего раздражения начинает подражать (звуками или жестами) всему, что вывело его из нормального состояния. Так например, «одна женщина, увидевши медведя, вставшего при виде людей на задние лапы, пошла к нему с распростертыми объятиями» (Серошевский, стр. 257).

различные виды эпилепсии, эклапсии и хореи… Но все эти страдания мы встречаем и у русских, живущих в области, с тою только разницей, что последние, как элемент подвижный, обновляемый, а главное, более обеспеченный, дают меньший процент заболеваний. Там же, где русские издавна живут на месте, или слились с коренным населением края, - они не меньше, чем инородцы, подвержены указанным болезням. Так, среди вилюйских казаков, не отличавшихся большим материальным достатком и объякутившихся до того, что многие из них разучились говорить на родном языке, я не встретил ни одного сколько-нибудь здорового со стороны нервной системы. 

Якуты приписывают происхождение этих болезней диаволам – духам (абасы), которые, похитив одну или две из трех душ человека, заставляют его мучаться и страдать… Замечательным является верование в целый ряд духов женского пола, бывших ранее простыми смертными или шаманками (Немерие, Дохсун-дуях, Сымыкын-удаган и другие). Впоследствии они превратились в божества нисшего порядка, обитают в южных страх неба и отличаются особой ненавистью к земным представительницам своего пола, которых и делают эмюрячками и мяняричками… 

По мнению якутов бороться с абас’ами могут только шаманы. Принеся кровавую жертву или запугав духа, они заставляют его возвратить человеку похищенную душу и прекратить его страдания. 

Для иллюстрации того, насколько еще сильна у якутов вера в шаманов, я приведу здесь сообщение одного моего друга интеллигентного якута – писателя И.Г. Корнилова. 

- В прошлом (1909) году летом около 20 человек одержимых «якутской болезнью», съездили из Олекминского округа к могущественной «удоган» (женщина – шаманка), недавно объявившейся и живущей более чем за 1000 верст от Олекминска, в глуши Вилюйского округа12. Такие же паломничества к ней больных наблюдались и в других округах. 

Слухи о ее необыкновенных способностях вылечивать самые застарелые, тяжелые болезни с удивительной быстротой облетели всю область и взбудоражили ее. 

Вот ходячая характеристика этой необыкновенной женщины. 

«Она добра, почти безсеребренница. Лечит от всех болезней; если же чувствует, что не в силах вылечить, отказывается. У ней есть муж-шаман, и он помогает ей в камлании. Она часто вещей птицей – черным вороном облетает область и на тысячу верст кругом знает все, что творится: события, мысли людей и их намерения». 

Не имея могущественных шаманов, олекминыцы приглашают их из других дальних округов, но они долго не остаются среди них, боясь преследования со стороны духовенства и властей. Шаманство в Олекминском округе ослабло, но она не исчезло, как это видно из нижеприведенного примера. Итак, и культура и просвещение оказались отвергнутыми и признаны бессильными в борьбе с «якутской болезнью»! 

Раз это так, раз это принято всеми как аксиома, - поворот коллективной мысли уже свершен, и потому там, где такой взгляд берет перевес над остальными, противоположными, усвоение старых взглядов совершается легче, восстановление традиционных обычаев и обрядов идет интенсивнее.

Ярким примером такого возрождения «старины» может служить один наиболее русифицированный наслег Олекминского округа, где среди якутов увеличиваются «мянярик’и». Кое-кто хворает и готовится к посвящению в шаманство или кузнечеству; некоторые уже завели одежды шаманские и пользуют обращающихся к ним клиентов. 

12 Еще в 1907 году, проезжая по Сунтарскому улусу, я слышал, что в пределах вилюйского округа проживает супружеская чета «белых шаманов», имеющих серебряное одеяние для камлания и отличающихся особой силой своих заклинаний. П.Д. 

Женщины тоже не отстают от общего движения: их впечатлительные натуры легко заражаются общим духом. Среди них появились «удаганы» и даже «танастах удаганар» (удаганы с шаманскими одеждами), которые охотно приглашаются больными. Усилились уважение и боязнь к могилам великих шаманов; из уст в уста передаются повествования о чудесах древних шаманов, о грозных знамениях в их прежних жилищах и на могилах и т.д. 

Одним словом, - возвращение вспять к прежней легендарной жизни и явное предпочтение ее перед настоящей культурной, многообещающей, но мало удовлетворяющей жизнью!... 13 

Сравнительно небольшой запас лекарственных средств, которыми располагает якутская народная медицина, не был бы так ощутителен, если бы население широко пользовалось для лечебных целей водами минеральных источников и озер, достаточно распространенных в области. Между прочим, это – далеко не новая мысль 14. В 50-ых годах минувшего столетия врачом Э. Шперк, при содействии гижигинского исправника, была устроена для инородцев небольшая лечебница с ванной при Таватомских серных минеральных ключах (в 250 верстах от Гижигинска). Лечебница функционировала несколько лет, и г. Шперк лично убедился в пользе тамошних вод, особенно в случаях «истощения сил и обильных изъязвлений» у люэтиков.15 Но бальнеотерапия в крае теперь не процветает, и пока только урочище Юрюн-тус, на р. Кемпендяй, является примитивным курортом для больных в пределах, главным образом, Сунтарского улуса. 

В обширной литературе по физической географии области не встречается ни одной работы, представляющей 

13 См. «Сиб. Отг.» № 27, 1910 г. 

14 Камчадалы еще в 18 веке приспособили для купания Начихинские горячие минеральные ключи. (См. Сарычева, т.1, стр.174 – 5). 

15 См. стр. 56 – 57 докторской диссертации Эдуарда Шперк – Медико – топографические замечания о сифилисе в Северо-Восточной Сибири… С.П.Б. 1863 г. 

сводку сведений о местных минеральных источниках. 16.Появление такой работы весьма желательно. Необходимость предпринять ее диктуется, помимо разных теоретических соображений, и тем обстоятельством, что интересующие нас данные разбросаны в изданиях, мало доступных в провинции, а часто и очень редких в библиографическом отношении. Конечно, восполнить этот пробел невозможно в пределах настоящей статьи, тем не менее я считаю уместным указать на несколько пунктов, которые со временем привлекут к себе внимание бальнеографов, а равным образом отметить все минеральные ключи, известные мне по различным сообщениям, как письменным, так и устным.

Опыт классификации якутских минеральных вод чрезвычайно затруднен по той неполноте сведений, какие мы находим у большинства путешественников; впрочем, и нельзя ставить им в вину подобные дефекты, ознакомившись с задачами с задачами экспедиций, оперировавших в крае, а особенно с внешними условиями, в каких протекала их деятельность. 

Типичным примером того, как мало еще изучена область, может служить отсутствие в литературе указаний на ряд минеральных озер, находящихся под самым городом Якутском, культурным центром обширного края. 

Одно из них, именно Баян-кель, лешит в семи верстах от города и 0,5 версты к С.С.З. от скопческого селения Марха. 

Это узкое (20 – 30 саж. шир. И до 1,5 верст длины) озеро17 расположено в продолговатой низине в отлогих берегах, сложенных из наносных образований Лены. 

16 Следует, впрочем, отметить попытку профессора В. Севергина дать кратких обзор минеральных вод Сибири в его «Минералогическом землеописании Российского государства», С.П.Б. 1809 г. 

17 Снятый мною план этого озера в 1909 году передан для окончательной обработки якутскому городскому землемеру С.В. Пржиборовскому. 

Наибольшая глубина его (1,5 саж.) в южной части, где – надо думать – открываются главные из питающих его родников. Температура здесь на дне 8 0 С. (при t0 воздуха 150, 26 VI), и, как говорят жители, в некоторые зимы озеро тут не замерзает. Черный вязкий ил издает резкий запах H2 S и смешан с мелким песком и массой раковин брюхоногих моллюсков. Весной вода бесцветна и прозрачна, но в жаркие лета озеро «зацветает» различными водорослями; планктон его в это время чрезвычайно богат инфузориями и мелкими ракообразными. Позвоночные представлены красивой золотисто-фиолетовой рыбкой, близкой к виду Phoxinus perenurus. 

Вода имеет щелочной вкус и красит лакмусовую бумажку в синий цвет. 

Литр воды содержит 2,1 грамма растворенных в ней солей. Данные качественного анализа указывают на присутствие Na2CO3, Na2CO4, NaCL, CaSO4, и свободного CO2; в вытяжке из ила обнаружены следы K и J (по методу Filhol). Ил и вода радиоактивны. 

Когда мне пришлось в первый раз в качестве простого туриста быть в Мархе, жители рассказывали о случаях излечения то ревматизма и каких-то кожных болезней (каких именно, не удалось установить) после систематических купаний в озере; когда же я явился туда по поручению областного статистического комитета для более детального ознакомления, то встретил в этом отношении организованное молчание, вызванное влиятельными скопцами, которые, очевидно, боялись – и неосновательно, - что будут лишены возможности пользоваться удобным водопоем для скота. «Кони очень уважают эту воду», говорили жители. Впрочем, как мне кажется, вопрос о терапевтических свойствах Баян-келькой воды должен быть решен в положительном смысле уже на основании результатов анализа, хотя далеко неполного.

Разумеется, озеро необходимо подвергнуть тщательной очистке в случае, если бы возникла мысль устроить на нем курорт.

Минерализацию воды Баян-келя, представляющей из себя часть глубокой Ленской старицы, надо отнести за счет выщелачивания почвы, характерной по значительному содержанию в ней угле – и – серно-натриевых солей. Своеобразные условия этой местности побуждают меня остановиться на его описании. 

Громадная площадь (более 100 кв. верст), расположенная к западу от Якутска на второй ленской террасе и ограниченная (по ширине) с одной стороны каймой заливных лугов, с другой – высоким (400 – 450 футов) древним берегом Лены, представляет обширную равнину с волнистым, слабо выраженным рельефом; общий уклон на Ю.Ю.В. Наиболее низкие места заняты небольшими озерами, лужами и болтами. Невысокие горки и холмики, рассеянные по степи, проточены множеством ходов, вырытых обитающим здесь сусликом, который сильно вредит развивающемуся в крае земледелию. В 0,5 версты от города начинается низкорослый, по преимуществу хвойный лес, тянущийся в глубь материка и принимающий уже характер тайги на плоской ленско-вилюйской возвышенности, господствующей над всей долиной. 

Грунт по большей части глинисто-песчаный в низинах, непосредственно под тонким дерновым слоем, залегает пластическая бурая соленосная глина; отсюда - дурное качество кирпичей, изготовляемых на единственном здесь заводе – под городом. Начиная с конца апреля, когда в долине сойдет снег, вплоть до глубокой осени – в сухие дни – обширные участки покрываются соляными выцветами. Особенно распространены они в степной части, где высокий процент солей в почве обусловил типичный солончаковый характер флоры. В узком логе, тянущемся к северу от оз. Сайсар, в изобилии произрастает Salicornia herbacea, встречающаяся, впрочем, и по некоторым канавам г. Якутска. В лесистой части налеты попадаются значительно реже, - кое где по дорогам и прогалинам. С минералогической точки зрения, эти выцветы являются смесью соды, термонатриата, мирабилита и поваренной соли. По внешнему виду они представляют собой то порошкообразные, рыхлые скопления и мучнистые налеты, то более плотные корки толщиною до 0,5 см. Цвет их чаще белый, реже – серый и желтый в различных оттенках от палевого до грязно-оранжево-желтого. Нижняя поверхность корок, рассматриваемая под лупой, иногда кажется решетчето-ажурной, слагаясь из тонко-волосистых призматических волокон. Это – глауберова соль, сохранившая часть своей кристаллизационной воды. Относительно соды можно думать, что при благоприятных условиях здесь образуется более или менее отчетливые кристаллы, ибо я неоднократно встречал места, усеянные множеством зерен, варьирующих в форме и размерах, и в общем напоминающих рассыпанную крупу. При этом, на некоторых полупрозрачных и влажных еще зернах усматривались закономерно расположенные грани. Но быстро идущее в сухой атмосфере выветривание не позволяет долго сохраняться таким остаткам кристаллов, и они легко деформируются в обезвоженном состоянии. (Полной потери воды, конечно, не может быть).

Выделение солей на дневную поверхность происходит двояким путем. В первом случае, под влиянием солнечной теплоты начинается всасывание на верх почвенной влаги, выносящей растворенные в ней соли, - и последние появляются микроскопическими, тесно сомкнутыми кристаллами, в совокупности для невооруженного взгляда являющимися в виде плоских или бугорчатых почвовидных образований, которые энергично усыхают и превращаются в мучнистые налеты. Во втором случае выцветание идет по краям луж – и по мере их испарения – пространство, занимавшееся ими, покрывается корой солей. Тут, именно, и создается порой обстановка, благоприятствующая выпадению отдельных явственных кристаллов соды…

Я отклонился в сторону от поставленной темы, но счел нужным это сделать потому, что от внимания многочисленных путешественников по области совершенно ускользнули окрестности Якутска, где геологу, ботанику, зоологу и почвоведу представляется по истине обширное и богатое поле для наблюдениый и исследований. Только у Н. Щукина (Поездка в Якутск. С.П.-Б. 1833) я встретил указание на «солонцеватую» почву города (стр. 118), то же самое повторяет с его слов Гагемейстер в его «Статистическом обозрении Сибири», С.П.-Б. 1854, да Гельмерсен говорит о глине из Шергинской шахты, «имеющей иногда слабый щелочной вкус» (Горный Журнал, 1838, кн. 4, стр. 126). Вот и все, что мне удалось найти в старой литературе18. 

Правда, Миддендорф во время своего пребывания в Якутске, слышал от жителей рассказы о минеральных ключах в окрестностях города, пытался ознакомиться с ними, но этому помешали, по-видимому, как неудачное время года (зима), так и не в ту сторону обращенные поиски. По крайней мере «селитряный раствор, который выщелачивался из почвы в одном месте, оказался обязанным своим происхождением близкому соседству конюшен якутского обывателя. 

Далее о щелочных водах, имеющихся в области, мы находим указание у анонимного (по цензурным условиям) автора «Очерков физической географии Якутской области». 

Воды этого типа представлены рядом озер, находящихся в Мегинском улусе в 70 – 80 верстах от Якутска. Из них наиболее известно оз. Абалах. Ежегодно на дне и по берегам их отлагаются осадки солей в несколько вершков толщины. В солях этих преобладающую роль играет углекислый натрий. Ключи, питающие озера, насыщаются солями в распространенных здесь глинах и, выщелачивая заключающиеся в них залежи, вызывают порой провалы почвы, влекущие образование новых озер. 

Особенно богата область водами поваренной соли. В Бутурусском улусе на землях Хаяхсытского наслега находятся озеро Арылах. В литературе указаний на него не встречается, и краткими сведениями о нем я обязан якутскому художнику, страстному любителю природы Ивану Васильевичу Попову. По его рассказам, озеро лежит в глубокой впадине среди лесистых увалов и имеет до 3-х верст в окружности. Питание происходит за счет подводных ключей и, надо думать, достаточно теплых, так как местами полыньи среди довольно поздно появляющегося на поверхности льда держатся до 40-градусных морозов. 

18 Краткие сведения о солонцах в Якутском округе даны в статье «К вопросу о развитии земледелия в Якутской области». Стр. 40 – 45 (№ списка в конце книги 37). 

Несмотря на значительное содержание соли, выражающееся в осаждении летом по берегам крупных кристаллов NaCL, озеро не лишено своеобразной фауны, среди представителей которой обращают на себя внимание гаммариды. 

Берега Лены изобилуют соляными ключами. Упомянем здесь об одном из них, текущем19 по правому берегу реки, в 180 верстах ниже Столбов. 

Далее к югу мы встречаем речку Солянку (в 25 верстах ниже Олекминска), вполне оправдывающую свое имя: множество ключей, берущих начало в гипсоносной формации, до того обогащают воды ее солью, что последняя одно время вываривалась жителями селения, расположенного при устье речки, пока не пала цена на вилюйскую соль. Еще далее, в 40 верстах выше Олекминска, разграничивая 1-ый и 2-ой Нерюхтейские наслеги, впадает в Лену с левой стороны довольно значительная по длине соляная речка Тустах. (Сообщено И.Г. Корниловым).

Отсюда мы перейдем на р. Намана. Это большая, красивая и дикая река напоминает Нижнюю Тунгуску, какой та является на страницах дневника безвременно погибшего А.Л. Чекановского. В берегах те же мезозойские песчаники, содержащие бурый уголь, те же выходы «траппов», те же минералы: серный колчедан, аметист, халцедон, сердолик, магнитный железняк, цеолиты, сферосидерит и др.. Наконец, соляные источники по Намане завершают аналогию и как бы вознаграждают область за те соляные ключи по Н. Тунгуске, которые в административном отношении принадлежат Иркутской губернии. 

Выше небольшого инородческого селения Ет-кель впадает в Наману справа речка Булгуняхтах20. Недалеко от места своего впадения она делится на несколько рукавов. Здесь по левому берегу ее, образуемому склонами горы, текут несколько соляных ключей. 

19 Фердинанд фон-Врангель. Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю… Часть первая. С.П.Б. 1841. 

20 № «Списка» 40. 

Холодная вода их, чрезвычайно солона и выделяет много сероводорода, запах которого ощущается на большом расстоянии в окрестном лесу. На дне небольших бассейнов этих ключиков замечаются обильные скопления Beggiatoa и идет непрерывное отложение порошкообразной серы. Зимой, по словам туземца-проводника, ключи действуют энергичнее (черта общая почти всех источников Якутской области), и падь Булгунняха занимается в этом месте на пространстве нескольких сот квадратных сажень «тарыном» солевого льда. Из него исходят пары воды, нависающие густым туманом над этой наледью, высота которой достигает от 1,5 до 2 саженей. 

Отсюда подошвой горы мы приходим на берег Наманы, где обнаруживается другой, больший по количеству даваемой воды, ключ. Головка его находится у подножия скалистого выступа, обращенного отвесной стороной к реке. Вытекая из под известковых плит, ключ сейчас же отделяет желтовато-белую серу. Температура его = - 1,60 (при t0 воздуха = 13,90). В 10 саженях от головки сохранились остатки запруды, сделанной якутами, которые когда-то вываривали тут соль. От запруды ключ еще пять саженей бежит к Наману. Недалеко отсюда, из песка на бичевнике реки бьют еще несколько небольших ключей, их температура колеблется в пределах 00 и +10. 

Соленый вкус другого притока Наманы – Сегеннях указывает на возможность нахождения по нему ключей, сходственных с предыдущими. Еще ниже отсюда, струясь по трещинам темной «трапповой» породы сбегают к Наману два источника с температурой = -1,40. Осолоняющее действие всех этих потоков на воду реки зимою сказывается так сильно, что обитатели Ет-кель для получения питьевой воды пользуются снегом…

Перевалив через водораздел системы Лены и Вилюя и миновав «рассольное озеро», указываемое Фишером близ р. Тонго (правый приток Вилюя), мы подойдем к реке Кемпендяй. Здесь в урочище Кысыл-тус из красных мергелистых глин высокого правого берега выступают огромные белые утесы каменной соли. Это месторождение, известное русским с половины 17-го столетия, до сих пор никем не эксплуатируется, хотя залегающая тут соль по качеству не уступает Илецкой.

В тридцати верстах ниже отсюда и в 70-ти от устья реки, на правом же берегу находится знаменитый Кемпендяйский соляной ключ. Летом он представляет воронкообразное углубление в почве, где на глубине около сажени держится рассол и выдавливаются пузыри каких-то газов. С первых же чисел октября, когда начинают промерзать верхние слои почвы, оттаявшие за лето, уровень воды резко поднимается, а еще несколько дней спустя, параллельно с крепнущими морозами, деятельность источника усиливается еще более, и он начинает выбрасывать из кратера в значительном количестве насыщенный соляной раствор (25%). T0 его постоянна и равна 0,20. 

Раствор, собираясь в большом естественном водоеме и растекаясь по окружающей площади, под влиянием низкой температуры и концентрации дает начало образованию оригинального материала (по химическому составу – гидрат хлористого натрия)21; он рождается в отчетливо выраженных прозрачных кристаллах, достигающих в благоприятных условиях значительных размеров. Огромные скопления их вместе с возникающими при более низких температурах другими твердыми соединениями H2O и NaCL разрушаются весенним теплом и постепенно переходят в груды обыкновенной поваренной соли. Летом она досыхает, следующей зимой – с установлением санного пути – ее в количестве нескольких тысяч пудов отправлять в соляные магазины некоторых пунктов области. 

Якуты, арендующие теперь этот ключ, конечно, не имеют ни малейшего представления об уходе за ним. С 1639 года по сей день не было сделано ни одной попытки к его каптажу, что рано или поздно должно отразиться на количестве выбрасываемой источником воды; соответствующее подтверждение я встретил, просматривая дела Вилюйского окружного архива. В 1817 году ключ приостановил свою деятельность; этому предшествовало загрязнение рассола, и осаждавшаяся из него соль была смешана «с песком и черной землей». 

21 В докладе моем на заседании Общества Врачей Якутской области 26. 11. 1908 г. я назвал этот минерал криогалитом, производя его имя от греческих слов лед – соль – камень.

Духовенство округа усмотрело здесь Божье наказание за грехи жителей; а соляной кризис был еще осложнен нераспорядительностью верхневилюйского комиссара И.Е. Ефимова, по небрежности и невежеству которого произошла задержка в эксплуатации открытых в следующем 1818 году якутским князем Семеном Наговицыным Багинских ключей… Впоследствии ключ поправился; но нужно отметить, что ему угрожает и другая опасность – очутиться на дне реки Кемпендяй, так как выходное отверстие ключа лежит всего на одну сажень выше уровня воды в реке, а она во время весеннего разлива энергично разрушает берега и меняет свое русло, наступая на правую сторону. А. Павловский, работавший здесь в 1860 году, определил расстояние источника от берега в 500 футов. А теперь, почти 50 лет спустя, рассматривая план окрестностей ключа, снятый в 1906 году горным инженером Малявкиным22, мы убеждаемся, что за этот период река приблизилась к ключу, отрезав береговую полосу шириною около 150 футов. 

Сооруженная несколько лет тому назад, по предписанию Областного Правления, дамба с целью укрепления берега вряд ли служит надежной охраной. По недобросовестности подрядчика она возведена прямо на бичевник без необходимого – по условиям места – фундамента или более прочного основания, и при осмотре ее в 1907 г. я убедился, как мало вообще соответствует она своему назначению… Пока не поздно, нужно принять самые решительные меры, чтобы сохранить источник, который при незначительном расходе и внимании к себе может давать до 100.000 пудов соли в год.

В долине Кемпендяя, отграничивая упомянутый ключ от береговых увалов, лежат вблизи друг от друга два петлеобразных по очертаниям озера, питаемых отчасти рассолом главного источника, отчасти своими небольшими ключами. Дно их покрыто черным вязким илом, который, как и вода из источника, обладает, как надо думать, судя по моим экспериментам, радиоактивностью. 

22 Находится в делах Якутского Областного Архива. Заслуживает внимания находящийся там же «План котловины, вмещающей кемпендяйский соляной источник…», составленный в 1882 г. смотрителем ключей Г. Миткевичем. 

Полного химического анализа этих вод, к сожалению, не было сделано; располагая «походной» лабораторией, я констатировал только помимо количественно преобладающего в растворе NaCL, еще и присутствие Na2CO4 и еще в значительно меньшем количестве солей Mg и Ca. 

Якутам издавна известна целебная сила этих вод и грязи, и каждое лето здесь можно встретить больных, которые, поселяясь в шалашах среди леса, купаются в озере и обкладывают себя грязью из него. Третичные формы сифилиса, скрофулез, острый и хронический суставной ревматизм, некоторые накожные болезни паразитарного происхождения – вот страдания, успешно избываемые на этом курорте. Целебную грязь часто увозят в далекие части Вилюйского округа для пользования ею на дому. 

Здесь невольно вспоминаются исследования Эльстера и Гейтеля близ Падуи, которые показали, что тамошний целебный ил в течение нескольких недель сохраняет свою радиоактивность… 

В нескольких верстах отсюда вверх по правому же берегу Кемпендяя находятся два других соляных озера – Эскулапа и Тус-кель, в общих чертах сходных с предшествующими, но отличающихся наличием на их дне более теплых ключей; так t0 последних в Тус-кель, по наблюдениям Майделя, колеблется от 22,20 R до 22,70 R. 

В виду того, что первое из них до последнего времени вообще не было известно, а сведения о втором содержатся у двух авторов23 в изданиях малодоступных, я приведу здесь некоторые из моих наблюдений на месте, заимствовав их из ранее цитируемого отчета по Сунтарской экспедиции. 

23 А. Павловский. Заметки о Вилюйском крае. Изв. Сиб. Отд. И.Р.Г.О. 1873 г. № 2. 

Р. Маак. Вилюйский округ Якутской области. Т.П. СПБ. 1886. 

Замечу предварительно, что в часы двух дней, проведенных мною на озере, температура воздуха была равна 7\Х1 – 190 и 13\Х1 – 70.

Озеро Тус-Кель (у русских известно под именем Селитряного) лежит в 4-х верстах вверх от соляных ключей в урочище Уннялах. По очертаниям оно напоминает разорванное кольцо со вдавленною дугою, противолежащей месту разрыва. Верхняя часть озера отстоит от Кемпендяя на 20 сажен. Длина его около 1,5 верст, ширина от 10 до 20 сажен. Озеро заканчивается узкой протокой (длиной около 25 сажен), через которую оно изливает свои воды в Кемпендяй. Тус-Кель не глубоко; наибольшая глубина – 2 аршина – встречена мною в верхней замкнутой его части. На дне черный вязкий ил с ледяными иглами, он тождественен с илом Кемпендяйских источников и издает характерный запах H2S. Удельный вес воды 1,05. Далее в саженях 30 отсюда, в илу начинает попадаться поваренная соль. Еще далее, приняв в себя пресный ручей, озеро загибается к северу, а затем к юго-западу. В этой части оно наиболее узко и мелко. На берегу много небольших пресных ключей, образовавших бугристые наледи.

Здесь же в озеро впадает соляной ручей с удельным весом воды 1,2. Льда нет на протяжении нескольких десятков саженей, и ясно видно сечение рассола в илистых берегах, усеянных местами валунами и галькой. В западной части глубина колеблется от 3\4 до 1,5 аршина; удельный вес воды от 1,15 до 1,2 при t0 верхних слоев воды -40. Дно озера покрыто самосадочной солью. Последняя разделяется тонкими пропластками глинистого ила на слои (мощностью от 3\4 до 1,5 вершка), отвечающие годовым отложениям соли. Соль – полупрозрачная или белая, крупно-кристаллического строения. Отдельные кристаллы (до 1 см) кубические, большинство из них имеют на гранях воронкообразные ступенчатые углубления. Верхний слой занят начинающими возникать в эту зиму прозрачными кристаллами гидрата NaCL. Толщина совокупности всех слоев соли неизвестна. Якут Бычи, живущий вблизи озера (теперь уже покойный), сообщал мне о попытках его определить мощность соляной толщи. Шест со стальным наконечником уходил в глубь соли на 1 сажень, а далее упирался во «что-то твердое», очевидно, ту же соль, но более плотного строения. Ил, разделяющий соляные слои, кроме минеральных частиц – содержит в себе обуглившиеся остатки частей местных растений, заносимых в озеро водою и ветром; многие листья с чрезвычайно хорошо сохранившейся иннервацией. На дне озера, независимо от того, покрыто оно солью, или нет, усматриваются, замеченные еще бароном Майделем кратеры, выделяющие соляной рассол и пузырьки газов, де преобладает, судя по запаху, сероводород. Чтобы видеть их, я делал альпенштоком проруби во льду, с каждым ударом меняя место, где стоял, и затем, ложась всем телом на лед, подползал к проруби и смотрел в прозрачную воду. Эти предосторожности были необходимы, так как салообразный по консистенции лед (толщиной 1\4 аршина) состоял из смеси собственно льда и гидрата NaCL и потому не выдерживал тяжести стоящего человека долее нескольких секунд. В восточной части озера, где удельный вес воды не так высок, по льду можно было ходить более или менее безопасно, но в западной части я неоднократно проваливался… Даже в глухую зимнюю пору, по словам Бычы, озеро не замерзает вполне, тогда как соседние пресные озера промерзают до дна. Весной Тус-Кель заливается водой из Кемпендяя. Летом оно сильно мелеет, и дно его в это время кажется белым от осадившейся соли, а в пологих берегах его тогда обнажается липкая, проникнутая солями грязь, издающая сильный запах H2S. Старик Бычы в разговоре со мной сообщил, между прочим, следующее. Занимаясь оленеводством, но заметил, что больные олени из принадлежащего ему стада любили ходить и топтаться в этой грязи, тогда как здоровые не обнаруживали склонности к подобным действиям. Интересный пример автотерапии у животных24. 

Анализ соли из озера Тус-Кель, произведенный в Иркутской золотосплавочной лаборатории в 1871 году, дал следующий результат: 

Нерастворимого в воде остатка – 0,02; Гигроскопической воды – 1,90; Хлористого натрия – 92,08; Сернокислого натра – 6,00; Сернокислой магнезии – следы; Сернокислой извести – следы. 

24 Об аналогичных приемах диких оленей в окрестностях горы Альтфатер (автср. Силезия) см. сообщение профессора Л. Франка 1904. 

Перехожу теперь к озеру Эскулапа; это имя я присвоил ему, как еще не описанному и не имеющему названия у туземцев. Оно лежит на правом берегу Кемпендяя в 1,5 верстах от соляных источников. Это небольшое озеро (около 300 сажень длины и 11 ширины) имеет сходство с буквой «С», от верхней части которой отходит узкий ручей-исток червеобразного характера. В нижней части озеро окаймлено лесистыми буграми; последние, сходясь близко у начала ручья, образуют неглубокую ложбинку, по которой тот течет в Кемпендяй. 

Излагаемые наблюдения относятся по времени к 23 октября при температуре воздуха = -260. 

Ручей не покрыт льдом. Удельный вес воды его близ устья = 1,2 (13-го октября он был = 1,15 при t0 = -7). Ручей местами разбивается на мелкие рукава и полузакрытые бассейны, где идут процессы кристаллизации гидрата NaCL и сернокислых солей натрия и магния. Берега его покрыты валунами и гальками, состоящими из кварца, сердолика, агата, полуопала, порфира, гранита и обломков окремнелых деревьев юрской системы. 

У окончания собственно озера, по левой стороне его на невысокой террасе расположено пресное озерко. Оно питается почвенной водой, а кроме того возвышающиеся над ним с восточной стороны увалы направляют к нему свои желобообразные стоки, по которым в свое время сбегает вода дождевая и образующаяся от таяния снегов. 

Поверхность соляного озера покрыта льдом и неглубоким (3 дюйма) снегом, за исключением пункта 1, отстоящего на 30 саженей от начала ручья (см. план), где у берега бьет серно-соляной ключ с водой удельного веса = 1,02 и температурой +30. 

Начиная отсюда, я сделал вдоль озера по средине его ряд прорубей на известном расстоянии друг от друга с целью определения характера дна, глубины, температуры и удельного веса воды. Толщина льда на всем протяжении озера не превышает 0,5 аршина. Лед довольно плотный с желтоватым оттенком; его можно разделить на три слоя, которые различаются между собой степенью содержания и характером кристаллов NaCL, пронизывающих в форме игл и пластин массу льда. Дно озера прикрывается черным, чрезвычайно нежным илистым осадком, мощностью до 3\4 аршина, под которым кое-где лежит самосадочная соль. 

В пункте 2 глубина до ила 1 аршин. Температура подо льдом = +20. Удельный вес воды = 1,1. Между пунктами 3 и 7 глубина возрастает от 1,5 до 3-х аршин. В пункте 8 глубина 5 аршин; удельный вес воды = 1,1. Температура подо льдом = -80. На глубине 3\4 аршина = 00. Очевидно, тут бьет со дна теплый ключ. Ил, взятый отсюда, издает резкий запах сероводорода. В пункте 9 глубина 3 аршина. Далее дно постепенно повышается, и озеро в замкнутой части зарастает у берега осокой, отстоя от Кемпендяя на 15 сажен.

Обзор вод поваренной соли мы закончим на верховьях Кемпендяя. Здесь, по берегам небольшого его притока Тустах-юрях бьет множество родников, совокупность которых известна под именем Багинского ключа (у якутов эта местность называется Эленг-сала). Происхождение их, как и нижележащих, обязано подпочвенным водам, растворяющим залежи каменной соли, которая залегает в горах, окаймляющих долину речки. Точно также зимою тут идет образование кристаллов гидрата NaCL, причем в некоторых участках возникают кристаллы розового цвета.

Павловский, а за ним и барон Майдель, считают, что Багинские ключи имеют превосходство перед Кемпендяйскими по количеству даваемой соли, а между тем, они находятся еще в большем забросе, чем последние… 

Железные воды обнаружены в нескольких местах по Лене (в Якутском округе), Алдану, Вилюю и Оленеку. Я встретил ключи с железной водой на берегу р. Хатын-юрях (приток Наманы), в 1,5 версты ниже Юрюнь-Тус (с t0 = 50) и на одном из больших островов Лены, лежащем приблизительно в 200 верстах ниже устья Вилюя. 

Сернистые воды существуют в Кысыл-Балыктахских горах Верхоянского округа (сообщено И.П. Бурнашевым), в Мегинском улусе Якутского округа и по р.р. Майя и Олекма25). Ф. фон Врангель отмечает теплый серный ключ на правом берегу Лены ниже Столбов. 

В. Анфимов26 передает об имеющихся в области мышьяковых ключах – настолько прозрачных, настолько же и ядовитых, - известных шаманам, пользующимися их водою для терапевтических целей. К сожалению, он не определяет их местонахождение. Лично я считаю вполне вероятным это сообщение и полагаю, что их должно искать там, где развиты мезозойские (в частности, нижне-меловые) песчаники, богатые As – содержащими сульфитами. 

Наконец, в верховьях р. Колымы известны горячие источники, описанные г. Карзиным; их высокая температура несомненно находится в связи с вулканической деятельностью; подобно всем предыдущим они еще ожидают обстоятельного исследования. По словам инородца Черемных им встречены горячие источники в области верхнего течения реки Олекмы… 

В.Л. Серошевский во вступительной части к своему классическому труду пишет: «Настоящие ключи, родники, бьющие из земли, я встречал только на юге от Олекминска. На севере, в пределах полярного круга, мне неизвестен ни один родник. По-видимому, нет их и в Якутском округе» (стр. 41). 

Этому утверждению противоречат вышеприведенные факты, да и теоретически нет никаких оснований отрицать существование подземных водяных артерий, открывающихся на дневной поверхности среди пространств с вечной мерзлотой почвы. 

25 Обзор Якутской области за 1905 год. Якутск, 1906 г. 

26 Владимир Анфимов. Великие запасы сокровищ России. 

Заканчивая эту статью, я не хочу, чтобы читатель после ознакомления с нею вынес убеждение, что я придаю чрезмерно большое значение развитию бальнеотерапии в деле оздоровления племен, обитающих в Якутской области.

Без сомнения, использование указанных минеральных вод в сове время окажет существенную поддержку врачам края в их полезной деятельности среди населения, - но, как натуралисты, так и прозорливые администраторы, конечно, понимают, что подобные меры сами по себе не более, как паллиативы, остановиться на которых нельзя.

Только ряд специальных законов и правительственных мероприятий, направленных с одной стороны к развитию и укреплению экономических и духовных сил населения, а с другой – к ограждению его от вредных влияний капитала, неизменно сопровождающих движение последнего в малокультурные страны, может приостановить угрожающее вымирание инородцев. 

Но плодотворность государственных реформ будет достигнута только тогда, когда они станут проводиться в жизнь в разумном соответствии с природными условиями края и бытом его жителей… 

Известный геолог и путешественник по северо-востоку Сибири И.П. Толмачев, говоря о чукчах, населяющих Чукотский полуостров, пишет: 

«Беречь их необходимо не из одного чувства гуманности, совершенно естественного по отношению к народу, заработавшему себе полное сочувствие многовековою борьбой с исключительно тяжелыми географическими условиями, но даже просто из утилитарных соображений, чтобы сохранить на далекой окраине население и не дать ей обратиться в пустыню, с которой всегда мудрено что ни будь сделать»27. 

Этими словами, распространив выраженное в них благопожелание и на инородческое население Якутской области, я закончу настоящую мою работу. 

27 И.П. Толмачев. По чукотскому побережью Ледовитого океана С.П.Б. 1911.  

Томск – Казань.

1910 – 1911 г.